Лемуры

– Мы его в лесу нашли. Здесь недалеко. Вообще он хороший, – вступилась Эрика. Директор расплылся в улыбке.

– У меня друг жил на острове Мадагаскар и много мне рассказывал о лемурах, – объяснил Клеменс, наконец чуть успокоившись. – Ещё я читал книги о лемурах. Только раньше никогда не видел. Спасибо вам, что вы показали мне этих чудесных зверьков.

Клеменс перевёл дух.

– Значит, тебе они понравились? – директор с любопытством посмотрел на мальчишку.

– Да, очень! Только у вас их всего двое. Это мало. Они любят жить в больших стаях.

– Вот я тоже об этом думаю, что третий лемурчик им в компанию не помешал бы. Тут я уже присмотрел одного.

– Правда, а где? Разве где-то здесь поблизости есть лемуры? – мальчишка не понимал, на кого намекал директор зверинца.

– Да, представь себе! Как тебя зовут?

– Клеменс.

– Это такой новый вид лемуров. Лемур Клеменс! Водится в здешних местах на побережье Балтики! – пошутила Эрика.

– Тогда будем знакомы: я – господин Эрхарт, директор этого зоопарка. Давай твою руку, Клеменс! Рад нашей встрече.

Так ещё с Клеменсом никогда и никто не знакомился! От всего происходящего у мальчишки закружилась голова.

– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, господин Эрхарт, – учтиво ответил Клеменс, едва удерживая равновесие.

– А чем ты вообще занимаешься? Где-то здесь живёшь?

– Он обитает в лесной чаще и питается орехами, – снова вмешалась Эрика.

– Нет, я живу в Кранце в доме у своего дяди Вилли, – ответил Клеменс погрустневшим голосом. – А занимаюсь тем, что… помощник нотариуса. Бумажки с места на место перекладываю. Знаете, такие интересные бумажки – завещания там разные, купчие… Ещё помогаю дяде в суде защищать интересы покойников.

– Вот как, настоящие чудеса! Первый раз вижу, чтобы помощник нотариуса, защитник интересов мертвецов, так хорошо разбирался в лемурах и мог отличить индри от макако! – господин Эрхарт с недоверием посмотрел на юношу. – Ты, вероятно, шутишь?

– Если бы, господин Эрхарт. Я ненавижу все эти канцелярские бумаги, а люблю лемуров. А отличить индри от макако несложно. Индри – короткохвостые, а макако – крупные.

– Что же, тогда мне очень приятно познакомиться со столь необычным помощником нотариуса, любителем лемуров! – засмеялся директор зоопарка.

После этого господин Эрхарт пригласил Клеменса отобедать вместе со своей семьёй. Стол выставили на улицу, позади фургона, который занимал директор зоопарка. Пока обедали, господин Эрхарт присматривался к юноше. Клеменс ему сразу понравился, когда ещё он только рассказывал о лемурах. Теперь же это чувство усилилось. Было видно, что молодой человек хорошо воспитан, обладал любознательностью и достоинством. После обеда директор зоопарка поинтересовался семьёй Клеменса и, узнав, что тот живёт на попечении своего дяди, предложил юноше работу у себя в зверинце.

– Мне нужен помощник, а ты так хорошо разбираешься в лемурах. Вот и будешь за ними ухаживать, раз они тебе так нравятся, – сказал он недоученному помощнику нотариуса.

Сердце Клеменса готово было взлететь на небеса.

– Но я приличный человек, – продолжил хозяин, – и должен сначала переговорить с твоим дядей и получить его одобрение, раз он твой опекун. Без этого никак нельзя.

– Тогда всё пропало, – огорчился мальчишка. Его сердце упало на дно самого глубокого колодца.

– Ну, это мы ещё поглядим. Дети часто ошибаются насчёт взрослых. Не думаю, что твой дядя Вилли станет противиться твоей судьбе, – как-то совершенно спокойно произнёс господин Эрхарт.

– Он что, очень злой, твой дядя? – спросила Эрика.

– Дядя Вилли? Нет, не злой. Он – мертвец!

– Это как? – перепугалась девушка.

– Это значит, что он живёт на кладбище, а ночью высасывает кровь у живых людей! – весёлое настроение передалось Францу.

– Почти, – согласился Клеменс. – Дядя Вилли – настоящий нотариус, который ничего, кроме завещаний, описей и других мерзких бумаг, не знает. И сам сделан из серой картузной бумаги! Он – неживой. Поэтому в Кранце его и называют «мертвецом». И он ни за что меня не отпустит.

– Конечно, мертвецы не отпускают свою добычу! – Эрика скорчила смешную рожицу. – А ещё приходят к жителям Кранца в полнолуние и переписывают в нотариальные книги всё их имущество!

– Это точно! – подтвердил Клеменс.

– Ты знаешь, – попыталась как-то его успокоить Эрика, – мой отец в Намибии диких львов укрощал. Один раз хищники окружили его в саванне. И ничего, как-то сумел с ними поладить. Один теперь в клетке у нас сидит! Неужели отец не справится с обычным нотариусом?

– Не хочу обижать господина Эрхарта, но это не тот случай. И дядя Вилли – очень необычный. Думаю, ты таких не встречала.

– Ты нашего папу не знаешь. Я даже готов поспорить. Вот посмотрим, что получится. Не переживай раньше времени. Лучше отправляйся к своему дяде и жди, – попытался поддержать юного лемуролюба Франц, – во всяком случае мы сделаем всё, что сможем. Будь уверен!

Клеменс нехотя зашагал обратно в Кранц. В этот момент он ненавидел сказочный приморский городок. Поручение дяди Вилли осталось невыполненным. Клеменс даже не вспомнил о нём. Все мысли были заняты другим…

Прошло полдня как он покинул дом нотариуса. Дядя Вилли встретил его недовольным видом и дважды повторил: «Вы, юноша, должны быть более расторопным в выполнении обязанностей». От того, как нотариус это произнёс, Клеменс едва не уснул. После этого оставалось ждать дальнейших событий. Клеменс сгорал от нетерпения. Взяв себя в руки, он сел на стул и уставился на дверь.

16.

Господин Эрхарт не обманул. На пороге дома дяди Вилли директор зверинца появился спустя час после возвращения юного поклонника лемуров. Клеменс его поначалу не узнал. Директор предстал перед нотариусом одетым с иголочки – в белоснежной дорогой сорочке, чёрном фраке, с тростью и золотым моноклем. Когда, как полагается, представлялся хозяину дома, то, как послышалось, среди прочего назвал дворянский титул.

«Неужели он так из-за меня?! – подумал мальчишка. Теперь Клеменс был готов поверить в малюсенький шанс. – Но нет, нет… Это абсолютно невозможно».

На дядю Вилли визитёр, похоже, тоже произвёл впечатление. Нотариус решил, что к нему пришёл новый, весьма состоятельный клиент. Некоторое время мужчины внимательно рассматривали друг друга, после чего дядя Вилли пригласил директора зоопарка проследовать в гостиную. Горничная поспешила подать кофе.

Клеменс, понимая, что речь пойдёт о нём, вертелся тут же. Ничуть не смутившись, дядя Вилли попросил оставить его с гостем наедине…

Мужчины разговаривали целый час. Зная манеру дяди, в успех этого предприятия не верилось до самого последнего момента. Потом ведь оставался ещё отец. Дядя Вилли не рискнёт принимать решение, не получив одобрения своего брата. И тем не менее спустя час Клеменса позвали в гостиную. В этот момент блеснула слабенькая надежда на успех, иначе зачем бы его приглашали?

– Господин Эрхарт мне всё объяснил, – приступил к делу нотариус, как-то совершенно необычно поглядывая на племянника. – О вас, юноша, он очень высокого мнения, и вместе мы решили, если на это последует ваше согласие, что какое-то время вам будет лучше пожить у него. Господин Эрхарт готов взять вас к себе на учёбу с полным содержанием и под свою ответственность. То есть господин директор хочет стать вашим опекуном.

Этого Клеменс никак не ожидал и чуть не упал. Он отказывался поверить в услышанное! Вот что значит дрессировщик львов! А он ещё сомневался!

– Что же вы молчите, молодой человек? – поддержав официальный тон, спросил у Клеменса господин Эрхарт.

– Я согласен, – бодро ответил юноша, боясь спугнуть удачу и переводя взгляд с дяди Вилли на директора зоопарка.

– Мой брат Георг дал мне право всецело распоряжаться вашей судьбой. Поскольку он – ваш отец, а я – ваш родной дядя.

Нет, мальчишка решительно не верил ушам. Прежде дядя никогда не называл его «родным», а может, он так ему надоел, что нотариус любой ценой решил избавиться? Да хоть бы и так!

– Я беру на себя обязательство объяснить вашему отцу это решение и рассчитываю на его одобрение. Мой брат ошибся в оценке ваших способностей, но с жителями Фишхаузена такое случается, – продолжил дядя Вилли. – А вас, юноша, а прошу вести себя достойно, не подводить нашу семью и быть прилежным помощником господина Эрхарта. Который с этого дня принимает на себя заботу о вашем будущем. Вы должны слушаться и быть усердным.

Когда прощались, дядя Вилли сказал несколько слов в своём духе, а Шарлотта не проронила ни звука, словно не понимала, что происходит.

Всю дорогу к зоопарку Клеменс самой быстрой птицей летел на крыльях впереди господина Эрхарта…

– Где мы разместим нашего помощника? – спросил у детей директор зоопарка.

– Как где? Конечно, в одном вольере с лемурами! – Франц подмигнул сестре.

– Правда, правда, с лемурами! – поддакнула Эрика.

– Я даже знаю, как их зовут! Их теперь у меня и вправду трое. Или нет – пятеро! – подмигнул своим детям господин Эрхарт. – Ладно, вы, лемуры, забирайте Клеменса к себе и смотрите не обижайте его.

– Лемуры совершенно неагрессивные, – заметил Клеменс, видимо, не догадываясь, где его разместят.

– Мы тоже! – улыбнулся Франц. – Значит, будем жить дружно.

Франц и Эрика повели Клеменса в свой вагончик.

– Вообще-то, если нет дождя, я сплю на крыше, – предупредил Франц.

– А можно я тоже буду на крыше? – спросил Клеменс. – Вместе с тобой.

– Конечно, если только не будешь брыкаться!

– Ещё как буду!

– Тогда полетишь с крыши вниз!

– Ну, это мы ещё посмотрим, кто из нас скорее полетит! – Ещё никогда Клеменс так хорошо себя не чувствовал, как с этими ребятами. Разве что с Сашей.

– Ну вот, а говорил, что лемуры неагрессивные! – поддел его Франц.

Ещё утром мальчишка и помышлять не мог, чтобы оставить своё проклятое ремесло помощника нотариуса, а уже вечером устраивался в вагончике при передвижном зоопарке господина Эрхарта рядом со своими любимыми лемурами и новыми друзьями.

– Клеменс, а что имел в виду твой дядя, когда упомянул про жителей Фишхаузена? – спросил за ужином директор зоопарка.

– Наверное, имел в виду известную историю, когда житель Фишхаузена спутал обычный пень с медведем. Или наоборот: пень принял жителя за медведя!

– Ты напугал меня своим дядей, а он оказался вполне нормальным человеком. Представь себе: очень за тебя волнуется.

Клеменс чуть не поперхнулся.

– Разве вы не слышали – дядя даже не называл моего имени. Он его не знает!

– Это ни о чём не говорит. У твоего дяди такая манера общаться. Если бы он к тебе плохо относился, то ни за что бы не отпустил. И поверь, имя твоё он знает хорошо.

– А я думаю, господин Эрхарт, дядя Вилли рад, что смог избавиться от меня.

– Сегодня утром ты влюбил в себя всех нас познаниями лемуров, так не следует нас сейчас разочаровывать. Я ещё раз повторяю – насчёт своего дяди ты глубоко ошибаешься. Придёт время, и ты сам это поймёшь.

– А что дальше? – поинтересовался Клеменс.

– Из-за наших дел мы сегодня задержались, но завтра, на рассвете, мы отправимся в дорогу. Нас ждёт Рига.

– А тебя ожидает метёлка и совок! – вмешался в разговор Франц. – Тебе ведь надоели бумаги. Значит, будешь убираться за своими любимыми лемурами!

– Я этому только рад! – ответил Клеменс.

Когда Клеменс разбирал вещи, то неожиданно обнаружил баночку сливового варенья. Это ему напомнило дом дяди, и он вдруг подумал о Шарлотте…

Ночью Клеменс не мог заснуть. Он лежал и смотрел на звёзды. Потом осторожно спустился с крыши вагончика и до утра бродил вокруг зверей, чем вызывал их недовольство. Мальчишка по-прежнему не верил в своё нежданное счастье…

На следующий день во время остановки Клеменс разыскал Эрику. Она возилась со своей любимицей Эльзой.

– Хочешь меня о чём-то спросить? – догадалась Эрика.

– Да. Знаешь ли ты: в Риге есть свой зоопарк?

– Нет. Поэтому мы туда и едем.

– И там никто никогда не видел лемуров?

– Думаю, что нет. Лемуров не так много в зверинцах. Отец рассказывал, что видел их лишь однажды. Было это в Копенгагене несколько лет назад. И я никогда не слышала о том, что в Ригу кто-то привозил лемуров.

– Значит, я теперь увижу свою подругу. Она вместе с матерью должна там быть – в Риге. Правда, я не знаю их адреса.

– Тогда как же ты её найдёшь? Ведь Рига – большой город.

– Она сама меня разыщет. Если, конечно, ты мне поможешь. Мы ведь друзья? Как только моя подруга узнает о лемурах, то обязательно придёт в зоопарк.

– Она такая же ненормальная?

– Всё намного проще: она сама – лемур! А зовут её – Саша.

– Ну точно, ненормальная. Саша-лемур. А что, и ты себя взаправду лемуром считаешь?

– Конечно! Я тоже самый настоящий лемур!

Они дружно засмеялись. Так родилась их дружба.

– Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, – предложила Эрика.

– Саша найдёт меня, если увидит на афише зоопарка…

– Я уже догадалась – лемуров, правильно?!

– Точно! Так ты мне поможешь?

– Чёрные пантеры должны помогать лемурам!

– Ну, нет! Ты не чёрная пантера. Совсем не похожа. Посмотри на себя: ты светлая!

– Правда так думаешь? – девушка изобразила удивление.

– Абсолютно! – твёрдо заявил Клеменс.

– Тогда кто же я?

– Я так думаю, Эри, что ты тоже… очень светлый человек!

– О нет! Я в вашей компании – лишняя!

– Я тебе такого не говорил.

– Ну, хорошо! По поводу компании с лемурами я подумаю, а с афишей помогу точно! Как ты понял, папа мадагаскарцев любит. Так что будут на афише твои лемуры, большие и яркие! И я надеюсь, что в Риге ты разыщешь свою юную лемурчанку!

17.

Через день зоопарк добрался до Риги, которая оказалась большим и красивым городом с разноцветными домами, высокими шпилями и вымощенными улицами. Зоопарк расположился в самом центре на берегу Даугавы. Господин Эрхарт остановился в гостинице, а дети вместе с Клеменсом и двумя служащими, кассиром Петером и смотрителем Клаусом, разместились в вагончиках на территории зоопарка.

Несколько первых дней прошли в хлопотах. Для Клеменса всё в этом турне было впервые. Надо было подготовить площадку для зверинца, правильно расположить, а также установить вольеры, привести в порядок питомцев, дать им привыкнуть к новой обстановке и приучить к себе. Лемуры охотно приняли его в свою компанию. Ещё бы – их вольер уже на второй день блистал идеальной чистотой. Всё своё свободное время Клеменс отводил любимым зверькам. Только что не ночевал в лемурьем вольере. Господин Эрхарт с детьми оценили невероятное усердие и любовь к животным нового сотрудника. Одним словом, Клеменс с интересом включился в работу, хотя всё время его волновали мысли о Саше и их предстоящей встрече.

Как только открыли зоопарк для посетителей Клеменс внимательно наблюдал за входом: не идёт ли посмотреть на лемуров его подруга. Для города открытие зверинца оказалось значительным событием. Посетителей собралось много, особенно детей. Публика приходила нарядной, а перед входом в зверинец играл военный оркестр. Несколько раз Клеменс обознался, из-за волнения приняв за Сашу других девочек, а одна из взрослых посетительниц очень походила на Хельгу. Юноша хотел окликнуть женщину, но в последний момент понял, что обознался. Так прошёл первый день работы зоопарка в Риге. Только Саша не появилась.

Не пришла она и во второй день… Эрика и Франц видели переживания нового друга, только ничем не могли помочь. Разве что подбадривали мальчишку. Вся Рига и так была увешана афишами зоопарка с красавцами-лемурами на самом видном месте, и не было ни одного жителя этого красивого балтийского города, кто бы не знал о приезде зоопарка.

Иногда по вечерам, после закрытия зоопарка Клеменс вместе с детьми господина Эрхарта гулял по Риге. Он вглядывался в лица молодых женщин и девочек, надеясь встретить Хельгу или Сашу.

– Как вы думаете, может, она просто болеет? Простудилась на море? – Клеменс с надеждой посмотрел на Франца и Эрику.

– Не переживай. В Риге мы задержимся надолго, – попытался успокоить его Франц.

– Твоя подруга обязательно к нам придёт. Конечно, если она живёт в этом городе, – подтвердила Эрика.

– Если так, то хорошо, – успокоился Клеменс…

Зоопарк проработал в Риге четыре месяца, до самой зимы, но Саша так и не появилась. Когда уезжали из Риги, Клеменс словно расставался с мечтой когда-нибудь встретить свою подругу…

А вот лемуры под его заботливой опекой заметно выросли и окрепли. Они теперь считались самыми ухоженными питомцами в передвижном зоопарке господина Эрхарта.

18.

С тех пор прошло четыре года. Неудавшийся помощник нотариуса заметно повзрослел. Это был уже не забавный шустрый юный мальчишка, а вполне респектабельный молодой человек, только что не во фраке, а в форменной одежде самого известного в Балтии зоопарка. Клеменс многому научился у господина Эрхарта. На его попечении находились уже не только лемуры, а добрая половина всей коллекции животных. Господин Эрхарт относился к Клеменсу как к сыну, не отделяя от родных детей. Оценив его трудолюбие, директор стал обучать молодого человека основам ветеринарии и доверял уход за самыми ценными питомцами зоопарка. Благодарный Клеменс в полной мере оправдывал ожидания директора.

Вместе с зоопарком Клеменс объехал всю Балтию. Побывал в Таллине, Санкт-Петербурге, Ковно, Данциге. Каждое лето проезжали через Кёнигсберг, и однажды зоопарк заехал на несколько дней в Фишхаузен. Клеменс повидался с родителями, но так и не был понят ими. Встретились поздно вечером. Господин Георг не пожелал, чтобы визит младшего сына в родной дом был кем-нибудь замечен. О времени встречи отец сообщил через прислугу, едва только зверинец заехал в город. Это произошло так, словно адвокат боялся, что сын опередит его.

Приняли Клеменса в родном доме холодно, словно господина адвоката посетил нежелательный клиент. Было очевидно, что родители не простили сыну прежних обид и не одобряли его выбор. Ханна собрала на стол обычный ужин. Говорили односложно, не касаясь работы Клеменса. Нетрудно было заметить, что разговор не клеился. Вместе с тем родители внимательно рассматривали Клеменса, подмечая случившиеся в нём изменения. Ханна заметила на руке сына шрам. Клеменс улыбнулся: «Ничего страшного. Просто играл с Эльзой, нашей пантерой. Она нечаянно укусила. Сам виноват». Ханна в ужасе закрыла руками лицо: «Боже!»

Растопить лёд оказалось невозможно. Профессию сына отец и мать очевидно осуждали. Сын уважаемого в городе юриста живёт на колёсах, словно бродяга, и занимается тем, что за какими-то животными чистит вольеры! Ханна большую часть встречи молчала, а Георг не произнёс и десятка слов. Не спасло положения и то, что два года назад Клеменс по совету господина Эрхарта в Данциге поступил в гимназию и успешно её окончил, получив направление в университет.

От родителей Клеменс узнал и нисколько не удивился, что год назад Отто женился на дочери директора гимназии – господина Германа. Старший брат был доволен браком, который позволил открыть ему собственное дело. Недавно у него родился сын. Только Отто не пожелал встречаться с Клеменсом.

– Не хочет расстраивать своего тестя, – предположил Клеменс.

Ханна попыталась как-то оправдать старшего сына, сославшись на его занятость, но это плохо получилось. Георг сидел при этом с каменным лицом.

– Не было ли мне писем? – перед уходом Клеменс поинтересовался у родителей.

Он заметил, как мать смутилась. Отец при этом не проронил ни слова.

– Нет, но, может, Отто лучше знает? – наконец прервав затянувшееся молчание, ответила мать.

Клеменс понял.

В зоопарк никто из родных не пришёл. Клеменс чувствовал себя неудобно перед господином Эрхартом, но, к счастью, объяснять ничего не пришлось. Зато в один из дней, пока зверинец гостил в Фишхаузене, среди посетителей зоопарка Клеменс заметил господина Майера. Близорукий учитель естествознания не узнал бы своего ученика, если бы Клеменс его не окликнул. Господин Майер долго рассматривал молодого служащего зоопарка.

– Ну что, дорогой Клеменси, я так понимаю, ты нашёл своих лемуров? А я вот специально заглянул, чтобы на них посмотреть. Не забыл, как ты о них рассказывал! – сказал он нормальным голосом. Куда только подевалось его бульканье!

– Значит, господин Майер, действительно помните? – улыбнулся Клеменс.

– Ты изменился. А я вот увидел на афишах лемуров и подумал: «Где мой ученик Клеменси?»

– Как видите, я здесь! Рядом с питомцами. Ваши уроки мне очень помогли!

Потом вечером они долго сидели в кафе и разговаривали о животных, Мадагаскаре и лемурах. К огорчению Клеменса выяснилось, что господин Майер оставил работу в гимназии…

Несколько раз Клеменс приходил к дому старого Ханка на берегу залива. Прогуливался в местах, где они когда-то шалили вместе с Сашей. Печально, но там всё окончательно пришло в запустение. Вдоль берега стояли полусгнившие лодки и пустые бочки из-под селёдки. Скамейка, на которой они когда-то сидели и обсуждали Либерталию, развалилась. У дома, в котором жили его друзья, теперь новые хозяева, какие-то очень мрачные люди в неопрятной одежде. Молодого человека никто из соседей не узнал, только смотрели на него и перешёптывались: что забыл здесь этот молодой господин?..

Так получалось, что за всё время работы зоопарк никогда не заезжал в Кранц. Всем был хорош этот приморский городок, но для зоопарка эта часть побережья неудобная. Пришлось бы по дороге в сторону Рижского взморья совершать большой крюк. Да и размеры городка не сулили больших поступлений. Вот и тогда, когда Клеменс познакомился с господином Эрхартом и его детьми, они встретились в стороне от Кранца. И что бы дальше случилось с Клеменсом, если бы в тот самый день он не убежал от дяди Вилли? Раньше Клеменс не любил своего дядю и даже называл его «мертвецом». Однако после того, как нотариус позволил ему распоряжаться своей жизнью и отпустил с зоопарком, отношение изменилось. Клеменс всё чаще с теплотой и благодарностью вспоминал дядю Вилли, про которого частенько напоминал и господин Эрхарт.

Насколько молодой человек был удивлён, когда в Мемеле, где они остановились на две недели после Фишхаузена, среди посетителей зоопарка он заметил своего дядю Вилли. Случилось это ближе к вечеру, перед самым закрытием зверинца. Всё было настолько неожиданно и невероятно, что Клеменс испугался, словно небо собиралось рухнуть на землю!

Нотариус почти не изменился. Впрочем, что может случиться с безжизненной колючкой?! На лице дяди Вилли читалось полное равнодушие к животным. В глазах Клеменса он производил впечатление сухого дерева посреди цветущего экзотического сада. Дядя стоял в центре зоопарка, в окружении вольеров с обезьянами, зебрами и попугаями, и кого-то или что-то искал глазами. Поверить в то, что он решил повидаться с племянником, было невозможно. И всё же это оказалось именно так.

– Дядя Вилли, вы ли это? – не мог прийти в себя Клеменс. – Давно вы стали посещать подобные заведения?

– Вы, юноша, делаете успехи, – не изменяя своей манере, ответил нотариус. – Я здесь по делам. Приехал к… впрочем, это неважно.

– Да, понимаю. Как же ещё, – слегка ухмыльнулся Клеменс.

– Случайно узнал, что в Мемель приехал зоопарк, вот и подумал: не здесь ли работает мой племянник Клеменс?

«Ой-ля-ля, дядя Вилли!» – про себя воскликнул племянник, услышав такие слова: зоопарк, племянник и ещё – своё имя! Не ошибался господин Эрхарт, а то можно подумать, что чудеса творятся на свете! Неужели это действительно дядя Вилли?

Нет, внешне, конечно, дядя Вилли не изменился. Если только внимательно приглядеться, то всё же чуть-чуть постарел. В остальном – что может случиться с канцеляристом? Нотариус не изменил своему ремеслу и по-прежнему обожал свои бумаги. Но что плохого он делал? И не дядя ли дал своему племяннику долгожданную свободу?

– Дядя, я всё время тебя… вас хотел спросить. Тогда, наверное, было тяжело убедить моего отца?

Теперь уже дядя Вилли едва заметно улыбнулся и легонько похлопал по плечу племянника. Клеменс отбросил условности и крепко обнял нотариуса.

– Спасибо, дядя Вилли. За всё, что вы для меня сделали.

– Что вы, юноша, зачем? Моя профессия не терпит эмоций, но вы… ты, Клеменс, не должен забывать про меня…

– Есть вещи, за которые мне стыдно, дядя Вилли. Я постараюсь исправиться. И большое спасибо Шарлотте за варенье. Кстати, как она?

– Шарлотта умерла следующей зимой после твоего отъезда.

– Очень жаль…

– И ещё, Клеменс, у меня есть к тебе дело. Я только не знаю…

– Что, дядя Вилли?

– Многие меня называют там, в Кранце, «мертвецом», ну или «мёртвым человеком».

– Что вы, дядя, окружающие вас уважают…

– Не надо, юноша. Такая моя профессия. Я этим занимаюсь, и ничего, кроме неё, у меня нет. И всё же… Ты мне покажешь?