
Полная версия:
Долгая ночь
У Ары с самого начала получалось легко. Она плела чары, как дышала, и обращалась мгновенно и уверенно.
– Я устала, – тихо говорю я.
Мама вздыхает, но соглашается прерваться до обеда. Со двора все еще доносятся звуки, с которыми чурки раскалываются на дрова. Я закрываюсь на мансарде, пробираюсь мимо вязанок трав к окну и сижу, прислонившись лбом к холодному стеклу.
Топор замолкает. Хлопает дверь, – кажется, папа возвращается в дом. Вот сейчас он спросит, и мама покачает головой, и они станут говорить… о чем бы?
Ласка приподнимает голову. Кажется, ей тоже интересно. Она такая живая, веселая; на мордашке написано желание ввязаться в какую-нибудь шкоду. Я не могу ей не улыбнуться. Она тявкает, я чешу ее за ушком, – у нее мягкий, нежный мех.
Мы смотрим друг другу в глаза, и ласка прыгает.
XX
Долгое, тягучее мгновение мы с ней существуем одновременно.
Мы слипаемся в одного большого зверя с тысячей лап и тысячей хвостов; мы становимся частью многоликой вселенной, частью благословенного мироздания и искрой великого плана. Мы – натянутая струна между точкой А и точкой Б; мы – луч света, рассеивающий Тьму; мы – нить, мы – дорога, мы – течение, вложенное в единый Поток.
Миг натягивается и разрывается. Я спотыкаюсь о дерево и падаю в жухлую траву. Ласка ловко цепляется лапами за занавески и сползает по ним на бревенчатый пол.
Топчет лапами мою одежду, – она неряшливо осыпалась на пол, как сброшенная змеей кожа.
Принюхивается. Чихает.
– Мы хотели подслушать, – говорю я.
Я сижу на бревне в лесу, которого нет. И вместе с тем это я такая маленькая, что колченогий стул кажется мне великаном; это я пробую когтями половицы; это я борюсь с дверной ручкой, которая все никак не хочет поддаваться.
Мы выбираемся на узкую лесенку. Здесь пахнет печью, соленьями из погреба, хлебной закваской и мужским потом. Запахи объемные, шумные, и для них в человеческом языке не бывает слов. Из них я знаю, что на улице солнечно, но подмораживает, что мимо дома проехал трактор, что коров прогнали уже давно и что пастух снова позволил своей кляче нагадить ровнехонько под нашу калитку. Я знаю, что ни пастухи, ни сами лошади особо этим не управляют, но все равно сержусь.
Это ловит ласка и довольно щерится. Что может ласка сделать коню? Ах, вот оно что, – я тону на мгновение в пленительных моих-не-моих ощущениях. Как лапы гарцуют на лошадиной спине, как она-я-мы хитрее и быстрее неуклюжего хвоста, как клыки прикусывают тонкую шкуру, и лошадь отчаянно ржет, и мы в ее глазах – чудовище. А потом мы лижем ее вкусный, такой соленый пот.
Брр, вздрагиваю я-человек.
Я-ласка тем временем игнорирую ступени и спускаюсь по крутым перилам.
Братца нет дома, он убежал куда-то вон, это я знаю из запахов. Еще знаю, что заходила тетя Рун, но не прошла дальше порога.
Родители на кухне: мама лепит пирожки с капустой, и ее движения резкие, рваные. Папа сидит за столом, немытый, пахнущий недовольством.
Нам не нужно красться. Они никогда нас не заметят, неуклюжий сонный чурбан и болтливая глупая растяпа. Мы взбираемся по дверному откосу и удобно устраиваемся на верхушке приоткрытой двери.
Голоса я-ласка тоже слышу по-новому: они глубже, ярче, с множеством незнакомых мне тонов. И в этом богатстве отчего-то теряются слова, и мне приходится напрягаться, чтобы разлеплять на них журчащий поток речи.
– Зачем ей это? – это мама, нервно и со странной дрожью. – Они ее сломают, Хин! Ты только представь: Кесса и тайная служба! Может и правда лучше, если она еще хоть годик побудет дома? Попривыкнет…
Папа что-то однородно гудит.
– Ну и что, что они требуют! Что им знать? Не они ее рожали! Ты ж знаешь Кессу, она и с обычными людьми-то не очень. Зачем она вообще это сделала? Такая упрямая иногда, вся в тебя.
– Бм-м-мб… бм-м-мб… взрослеть.
– Да а я ж что! Конечно, сама виновата. Но она же не справится с этим. Я подумать боюсь, какие у них там методы. Что, если она… убьется там, Хин? Она просто комок нервов иногда, она и зверя не чувствует. Я не буду больше хоронить детей!
– Прекращай это, – рокочет папа. – Не надо прятать ее за юбкой. Мы скажем ласкам, что Кесса у нас… такая. Они это учтут. Все образуется.
Мама долго молчит, а потом спрашивает жалобно:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов