Рассказы горе-ведьмы. Тайна заколдованной колоды

Юна Пир

Рассказы горе-ведьмы

Тайна заколдованной колоды

© Юна Пир, 2025

© Издательский дом «BookBox», 2025

* * *

«Всё всегда заканчивается хорошо. Если всё закончилось плохо, значит, это ещё не конец».

«Алхимик», Пауло Коэльо

Пролог

Он восседал на своём чёрном, как сама Тьма, троне. Его могучая прямая спина привычно не касалась холодного камня – неудобного на первый взгляд символа власти. Глаза Его были темны, густая борода мягкими волнами закрывала широкую грудь, опускаясь до середины идеального обнажённого торса. Ни один мускул на его ужасном лице не выражал каких-либо эмоций. Но Он гневался. Понять это можно было только по тому, с какой силой Он сжимал своими огромными руками два искусно вырезанных из того же камня человеческих черепа, которыми завершались подлокотники монолитного трона.

Он понимал, что если позволит клокотавшей в Нём ярости вырваться наружу, то придётся кого-то либо просто убить, либо сожрать живьём. Поэтому предварительно внимательно рассматривал троих провинившихся, стоявших перед Ним на коленях, дабы правильно выбрать, каким мучениям подвергнуть каждого. Первый был маленький, толстенький и ухоженный, второй страдал болезненной худобой и, видимо, обладал расстроенной психикой, поскольку не переставал надрывно тихо выть, а третий… Третий походил на хитрого лиса. Плавные движения, заострённая мордочка, никакого волнения, покорный, но не сломленный.

«Пожалуй, этого и съем первым», – подумал Он, а вслух сказал:

– Верно ли Мы понимаем, что у вас на глазах – у тех, кто должен был ублажать, лелеять, кормить, чистить и оберегать Наших драгоценных созданий – украли… дракона?! – Его голос был одновременно мягким, густым и завораживающе низким.

Своды Храма многократно усиливали каждое слово, преобразуя в колебания воздуха.

– Правильнее сказать, переподчинили, а улетел он сам – на Призыв, Божественный, – осмелился возразить дрожащим голосом толстяк.

«Нет, этого сожру, а того просто убью», – передумал Он.

– И кто же посмел призвать Нашего дракона?

– Если позволите, Божественный, – попросил слова хитрый лис и продолжил после утвердительного кивка владыки: – Мною проведено расследование данного неприятного инцидента, и удалось выяснить, что призыв осуществил новый Магистр ордена Золотой зари со своими приспешниками.

– И зачем ему понадобился Наш дракон? – так же невозмутимо поинтересовался Божественный.

– Предполагаю, чтобы найти ту самую утраченную ими колоду, – прищурился или улыбнулся лис.

– Но она под защитой избранной нами ведьмы! – пискляво возразил тощий.

– Уже нет. Ведьма умерла, – быстро парировал лис.

– Давно? – удивился толстяк.

– Совсем недавно, лет десять назад, – отмахнулся всезнающий лис.

– Это невозможно! – заверещал тощий. – Я сам поддерживал жизнь в ведьме и её человеческом муже! Она не могла без моего дозволения…

Божественный задумчиво почесал основание массивного рога, а затем одним прыжком слетел со своего трона. В долю секунды в Его руке появилось подобие огненного света, которым Он отсёк голову тощему крикуну, не дав ему закончить свою фразу. Голова с противным мягким стуком упала к коленям хитрого лиса. Место среза ещё дымилось. Завоняло жжёной плотью.

– Мы всё исправим, – сглотнув, выдавил из себя хитрый лис. – Есть план. И он в процессе реализации. Нам удалось внедрить своего соглядатая в Орден.

– Кого? – задал короткий вопрос Божественный, многозначительно обнюхивая толстяка.

– Меня, – раздался тихий голос во мраке храма, и безликая тень отделилась от стены.

Когда насмерть напуганные бесы утащили из Храма тело своего временно умершего брата, а тень, получив наставления, снова растворилась во мраке, Божественный медленно вернулся на свой трон.

«С кем приходится работать?! – горько подумал Он. – Похоже, необходимо всё опять брать в свои руки. Довольно постыдного плена, мой друг. Пора привести к тебе ту самую долгожданную ведьму».

Глава 1

Для меня всё подошло к концу в ночь с 6 на 7 мая 2023 года. В эту ночь закончилась моя не всегда спокойная, но достаточно размеренная и предсказуемая, обыденная жизнь: разведённой матери двоих замечательных сыновей, женщины второй молодости, когда ты ещё веришь, что можно изменить свою жизнь к лучшему, но уже мудро себя спрашиваешь, на кой чёрт тебе это надо. Если вы решили, что в этот день я умерла, то не угадали! Хотя и были очень близки к истине. Умерла моя НОРМАЛЬНАЯ жизнь. Но обо всём по порядку.

Итак, сначала представлюсь. Меня зовут Ульяна Валентиновна Куркова, знакомые называют Уля. Работаю в должности старшего юриста по трудовому праву в крупной компании. После развода обитаю в небольшой, но уютной квартирке на окраине Москвы. Старший сын, Ростислав, рано женился и уехал с женой искать лучшей жизни за пределами нашей необъятной родины, а младший, Ярослав, живёт с моим бывшим мужем – своим отцом, поскольку от него территориально ближе к колледжу, в котором сын учится на системного администратора.

Именно с Ярославом мы и решили поехать на майские праздники в автобусное путешествие по Грузии – стране, в которой никто из нас ранее не был. Поездка, несмотря на некоторые политические обострения, проходила довольно увлекательно. Мы проехали вдоль поражающего своей бездной Дарьяльского ущелья, подышали чистым высокогорным воздухом в Сно, посетили первую столицу Грузии – незабываемую Мцхету, насладились красотами Кахетии в Алазанской долине, восхитились древнейшим пещерным городом Уплисцихе, посетили музей Сталина в Гори, основательно изучили старый город в Тбилиси, отмыли налёт туристической пыли в Тифлисских банях, вкусили чужестранные яства, испили замечательные грузинские вина. И не заметили, как оказались в прекрасном городе Батуми на берегу Чёрного моря. Надо отметить, что город встретил нас нерадостно – нахмурив небо и окропив тёплым, но мерзко моросящим дождиком. Однако это нам не помешало обойти все его достопримечательности, прогуляться по набережной и зависнуть у скульптуры «Влюблённые».

Вернулись в отель за полночь, и, поскольку утром мы уже должны были стартовать в обратный путь, я начала собирать чемоданы. Стоя на коленях, скрупулёзно раскладывала вещи свои и сына по разным чемоданам. И вдруг в момент неудачного поворота от чемодана к чемодану что-то случилось с моим левым коленом. Дикая, нестерпимая боль заставила меня пустить сноп искр из глаз и резко дёрнуть ногой в сторону. После этого движения разогнуть или согнуть её самостоятельно и без нецензурной брани во весь голос я уже не могла. Естественно, сын здорово испугался и позвал руководителя нашей туристической группы, который, в свою очередь, вызвал скорую помощь.

На вызов приехал врач, старый аджарец, и зрелая грузинка – фельдшер. Оба прекрасно говорили по-русски. Осмотрев мою ногу, которую я так и не смогла разогнуть, флегматичный аджарец предложил отвезти меня в больничку.

– Не надо мне ни в какую больничку! – заорала я со слезами на глазах. – Сделайте мне укол, дёрните ногу, и всё встанет на место. Это же просто вывих!

Аджарец нахмурил мохнатые седые брови и по-русски сказал своей спутнице:

– Тамила, дорогая, дай этой мудрой жэнщине шприц, ампулу кетонала и спиртовую салфэтку, и мы уходим.

В ответ Тамила начала эмоционально говорить на грузинском, при этом сильно смешивая свою речь с русскими словами, которые я, на свою беду, понимала, а именно: «идиотка», «трындец ноге», «за дуру сидеть» и т. п.

– Погодите-погодите, – перебила агрессивную Тамилу я, – куда уходим? Какой шприц?!

– Уважяемая, я нэ намэрен с вами ругаться, – ответил устало аджарец. – Нэ хотите лечиться, нэ надо. Дёргать я у вас ничего нэ буду. Нужно сдэлать рэнтген, посмотрэть, что произошло. Прэдлагаю съеэздить в больницу, провэриться, а там смотрите сами, что, у кого и, главное, откуда дёргать.

И я согласилась. Тамила сделала мне укол, врач заполнил какие-то бумажки, с горем пополам посадили меня в инвалидное кресло и повезли к автомобилю скорой.

Республиканская больница меня почему-то брать отказалась, а вот Международный университетский госпиталь принял. Там аджарец, как мне показалось, с нескрываемой радостью избавился от вредной пациентки, меня пересадили на другое инвалидное кресло и с диким скрипом повезли в приёмное отделение.

С учетом того, что все мои знания о приёмных отделениях зиждутся на иностранных сериалах, я рассчитывала, что, как только попаду в это «приёмное отделение», ко мне обязательно бегом подлетят Джулианна Маргулис и Джордж Клуни или очень похожие на них красавчики, быстро погрузят меня на каталку, и мы помчим лечиться. Но не тут-то было! Итак, как выглядит приёмное отделение по-батумски: большая белая палата без окон и дверей (дверей действительно не наблюдалось), у стены напротив широкого входа, в который со скрипом вкатили меня, перпендикулярно стене стоят три койки, между которыми натянуты тёмно-серого цвета шторы. Справа, напротив третьей койки, стоит четвёртая кровать, для которой шторка вообще не предусмотрена. Но зато рядом с ней сразу начинается небольшая рецепция для дежурного персонала, тоже белая.

Я гордо восседала ровно в центре этого белого безумия в обнимку со своей уже менее больной ногой (после волшебного укола от Тамилы), и, поскольку медбрат, который меня привёз, быстро испарился, а дежурные врачи, увидев меня, молча ретировались, я осталась предоставлена сама себе. Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, решила изучить тех, кто раньше меня попал в это приёмное отделение. На самой крайней слева койке возлежала под капельницей не очень глубоко беременная молодая девушка слегка зеленоватого цвета и тихо плакала в подушку. Её соседом был бомж неопределённого возраста (от шестидесяти до девяноста лет), раздетый по пояс. Бомж периодически начинал орать во всё горло то ли от боли, то ли чтобы заглушить мерзкий писк монитора, расположенного рядом с ним. Третья койка была пустая. А на четвёртой, возле рецепции, возлежал ухоженный сухонький старичок с седой бородкой лет ста двадцати, полностью в одежде, и всем своим скорбным видом демонстрировал готовность встретиться с праотцами.

Изучив и оценив всю картину целиком, я решила, что мне неприлично хорошо, по сравнению со всеми окружавшими меня больными, а значит, я никогда не дождусь внимания врачей. Поэтому нерешительно долго выбирала, начать ли мне плакать так же, как беременная девушка, или орать, как голый бомж. Решила поплакать. Сижу, жалею себя и плачу. Где-то минут через двадцать, когда мне уже надоело себя жалеть, в палату вошла монументальная женщина-медсестра лет тридцати пяти. Выше меня на голову (а у меня рост сто семьдесят пять сантиметров), больше меня по комплекции раза в полтора (а я совсем не Дюймовочка), с грубым низким голосом и с таким ехидным выражением лица, будто она точно знает, что мы тут все собрались организованно симулировать всякие болезни, чтобы она не досмотрела последнюю серию её любимого сериала. За ней осторожно, видимо, боясь быть зашибленным медсестричкой, вошёл субтильного телосложения дежурный врач лет сорока. Как я и предполагала, они сначала обошли всех лежащих, немного задержались у бомжа, долго общались с тихим старичком и потом наконец обратили внимание на меня. И тут выяснилось, что врач по-русски только понимает, но не разговаривает. Медсестра же прекрасно и без акцента говорила по-русски. Поэтому взялась переводить мне слова врача.

– Ну давай, сестра, рассказывай, что с тобой случилось, – ободряюще прогромыхала она своим низким утробным голосом.

На мгновение я зависла, размышляя, женщина ли она вообще и приемлемы ли в Грузии трансгендеры. Моя заминка заставила всех в палате повысить своё внимание.

– Стою я в час ночи на коленях на полу в своём номере… – начала я, как мне казалось, с самого важного, но закончить предложение не дали, так как все, даже горлопан-бомж, разразились диким хохотом.

– Что же ты, сестра, себя не бережёшь?! – воскликнула сквозь хохот медсестра. – В твоём возрасте пора как-то подушечки подкладывать или вообще на кровати этим заниматься.

– Чем этим?! – не сразу поняла я. – Чемоданы собирать?

– Ну если у вас в России это ТАК называется, то и чемоданы собирать. А то ишь, начитаются Камасутры, и давай все сто двадцать поз на себе проверять! – парировала медсестра.

– Вообще-то в классической Камасутре всего шестьдесят четыре позы! – решила я продемонстрировать свою эрудицию, о чём сразу пожалела, так как больные снова загоготали как здоровые.

И только врач, старательно подавляя смех, подошёл ко мне ощупывать ногу. После осмотра он что-то сказал медсестре и внимательно на меня посмотрел.

Медсестра перевела:

– Доктор предлагает сделать рентген. Готова к такой Камасутре, гейша моя образованная?

Я давно была готова! Медсестра повезла меня по коридорам, мстительно не вписываясь в повороты. Одно порадовало – рентген у них был очень современный. А вот рентгенологом оказалась, видимо, родная старшая сестра моей медсестрички. Такая же большая и басистая. Пока я забиралась на стол, возникла идея спросить, где они здесь одеваются. Наводка на хороший магазин одежды для шикарных женщин дорогого стоит.

Из этих размышлений меня вывел окрик рентгенолога:

– Голубушка, ногу прямо положи!

– Как я её положу, если она не выпрямляется?! – возмутилась я.

– В смысле?! – так же возмутилась рентгенолог и, не дожидаясь ответа, быстрым движением дёрнула мою многострадальную ногу.

Я выла минуты три. В это время женщина-монстр спокойно делала свою работу – настраивала аппарат. Когда снимок был сделан, меня вернули обратно в палату – приёмное отделение.

Пока меня не было, количество действующих лиц там прибавилось. У кровати сухонького старичка появился высокий, склонный к полноте шатен лет шестидесяти, с шикарными усами, мало похожий на грузина. Видимо, это был сын старичка. Он тихо общался с врачом и отцом. Моё возвращение вызвало оживление в массах. Все начали обсуждать меня, рассказывать шатену, кто я такая и с чем поступила. Естественно, на грузинском, вперемешку с русскими и иностранными словами, благодаря которым я и поняла, что речь обо мне, так как прозвучало «Камасутра», «гейша», «чемодан», «хохма», «секс». М-да-а, умею произвести впечатление…

Я решила сделать вид, что ничего не понимаю, и занялась самоанализом. Поскольку я боялась выпускать из рук свою больную ногу, то не сразу осознала, что нога, благодаря рентгенологу, уже сгибается и разгибается. Болезненно, но терпимо. Теперь надо как-то незаметно укатить отсюда, попросить охранника вызвать мне такси и вернуться в отель. А как это сделать незаметно, если коляска, в которой я сижу, скрипит, будто является раритетом времён Первой мировой войны? Интересно, а участвовала ли Грузия в Первой мировой войне? Что грузины были, помню, а вот непосредственно грузинская армия? И за кого воевали? От этих мыслей меня спасла старая знакомая – медсестричка, которая принесла мой снимок. Доктор долго изучал его, потом начал говорить по-грузински, а медсестра – переводить.

– Короче, сестра, перелома у тебя нет. Вроде связки целы. Более точно может показать МРТ, но она дорогая. Поэтому врач предлагает тебе на обезболивающих в полном покое доехать до России и там как следует обследоваться. Мы тебе сейчас тугую повязочку эластичными бинтами сделаем, какие таблетки и мазь купить, я напишу. И да, гейша моя ненасытная, врач говорит – полгода никакого секса!!!

Видимо, последняя рекомендация была лично от медсестры, потому что врач вместе со мной в ужасе вытаращил на неё глаза.

– Полгода?!! – воскликнула я со слезами на глазах. – Как такое возможно?!

– Не знаю, не пробовала! – загоготала вместе со всеми ехидная медсестра.

Меня переложили на единственную пустую койку, и медсестричка бесцеремонно стащила с меня брюки на глазах у сухонького старичка и его сына, которые располагались напротив. Я порадовалась, что всегда ношу только красивое кружевное бельё. Хоть не так стыдно. Пока мне накладывали эластичный бинт, неожиданно для себя я встретилась взглядом с сухоньким старичком. Он возлежал на приподнятом изголовье и… изучал меня?! Нет, никакого намёка на сексуальное влечение. Он очень сосредоточенно разглядывал меня, сдвинув брови, будто к кому-то прислушиваясь, и слегка потряхивал головой, то соглашаясь с невидимым оппонентом, то нет. Выглядело это жутковато. Поэтому я быстро отвела от него взгляд.

Когда с моим бинтованием было покончено, я натянула брюки, всех поблагодарила, пересела в скрипучее кресло и покатила к выходу. Там меня ждал руководитель нашей автобусной группы. Мне дали ворох бумажек на грузинском языке, подписывая которые, я решила, что, скорее всего, завещаю свои органы на эксперименты, надеясь, что их заберут всё-таки после моей смерти, а не до. Далее выяснилось, что страховка, которую все туристы обязаны оформлять, въезжая на территорию иностранного государства, работает очень интересно: ты сама должна оплатить полностью своё лечение в чужой стране, а уже потом, на родине, если страховая компания посчитает, что лечение было обоснованно и именно в том объёме, который нужен, тебе вернут затраченные средства в рублях по курсу ЦБ на день оказания помощи. Международный университетский госпиталь оценил свои услуги в тысячу двести лари!!! Я долго не соглашалась расставаться с кровными накоплениями, громко ругалась и не понимала, почему так дорого! Но, конечно же, это не помогло, и пришлось заплатить. Охранник вызвал нам такси.

А когда я неохотно рассталась с инвалидным креслом и попыталась допрыгать на здоровой ноге до подъехавшей машины, меня ждал новый сюрприз в виде сына сухонького старичка.

Он подбежал ко мне и, неловко переминаясь с ноги на ногу, начал быстро говорить:

– Я прошу прощения, не знаю вашего имени, но это и неважно… наверное. Дедушка сказал, что это вы. Она выбрала вас. К сожалению, у нас в роду нет дочерей, одни сыновья. А нужно передавать только по женской крови. Или Она сама выбирает. Последняя Ею владела моя бабушка, жена дедушки. Но она десять лет как умерла. Дедушка говорит, что Она не давала ему уйти за своей Дарико, потому что не могла найти Избранную. Дарико – это моя бабушка. Но это тоже, наверное, неважно. Я вас очень прошу, не считайте меня сумасшедшим, я только исполняю волю деда. Он уже глубокий старик, но он не в маразме. Если он так хочет, не оскорбите желание старика отказом! Умоляю! Возьмите! – с этими словами он вытащил из-за пазухи ветровки свёрток в старой грязной льняной тряпице и дрожащими руками протянул мне.

Сказать, что я остолбенела – ничего не сказать!

Сын-внук протянул мне свёрток, и я машинально взяла его, прижав к груди. И знаете, о чём думала, пока он, запинаясь, нёс мне всю эту пургу? В моём мозгу производились незамысловатые расчёты возраста сухонького старичка: если внуку сейчас шестьдесят лет, в семье, как он сказал, нет дочерей, значит, он сын сына старичка, и если даже отец заделал его в двадцать пять лет, а сухонький родил своего сына в двадцать, деду не меньше ста пяти лет получается.

И я задала самый глупый вопрос в данной ситуации, да и во всей моей жизни:

– А вы его старший внук?

Сын-внук был крайне поражён моим вопросом. Видимо, он ожидал чего угодно, но не этого!

Поэтому быстро заморгал и ответил:

– Нет. Я средний сын моего отца, а мой отец – третий сын деда. Всего у деда было четверо детей. Но все давно умерли. У каждого сына есть дети. Кто-то и постарше меня будет. Но только я с дедом живу и забочусь. А что?

Евпатий-коловратий! Сколько же лет этому Кощею Бессмертному?! Я не успела вслух выразить своё восхищение, так как вмешался водитель такси, который бесцеремонно напомнил, что ожидание платное.

Видимо, обезболивающее оказывало влияние и на мой мозг, поскольку я больше НИЧЕГО не спросила, кое-как забралась в такси и уехала. Мне бы попросить телефон сына-внука, узнать, что мне передали, или отдать обратно свёрток, или расспросить об истории его семьи, в конце концов! Но нет. Я ничего этого не сделала, просто уехала в рассвет.

А когда вернулась в номер своего отеля в районе четырёх утра, сразу завалилась спать, так как в восемь утра нужно уже было идти на завтрак и выезжать.

Глава 2

Утром, откушав воздушного омлета с беконом и большим количеством зелени, запив всё прекрасным терпким кофе, я ожила, и во мне взыграло любопытство: что же мне передал Кощей Бессмертный? Приковыляв с помощью сына в номер, я взяла в руки свёрток и осторожно начала его разворачивать, попутно рассказывая сыну обо всех моих ночных злоключениях. Когда я вернулась из больницы, он благоразумно не стал меня расспрашивать, хотя я видела, что Ярослав не ложился спать, ждал моего возвращения и очень сильно волновался. Сейчас я могла вознаградить его за терпение. Итак, развернув ветхую ткань, мы обнаружили коробочку, обтянутую тёмно-красным бархатом, который раньше, скорее всего, был бордовым, но от времени и частого использования вытерся на рёбрах коробки и выцвел. Осторожно, но с усилием потянув на себя крышку, я открыла коробку. Глупо, но мне показалось, что из неё вырвался резкий поток ветра, который обдал моё лицо леденящим душу холодом и запахом старых газет.

«Ящик Пандоры, не иначе», – подумалось мне.

Сфокусировав взгляд на содержимом, поняла, что это карты, плотно занимающие всё пространство коробки и лежащие рубашкой вверх. Рубашка была цвета детской неожиданности, что-то среднее между коричневым и тёмно-жёлтым и как бы в паутине мелких трещин. Причём эти трещины, похоже, были прорисованы вручную. Моя фантазия сразу заиграла бурными красками и предположила, что это волшебные карты, играя в которые, их хозяин может выигрывать огромные деньжищи. Проблема только найти дурака с деньгами, желающего сыграть в эти потрёпанные по краям древние карты. Но данная фантазия быстро развеялась, когда я перевернула коробку и вывалила карты себе на руку. Это были карты, да, но не игральные, а ТАРО! Поискав в интернете, мы с сыном выяснили, что перед нами колода классических карт Таро Райдера-Уэйта. Поскольку раньше я не интересовалась ничем подобным, а на самих картах все названия были исключительно на английском языке, пришлось бегло почитать о том, что они собой представляют.

И только тут до меня дошло, что в моих руках очень раритетная вещь, имеющая, не дай бог, историческую ценность, которую я собираюсь вывезти из чужой страны. И если таможенники спросят, как я это получила, то наверняка не поверят тому, что расскажу. Я бы сама точно не поверила.

– Как ты думаешь, сколько они стоят? – спросил мой меркантильный сын.

– До семи лет колонии, сынок. Общего режима, если повезёт, – ответила я в продолжение своих мыслей.

– Мама, это всего лишь карты! – возмутился Ярослав.

– Сейчас да. А на границе это будет уже контрабанда! Хорошо, если их стоимость меньше ста тысяч, а если больше, то это уже отягчающие обстоятельства и…

– Убей в себе юриста, мать! – прервал меня сын. – Неужели тебе не хочется приключений?! Пощекотать себе нервы, сделать что-нибудь неправильное хоть раз в жизни?! К тебе в руки попала действительно сто́ящая вещь. Мы можем продать её в Москве и оплатить тебе лечение. У тебя нога больная, забыла?

Я внимательно посмотрела на своего несовершеннолетнего сына. Устами младенца глаголет истина. Стоп! Младенца? Несовершеннолетний! Ярославу восемнадцать лет исполнится только через полгода. Интересно, есть ли ответственность за контрабанду для детей? Господи, о чём я думаю?! Продолжая мысли о детстве, я вдруг вспомнила старый советский мультфильм «Следствие ведут колобки». Там преступник вывозил слона. Точно, вот оно!

Поставив перед собой цель и обсудив детали, мы запаковали карты обратно и стали быстро собираться в дорогу.

Путь обратно в Россию также пролегал через Тбилиси, где нас ждал ночлег перед пересечением границы в отеле Wine Palace. С учётом остановок автобуса на обед и туалет, в столице Грузии мы были около пяти часов вечера. Быстро побросав вещи в номере, мы с сыном заказали такси и поехали в букинистический магазин Olma, который работал до восемнадцати часов. Поэтому времени было в обрез. Радовало только, что от нашего отеля до магазина всего десять минут езды. Когда мы приехали по нужному адресу, меня ждало новое испытание: магазин располагался в подвале, в который вела крутая и долгая лестница. Но я справилась с помощью сына.

Продавец – грузная пожилая женщина, слава богам, говорила по-русски и нисколько не удивилась, когда мы попросили продать нам не новые карты таро Уэйта. Удивилась я, когда за потрёпанную колоду в простой рваной картонной упаковке она запросила сто десять лари!!! Мы с сыном еле сторговались на сто лари и наконец получили заветный чек и, что самое важное, квитанцию!