Рассказы горе-ведьмы. Тайна заколдованной колоды

С чувством глубокого удовлетворения, уже не торопясь, мы заказали такси в Старый Тбилиси, недолго медленно побродили (с учётом моей больной ноги) по сувенирным лавкам и дошли до ресторанчика Пасанаури, где и решили поужинать, однако свободных мест не было. Тогда я стала в голос стенать и ссылаться на свою больную ногу. Через пять минут сердобольная администратор нам нашла столик у окна, с потрясающим видом на памятник Горгасали и храм Метехи на противоположном берегу Куры. В это позднее время они красиво подсвечивались прожекторами и казались окутанными завесой тайн. Кстати, про тайны. Что там мне говорил внук Кощея Бессмертного? Она выбрала меня. Кто эта ОНА? Колода? И что мне теперь делать? Открыть свой эзотерический кабинет или гадать на ярмарках? Последняя идея меня развеселила. Дипломированный юрист гадает на ярмарке, выигрышное ли будет дело в суде! Из задумчивости меня вывел официант, который был готов принять у нас заказ. Надо сказать, что в этом ресторане все официанты были совсем юные, только администратор – девушка лет двадцати пяти и бармен – парень лет тридцати. Я заказала харчо и оджахури, а мой сын – чихиртму, шашлык из свинины и зелёный салат. Пока мы ждали приготовления нашего заказа, а нас сразу предупредили, что, поскольку в ресторане полная рассадка, ждать придётся долго, я любовалась видом из окна и попивала холодный «Цинандали», а Ярик – яблочный сок. Няня с детства привила ему отвращение к любым газированным напиткам. Поэтому только натуральные соки и компот из сухофруктов! За что я ей очень благодарна.

Оборвал воспоминания о няне резкий оклик сына:

– Мама, смотри! – он указывал пальцем на большое окно, в которое я и так смотрела, но куда-то за мою спину.

Я повернулась. Лучше бы этого не делала. За окном стояла безобразная старуха с всклокоченными седыми волосами, выбивавшимися из-под грязной косынки, которая безумными глазами косилась на меня. Встать напротив ей мешали столики, за которыми на веранде тоже сидели люди. Старуха не просто косилась на меня, она ещё и что-то бормотала своим безгубым и беззубым ртом. Посетители за моей спиной, перед которыми стояла старуха, начали нервно смеяться. Но смотрела она не на них, не-е-ет. На МЕНЯ!!! Я быстро отвернулась и залпом осушила бокал с вином. Через пару минут несколько официантов вышли на веранду и оттащили старуху куда-то подальше от ресторана. Есть мне почему-то расхотелось… на время. Однако после ещё двух бокалов «Цинандали» жизнь заиграла другими красками, и аппетит вернулся. Еда была божественна, порция салата огромна, поэтому мы разделили его на двоих.

Когда спустя час, сытые и довольные, мы на улице вызывали такси, я услышала за своей спиной скрипучий старческий голос, быстро говорящий по-грузински. Ярослав, стоящий напротив, с ужасом смотрел на кого-то сзади меня. Я резко обернулась. Это была та самая старуха. Неужели она здесь ждала больше часа?! Старуха была ниже меня на полторы головы, смотрела снизу вверх, очень агрессивно говорила, жестикулировала и тыкала в меня скрюченным пальцем с длинным грязным ногтем.

– Мели, Емеля, твоя неделя, – изрекла я. – Бабуля, не надрывайтесь, я ни слова не понимаю!

Бабка злобно похлопала своими подслеповатыми глазами и перешла на русский. Но понятней мне не стало.

– Отдай то, что не твоё! Погубит она тебя! Многих погубила и тебя погубит. Жизнь тебе искалечит, Ульянка! Не заседать тебе в судах твоих больше, если с ней свяжешься. Не нужна она тебе. Собой займись. Вон, у тебя операция тяжёлая скоро, два месяца снова учиться ходить будешь. Не мне отдай, Куре. Там её место!!! – шипела старуха.

– Да кого отдать-то, бабушка?! – прервала я гневные излияния старухи.

– Дык Камилу бесоватую, кого ж ещё?! – возмутилась бабка.

– Какую Камилу?! Бабушка, я людей в реки не бросаю. Да и не знаю я никакой Камилы, – попыталась я успокоить озверевшую старуху.

Та с удивительной для такого тщедушного тельца силой взяла меня за грудки, притянула к себе и, дыхнув гнилью мне в лицо, прошептала:

– Зато она тебя знает, Ульянка! И мать твою Верку мёртвую почуяла, и бабку твою Галину, ох и сильная ведьма была… всех она чует, Ульянка! Брось её, говорю! Не надо тебе этого! Ты вон сколько без наследства своего прожила! Или сожги пристанище её, или в Куру выкинь!

Я стояла, открыв рот, и не понимала, как это сморщенное грузинское чудо узнало моё имя и имена моих родных. Бабка Галина – ведьма?! Да ладно! Милейшая была старушечка. И тут вмешался Ярослав.

Он аккуратно отцепил от меня сумасшедшую со словами:

– Я очень извиняюсь, женщина, совсем не хотел мешать вашей интереснейшей беседе, но приехало такси, и нам пора. Я обязательно прослежу, чтобы она выбросила всё ненужное, в том числе и Камилу. А вам не стоит волноваться, выпейте таблеточку, вон как щёки раскраснелись! Давление, наверное. Мадлоба! – с этими словами, пока безумная бабка отходила от шока, мой ребёнок оттащил меня к такси и бесцеремонно запихнул на заднее сиденье, сам же прыгнул на переднее.

И машина рванула с места.

Пристегнувшись, сын повернулся ко мне и спросил:

– Ну? Кто молодец?! Эх, мать, что бы ты без меня делала?

– Вымерла бы, сынок, как мамонт… – задумчиво ответила я, пустыми глазами глядя в окно.

Что же это было? Ведьмы… бред какой-то. Приеду в Москву – во всём разберусь.

Но сразу разобраться у меня не получилось…

Глава 3

Как ни странно, таможню мы прошли без каких-либо проблем. Грузинскую сторону вообще не интересовало, что мы везём. Просто сделали отметки в загранпаспортах и пропустили. А российских таможенников волновало исключительно количество вина, которое мы перевозим. Старая колода карт так и лежала в чемодане Ярослава. Хранителей безопасности страны не заинтересовал чемодан подростка вообще. Зря только сто лари потратили.

По возвращении в Россию боли в моём колене усилились. Я поехала в свою коммерческую поликлинику, к которой была прикреплена по договору ДМС. Там мне сделали МРТ и поставили неутешительный диагноз – разрыв мениска «ручка лейки». Лечению не подлежит. Только операция. Мой травматолог порекомендовал хирурга, практикующего в частной клинике, где я и сделала операцию 16 июня 2023 года. А дальше два месяца мучений и реабилитации. На работу я вышла только в конце августа, благополучно забыв о злосчастной колоде. Вспомнить о ней меня заставило очень странное дело.

Одна из наших сотрудниц, некая Штернюк Маргарита, захотела уйти в отпуск в нарушение утверждённого графика отпусков. Её непосредственный начальник был категорически против, так как это влияло на производственный процесс. Точнее, работать было просто больше некому. Но Маргарита ослушалась начальника и цинично прогуливала работу целый месяц. Начальник законопослушно оформлял каждый день акты о невыходе на работу, присылал мне, а я отправляла Штернюк письма с требованием предоставить объяснения её отсутствия, на которые она предусмотрительно не отвечала. Через месяц она вышла на работу как ни в чём не бывало, объяснения давать отказалась. После чего работодатель с чистой совестью уволил её за прогул. Но эта наглая дрянь подала в суд на мою компанию, требуя восстановить её на работе и оплатить период вынужденного прогула. На предварительном заседании суда я в очередной раз убедилась в презумпции вины работодателя. Судья предложила решить вопрос полюбовно до назначенной даты слушания, так как работница (естественно) не виновата. Конечно, я не видела здесь вариантов мирного урегулирования конфликта и считала, что правда на моей стороне и на стороне компании, а зло должно быть наказано.

Между тем, ЗЛО явилось ко мне во сне накануне судебного заседания в виде огромной чёрной змеи, которая, крепко обвив тело, укусила за шею. Я проснулась с громким криком и с ужасом обнаружила, что наяву мне парализовало правую часть шеи! Голову повернуть не могла, боль была страшная. Сразу же набрала телефон своего помощника, и оказалось, что у него ночью воспалилась десна под имплантом и надулся флюс. Вот такие кривые и косые мы и явились в суд. Штернюк также пришла, но не одна, а со своим адвокатом (тощим молодым человеком болезненного вида, лет двадцати пяти), который оказался её родственником. На наши обвинения в прогуле адвокат заявил, что это была забастовка, так как якобы истица выяснила, что мы не доплатили в пенсионный фонд какие-то отчисления. Серьёзно?! Но судья не смеялась и потребовала от нас, чтобы мы к следующему заседанию доказали свою невиновность документально. При этом адвокат змеи по имени Маргарита не предоставил ни одной бумаги, подтверждающей обвинения. Вот так выглядит в нашей стране справедливость.

Когда я, злая и недовольная, вернулась поздно вечером домой, натирая шею найсом, вспомнила свой сон и почему-то решила, что здесь явно чертовщина какая-то. Вот тут-то я и вспомнила о своих картах Таро. Не имея ни малейшего представления о раскладах и значении карт, решила просто повытягивать карты из колоды, загадывая вопросы. А результат можно узнать в интернете.

Я зачем-то помыла руки холодной водой, осторожно раскрыла свёрток, достала бархатную коробочку, открыла её, и снова в лицо ударил холодный ветерок с запахом старых газет. Странно. Странно было и то, что я только сейчас вспомнила, как в Батуми мой сын предложил продать колоду, чтобы оплатить лечение. Удивительно, но мою операцию оплатило руководство компании, в которой я работаю, хотя я их об этом даже не просила. А реабилитацию оплатил бывший муж и даже несколько раз отвозил меня на машине в реабилитационный центр! Не то чтобы мы с ним плохо расстались или со скандалом, но инициатором развода была я, поскольку в один прекрасный день, после двадцати двух лет брака, поняла, что я слишком много вкладываю в наши отношения, не получая ничего взамен. Муж даже не верил, что мы реально разведёмся и что я дойду до конца, ведь его всё устраивало! После развода какое-то время он злился, обижался, отказывался давать согласие на вывоз ребёнка за границу, но постепенно свыкся с новым статусом и успокоился. Хотя, думаю, он до сих пор надеется, что я перебешусь и попрошусь обратно. Но я дала себе зарок, что под венец больше не пойду ни с мужем, ни с кем-либо ещё. Вкус и запах свободы меня окрылили. Неожиданно в мою жизнь стали приходить интересные мужчины, с которыми было забавно проводить время и иногда заниматься сексом. Причём вскрылась странная особенность: когда женщина категорически не желает становиться женой, мужчина именно жену в ней и видит. Поэтому как только я начинала чувствовать, что мужчина ко мне прикипает, как бы между прочим забывает у меня свою бритву, приносит зубную щётку, оставляет трусы на смену (чтобы были), я давала от ворот поворот. Мне слишком понравилось жить одной!

В таких размышлениях я начала аккуратно тасовать колоду. И сразу осознала, что она больше моей ладони, а из-за того что сами карты потрёпаны по краям от старости и, видимо, частого использования, они ещё и цеплялись друг за друга. Перемешивать их было очень сложно и неудобно.

Вдруг прямо у моего уха сначала раздался тихий вздох, а потом женский голос устало произнёс:

– Это необязательно.

Я космической ракетой «Союз» взлетела с дивана, на котором сидела, и почему-то опрометью рванула к входной двери, дрожащими руками пытаясь открыть все замки сразу. Сердце билось как бешеное. А какая ещё может быть реакция, если ты точно знаешь, что одна в квартире, и тут такое…

Между тем голос у моего уха спокойно продолжил:

– Ну и куда ты собралась на ночь глядя? Я, конечно, не настаиваю, но, может, всё-таки штаны наденешь?

Я перестала бешено дёргать замки и дверь и опустила глаза. Действительно, вырваться из квартиры я пыталась в трусах и футболке, да ещё босиком.

Прижавшись лбом к холодному металлу входной двери, я попыталась выровнять дыхание и сердцебиение и прошептала:

– Это шизофрения?

– Я?! – обиделся голос. – Ну так меня ещё никто не называл.

– Нет, в смысле, я сошла с ума? – пояснила я опять шёпотом.

– Откуда же мне знать? – удивился голос. – Я не психиатр.

– Тогда кто ты?

– Резонный вопрос. Скажем так: я что-то типа духа этой колоды.

– Что-то? – удивилась я, отлипая от двери.

– Скорее, кто-то. Извини, что так тебя напугала, но я устала ждать.

– Ждать чего?

– Когда ты наконец обо мне вспомнишь, возьмёшь меня в руки, проведёшь ритуал знакомства, попросишь назвать моё имя, спросишь, чем я могу тебе помочь и на какие вопросы я могу отвечать лучше всего, – немного раздражённо и, как мне показалось, обиженно ответил голос.

– В коробке не было инструкции, – попыталась оправдаться я, повернувшись от двери и осторожно подходя к дивану.

– Конечно! Это же общеизвестные прописные истины! – возмутился голос.

– Знаешь что! – наступила моя очередь обижаться. – Я понятия не имею, где прописаны твои прописные истины! Я первый раз в своей жизни вообще… беру в руки карты Таро. Могла бы быть поснисходительней. И вообще, это нормально, что я тебя… СЛЫШУ?! Насколько я знаю, обычно карты молчат.

– О как?! Она уже что-то знает, – съехидничал голос.

– Так! – я глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя и взять в руки сознание, и, медленно выдохнув, продолжила: – Мне кажется, мы немного неправильно начали. Если я не совсем свихнулась, то давай знакомиться. Как ты там говорила? Назови, пожалуйста, своё имя.

– Наконец-то! Хорошо. Меня зовут Камила, – представился голос.

– А меня Ульяна.

– Я знаю, глупенькая!

– А вот это было грубо, – надула губки я. – Чем ты можешь мне помочь?

– Всем, – коротко ответила Камила.

– М-да-а-а, развёрнутый ответ. – И вдруг меня осенило: – Подожди, а это не о тебе мне старуха в Тбилиси у ресторана говорила? Точно! Камила! Она сказала, что ты опасна и тебя надо утопить в Куре или сжечь.

– Дура твоя старуха. Меня нельзя ни сжечь, ни утопить, – гордо ответил голос.

– И ты действительно опасна для меня? – напряглась я.

Голос молчал.

– Камила?

– Что?

– Ты опасна?

– Конечно, насколько опасна правда.

– В смысле? – не поняла я.

– Галифе на коромысле! Ты погадать хотела. Вот и гадай. Тасовать карты необязательно. Достаточно их несколько раз снять. А потом возьми их поперёк левой рукой рубашкой к себе, а правой вытаскивай по одной, – вернула меня к начальной идее Камила.

Я так и сделала. Из-за моей неуклюжести карты отказывались вытаскиваться.

– Не получается, – призналась я.

– Вопрос сначала задай, чудо! – фыркнула Камила.

– Хорошо. Кто меня укусил во сне за шею?

– Тебе фамилию назвать? – продолжил хихикать голос.

– Ла-адно. Тогда кто такая Штернюк Маргарита? – уже закипая, сквозь зубы процедила я и вытащила карту.

Это была Верховная жрица. И мне она ни о чём не говорила.

А вот Камила оживилась:

– Это становится интересно, – промурлыкала она. – Вытяни ещё две карты.

Я вытянула ещё две, и это были карта Луна и Семёрка кубков.

– Что чувствуешь? – спросила Камила.

– Ничего, – честно ответила я.

– Поня-я-ятно-о… – с полувыдохом протянул голос. – Первый и последний раз тебе помогаю. Маргарита твоя – ведьма. Тёмная и злопамятная. От таких на другую сторону дороги переходить надо, если повстречаешь. Она обманет, оморочит, запутает.

– Это я предполагала. Ладно, а суд я у неё смогу выиграть?

– Тяни карту, – напомнила Камила.

Я вытянула Башню. И сразу услышала тяжёлый вздох.

– Нет. Без вариантов. Эта змея тебя под монастырь подведёт.

– И что же мне делать? – спросила я и сразу вытянула карту.

Ею оказался Мир.

Я сразу же возмутилась:

– Это мне что, с ней на мировое идти?!! Да она же наглая прогульщица! Правда на нашей стороне.

– Молодец! Уже начала соображать, – похвалила Камила. – Обрати внимание, у тебя практически все карты – это старшие арканы. Значит, тяжба будет нешуточная. И она глобально мерзкое создание. Да ещё что-то тёмное за ней стоит.

– Вот пусть это что-то тёмное всю её мерзость на неё саму и выльет! – расстроенно воскликнула я и уже хотела задать очередной вопрос, но Камила меня строго остановила.

– На сегодня довольно. Я предлагаю тебе купить какую-нибудь книжку со значением карт и с вариантами раскладов. И ещё надо купить новую колоду. Нечего мою постоянно лапать.

– А как же я тогда буду слышать тебя? – заволновалась я.

Ещё несколько минут назад я была в ужасе от голоса у своего уха, а сейчас уже боюсь с ним расстаться! Гибкость человеческой психики.

– Чтобы со мной пообщаться, достаточно открыть крышку коробки. А теперь клади мои карты на место и иди спать. Люди обычно спят в это время.

– А ты спишь? – поинтересовалась я, зевая.

– Угомонись, женщина! – не то с улыбкой, не то с возмущением воскликнула Камила.

И я послушалась. Так начался совершенно невообразимый, абсолютно новый этап в моей жизни.

Глава 4

Я купила, как и велела Камила, новую колоду и несколько книг о таро и раскладах. Коробку с картами Камилы я не накрывала крышкой, но и не трогала больше, спрятав на дальнюю полку шкафа, в маленький сейф. Каждый вечер, возвращаясь домой, я изучала новую для себя науку, а Камила снисходительно согласилась стать моим учителем. Надо отдать должное, она оказалась прекрасной наставницей. Через пару недель я уже довольно сносно могла читать карты. Загвоздка заключалась в выборе правильного трактования. Одна карта Дурак или Шут могла означать и ребёнка до года, и инфантильность, и начало нового этапа, и смену работы, и даже болезнь сердца! А если ещё принимать во внимание перевёрнутое значение, то это ж свихнуться можно! Правда, Камила сразу сказала, чтобы я не заморачивалась с перевёрнутыми вариантами, так как плохое карты показать могут и без перевёртышей.

В таких трудах праведных я и не заметила, как пришло время очередного заседания в суде по делу Штернюк. Мы с моим помощником решили ходатайствовать, чтобы дело перенесли на рассмотрение в суд по месту нахождения ответчика, то есть в Москву. Маргарита же подала иск по месту своего змеиного обитания – в районный суд города Щёлково Московской области. Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что ни Штернюк, ни её тщедушный адвокат в зал заседания в назначенное время не явились!

Судья, видимо, ратуя за защиту прав униженной и оскорблённой работницы, решила позвонить при нас Штернюк и поставила звонок на громкую связь. Долгое время мы слышали только длинные гудки, а потом ответил мужской голос. Судья представилась и попросила позвать к телефону Маргариту Ильиничну.

Мужской голос немного нервно ответил:

– Маргарита в больнице.

– Хорошо, тогда передайте ей, что я перенесу заседание ещё на три недели, а она должна к следующему заседанию предоставить либо больничный лист, либо справку из лечебного учреждения о том, что она проходила лечение, – затараторила заботливая судья.

– Не уверен, что через три недели она выйдет из искусственной комы, в которой её держат врачи, – ответил мужчина.

– Подождите, а что же случилось? – не отставала судья.

– Был аварийный прорыв трубы горячего водоснабжения, кипяток подмыл грунт. Рита возвращалась домой и упала в размытый колодец. Получила ожог шестидесяти процентов тела. Пока что, я думаю, ей не до судов ваших, – уже раздражённо пояснил мужчина и отключился.

Судья недоверчиво посмотрела на нас. Но не оставила попыток помочь несчастной работнице.

– У неё же есть представитель! Доверенность имеется в деле, значит, он может представлять её интересы, – заявила она и начала набирать телефон адвоката змеи.

Тот ответил сразу.

– Константин Петрович? Здравствуйте! – обрадовалась слуга правосудия. – А мы тут вас на судебном заседании ждём по делу Штернюк.

– Да, здравствуйте. Сожалею, но не смогу представлять её интересы пока, – смутился Константин Петрович. – Дело в том, что я попал в автомобильную аварию и получил перелом рёбер. Так что временно непригоден, так сказать…

Теперь судья сама отключила телефон, скрестила руки и грозно уставилась на меня.

Я вскочила с места, пихнула своего помощника и ляпнула глупость:

– Ну, как говорится, нет тела – нет дела! У нас будет приостановка или отказ?

– Пока приостановка, – судья сделала ударение на слове «пока».

Мы быстро вышли из зала судебного заседания и так же быстро из здания суда, сразу натолкнувшись на свадебную процессию. В непосредственной близости от суда находится Щёлковский ЗАГС, и как ни странно, он ещё работает.

Мой помощник Володя, огибая уже подвыпившую компанию, радостно произнёс:

– Удачно, правда, всё сложилось?

– Удачно? Володя! Один человек в коме, второй со сломанными рёбрами! Где здесь удача?! – возмутилась я.

Володя замолчал. Мы сели в мою машину и всю дорогу до Москвы ехали молча. У меня было странное двойственное ощущение – как в притче о белом и чёрном волке в душе человека. С одной стороны, мой белый волк искренне жалел змею и её адвоката, с другой – мой чёрный волк злорадно скалился во все свои страшные зубы. Поняв, что слишком возбуждена, чтобы работать, я высадила помощника у ближайшего метро, а сама поехала домой.

Как только я переступила порог, сразу рассказала Камиле в подробностях о злоключениях Штернюк. Камила слушала, не перебивая и не задавая вопросов.

А когда я закончила, немного тревожно, как мне показалось, спросила:

– Ты ведь этого хотела?

– Я?! – удивлённо воскликнула я. – Конечно же, нет! Я никогда не желаю людям плохого… в смысле, хорошим людям… – уже менее уверенно закончила.

– Ты хотела, чтобы на неё обрушилась вся её мерзость, – тихо напомнил голос и нравоучительно продолжил: – И она сварилась в кипятке. Будьте осторожны со своим желаниями…

– …они имеют свойство сбываться, – я машинально закончила цитату из «Мастера и Маргариты» Булгакова, немея. – Камила! Ты хочешь сказать, что это я… что это мы?..

– Я хочу сказать только то, что сказала, – сухо ответил голос.

Между тем у меня в голове сами собой всплыли слова старухи из Тбилиси: «Погубит она тебя! Многих погубила и тебя погубит».

Я попыталась вглядеться в пустоту и спросила:

– Да кто ты такая, Камила? Только не надо заливать про «что-то типа духа колоды». Откуда ты, кем была, как попала в колоду? Почему я тебя слышу? Почему именно я? Старик сказал, что я избранная. Это бред умирающего или правда? Что это вообще за колода?

– Это слишком долгая история, – попыталась уйти от ответа Камила.

– Сегодня пятница, не поздний вечер. Так что у нас есть более двух суток на твою историю. Думаю, вполне доста-точно.

– Хорошо. Правда, не знаю, чем тебе это поможет, – голос на время замолчал. Казалось, что Камила обдумывала: рассказать мне правду или, как обычно, соврать. А когда решила, медленно начала: – Итак, моё имя Камелия Смит, родилась в 1895 году (так мне сказали) на Ямайке, мои дедушка и бабушка были состоятельными предпринимателями из Америки, которые вели бизнес и какое-то время жили на Ямайке, а я – незаконнорождённая дочь Памелы Колман Смит.

Камила/Камелия выдержала многозначительную паузу, видимо, рассчитывая, что я воскликну: «Той самой?! Да ладно!». Но, к своему стыду, я понятия не имела, кто такая эта Смит. И вообще, акцентировала своё внимание на годе рождения. Это получается, моему духу всего-то сто двадцать восемь лет? После батумского Кощея Бессмертного меня такой цифрой не удивить. Я думала, моему голосу лет триста, а тут юная совсем девица, можно сказать.

– Ну… и ты её не знаешь, – вздохнула Камила и продолжила: – Так вот, по-видимому, хотя никто прямо об этом не говорил, моя мать на Ямайке была изнасилована ещё в детском возрасте, в результате чего у неё появилась я. Сразу после моего рождения мы переехали в Лондон, к тётке матери, знаменитой в то время актрисе Эллен Терри, но все всегда сохраняли в тайне историю моего появления, и при посторонних моя мать никогда не признавалась, что я её дочь. Это не мешало ей очень сильно любить меня, хотя наши отношения были скорее сестринскими, чем отношениями матери и дочери. Я её даже называла по имени – Памела. Мама, несмотря на состояние своих родителей, стремилась к самостоятельной жизни и с юных лет зарабатывала живописью и созданием иллюстраций к книгам известных авторов. Поэтому, когда Памела смогла позволить себе жить отдельно, мы перебрались в большую квартиру в Челси, которая служила ей и студией. Неординарность мышления и видения цвета помогли моей матери добиться успехов в живописи, она выставляла свои картины в нью-йоркской галерее Альфреда Штиглица, который ухаживал за ней. Однако последствием детской психологической травмы было её нежелание иметь близкие отношения с мужчинами. Но Памела не была одна. Мы жили с её близкой (думаю, даже слишком близкой) подругой-компаньонкой Норой Лейк. Памела всегда отличалась своей экстравагантностью, а порой и экзальтированностью и как творческая натура тянулась ко всему неизвестному и мистическому. А может, потому что её прабабка была потомственной ведьмой… Но она оказалась в Герметическом ордене Золотой зари. Это тайное общество, адепты которого изучали оккультизм, ритуальную магию, алхимию, астрологию и развивали свои сверхъестественные способности. И когда великий магистр Ордена Артур Эдвард Уэйт обратился к моей матери с просьбой помочь ему с разработкой совершенно новой уникальной колоды карт Таро, ещё молодая Памела не смогла отказать, да и не хотела! Она со всем своим рвением принялась создавать рисунки для каждой карты. На семьдесят восемь карт Памела потратила целый год своей жизни, практически забыв о еде, о Норе и обо мне. Работа воодушевляла её. Когда в 1909 году карты наконец были изданы, они сразу же произвели фурор. Но колода была названа Таро Райдера-Уэйта… В название была внесена фамилия издателя карт, а не создателя!!! Памеле же оставалось довольствоваться разовым гонораром. Артур Уэйт отказал ей даже в проценте с продаж! Надо понимать, что те времена были не лучшими для защиты прав женщин, тем более в Лондоне. Но Памела решила бороться. Она большую часть своего гонорара потратила на юристов, которые два с лишним года добивались авторских прав на колоду моей матери. В конце концов Памела разозлила Великого Магистра. Он созвал сильнейших магов Ордена, и совместно они произвели самый мощный и кровавый ритуал в истории Ордена Золотой зари, – голос Камилы задрожал и сорвался на хрип, но она продолжила: – Мне тогда ещё даже не исполнилось семнадцати, я была молода, невинна и наивна. Поэтому Ордену не составило труда похитить меня. Но просто украсть было мало. Эти чудовища провели ритуал соединения и порабощения. Сначала они заключили договор с демоном и заточили в злосчастную колоду Таро беса, а потом туда же поместили меня. Теперь бес является и моим сторожем, и моим слугой одновременно. А побочным эффектом данного заточения стало исполнение моих желаний. Правда, исполняет бес их по-своему, по-бесовски, и, естественно, речи не может быть о нашей свободе, так как мы с ним оба – пленники этой колоды. Уэйт показал Памеле эту колоду, объяснил, что они сделали, и потребовал, чтобы мать отказалась от каких-либо притязаний на его собственность, навсегда забыла о своём участии в проекте создания колоды и уехала из Лондона куда подальше. За это он обещал сохранить мне жизнь. Хотя что это за жизнь?! Мать исполнила все его указания. Переехала вместе с Норой в Техас и пыталась найти в религии хоть какую-то возможность вызволить меня. Поэтому в Техасе создала что-то типа постоялого дома для католических священников, стала глубоко верующей. Но этот план провалился. Она в конечном итоге разорилась и умерла в нищете. А Артур Уэйт меня с моей колодой, видимо, ощущая, что теряет силы для сдерживания, в 1922 году подарил как свадебный подарок княгине Нине Георгиевне Чавчавадзе, которая была тоже художницей и жила в Лондоне после эмиграции. Этой мудрой женщине совсем не понравилась колода, и она не желала или не могла идти со мной на контакт. Поэтому быстро передарила колоду родственнице мужа – Марии Чавчавадзе, которая вместе со своим мужем и детьми вернулась в Грузию в 1948 году. Так мы оказалась в Батуми. Но всё это время мы без дела с бесом не сидели. Потосковав пару лет, я начала учиться. Бес учил меня магии, давал знания всего мира, открывал во мне дар предков, правда, с его искажённой точки зрения. Именно мы смогли защитить колоду так, чтобы её нельзя было уничтожить. Совместно мы изменили наложенные на карты заклинания и смогли создать запрет на самовольную передачу колоды кому попало. Теперь я сама выбирала новую владелицу колоды. И только женщину. Никаких мужчин! Но каждый раз я старалась выбрать ту, которая обладает магией, силой ведьмы, и чтобы сила от ведьмы к ведьме росла! Правда, скажу честно, они всё равно быстро умирали. Самая стойкая оказалась последняя – Дарико, но и она умерла. И нам с бесом пришлось поддерживать жизнь её мужа, чтобы он передал нас сильной ведьме с чистым сердцем…