скачать книгу бесплатно
Тесс вздохнула и закрыла дверь… Потом она попила чаю на кухне с Мелани. Увидела в окно, что подъехала третья клиентка, и направилась встретить её у калитки.
Это была молодая женщина. Она разулась и пошла следом за Тесс в кабинет. За ними прошествовала и Мелани. Устроившись на диване между подушек, она с любопытством разглядывала гостью.
– Ничего, если моя кошка посидит с нами? – обратилась к девушке Тесс.
– Она не помешает, – вздохнула та.
Тесс усадила девушку за стол напротив себя, внимательно посмотрела ей в глаза, подержала за руки, а потом вытащила карты. Часть карт она положила в центр, а часть по кругу небольшими веерами. И, недолго помолчав, заговорила:
– Вы очень мечтательная. Летаете в облаках. Аккуратная, честная. Вы много страдали в детстве и рано познали вкус одиночества. Удивительно – выпадают родительские карты, но при этом такое ощущение, что вы как будто воспитывались в детском доме. Когда вы влюбляетесь, то придумываете то, чего нет на самом деле, и начинаете обманывать себя. Но очень скоро вы начнёте разбираться в людях. Как раз сейчас судьба преподносит вам этот урок… Жизнь у вас очень долгая. И будет удивительно счастливая старость – такая, о какой можно только мечтать: добрый муж, хороший дом, трое детей. Но в старости будут очень болеть колени. Лечите их вовремя, иначе потом будете мучиться. Сейчас вы сильно влюблены. Но с этим человеком вы не будете. (Тут девушка всхлипнула, и по её щекам градом потекли слёзы.) Он неплохой человек. Я понимаю, что вы полюбили его за его искренность, за теплоту, которую он вам дал. Но вы не будете вместе, и это очень хорошо.
– Но я так его люблю! Больше жизни! Я не была нужна собственным родителям, но я нужна ему! И почему хорошо, что мы не будем вместе?
– Погляди, твоя любовь окружена мечами, – Тесс не заметила, как перешла на «ты». – Возлюбленный твой хорош, но он трус и любит страдать. Только от этого он получает радость – от страданий. Он сильно любит тебя и хочет тебя. Он искренне восхищен тобой – как крот, который, выйдя из норы, увидел солнечный свет и красоту природы. Но каждый раз после этого он будет возвращаться в свой сумрачный мир, а ты станешь задаваться вопросом: «Если он говорил мне о любви, если ему хорошо со мной, то почему мы не вместе, почему у него тысячи отговорок?» А потом, когда ему опять не будет хватать воздуха и света, он снова будет появляться и пить тебя. До дна. И ты в очередной раз будешь опустошённой.
– Он прислал мне письмо. Он скучает по мне и приглашает в поездку. Я хочу поехать, потому что люблю его. Научите, как ему понравиться. Как сделать так, чтобы он захотел остаться со мной, чтоб мы жили вместе?
– Я тебе уже сказала: вместе вы не будете. Ты переболеешь им, как болеют тяжёлым гриппом. Ещё будут страдания, слёзы, апатия; ещё будет лихорадка страстей… Но к весне ты выздоровеешь. А следующей осенью даже соберёшься замуж. И вовсе не за него. У тебя будет хороший, добрый муж.
– Но я его люблю, его! – захлёбывалась слезами девушка.
– Ты можешь отправиться с ним в поездку, но ничего нового не будет. Поверь, он хочет страданий. А ты хочешь покоя и счастья. Поэтому хорошо, что вы не будете вместе. В любом случае ты допоёшь эту песню. Пусть она грустная, но она твоя, и пока ты не хочешь петь иную. И не вздумай забеременеть. Я знаю, ты хочешь сделать это, потому что считаешь – тогда всё станет проще. Но всё станет только сложнее.
Они много ещё о чём говорили, а под конец беседы Тесс легко коснулась рукой щеки девушки и сказала: «Я вижу, что жизнь готовит тебе большое счастье. Пусть и не то, которое ты сама себе сочиняешь. Но пройдёт время, и ты поймёшь, насколько всё просто и правильно».
Одевшись, девушка уже у самой двери обернулась:
– Спасибо. Как ни странно, у меня стало очень легко на душе, хотя я и услышала то, что меня огорчило.
– Так бывает тогда, когда человек готов слышать правду. Любую. Правда всегда расставляет всё на свои места.
Приём закончился. Тесс, уставшая, но пребывающая в счастливом ожидании, помыла руки. Съела большое сочное яблоко и отправилась поливать сад. Водяная радуга, искрясь, падала на растения. Тесс решила совместить приятное с полезным и позвонила детям. Ещё раз приняла от них поздравления, утешила сына, выслушала дочь. Потом, также по телефону, обсудила с клиентками несколько вопросов, касающихся их работы. Для этого ей пришлось вытереть руки и бежать в кабинет к картам. И наконец, она проведала Мелани. Вместе они немного посидели в гостиной на диване, заворожённо глядя, как за окном поблёскивают листья на дубах. Как будто смотрели на море, которое меняется каждую секунду. Так же, как по волнам, по веткам, легко шевеля их, бежал ветерок.
Позвонил Джек. Он хотел узнать, не надо ли Тесс привезти чего-нибудь из города. Она в очередной раз растаяла от его заботы и не преминула поблагодарить:
– Спасибо, родной. Если тебе не трудно, забери в книжной лавке, на Базарной площади, оставленные для меня книги. И купи, пожалуйста, лучшего корма для кошек.
– Корма для кошек? – удивлённо переспросил Джек, думая, что ослышался.
Он очень любил эту женщину, но так и не привык к её сюрпризам и непредсказуемости. К примеру, только Тесс могла упросить его вечером внезапно поехать к реке – наслаждаться ароматом ночных фиалок. Или помочь подбросить к порогу старой вдовы коробку со всякими вкусностями, потому что намедни слышала, как та жаловалась, что давно не может себе позволить хорошего сыра. Или пристроить лохматого щенка, найденного ею у городской помойки. Но как раз за это он и любил её. Горячо и всем сердцем. И давно уже понял, что добрее Тесс он женщин не встречал. Она вся была порыв, страстность и искренность.
Но не все так считали. Многие, зная, что он с ней встречается, пытались, в первое время, «открыть ему глаза». Тесс могла подойти к красивой женщине и восхититься её платьем или стрижкой. Сказать булочнице, что сегодня та невероятно хороша. Клиентке с промокшими ногами она как-то принесла тёплые носки и сама на неё их надела. Тем, кто дрожал от холода, наливала чай. Но всегда находились те, кто поговаривал, что в чай она добавляет зелье, а носки заколдованные. И вообще, «лучше держаться от неё подальше». Джек на корню отвергал такие разговоры, потому что знал: Тесс лучше всех на свете. Тогда и его стали считать странным. Говорили, что она «соблазнила его сильным любовным зельем, одурманила, и парню теперь крышка».
– Я не ослышался: корм для кошек? – повторил он.
– Да, у меня теперь кошка, – засмеялась Тесс.
– Котёнок? – поинтересовался Джек.
– Нет, моя старая кошка, но ты её не знаешь, расскажу всё при встрече, – пояснила Тесс. – Я очень жду тебя.
– Какая интрига! – голос Джека потеплел. – Лечу. Я тоже хочу скорее тебя увидеть. Буду часа через полтора.
Тесс отправилась готовить ужин и накрывать на стол. Она сбегала в сад, срезала свежих цветов и поставила вазу в центре стола. Аккуратно разложила салфетки, бережно их разгладив.
Ей нравилось делать всё хорошо и красиво. Тесс искренне считала, что можно украсить каждое мгновение своей жизни и насладиться им.
Когда она услышала, как шумит по гравию нижней дороги машина Джека, её щеки порозовели, а в груди заныло. Она мельком взглянула в зеркало, поправила волосы и выбежала на крыльцо.
Каждый раз они встречались с Джеком, как после долгой разлуки. У обоих бешено колотились сердца. Он хватал её в охапку, где бы это ни происходило, – на людной улице, в кафе или здесь, где они были абсолютно одни. Сильно прижимал её, как будто хотел растворить в себе… Она поддавалась, и у неё перехватывало дыхание.
Оторвавшись от Тесс, Джек звонко расцеловал её и вспомнил:
– Ой, я тебе подарок привёз. Конечно, не удивлю тебя букетом лилий, потому что, когда я их покупал, в магазине сказали, что почти все лучшие лилии отправили по заказу в «Два дуба». Пришлось забрать последние. Белые и пару веток розовых.
– Ах, так даже красивее, – успокоила его Тесс, принимая душистый букет, перевязанный белой лентой.
– Это тоже тебе, – Джек протянул ей небольшую коробочку. – Не бойся, это не кольцо: я помню твой приказ не говорить на эту тему и обещание держу.
– Джек, – мягко сказала Тесс, прижимая его к себе, – я очень тебя люблю, и сегодня я почти готова сказать «да», потому что совсем не представляю своей жизни без тебя. И если раньше я не отвечала утвердительно, то эта неопределённость мучила и меня. Но, прежде чем дать такое обещание, я обязана сделать ещё одно дело. Очень важное. И, думаю, к следующему лету мы сможем съехаться, а если ты захочешь, то и пожениться.
– Захочу! Обязательно захочу! Первым делом захочу! – нарочито строго, безуспешно пытаясь скрыть радость, сказал Джек.
Тесс открыла подарок и ахнула. Это была круглая стеклянная шкатулка с маленькой медной птичкой на крышке и таким же резным ободком.
– Господи, ну как же красиво! – выдохнула она.
– Я знал, что тебе понравится, – с гордостью произнёс Джек, вынимая тем временем из машины связку книг, объёмную сумку и большой пакет корма. – Пойдём в дом, покажи же мне скорее свою загадочную старую новую кошку!
Мелани встретила человека с фотографии счастливой хозяйки настороженно. Она тщательно обнюхала Джека, пока тот сидел на диване и старался не шевелиться, а только забавно вращал глазами, показывая взглядом беззвучно смеющейся в дверях Тесс: «Гляди, какая важная эта Мелани. Как на приёме у королевы!» Он попытался взять кошку на руки, но та ловко увернулась и, спрыгнув на пол, удалилась в кухню.
– Ей нужно привыкнуть к тебе! – успокоила Тесс озадаченного Джека. – Мелани – умное создание.
Подсев к нему, она стала рассказывать историю кошки.
– Понимаешь, это не просто кошка – это мой тотем: она была мне напророчена. Мне были предсказаны её уход и её возвращение, и это очень важные знаки для меня.
– Кем предсказано? – заинтересовался Джек.
– Первой моей наставницей. И теперь кое-что должно сбыться, чтобы я могла продолжать свою жизнь дальше. Я этого очень жду, очень боюсь и очень хочу одновременно. Но пока не могу тебе сказать, о чём идет речь. Скоро ты всё узнаешь. Надо только немного подождать…
Джек, видя, что Тесс смущена разговором, решил её отвлечь:
– А каких я тебе вкусностей привез! Пойдём разберём.
На кухне он открыл сумку и стал вытаскивать то, что так любила Тесс: большой кусок свежей пастромы, завёрнутый в промасленную бумагу, сыр с благородной плесенью, коробочку рахат-лукума из роз, свежий хлеб с зёрнами и лимоны (которые у Тесс заканчивались всегда очень быстро, потому что, во-первых, каждое утро она пила стакан чистой воды со свежим лимонным соком, во-вторых, обожала рыбу и говядину с лимоном и, в-третьих, частенько пекла тоненький хрустящий лимонный-прелимонный пирог). Под конец он вытащил большой влажный пакет королевских креветок, которые Тесс тоже обожала. А уж если Джек ещё и готовил из них гамбас – пассеровал на оливковом масле мелко нарезанный чесночок, добавлял кусочки свежего острого перчика, а затем бросал на сковородку очищенные креветки и быстро обжаривал их до румяной корочки, – то это всегда был для неё маленький гастрономический праздник.
Тесс по-детски захлопала в ладоши, выдохнув: «Ты меня балуешь!» – и стала раскладывать пакеты со съестным по местам. А Джек стоял и довольно улыбался.
Потом они неторопливо ели. Погасив верхний свет, Тесс зажгла две свечи. Приятно запахло воском, а огоньки отбрасывали чудесные блики на приборы и посуду, и так приятно было сидеть с любимым и вести неспешную беседу обо всём на свете!
Она рассказывала о своих заботах, он – о своей работе. К ним привезли новое оборудование, и Джек всю неделю устанавливал его в старом цехе, устраняя мелкие проблемы, без которых, конечно же, не обошлось.
Чай с лавандовым пирогом они пили на передней веранде, прямо на ступеньках, глядя, как там, внизу, посверкивает огнями городок.
Потом ещё долго сидели обнявшись, пока их не напугала Руфь, вылетевшая на охоту. Она тихо спикировала над ними, сделав круг, и так неожиданно вынырнула на фоне закатного неба, от которого осталась только оранжевая полоска на горизонте, что оба вздрогнули. Потом сова гулко и протяжно крикнула, как будто дунула в какую-то неведомую дудку. Откуда-то из леса ей ответили, и Руфь растворилась в темноте.
Закрыв двери дома, они поднялись наверх. Джек устало опустился на стул, Тесс подошла к нему и стала пальцами ласково перебирать ему волосы. Он закрыл глаза. Бережно помассировав ему шею и плечи, Тесс плавно добралась до руки и груди Джека, одновременно снимая с него рубашку.
– Какая чудесная у тебя кожа. Мягкая и тёплая, – тихо сказала Тесс. – Мне нравится касаться тебя. Я не могу надышаться твоим запахом. Вдыхаю, и у меня кружится голова.
Она стала покрывать поцелуями его лицо, не оставляя без ласки ни одного местечка – будь то лоб, брови, глаза, щёки или губы… Тесс делала это медленно, с наслаждением, каждый раз как будто вдыхала в своего мужчину силы. Потом опустилась к плечам, к груди… Он не выдержал, подхватил её и снова крепко прижал к себе. И тоже стал целовать её куда попало – сладко было везде.
Почти до самого рассвета из спальни Тесс раздавались их голоса, смех, возня. Ночью, босиком, накинув на себя первое попавшееся под руку, они спустились на кухню и снова пили чай, целовались и смеялись. Только под утро, с первыми птицами, в доме наступила тишина.
Джек проснулся первым. За окном шумел тёплый летний дождь, и мужчина осторожно, чтобы не разбудить Тесс, снял её руку со своей груди, встал, втащил в окно вырвавшийся на свободу под напором ветра и дождя лёгкий тюль; прикрыл створки, чтобы Тесс не дуло; тихо вышел из комнаты и спустился вниз.
До того как проснулась Тесс, он успел довольно много сделать из того, что намечал ранее. Собрал разорванный браслет любимой, склеил разбитую фигурку ангела. А ещё Тесс жаловалась на то, что подтекает раковина в нижнем туалете. Накануне Джек привёз с собой инструменты и теперь долго возился с её починкой. Тут его и застала Тесс:
– Ага, вот ты где! Золотой человек, он ещё и сантехник! Я перед тобой в неоплатном долгу!
– Это точно, – подхватил, разгибая спину, Джек, – я ещё потребую его возврата. Я знаешь какой изобретательный, ух! – Он обнял Тесс и нежно поцеловал её в шею.
– Ну, пока я расплачусь завтраком. Тебе сделать кофе или чай?
– Пожалуй, кофе, – выбрал Джек.
Тесс выпорхнула на кухню, чтобы постараться для любимого. Джек вымыл руки и пришёл ей помочь. Она как раз пила свой стакан воды с лимоном и готовила кофе. Как только кофеварка перестала шуметь, оба одновременно услышали странные звуки. Переглянувшись и подумав об одном и том же, рванули в кладовку.
Джек успел первым:
– Вот так дела, Тесс! Теперь, оказывается, у тебя не одна кошка, а… Сколько вас там?
«Пять, скажи пять, пожалуйста, скажи пять», – про себя молилась Тесс, заглядывая ему через плечо в сумрак кладовки и пытаясь рассмотреть, что там творится.
– Три… четыре… Кажется, четыре котёнка, – подытожил Джек. – А нет, Тесс, их пять: один успел отползти и завалиться за подстилку!
– У нас пять котят! Пять чудесных котят! Пять замечательных котят! – запела и закружилась в заводном хаотичном танце Тесс.
Джек вышел из кладовки, на одну секунду замер, не понимая столь безудержного веселья и такой бурной реакции, но Тесс так счастливо улыбалась и так заразительно смеялась, что он подхватил любимую, и они запрыгали, размахивая руками в разные стороны и в один голос напевая: «Пять котят! Пять котят!»
Котят и правда было пять. Два белых, один рыжий и два тёмно-коричневых. Конечно же, они были ещё слепыми и либо спали рядом с довольной Мелани, либо сосали молочко. Мать родила их ночью. Старательно вылизанные ею, котята даже успели обсохнуть.
Весь завтрак Джек и Тесс обсуждали только их. Пятерых котят. Пятерых замечательных котят!
– А ведь это знак, Джек, их и должно было быть пять. Я ждала, что их будет пять.
И тут Тесс не выдержала и рассказала ему о своих планах и задачах на ближайший год.
Он слушал, не перебивая. Только в конце растерянно спросил:
– Ты готова к этому, Тесс? Ведь, наверное, это сложно. Хотя я буду помогать тебе во всём, но, право слово, не знаю как.
– Да, – с жаром ответила она. – Главное, чтобы это не было сложно для тебя. Но ведь мы сможем встречаться все выходные. Ведь в выходные я буду свободна.
– Ну, тогда тебе придётся отрабатывать в выходные за всю неделю, – прищурившись, пошутил Джек и поцеловал её так страстно, как только умел.
– И теперь мне срочно надо сделать перестановку в верхних спальнях, ты же понимаешь. Начну прямо сейчас, а после приезда детей продолжу. Времени осталось очень мало!
– Я готов тебе помогать каждый день после работы. Если нужны деньги, я сниму со счёта то, что накопил за последние десять лет. Ещё немного, и там бы хватило на отдельную ферму, но зачем она мне, если мы будем вместе? Так что можешь смело рассчитывать на мои сбережения, я тебе полностью доверяю.
– Нет, Джек, – мягко ответила Тесс, – деньги есть и у меня, да их и нужно-то не так много, но вот от твоей помощи не откажусь.
3
Рано утром следующего дня Джек уехал, а для Тесс началась новая жизнь. Вроде бы всё по-старому, но котята внесли в неё коррективы.
Всё так же постоянно трезвонил телефон: одни хотели записаться на приём; другие – те, что платили Тесс не почасово, а за месяц, – тоже консультировались с ней по своим насущным проблемам. Тесс много работала. Теперь она принимала даже по четыре-пять посетителей. Она почти не уставала, её любимые карты читались легко. Но в перерывах между визитами посетителей Тесс неизменно бежала к котятам и Мелани – узнать, как у них дела. Хватало её и на сад, и на огород. А вечерами, поужинав на скорую руку с Джеком, она шла вместе с ним разбираться в комнатах второго этажа.
Кроме спальни Тесс и ванных комнат, там были ещё три помещения. Все они выходили окнами на передний двор и нижнюю дорогу. Из них хорошо была видна долина с красивейшими закатами над ней. Две большие комнаты в прошлом были детскими, а в третьей, самой маленькой, Тесс рисовала, отведя её под мастерскую. Вот с ней-то и было больше всего возни. Вытащив из неё вместе с Джеком нехитрую мебель, они содрали старые обои и к приезду детей даже успели поклеить новые, с рисунком в весёлый мелкий цветочек. Вечером, после оклейки, Тесс ещё долго сидела в обновлённой чистой комнате на одиноко стоящем здесь сундуке и любовалась их работой.
Накануне приезда ребят Джек свозил Тесс в большой магазин, где продавалось абсолютно всё для дома и уюта в нём… Они долго выбирали три кровати и остановились на добротных сосновых, с резными изголовьями. Купили тумбочку и трюмо, новые шторы в маленькую комнатку и туда же – красивый абажур. Всё это им обещали доставить через неделю, что их очень устраивало.
Расплатившись, они уже собрались уходить, когда Тесс совершенно случайно, сделав шаг назад, чтобы получше рассмотреть необычный торшер, задела какого-то мужчину, несильно пихнув того локтем в солидное пивное брюшко. Она тут же поторопилась извиниться. Но бородатый толстяк, расставив ноги и приняв высокомерный вид, зашипел:
– Куда прёшь, дура невоспитанная? Или не знаешь, что надо под ноги смотреть?! – и замахнулся на Тесс большим волосатым кулаком. А потом, вглядевшись в лицо женщины и узнав её, добавил: – А, ведьма. Вот ведь ведьма!.. Таких раньше на костре сжигали – и правильно делали! Ненавижу…
– Но вы меня совершенно не знаете, – обомлела Тесс от такого неожиданного выплеска негатива.
– Да мне и знать не надо, уж известны мне такие ушлые проныры. Тебе бы только денежки наши грести!
– Не нужны мне ваши деньги, вы ошибаетесь.
– Сам ты ведьма, – подскочил, заслонив собой Тесс, Джек, – да ещё и с тонким воспитанием, как я погляжу! Поспорь со мной, если так хочется! – Джек приготовился к драке.
Мужик посмотрел оценивающим взглядом на взъерошенного Джека, на его атлетическую фигуру и предусмотрительно решил ретироваться.
– Дебилы, – бросил он напоследок через плечо и удалился.
– Он дурак, Тесс, больной человек. Пойдём, я куплю тебе мороженое. Твоё любимое.
– Пойдём.
Тесс быстро успокоилась, поедая холодное лакомство с горкой сливок, и уже весело поглядывала на Джека. А он, довольный, хотя и немного ещё возбуждённый, смотрел на любимую и думал, что защитит её от всего мира, от любого врага и от любой напасти.
– Я порву каждого, кто будет обижать тебя, Тесс! Потому что ты самая лучшая!
– Джек, – она мягко накрыла своей рукой его руку, – не распаляйся. Я совершенно не обиделась на этого человека. Плохим не является никто из нас. Просто мы разные. И мир видим по-разному. У каждого своя точка зрения. Он видит во мне зло, ты – добро. Но кто прав? Ведь для кого-то и он близкий друг или возлюбленный – самый лучший на свете. Да, нам с тобой он неприятен, но ведь мы не судьи. Он высказался, мы услышали. Я не смогу, да и не готова убеждать его, что я хорошая. Каждый остался при своём мнении. Давай всё забудем и постараемся просто выкинуть его из головы, из нашего с тобой мира.
