Последний связной

– Как некстати! – подумал Майкл: он совсем забыл про эту встречу, а с менеджером ему встречаться сегодня не хотелось.

– Ален, я не готов сегодня: понятия не имею, что тут русские строят и продают, – сказал он, в надежде, что менеджер отстанет.

– Я покажу тебе русские дома недалеко от Москвы. Это займет пару часов, – предложил Ален. – Ты на машине?

– Да, – сказал Майкл.

– Тогда я не буду брать свою. Дай телефон водителю – я объясню, где меня забрать.

Пришлось передать трубку водителю, и Ален объяснил тому дорогу.

Майкл с шофером спустились к машине, и промчались через пол Москвы, Владимир вырулил к обочине, и на тротуаре Майкл увидел человека в легком дорогом костюме, с сумкой для ноутбука – по-видимому, это был Ален. Он поздоровался, сел в машину, и спросил Майкла: – Тебе показать самые престижные дома?

– Для начала, да, – попросил Майкл.

– Тогда едем на Рублевку! – скомандовал Ален водителю.

Тот тронул с места, и машина, вскоре, выскочила на Рублевское шоссе, где меж высоких сосен, тут и там, стояли дома, похожие на маленькие замки, некоторые безвкусные, отлитые из бетона, но многие настоящие произведения искусства.

На железных воротах одного их домов висел золотой паук, не меньше ярда в длину, ограда другого была выполнена целиком из кованой стали с растительным орнаментом.

Ни один из домов не повторял по своему облику другой, да и прислуга этих замков, была подобрана с претензией на оригинальность: в одном из дворов хозяйничали девушки филиппинки, в коротких голубых платьицах и в белых фартуках. В других домах, садовниками и слугами были, то негры в набедренных повязках, то китайцы в старинной национальной одежде – шелковых цветастых куртках и штанах. Похоже, во всем районе жили состоятельные люди.

– Ну вот, мистер Кондор. Таков он русский стиль – смесь снобизма с дороговизной. Тут самые дорогие дома, но чем дальше, тем дешевле, – сказал Ален.

– За сколько можно купить этот дом? – спросил Майкл, увидев за забором большой особняк в стиле шале, с территорией напоминающей парк.

На воротах висело плакат «Sale» и номер телефона. Здесь же была схема участка, к которой прилагались фотографии с гостевым домиком, садом, бассейном.

– Здесь участок на целый 5 гектаров – думаю, миллионов за 50, – оценил Ален домовладение.

– У меня только 30! – расстроился Майкл. – В Америке этого хватило бы. Откуда такие цены?

– Свободной земли возле Москвы нет – она застроена километров на сто вокруг. А еще цены выросли из-за иммигрантов: в этом году их невероятно много.

– Ален, а если мне просто купить кусок земли с лесом и под строительство? Сколько я получу за мои 30 миллионов?

– С лесом, мистер Кондор, еще сложнее – лесные массивы берут русские под родовые усадьбы. Таких богатых русских тысячи и с ними не потягаешься.

– И на что я могу рассчитывать?

– Можно рассчитывать на участок в 50 акров, милях в сорока от Москвы. Возможно, там будет маленький пруд, несколько сосен, берез и неплохой коттедж.

– Спасибо и на этом, – сказал Майкл.

– Потом благодарить будешь, – сказал Ален. – Посмотри вечером электронную почту – я пришлют тебе дюжины две вариантов. Только учти – мы должны закончить сделку за 3 дня. И не забудь, что на твое имя оформят еще несколько участков под сельхоз угодья: все они будут в твоем доверительном управлении.

– Зачем так сложно, – почему правительство не может напрямую купить землю?

– В Минфине нет такой статьи расходов. А твоя сделка законна – земля покупается по программе освоения новых территорий.

– Хотел бы видеть, что покупаю!

– Мы рекомендуем в Восточной Европе под животноводческие проекты: либо участки в Latvia и Lithuania – это южная Прибалтика, либо для земледелия наши новые колонии на Ukraine – там, кстати, чудесные чернозёмы до ярда толщиной, лучшие на континенте..

– Сэр, а эта собственность гарантирована – ее не конфискуют местные?

– не выдержал Макл.

– Ты о чем? – скривился пренебрежительно Ален – Прибалтика по решению ООН под нашей опекой из-за убыли населения. А в Ukraine наших колонистов уже 17 миллионов – это больше, чем коренных жителей, и у всех свое ранчо. Мы поделили там землю на кластеры в 50 квадратных миль каждый, если какие-то проблемы, зачищается сразу весь кластер.

– Ален! Я доверяю вам во всем. – Пожаловался Майкл. Но у меня просто не будет времени на частые встречи. Давайте, я подпишу генеральную доверенность, а остальное вы сделаете сами.

– Это верное решение, – сказал Ален. Он открыл папку, достал оттуда подготовленные заранее бумаги, а Майкл подписал доверенность.

– Может быть, на сегодня мы закончим, и я отвезу Вас в Москву.

– предложил Майкл

– Одну минуту, – Ален позвонил по телефону с плаката о продаже дома, что-то выяснил и сказал:

– Кондор, я не был бы профессионалом, если бы не попытался сторговаться. Хозяин будет через пару часов, и я его дождусь. Если выйдет – пошлю тебе видео с видами комнат. А сейчас, не жди меня – я вызову свою машину.

Ален вышел из машины и направился к коттеджу, с объявлением о продаже, где его уже встречал слуга, а Майкл остался наедине с водителем.

– Куда поедем? – спросил Владимир.

– На работу уже поздно, а в отель рано, – подумал Майкл и спросил шофера: – А куда бы ты пошел, если бы в кармане было полно денег?

– Если бы я был богат, как Гарун-Аль-Рашид, халиф Багдада, то я бы, как и он, пошел бы по ночному городу в поисках приключений и подлинных человеческих чувств.

– Владимир, а пошли действительно по вечерним улицам – посмотрим город и людей. А потом поужинаем, – предложил Майкл, подумав, что ему нужно привыкать быть русским.

– Поехали на Арбат, если хотите взглянуть на русских, – предложил Владимир: центр города, как зона прибоя здесь выбрасывает на берег все, что есть в человеческом море. Можно просто стоять и смотреть на всех, кто проходит мимо, тут и нищие, и богатеи, студентки, дамы из света и проститутки. Все эти люди вместе и есть нация.

– У нас в стране, среди американок, проституток нет, этим занимаются приезжие, – сказал Майкл.

– Ты что, документы у них проверял? – не поверил Владимир.

Документы Майкл действительно не проверял, да и с проститутками не общался. Как-то, перед чьей-то свадьбой, еще в Университете, был мальчишник, куда пригласили девочек без комплексов, но то были, кажется, студентки колледжа.

– Приехали, – сказал Владимир, через какое-то время, – вот ресторан Прага, а дальше пешеходная зона, называется 'Новый Арбат’. Дальше можно только пешком.

Они с Владимиром оставили машину, и пошли по улице, состоящей из нескольких высоких зданий, накрытых сверху пластиковым куполом. Купол не мешал солнцу, тянуть свои лучи до тротуара, и мелькать в витринах магазинов и в оконных стеклах.

– Если ты хотел девушек, то вот они, видишь массажные салоны – показал Владимир на правую сторону улицы, где на высоте двух ступенек за небольшими витринами-окнами призывно стояли, сидели, и пили кофе несколько красивых девушек, в легкой одежде, некоторые даже в бикини.

– Проститутки что то ли? – переспросил Майкл.

– Не знаю, не проверял. Вообще-то написано «Массажный салон»

– И дают они каждому? – укоризненно сказал Майкл.

– Тебе они точно не откажут, – ответил Владимир, для которого тема разговора была явно неприятной, по патриотическим причинам.

Одна из девушек, изящная, как кукла, в легкомысленном боди и в короткой юбке, совсем молоденькая, поманила Майкла к себе пальчиком, но он отвернулся, не в силах преодолеть неудовольствие, которую испытывал всегда от предметов и мест общего пользования.

– Это, что как в Копенгагене – улица красных фонарей? – спросил он.

– Да в вашей Европе вообще этого добра целые кварталов. А тут только несколько девушек и то на стекле написано, что продается массаж, – начал оправдываться Владимир. – Да и цены, смотри, какие: так дорого, что никто не берет.

– У Вас, русских все, что не спросишь, больше, выше или длиннее.

– Я тоже считаю, что нормальный мужик за любовь платить не должен. Это больше на больных людей или пресыщенных богатеев. А вообще-то, здесь больше иностранцев: вот прислушайся, на каком языке говорят! – предложил Владимир.

Майкл вслушался в речь окружающих: говорили больше по-английски, по-немецки и на скандинавских диалектах.

– Ну, ты слышал? Здесь иностранцев больше русских: англичане, французы, немцы. А вообще в Москве четверть населения – приезжие из Европы.

– И что они тут делают?

– Как что? Живут, работают. Тут ведь филиалы всех ведущих компаний мира, здесь вертятся большие деньги. А еще больше беженцев: народ уезжает из Европы из-за религии, ведь христианская больше не первая по значению в Европе. В Париже даже рождество на фирме не встретишь в свое удовольствие – по закону, нужно испрашивать разрешение других конфессий. А когда поздравляют по телевизору, говорят не «С рождеством», а с «С праздником».

– А ты верующий? – спросил Майкл.

– Я нет, поэтому мне не обидно, а просто смешно.

– Кстати, косяки не куришь? – спросил Владимир.

– Какие косяки? – Ну, наркотики.

– Вообще не курю.

– Я спросил, на всякий случай, что бы показать: там на другой стороне кайф-кафе. Разрешены легкие наркотики – марихуана и разная химическая дрянь. Это в центре Москвы единственное легальное место.

– Честно говоря, меня это не привлекает. Не думал, что у Вас это есть. Тебе самому то, Москва нравится? – спросил Майкл.

– Конечно! Я был в Париже. По сравнению с Москвой Париж глухая деревня. Там после 11 вечера людей на улице нет, а в Москве жизнь только начинается.

– А что в Москве плохого?

– Дешевый снобизм. Если у вас будут гордиться дешевой вещью, купленной по случаю, то в Москве это не проходит – тут считается, чем дороже, тем престижней. Сюда, приезжают богатеи со всей страны и распускают, как павлины друг пред другом хвосты своей роскоши и богатства. А еще, Москва подкачала климатом – зимой холодновато, поэтому все богатые и кочуют: осенью к южному побережью России: Сочи, Пицунда, Гагры, а летом на север – в Питер и Кенигсберг. Здесь принято иметь недвижимость в разных местах: квартиру в Москве, коттедж в Подмосковье, а дачу на южном взморье: все равно, туда доезжаешь на скоростном поезде за три часа.

Пока Владимир говорил, они перешли на левую сторону улицы и через проход между высоких домов начали спускаться по узкой лестнице в переулок. Справа и слева, в стенах домов на уровне тротуара в стенах зданий были прорезаны небольшие оконца для вентиляции подвальных помещений и Майкл, случайно бросив взгляд на одно из них, увидел в полумраке бледное человеческое лицо.

Глаза человека жадно впитывали рассеянный солнечный свет, как будто он не видел солнца много лет. Пройдя несколько ярдов, Майкл заметил еще одну пару глаз в таком же оконце. На фоне всеобщего благополучия и радостной жизни, эти глаза казались потухшими. Это были взгляды больных людей, не верящих уже ни во что.

– Владимир! Кто это? – спросил Майкл у шофера, показав на оконце с бледными лицами.

– Да, это бомжи, местные и мигранты – бездомные люди. Некоторые дворники. Кое-кто в этих подвалах и родился, – отмахнулся Владимир брезгливо. – Такие есть во всех странах и в России. В прошлом веке, когда закрывали крупный московский рынок – он назывался Черкизовским, с территории вывели больше десяти тысяч человек бездомных. Люди жили здесь годами, не выходя на белый свет. Там под землей были и магазины, и банки и казино. Сейчас, слава богу, в таком объеме в России этого уже нет.

– Но я не видел таких людей их на улице! – удивился Майкл.

– Они днем сидят по подвалам, а выходят только поздно ночью. Потому такие бледные.

– Как заключенные?

– Да вроде того.

– Не дай бог, быть на их месте.

– От тюрьмы и от сумы не зарекайся.

Они спустились еще на дюжину ступенек вниз и, оказавшись на соседней улице, а Владимир объяснил: – А это старая Москва – улица Арбат.

На улице по обе стороны от мощеной булыжной мостовой, виднелись антикварные магазинчики и кафе, а соседние переулки заполняли старинные двухэтажные особняки.

– Вот в таких особняках живут самые богатые русские, – сказал Владимир. – Там, внутри домов несусветная роскошь.

– А как все же, ближе узнать русских? – спросил Майкл.

– Русских не узнаешь, пока не освоишь язык, и не подружишься с русской семьей. Когда я жил в Нью-Йорке, то только через год начал немного понимать американцев, – признался Владимир.

– А что еще можно посмотреть в Москве? – спросил Майкл.

– Да много чего: выставки, музеи, вернисажи. Можно сходить в хороший ресторан.

– Владимир, давай поужинаем в ресторане! – предложил Майкл – солнце в небе стало заходить, и гулять по улицам было уже поздно.

– Ну, пошли, – согласился тот. – Ближайший ресторан 'Прага’, он за углом.

Они оба прошли к ресторану, поднялись на второй этаж и заняли свободный столик.

– Владимир, ты ведь же жил в Нью-Йорке, чем на твой взгляд русские отличаются от американцев.

– Такой же вопрос я задал американцу, про свой народ и он сказал мне:

– Владимир, вы русские должны быть не белыми, а зелеными, синими или в полоску. У Вас менталитет другой – недостаточно, почтения к другой личности, и к себе тоже. А я так считаю, что мы просто не любим границ между людьми.

– У Вас красивые девушки! – похвалил Майкл, посмотрев на людей в зале.

– Что есть, то есть. В Европе ведь издавна сжигали красивых женщин, считая их колдуньями, а у нас остались. Хочешь, подберем тебе подружку? Женится ведь не обязательно!

– Владимир, я не боюсь официально брака. Лишь бы девушка нравилась мне, а я ей.

– Тогда бери только русскую – русские женщины лучшие на континенте.

– Ты уверен? – улыбнулся Майкл.

– Поверь на слово: я повидал много стран. У русских баб есть душа, они не все и не всегда делают за деньги, из расчета и ради выгоды.

– Я слышал, что азиатские жены, тоже преданы и терпеливы, – сказал Майкл.

– Возможно, но только русские жены при этом, могут превосходить тебя по уровню образования, и по интеллекту. Она будет любовницей экстра-класса, а в придачу нянькой, учительницей, поваром и медсестрой.

– Разве? – засомневался Майкл.

– Когда мой приятель уходит в запой и не приходит вечером домой, то представляешь, жена разыщет его в баре, отобьет у пьяной братвы, а потом привезет на машине домой, разденет и уложит спать. Она это делает из жалости. И это при том, что сама, по социальной иерархии выше, да и зарплата у нее больше. А по внешности: он обезьяна – обезьяной, а она как из журнала.

– А у тебя жена есть? – спросил Майкл.

– У меня жена американка: я ведь ее взял из-за экзотики, и что бы ваш язык учить. Я ведь жил тогда в Нью-Йорке – у моего дяди бизнес в Америке: три магазина в Бруклине. А после женитьбы я без проблем, летал туда по его делам. А так, я, наверное, сам не такой, как русские – характер у меня не тот. Не сентиментальный. Люблю, когда оба независимы. Не надо оправдываться, что поздно пришел. Можно не разговаривать по несколько дней, да и ночевать можно в разных спальнях, друг друга не напрягая. Меня она устраивает.

– А ее это устраивает? – спросил Майкл.

– Если бы не устаивало, со мной бы не жила.

– Владимир, тебе, наверное, нужно домой к жене. Ты ведь вчера тоже поздно приехал домой? – засомневался Майкл.

– Мы в ссоре, чем позже приду, тем лучше! Только, если ты будешь знакомиться, с девочками, смотри, не нарвись на Голддиггеров, – начал советовать Владимир, – то есть охотниц за чужими деньгами. Вообще-то, раньше, они охотились на русских – те не жадные, да и богаче. Но сейчас американцы тоже приезжают с деньгами.

– Посмотри направо, там за столиком две девочки – блондинка и брюнетка, эти не охотницы? – спросил Майкл.

– Этих можешь не бояться – они охотницы, но до другого. Чур, белая моя, – сказал Владимир.

– Бери их обеих – предложил Майкл, хотя и видел, что девушки, действительно, красивые, да и на него поглядывали с интересом.

– Что-то, я тебя не пойму, – спросил Владимир. – Ты вроде, не интересуешься мальчиками, у тебя нет невесты, что тебе мешает?

– Действительно, что же мне мешает пригласить одну из них в номер, ведь она, скорее всего, пойдет? – подумал Майкл, а сам уже чувствовал, что попал в капкан. Сейчас он тешил себя призрачной надеждой, что завтра увидит Воронцову.

Наверное, глупо было, надеяться на что-то, ведь одна-две встречи, вряд ли, что-то могут дать, а времени, на длительные ухаживания, у него не было.

К тому же между ними, граница национальных различий, и если она просто заговорит на своем родном русском, то он не поймет.

Майкл расплатился, и Владимир отвез его в отель.

Глава 17. Командировка

Не успел Майкл войти в номер, как раздался звонок.

– Майкл, ты не хочешь слетать в командировку? – спросил в трубке голос Майера. Майер всего лишь просил, но Майкл понял, что это приказ.

– Куда лететь? – без всякого удовольствия спросил он.

– В Туркмению.

– А где это?

– Это недалеко, туда лету два часа.

– Надолго? – попробовал уточнить Майкл.

– На один день. Заодно посмотришь кусок бывшего СССР.

– Значит, свидание с Воронцовой откладывается, – подумал Майкл огорченно, а Майер, словно угадав его мысли, сообщил: – Мисс Воронцова летит тоже.

Это новость изменила настроение – теперь Майкл был готов лететь куда угодно.

– Ты будешь курировать продажу Вьюкосом своей дочерней компании, – пояснил Майер.

– Я могу посмотреть контракт по продаже? – спросил Майкл.

– Не твоя компетенции, – сказал Майер. – Ты просто сверишь спецификацию, к контракту: мощность насосных станций, перечень буровых, и так далее, с данными, которые есть у нас. А потом, подпишешь документ и передашь его Тони.

– Тони тоже летит?

– А как же. Без него ни одна крупная сделка не пройдет.

– А кто еще едет?

– Чиновники от министерства финансов. От русских председатель правления Вьюкоса, госпожа Воронцова и еще кто–то.

– Когда мы вылетаем? – спросил Майкл.

– Машина заедет за тобой в пять утра. Если что не так, свяжись со мной.

Майер попрощался, а Майкл, посмотрев на часы, на которых было час ночи, решил, что выспаться, сегодня ему уже не удастся, однако прилечь, ненадолго было можно. Он предупредил дежурного администратора, что бы его разбудили в четыре, и лег в постель.

Телефонный звонок зазвенел ровно в четыре. Майкл принял душ, оделся, выпил в баре две чашки крепкого кофе, захватил дорожную сумку с вещами для юга и вышел на улицу, где его ждала машина.

Водителя Майкл не знал и даже обрадовался этому, потому что это избавляло его от необходимости вести сквозь сон доверительную беседу.

Он лишь поздоровался с шофером и, забравшись на заднее сидение, развалился на мягкой коже в спокойном одиночестве.

Машина сорвалась с места и ринулась в аэропорт на встречу с Воронцовой. То, что судьба их снова свела с Натальей, можно было расценить, как добрый знак.

– Клянусь, отобрать Воронцову у русских, как только те зазеваются! – дал себе обещание Майкл, когда машина подъехала к воротам аэропорта.

На въезде у него поверили паспорт и пропустили на территорию без таможенного контроля. На взлетной полосе аэропорта, стоял наготове пассажирский Боинг, у трапа которого пассажиров встречала служба безопасности, пропуская пассажиров в самолет по списку. Майкл показал охране свои документы, его пропустили в самолет. Здесь он сел на свободное место и осмотрелся.

Салон в эконом классе был заполнен наполовину, но, ни Тони, ни Воронцовой Майкл не увидел – видно они находились ближе к пилотской кабине, в салоне бизнес класса, проход к которому блокировала охрана.

Похоже, он был последним пассажиром, вошедшим в самолет – трап сразу подняли, и машина пошла на взлет. За иллюминаторами появились желтые проблески всходящего солнца, а небо из серого вскоре превратилось в голубое.

От нечего делать Майкл, включил компьютер, экран которого находился на спинке кресла расположенного впереди, влез в Интернет и начал рассматривать картинки про Туркмению: виды пустыни, фото высоких коричневых гор и зеленое Каспийское море. Главный город страны назывался Ашхабад.

Вспомнилось, что Туркмения входит в десятку добывающих газовых стран, а из нее идут трубопроводы в Китай и Европу.

Майкл решил посмотреть своими глазами газ промыслы и нефтепроводы, принадлежащие Вьюкосу, для чего зашел на сайт американского аэрокосмического агентства, задав запрос на снимки из космоса газоконденсатного месторождения.

На запрос откликнулся оператор, который возник перед Майклом на экране: – Сэр, вы задали запрос на информацию ограниченного доступа. Не могли бы вы представиться?

– Меня зовут Майкл Кондор. Я зам начальника русского отдела министерства энергетики, – сказал Майкл.

– Сэр. Поставьте большой палец вашей правой руки на считывающую клавишу, – попросил оператор. Майкл поставил палец на клавишу, и оператор сообщил: – Майкл Кондор, вы идентифицированы, ваши права доступа подтверждены. Спутник будет в вашем распоряжении через три минуты. То, что вы увидите – это изображение в реальном режиме времени.

На экране пошел обратный отсчет, и Майкл, увидел вскоре, на экране пустыню, снятую со спутника с увеличением. Изображение хорошо просматривалось: на снимках можно было различить шоссейные дороги и автомашины на них.

Дороги петляли между буровых вышек, насосных станций и вдоль серебристых труб, которые стелились по поверхности Земли, и разбегаясь в разные стороны. К своему удивлению Майкл заметил, что в нескольких местах эти трубы были сломаны: они горели, выбрасывая вверх огромные факелы желтого огня. Возле горящих участков сгрудилась строительная техника: бульдозеры, автокраны и грузовики с трубами – там, внизу были серьезные проблемы.

Майкл сохранил в памяти компьютера снимки пожаров и отправил снимки на принтер, попросив стюардессу принести ему распечатки. Вскоре у него на коленях лежали цветные снимки, с аварией на газовых промыслах.

– Тони наверняка этим заинтересуется, – подумал Майкл.

Тони появился в поле зрения только через час полета – он вместе с толстым русским прошел мимо Майкла в сторону бара, о чем-то споря.

За ними в том же направлении быстро прошла Воронцова с бумагами. На Майкла она взглянула мельком, даже не поздоровавшись, и он не понял, что означал ее взгляд – удивление или вежливое внимание. Вообще-то, он ждал от их встречи большего и теперь разочаровано отвернулся.

Тони с русским вернулся нескоро. У русского было красное от выпитой водки лицо, а разговаривал он с Тони на повышенных тонах. Позади них шла Воронцова, временами включаясь в разговор, что бы перевести несколько фраз.

Майкл сделал вид, что не замечает ее, и увлечен просмотром снимков, но Воронцова, проходя мимо, притормозила и поставила перед ним на откидной столик пластиковую тарелку с пирожными, принесенными из бара.

Потом она, как ни в чем не бывало, пошла дальше, а Майкл впал в состояние эйфории: про него не забыли.

У него был еще повод пойти в салон бизнес класса, ведь у него на руках оставались горячие снимки, которые наверняка заинтересуют Тони. Майкл двинулся за Натальей, но натолкнулся на заслон из охраны.

– Передайте мистеру Сноу фотографии, – попросил Майкл одного из охранников. Тот пошел выполнять просьбу, а Майкл, подождав минуту, хотел уже удалиться, когда Тони вышел к нему сам.

– Кондор, это что? – спросил он, размахивая фотографиями.

– Сэр, у русских, кажется, проблемы, – их газопровод разорван в трех местах – объяснил Майкл.

– Взорван? – не поверил Сноу. – Это точно? Мне никто не докладывал!

– Эти снимки я сделал сам пять минут назад.

– Интересная новость! Никому пока не говори! – оживился Сноу.

– Похоже, кто-то хочет совать сделку!

Видно, со снимками Майкл попал в точку: Тони информация заинтересовала. Он благодарно кивнул и исчез в салоне, а Майкл вернулся на свое место. Сделал он это вовремя потому, что экипаж уже объявил о посадке.

Самолет спланировал на посадочную полосу, мягко сел и вырулил к аэровокзалу. Пассажиры быстро спустились по трапу, и Тони с толстым русским, переводчиками, охраной сели в вертолет с эмблемой ВВС США, который вылетел в город.

Остальные направились к зданию аэровокзала, где всех быстро вывели через зеленый коридор в транспортный терминал. Здесь их уже ждали: к терминалу одна за другой подъезжали машины с тонированными стеклами и, забрав несколько пассажиров, отправлялись в путь.

Майкл забрался в первое же свободное авто, а за ним в салон успел заскочить какой-то чиновник в сером мышином костюме и с толстым портфелем в руках. Машина двинулась в сторону города, а Майкл спросил попутчика: – Вы из министерства энергетики?