Корабельный плотник

Постепенно моряки приходили в себя от увиденного. Но всех не оставляла мысль, что несколько тварей проникли на корабль. Капитан приказал обследовать помещения корабля. На камбузе удалось поймать и убить первую крысу. Один только её вид внушал ужас. Огромная, какая-то вся облезлая, с красными глазами-бусинками. К ночи матросы обошли весь корабль, заглянули в каждую щель и не нашли больше ни одной крысы. Насторожило лишь то, что исчез кот Пират, любимец команды.

Все стали успокаиваться, как на четвертый день после остановки на рифах Мангаревы, в трюме обнаружили дохлого Пирата. Все что осталось от кота: небольшой комок из шерсти и крови, и обгрызанный кусок черепа. Снова начались поиски. И тут, стоило одному из матросов зазеваться и отстать от поисковой команды, как на него напало несколько крыс и сильно его покусали. Уже спустя час у матроса начался жар, а ещё через два часа он скончался в мучительных судорогах.

После этого каждый день кто-то погибал, а крысиное войско росло на глазах. Я тогда заперся в плотницкой комнатке и покидал её только на обед, вооружившись огромным тесаком. Особенно жутко приходилось ночью. Повсюду слышались шорохи и скрежет. Уснуть было невозможно. Крысы грызли всё: двери, палубу и даже парусину на мачтах. По кораблю распространялся трупный запах. Мы думали побыстрее добраться до острова Пасхи, плыть до него оставалось каких-то несколько часов, но крысы принялись атаковать. Сначала захватили трюм со всеми съестными запасами. Потом дошла очередь до камбуза. На глазах у команды во время обеда, невесть откуда взявшиеся крысы набросились на кока. Твари лезли по его фартуку, а одна впилась в лицо. Кока уважала вся команда, но никто не решился за него вступиться. Все боялись. Слишком неравными казались силы. Когда крысы ринулись на остальных, капитан Найт открыл по ним огонь из пистолета. Несколько крыс разорвало в клочья. Другие, ещё более обозлились. На некоторое время твари остановились, собирая новые силы и выжидая момент для очередного нападения. Команда бросилась в коридор. По всему кораблю валялись обглоданные крысами трупы…

На шестой день из двадцати членов экипажа в живых оставалось восемь человек, включая капитана Найта, которые, вооружившись пистолетами и винтовками, заняли оборону в кают-компании. Корабль потерял управление и лёг в дрейф. Нас стало сносить всё дальше в сторону от спасительного острова Пасхи. Приближалась ночь, и мы понимали, что пережить её у нас практически нет шансов.

Призрачная надежда на спасение состояла в лишь том, что эти жуткие твари боялись оружия и огня. Только ведь их собралось несколько сотен, может даже больше тысячи, и имелась угроза, что мы ненароком можем спалить или повредить свой корабль. Также оставалась ещё одна шлюпка, на которой могли бы добраться до спасительного острова Пасхи, но как спустить её на море, если к этому времени крысы захватили всю палубу и путь через неё для нас был закрыт? К тому же, мы убедились, что они умеют плавать, и не хотели разделить судьбу отряда боцмана.

Тогда решили действовать.

Как раз в это время стемнело и неожиданно наступило затишье. По-видимому, в коридоре, возле кают-компании, крысы собирали свежие силы для решающей битвы.

–Знаете, я раньше бывал на острове Пасхи, – неожиданно заговорил матрос Ральф, – Там так, хорошо. Девушки…

– Замолчи, Ральф! – строго приказал капитан Найт. – Не надо сейчас об этом…

И тут дверь начала вибрировать, словно в неё вонзилось множество острых пил. Находился среди нас молодой матрос Джек Брэдью, помощник кока, стюард. В рейсе накрывал столы и мыл посуду. Хороший парень. Ловкий, как кошка, всегда первым на спор взбирался на фок-мачту. Джек – уроженец Онтарио, где в детстве научился отлично лазить по деревьям. И самого чёрта не боялся. Решили, что через иллюминатор парень выберется наружу и по внешнему борту корабля подберется к шлюпке, которая закреплена на краю палубы. А потом осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание крыс, спустит её на воду. Там, как Бог даст. Другого вариантов спасения не оставалось, поскольку дальше находиться на корабле было невозможно, а ждать помощи неоткуда. К тому же корабль относило всё дальше и дальше от желанного берега острова Пасхи и морских путей.

Стюард проворно выбрался из кают-кампании и, цепляясь за борт, стал продвигаться по направлению к шлюпке. Остальная часть команды, пока Брэдью выполнял свою задачу, готовилась дальше защищать кают-кампанию. Крепкая дверь не поддавалась крысам и у моряков появилась надежда выиграть время. Хотя бы чуть-чуть. Только бы всё получилось у Брэдью. Все ждали, что будет дальше. И тут матрос Рольф отшатнулся от иллюминатора.

– Они ползут за ним по борту! – закричал он…

8.

Спокойная жизнь в заведении Джилла продлилась недолго. Опять появились дружки Джинти. И опять каждый их приход в трактир заканчивался страшной перебранкой. Джилл всё это переживал и как мог старался успокаивать посетителей. Вот и в тот день мерзавцы сначала устроили между собой потасовку, едва не порезав друг друга. А потом Кларк совсем распоясался и, напившись, начал приставать к Раите. На глазах у всех он едва не сдернул с неё юбку, а его приятели в самый разгар ужина попытались схватить молодую маорийку за руки, чтобы силой утащить из трактира. Бедная девушка сильно испугалась. Глазами она искала поддержки у посетителей трактира. Фрэнсис достал нож и стал угрожать Раите. А девушка только и могла кричать на ломаном английском: «помощь» и «плохо»! Большинство посетителей не желали связываться с Кларком и его ненормальными дружками и, отворачиваясь, делали вид, что ничего не происходит. Когда один из посетителей попытался сделать замечание бандитам, то едва не началась поножовщина. Заступнику Раиты самому пришлось бежать из трактира. От всего происходящего Джилл закипал.

Джинти при появлении дружков словно сорвалась с цепи. Сжигаемая ревностью, не обращая ни малейшего внимания на хозяина заведения, она, выждав момент, плеснула в лицо Раиты кипяток и, наверное, сильно

бы ошпарила

туземку, не успей та увернуться. После этого Джинти устроила скандал Кларку и исцарапала в кровь его лицо. Кто-то из дружков попытался их разнять. Началась жуткая драка. Во все стороны летели брызги крови. Находившиеся в трактире посетители, не став терпеть всего этого безобразия, поспешили покинуть заведение. Многие из них остались настолько недовольными, что не стали ничего оплачивать.

Свой ужин бросил и господин Исаак, который резко швырнул столовые приборы в тарелку и с негодованием покинул зал. Следом за ним поспешила и госпожа Лиора.

– Если так дальше будет продолжаться, то питаться мы с женой будем у мистера Джорджа и вообще съедем из вашей гостиницы, мистер Джилл! – заявил гневным голосом в сторону трактирщика маленький тщедушный нотариус.

От всего происходящего Джилл был в бешенстве. Таким его прежде никто не видел, разве что несчастные мексиканцы во время атаки воинственных матросов генерала Скотта! Трактирщик вбежал в комнату Джинти и схватив её вещи, стал выбрасывать их на улицу.

– Убирайся вон! – кричал он, и стало ясно, что терпение его закончилось.

– Да, пошел-ка ты сам! – огрызнулась Джинти. – Смотри, пожалеешь. Можно подумать, за меня некому заступиться!

– Что-о-ооо! – Джилл готов был её убить.

Вещи прислуги веером полетели на оклендскую мостовую. Тогда Кларк ринулся на Джилла. Разъярённый трактирщик не стал отступать, а навёл на буйного посетителя карабин и приказал убираться вслед за Джинти. Еще чуть-чуть, и Джилл без колебаний нажал бы на курок. Сомнений в этом не оставалось никаких. Это отрезвляюще подействовало на джинтиных дружков, которые поняли, что увещевания на самом деле закончились и поспешно оставили трактир. Но тут же Джинти с ножом бросилась на Раиту. Эйлс попыталась удержать мать, но та взмахнула ножом и ненароком полоснула лезвием по лицу дочери. Брызнувшая кровь залила личико Эйлс. Дэви и Томми заплакали. Госпожа Лиора выбежала на крики и немедленно увела детей к себе в комнату.

Раита в испуге, сжавшись в комок, забилась в угол. Она вся дрожала и стала белая как полотно, так что её было невозможно узнать. Джилл настолько разъярился что, наверное, задушил бы Джинти, но в этот момент в зал вошёл Том. Увидев его, Джинти успокоилась.

– Иди к себе, Джин. Я всё улажу, – не то сказал, а не то приказал корабельный плотник, выставив ладонь перед Джиллом и разъединяя враждующие стороны.

– Что ты уладишь? Она же сумасшедшая. Пусть немедленно убирается из моего заведения! – взревел Джилл. – Посмотри что она здесь устроила!

Джинти ещё что-то порывалась сказать в ответ, но Том решительно вытолкнул женщину из зала, и сам вышел вслед за ней. Они ещё что-то обсуждали, но не так громко.

С улицы слышалась брань и угрозы Кларка и его приятелей, а в одно из окон трактира полетел булыжник. Пол трактира был в кровавых пятнах. На нём валялись осколки стекла, грязные тарелки и объедки. Несколько столов оказались перевёрнутыми, а один из стульев сломанным.

Вернулся Том.

– Подожди, дружище, успокойся. Я всё починю, – он попытался успокоить трактирщика.

– Не расстраивайся? Ты вообще, о чём говоришь, приятель? Ладно, что тут всё расколошматили и разогнали посетителей. Посмотри, что с Эйлс! Эта тварь чуть не зарезала девочку.

Корабельный плотник не успел ответить, как в зал вошли дети Джинти. Из коридора за ними приглядывала напуганная госпожа Лиора. Эйлс была с перевязанным лицом. Всё её платье оказалось перепачканным кровью.

И тут случилось то, что никто не ожидал. Дети словно по команде встали на колени перед Джиллом. Эйлс, глотая слёзы, стала умолять трактирщика не выгонять их на улицу. На несчастных деток было больно смотреть. Эйлс от испуга дрожала. Тоненькая, бледная, совершенно несчастная. Плечики её нервно дергались. Мальчики склонили свои головы и всхлипывали. На Джилла так подействовала эта картина, что не смог произнести ни слова. Корабельный плотник за руку поднял Эйлс с пола и попросил её увести братьев в чуланную комнатку.

– Успокойтесь, детки. Не надо плакать. Идите. Подождите у меня в чуланчике. Я переговорю с мистером Джиллом, – пообещал он спокойным голосом.

После того, как дети ушли, некоторое время мужчины молчали. Джилл сел за стол и обхватил голову руками.

– О чём нам говорить, Томми? Что тут можно поделать? – наконец, произнёс трактирщик. В его голосе чувствовались нотки примирения, – Она всем нам принесёт беду: детям, мне и тебе. Неужели этого не понимаешь? Это не может кончиться добром.

– Всё равно я не могу её бросить, – как-то совсем обречённо объяснил старый моряк.

Он изменился в лице и как-то сник.

– Что значит, не могу? Она тебе что, жена? Или сестра? Что ты говоришь, приятель? Она – дрянь! Неужели ей можно верить? Подумаешь, сказала пару ласковых слов, поведала историю своего несчастного детства, а ты и уши развесил?

– Не надо так, кок. Это наше с ней дело. Прошу, не вмешивайся.

– Какие у тебя с ней дела? У неё делишки с Кларком и его дружками. Ты-то при чём? Или что, влюбился в неё? А может она – твоя дочь? Что ты к ней привязался?

Корабельный плотник не ответил.

– Ладно, понял, – махнул рукой Джилл. Он уже пожалел о всём что наговорил старине Тому, – но ты хоть как-то её образумь. Посмотри, что она сделала с Эйлс! И не вмешайся я, убила бы Раиту. Ну, хорошо, прошлый раз пастор Джон вмешался. А если бы не я и не пастор, что могло бы случиться? Ты понимаешь это?

Маорийка, спрятавшаяся в уголке кухни, вздрогнула, когда услышала своё имя. Во время перепалки про девчонку забыли. Она же, воспользовалась моментом и укрылась на кухне за корзинами с овощами. Теперь сидела тихо и боялась даже дышать.

– Раита – туземка. Не велика была бы потеря, – прервал молчание Том, – Вообще могла бы вести себя поучтивей. Почему-то ты часто стал за неё заступаться.

– Ты вообще, о чём говоришь, приятель? Знаешь, я не лезу в твои дела, а ты не лезь в мои. Раита может и туземка, но она в тысячу раз лучше этой… Ладно, иди, успокой детей, а то даже госпожа Лиора всполошилась… Эйлс жалко.

– Хорошо, кок, я постараюсь всё уладить.

Том пошел к детям, а Джилл принялся искать Раиту. Он вдруг испугался, что туземка может покинуть трактир, но заглянув на кухню, разглядел молодую служанку среди корзин. Перепуганными глазами туземка смотрела на него. Джилл осторожно взял её за руку и помог встать.

– Ладно, ты не бойся. Не дам тебя в обиду, поняла меня?

Раита едва заметно кивнула головой.

– Вот и славно. Теперь помоги навести порядок. И ничего не бойся. Всё наладится.

Раита ещё раз неуверенно покачала головой. Оглядываясь, не крадётся ли за ней злая Джинти, маорийка пошла собирать разбросанные на улице вещи «старшей прислуги».

А Джилл направился извиняться за доставленные неудобства перед семьей нотариуса.

9.

Весь следующий день Джинти не показывалась в трактире. Джилл подумал, что так оно может и лучше. Посетителей обслуживала Раита, а Эйлс помогала хозяину на кухне, в основном перемывая грязную посуду. Эйлс старалась не появляться в зале из-за повязки на лице, чтобы избежать разговоров и лишний раз не напоминать о вчерашнем скандале. Хорошо, что рана на лице девочки оказалась неглубокой. Госпожа Лиора аккуратно зашила порез.

– Маленький шрам останется. Могла в глаз попасть, – объяснила Джиллу огорчённая госпожа Лиора.

Молодая туземка, к радости Джилла, оказалась не только красивой, но и весьма сообразительной. Раита быстро запоминала новые для себя слова и уже могла, хотя и плохо, объясняться с посетителями трактира. Да и с Эйлс, как заметил трактирщик, они неплохо ладили. Дочь Джинти не имела расовых предрассудков, а Раита, хотя и не знала многих вещей, была девушкой доброй. Так что в работе они без проблем нашли общий язык. Когда же выдавалась свободная минутка, Эйлс учила Раиту простым английским словам. И вообще со стороны казалось, что девочка взяла над туземкой шефство.

Присмотревшись к Раите, Джилл решил, что не такая она ленивая, как показалась ему в начале. Как любая маорийка, она не отличалась аккуратностью, но в сравнении с Джинти была сама чистота. Хозяина Раита называла «мистером», и очевидно побаивалась его. Если посетители понимали, что она говорит, или когда Раита улавливала смысл их слов, то начинала улыбаться, и становилось очевидно, что по натуре она ещё и весёлая.

Оставалась проблема Кларка и его приятелей, но никто из них в трактир не пришёл, так что день прошел на редкость спокойно.

– Лучше бы и Джинти больше здесь не появлялась, – невольно подумал трактирщик.

Ночью Джилл проснулся от странных звуков. Из коридора, сквозь тишину до него доносилось совсем тихое мелодичное пение. Некоторое время трактирщик лежал и слушал. Длинная-предлинная песня продолжалась так долго, что, казалось, никогда не кончится. Это нежный женский голос рассказывал грустную историю. Джилл не мог разобрать слов. И тут его осенила догадка. Трактирщик тихонько, чтобы не спугнуть певунью, подошел к двери и приоткрыл её. Теперь он убедился, что это Раита пела какую-то маорийскую песню:

Михи ки те ханга ора

Михи ки папатуануку…

От неосторожного движения дверь скрипнула, и песня тут же прекратилась. Джилл стоял в нерешительности, боясь обнаружить себя. До него донеслись новые звуки, и тут он догадался, что Раита плачет. В этот момент сердце Джилла сжалось в комочек. Ему захотелось подойти к девушке и обнять её…

Трактирщик постоял ещё какое-то время, затем тихонько затворил дверь и лёг на кровать. Потом долго не мог заснуть. Он сам чувствовал себя неуютно от одиночества. Стоило закрыть глаза, как со всех сторон из темноты на него наваливались мысли о Раите, Джинти, её детях, Томе и своей непростой жизни: почти забытых родителях и доброй жене… Наутро Джилл пошёл на кладбище и долго-долго сидел на могиле супруги…

Спустя день объявилась Джинти. Как ни странно выглядела опрятно, от чего Джилл уже отвык. С раннего утра служанка приступила к работе как ни в чём не бывало, и весь день вела себя спокойно и приветливо. Том старался никуда не отлучаться, находился в трактире или рядом, приглядывая за Джинти. До вечера всё обошлось без происшествий.

В этот день у корабельного плотника разыгрался аппетит. На ужин Раита принесла Тому огромную вкусную рыбину, зажаренную по-маорийски в банановых листьях с соусом и бататом. Всё приготовленное старый моряк поедал, высказывая удовольствие.

– Это тебе, Том, шотландское за то, что плохим людям не даёшь меня в обиду, – помигнула ему Джинти, по-видимому, намекая на Джилла. Она поставила на стол перед корабельным плотником добрую порцию джина. А потом, ещё несколько раз подносила ему крепкое спиртное. Становилось заметно, что старый Том здорово захмелел. Он повеселел и к удивлению трактирщика, поднял тост за его здоровье. А Джинти продолжала подливать в его стакан виски.

– Угощайся, моряк! Ты – настоящий шотландец! И не просто шотландец, а абердинец! Сегодня Джинти тебя угощает! Ведь абердинцы – самые лучшие люди в мире, а я всё равно здесь ничего не заработаю! Так, может, хоть ты вспомнишь меня добрым словом…

Том отвечал ей любезностью. Никто прежде не видел старого моряка в таком хорошем настроении. Он ещё провозгласил тост за капитана Найта, за малюток Джинти и даже приобнял служанку, когда та принесла ему очередную порцию виски. Неожиданно Джилл насторожился. Что это за весёлая игра? Он не ждал от Джинти ничего хорошего. Она как будто подначивала старого моряка.

– Мы уедем. Только что в разные стороны, старина Том! Что нам делать здесь? Окленд слишком маленький город, не то, что Абердин! – без устали болтала служанка.

– Куда ты уедешь? – пробурчал Джилл.

– Туда, где никто тебя не обидит, где много-много счастья! – не унималась Джинти.

Вечер приближался к концу. Только-только начали расходиться первые из посетителей, как неожиданно на глазах у всех корабельный плотник как-то размяк и стал сползать на пол. Раита и Джинти едва успели его подхватить. Все перепугались, полагая, что у него начался очередной приступ эпилепсии. Только Джинти сохраняла спокойствие.

– Ничего-ничего. Старый моряк Том просто устал. С шотландцами такое случается, когда они выпьют много виски. Ему требуется чуть отдохнуть, – продолжала отпускать шутки Джинти.

Между тем, глаза у судового плотника опустели, он не мог говорить, а ноги, точно толстые верёвки, не шли, а волочились по полу, как в тот раз, когда он впервые появился в трактире. Женщины с трудом отнесли его в чуланную комнату и уложили на кровать.

– С ним всё будет нормально. Не переживай, – Джинти поймала на себе беспокойный взгляд Джилла, – такое бывает. Он просто выпил больше, чем обычно.

– Зачем ты ему столько наливала? – в голосе Джилла звучало недовольство, – разве ты не видела, что он уже хорош?

– А что тебе до этого? Том – мой друг, и это наши дела, – парировала дерзкая служанка.

– Ты его что, убить хотела?

– Ещё что придумаешь? – ухмыльнулась Джинти.

Вечер продолжился своим чередом. Посетители ушли, в дальнейшем вечер обошёлся без происшествий. Перед тем как лечь спать, Джилл заглянул в комнату Тома. Моряк спал крепким сном. И Джилл вздохнул с облегчением. Какой-то волнительный вышел этот день.

10.

Рано утром, когда надо было начинать приготовления на кухне, Джилл хватился своих служанок. Куда-то исчезла Джинти. Её не было в трактире. Не оказалось на своем месте и Раиты. Эйлс сказала, что не знает, куда делась её мать, а Раита поспешно ушла с каким-то молодым туземецем. Как смогла объяснить Эйлс, с кем-то из родственников Раиты вроде бы случилась беда. Перед тем как уйти маорийка успела сказать: «дом» и «плохо».

– Она казалась сильно взволнованной и очень торопилась, – объяснила Эйлс.

Трактирщик стал беспокоиться за Раиту. Он не знал, что и думать. Что такое могло случиться, чтобы маорийка, не предупредив его, убежала? Впрочем, туземцы вели такой образ жизни, что ожидать от них можно было всё, что угодно. Многие из них к работе были приучены плохо, и часто без всякой причины её бросали. А потом ещё Джинти. Эта-то куда могла запропаститься?

Волнения Джилла оказались напрасны. Спустя час обе женщины нашлись. Раита свое отсутствие объяснить не смогла. Только замахала руками, складывая их крестом и пожимая плечами, а Джинти, как оказалось, всё время, пока её искали, наводила порядок на задворках заведения, хотя об этом никто не просил. К тому же, как показалось трактирщику, один раз он выходил во двор, но прислуги там не видел. Всё это настораживало. И, как показали дальнейшие события, не напрасно.

Прошло часа два и казалось, что утреннее происшествие забылось. Джилл готовил обед, а служанки занимались обычными делами, когда из своего чулана вышел Том. Его большая фигура перегородила выход из кухни.

– Кто это сделал? – взгляд корабельного плотника трудно было назвать миролюбивым, а в его руках все увидели открытый замок, – Джилл, меня обокрали.

– О чём ты? Как это могло…? – Джилл, конечно, ждал неприятностей, но воровства в его трактире давно не случалось. И кто это мог сделать? Он невольно сразу же подумал о Джинти.

– У меня ночью стащили ключ, и кто-то забрал все деньги из моего сундука. Все деньги, до последнего пенни. Всё, что я заработал. За много лет. Кто эта крыса?

– Как же это возможно? Ты же хранил ключ у себя на груди? – Джиллу не хотелось верить в случившееся.

– Его кто-то украл ночью. Снял с меня, пока крепко спал. Вчера за ужином меня чем-то отравили. Голова раскалывается.

– Это туземка! – закричала Джинти. Она подскочила к старому плотнику и попыталась обнять его, но он отстранил служанку своей огромной рукой.

– Это она, Томми. Эта молодая гадина, – продолжала настаивать Джинти истеричным голосом, – она отравила тебя рыбой. Дикари умеют это делать. Может даже хотела тебя убить. И обокрала.

– Чья это работа? Твоя – в голосе старого моряка все отчетливей слышался металл, а гневный взгляд был обращён на Раиту.

Туземка не понимала большинство слов, лишь догадалась, что ей угрожают. Слёзы моментально заполнили её глаза.

– Я плохое не делать, – попыталась объяснить она и после этих слов дрожащая, вся в слезах, спряталась за спину Джилла.

– Ты!? – еще раз рявкнул на неё Том.

Выглядывая из-за спины трактирщика, Раита отрицательно покачала головой. Туземка по-прежнему не понимала, что конкретно от неё хочет старый моряк, только смотрела на раскрытый замок от сундука, который он держал в руке. Слёзы в этот момент лились из её глаз тропическим ливнем. Неожиданно Том бросил замок на пол и решительно двинулся на Раиту, не обращая внимание на трактирщика.

– Накажи её Том. Это она – воровка. Она хотела тебя убить. Я же всегда была с тобой, – как-то сбивчиво стала кричать Джинти, подначивая корабельного плотника.

Казалось, Том вот-вот убьёт туземку, но трактирщик решительно остановил его.

– Стоп травить, приятель – твёрдо произнёс Джилл.

– Я думаю, что тебе не следует вмешиваться, кок. – Совсем враждебно, чеканя каждое слово, проговорил Том.

Он схватил Раиту за руку, но тут же столкнулся нос к носу с Джиллом.

– Нет, приятель, так не пойдет. Оставь девушку, – теперь и голос трактирщика звучал угрожающе.

Крепкая рука корабельного плотника обхватила горло Джилла, другая рука по-прежнему не выпускала Раиту. Но и Джилл не собирался отступать, хотя перевес в силе был на стороне противника. Он ударил Тома под дых, и тому ничего не оставалось, как выпустить Раиту на свободу, что оказалось весьма вовремя, поскольку в туземку снова готова была вонзиться своими шипами Джинти. Они обе тут же оказались на полу и на равных сцепились между собой. В проёме двери показалась Эйлс, которая заревела, закрыв лицо руками.

И тут Том со всей силы ударил Джилла в лицо. Трактирщик отлетел в сторону и едва устоял на ногах, но всё равно сдаваться не собирался. Джилл может и проигрывал в силе, но зато оказался более выносливым, поскольку лет на десять моложе корабельного плотника. От его первого удара Том увернулся, а вот второй пришёлся в нос. Хлынула кровь. На минуту корабельный плотник потерял равновесие. Этого хватило Джиллу, который схватил своего постояльца за бороду и нанес удар между глаз. Том в ответ неожиданно пнул Джилла в пах. Трактирщик с грохотом повалился на пол. Неизвестно, что могло произойти дальше, но в это время с Томом опять случился припадок. Лицо старого моряка стало багровым и задёргалось. Он присел на колени и головой уткнулся в стену. Тряска была такой сильной, что корабельный плотник мог разбить себе лицо.

Женщины прекратили борьбу. Джинти, оттолкнув Раиту, поднялась с пола и стала отряхивать платье.