Всё пройдёт

Я старался держать скутер ровно, не замечая ее прикосновения, но наоборот, перестал замечать окружающее, чувствуя себя лишь живой поверхностью, опорой для её рук.

С ощущением непонятной потери, я возвратился на берег к нашим.

Дети играли под большим зонтиком в песке, ребята постарше тусовались на пирсе, в компании других сверстников. Жизнь шла, а нас в ней никто не заметил.

Глава 9. Юля

В чёрном бикини с завязкой на шее, я лежала на шезлонге, прикрыв лицо кепкой и пытаясь прийти в себя, новую, лёгкую, смеющуюся и бесстрашную. Свобода проявлять свои чувства окрыляла.

На мгновение солнце скрылось, и освежающие капли упали на живот. Выглянув из-под края кепки, заметила дядю Антона, опускающегося на соседний шезлонг.

–Извини, что задержались у Мишки, тебе было скучно.

–Зато покатались, посмотрели красивые места. Уютный домик с белыми резными наличниками на окнах. Сейчас такие и не делают, только вот крыша странная, чужая. Кот, наоборот, идеально вписывается. —вспоминая рыжего лохматыша.

– Значит, тебе понравился дом. Я рад, это мы строили. А вот крыша— единственное, в чём отошли от проекта. У тебя есть чуйка. Изначально должна была быть гибкая черепица светло-песочного оттенка, такая ассоциация с пляжем, чтобы дом не сильно походил на охотничью лесную сторожку.

–Теперь понятно. Да, с бежевой крышей было бы лучше.

–Как же хорошо! —сказал он, с закрытыми глазами. -А ты молодец! Смелая! Любишь рисковать?!

А я видела, как хорош он, с зачёсанными назад непослушными волосам.

–Ооо нет! -и отрицательно замотала головой, хотя он этого не видел. – Риск— это совсем не моё! Я плохо плаваю и боюсь воды. И очень испугалась сначала, а потом, не знаю, потом мне понравилось.

–Ты справилась со своим страхом, это здорово. Первый шаг всегда самый страшный. Но в следующий раз говори, если тебе страшно, я буду аккуратнее.

–Да. Хорошо. Спасибо. Спасибо за этот день.

Мне стало неловко. Я не знала, что сказать дальше, поэтому просто промолчала, боялась навязываться разговором, хотя и очень хотелось. Антон продолжил разговор. Неужели ему и правда интересно со мной?

–Тебе нравится Москва?

–Москва красивая, но пугает своими масштабами. Кажется, что я могу в ней растворится, исчезнуть, и никто не заметит. —с удовольствием отвечала я.

–Да, за это её любят или ненавидят.

Потом он немного помолчал.

–Знаешь, каждый человек важен и нужен, даже если вначале кажется, что он мал и незаметен, внутри него может оказаться сокровище. И такой человек, может изменить судьбу другого.

–Мал золотник, да дорог?

–Да! да! Я об этом!

Потом, показалось, он хотел сказать ещё что-то, но промолчал.

Я старалась отвечать серьёзно и вдумчиво, разговаривая со взрослыми. А с ним хотелось по-другому, на равных, но мне не хватало смелости.

Потом он лёг на бок, лицом ко мне и очень живо в своём стиле, спросил:

–У тебя есть мечта? Чего ты хочешь? Куда идёшь? Марк мало думает о жизни, как и Артур. Беззаботные.

Ямочки на щеках, когда он улыбается, тонкие морщинки у глаз, и блеск в глазах. Какой же он классный, думала я, рассматривая его, такого близкого, удивляясь своей смелости.

–У него есть вы. —неловкая пауза, —Родители. Беззаботность- признак, счастья. Я мечтаю быть лёгкой и свободной, как сегодня, хочу увидеть мир, хочу открыть своё дело, помогать людям, хочу. полюбить… однажды и навсегда. Закончила я почти шёпотом, всё-таки опуская глаза.

–Ты так здорово сказала. У тебя всё обязательно получится! Важно верить. Вера-это самое важное. И я в тебя верю!

–Спасибо, – мой голос дрогнул.

Я сдерживала слёзы. Он в меня верит! Как же это приятно. Потом я подышала и успокоилась. Мне стало тепло и легко.

–А у вас есть мечта? —мой голос чуть дрожал.

–Мечта… Задумчиво посмотрев на меня, потом сквозь меня в водную даль, он лёг на спину и, глядя на небо, сказал.

–Да… у меня есть мечта. Простая. Любить и быть любимым.

Он закрыл глаза и, кажется, уснул, оставив меня с моими мыслями наедине. Неужели это его мечта? Мне казалось у него всё есть, и есть любовь. У такого позитивного, открытого и жизнерадостного. Неужели и в его жизни нет любви? Мне стало горько и одиноко, к горлу подкрался ком, снова хотелось заплакать. Пошла к воде, окунулась с головой, поплавала вдоль берега. А когда я вышла из воды, все начали собираться и рассаживаться по машинам.

Вечером моя кожа стала малиновой и адски болела, намекая на игры с огнём, но это не мешало мне сегодня мечтать о любви.

Глава 10. Антон

Я ехал по трассе, опустив крышу кабриолета, и вспоминал сегодняшний день.

Она сказала: «Мал золотник да дорог», а я вспомнил, как этот «золотник» или «золотница», держалась за меня так крепко, а потом резко отпустила и упала в воду, и я словно лишился чего-то важного. Часть меня упала тогда вместе с ней. И стало страшно. Впервые за много лет. Мне доверился маленький хрупкий человек, а я не справился. Включил, по привычке, режим аниматора. Ей нужны не резкие эмоции, а безопасность и забота.

Прилично удалившись от Москвы, я свернул на какую-то просёлочную дорогу и ехал, пока позволяла дорога. Потом оставил машину и шёл, поднимаясь в гору по тропинке. Куда? Зачем? Вышел на ровную поляну среди стройных сосен, на высоком обрывистом холме. Внизу метрах в пяти или шести, текла река, похожая на горную, но вместо камней на склонах зеленела трава. Лиственный лес украшал другой, более покатый берег.

Я сел на прогретую землю, усеянную ковром хвои.

Нас не было больше двух часов, но никто не заметил, не спросил. Правильно, кому это интересно.

Юля привыкла быть одной, я видел, как она часто читала, уединившись на качелях или в беседке, она не страдала от одиночества, ей было хорошо с собой. А я никогда не был одинок, но почему-то в толпе ещё острее чувствуется одиночество.

Мы говорили с ней о мечтах. Больше всего я мечтаю любить и быть любимым! Разрешать сердцу оживать, согреваясь теплом любимой, и возвращать это тепло.

На обратном пути я слушал Linkin Park. На одном из перекрёстков, на соседней полосе, блондинка, опустила стекло чёрного паркетника.

–Чего грустишь, дорогой? – протяжно спросила девушка, лет двадцати пяти, выгибаясь из окна.

Общаться с девушкой мне не хотелось и сделал вид, что не расслышал из-за громкой музыки, тогда она начала мне сигналить, обращая внимание остальных участников движения.

–Не игнорь меня, красавчик!

Я посмотрел на неё и вяло улыбнулся.

–Дай мне свой номерок, я тебя развеселю! – не унималась девица.

–И как же?

–Ну что ты как маленький.

Загорелся зелёный, и до следующего светофора мы ехали параллельно.

–Ну так, что? Дай мне свою визитку.

–Я женат. Мне это не интересно. —спокойно ответил ей я, надеясь отвязаться. Как бы не так.

–А я тебе женится не предлагала!

–Милая девушка, вы очень красивая, но я не настроен на знакомства, извините.

–Ну и дурак! А может, ты из этих? Голубок? Или у тебя не стоит? —вызывающе рассмеялась девушка, не привыкшая к отказам.

–А ты догони и проверь! – подмигнул я ей и выжал почти до трехсот за несколько секунд, оставив остальных далеко позади, и свернул с трассы на дорогу, ведущую к нашей «деревне».

Дома царила тишина. Все спали. Я ушёл в гостевую спальню. Хм. Мой дом, а я здесь гость, забавно. После душа, открыв настежь окна, впуская прогретый за день воздух и звуки сверчков и кваканье лягушек, я развалился в неприлично большой кровати. Зачем их делают такими? Чтобы не прикасаться друг в другу?

На комоде в серебряной рамочке стояла моя детская фотография, где я бегаю по полю с воздушным змеем. Рядом фото моих родителей на фоне пятиэтажки, в октябре будет семь лет, как их не стало.

Мне тридцать четыре, без пары недель, а я такой же мальчишка, как на фото. Меня всегда интересовали разные механизмы. Как ими управлять. Осваивать. И путешествия. Две главные страсти в жизни. В путешествиях ты свободен и открыт. Первый транспорт в детстве-велосипед, его сменил мопед, старая копейка, вишнёвая девятка, а дальше понеслось. Чувство свободы, катишься с горы вперёд, в неизвестность, отпускаешь руль и расправляешь руки и летишь. В детстве я хотел быть, как и все ребята, космонавтом или лётчиком. Это была моя мечта, а мечты должны сбываться. Теперь это моё хобби.

Мой отец был простым рабочим, строителем. И я его за это уважаю. Мне всегда хотелось свободы. Свободы во всём: кем быть, где и как жить, ни в чём не нуждаться, чтобы было время не только на работу, но и на жизнь. А потом я понял, что свобода ещё не всё.

Не обладая смазливой внешностью, я понял, что женщин всё равно всегда тянуло ко мне. Они вешались на меня в школе, институте, на работе, отдыхе. Чуяли мою непреклонность и безразличие, падкие на такую силу. Я мог им дать всё, но не хотел. Потом появилась Вита, красивая, достойная, непокорная и здесь проснулся азарт. Но и этого мне было мало. Одного обладания недостаточно. Я хотел её любви! Казалось, всё есть, о чём ещё мечтать. Но любви так и не появилось. Ни у неё, ни у меня. Это был взаимовыгодный союз, ей было удобно со мной, а мне с ней.

А потом на закате, я увидел девочку, лет десяти, в чёрной майке, чёрных джинсах и чёрных кедах, крошка-гот, с бездонными голубыми глазами, через край переполненными слезами. До побелевших костяшек на кулачках, она крепко сжимала железные прутья соседских качелей. Её длинные волосы, отливающие золотом, струились, прилипая к напряжённой спине. Потом они резко от ветра поднялись в воздух, рисуя очертания крыльев. Она посмотрела прямо в мои глаза, потом сквозь меня, словно молилась, прося, о чём -то небо.

Выпусти свои слёзы, отдай их мне, а я верну их тебе добрыми улыбками.

Я видел её впервые.

Потом узнал, что девочку зовут Юля, спустя время и рассказали её печальную историю.

Она обладала, невероятным жёстким стержнем внутри, такая никогда не будет жить, чтобы было «удобно». И мне стало стыдно, перед собой и ней. Моя совесть выпорхнула как птица из клетки и свободно кружила над головой, не даваясь в руки.

Среди серых будней, сегодня был настоящий выходной. И со мной летала эта птица, иногда она садилась на плечо и одобрительно кивала.

Давно я не чувствовал себя таким живым.

Погасив свет, подошёл распахнутым створкам и вдыхал сладкий аромат хвойной летней ночи.

Я кайфовал, как она начала оживать и смеяться, а её мрачный готический образ остался в воде. Не собираясь останавливаться, решил устроить ещё одну, более продолжительную вылазку.

Глава 11. Юля

Дядя Антон, тётя Вита, и ещё одна соседка- тётя Света, и мои дядя с тётей беседовали в саду о путешествиях. Разговор зашёл про города России. Главный путешественник предложил поехать в город Н, на выходные. Все соседи поддержали его инициативу и решили выезжать завтра же.

–Всю организацию беру на себя. —сказал дядя Антон, —выезжаем в шесть утра.

Возьмут меня с собой или нет, я спросила об этом тётю дома.

–Ну конечно, мы едем все вместе. Развеешься, посмотришь город. Путешествие— это шанс узнать себя лучше. Я тебя разбужу, полшестого. Успеешь собраться?

–Я сегодня вещи соберу.

–Много не бери, мы на два дня.

Ранним субботним утром, сонные жители деревушки, встретилась на въезде. Поехали на двух автомобилях: вытянутой многоместном и джипе дяди Виктора.

Мы ехали без остановок, поэтому к обеду приехали в нужный город, стоявший на месте слияния двух полноводных рек. Заселялись в отель, известной французской сети, расположенный в вытянутом прямоугольном здании персикового цвета, со множеством декоративной лепнины на фасаде, в двух шагах от набережной.

В лобби с мягкими креслами, антикварными стеллажами с книгами вдоль стен, мы ожидали ключи от номеров. Но увы, номеров не хватило на всех, служба бронирования ошиблась, тёте с дядей предложили двухместный номер, вместо двухкомнатного.

Зашла тётя Света со своей дочкой Сашей, закатывая аккуратные чемоданчики цвета фуксии.

–Вы уже заселились? —спросила меня Саша.

–Ещё нет. —ответила я.

–Ну всё мы с тобой теперь бомжи, будем спать на ресепшен – прокомментировал ситуацию Петя.

–Надо искать другой отель-сказала расстроено тётя Маша.

–Дождёмся Антона, —ответил дядя Витя.

–Антон сейчас подойдёт, он с водителем разговаривает, —пояснила тётя Света.

–Вас ещё не заселили? – удивился Антон, когда зашёл в холл отеля.

–Антон, там что-то напутали и номеров не хватает.

–Сейчас решим, —он ушёл к стойке регистрации, выяснить в чём проблема. Через несколько минут он вернулся.

–Всё нормально. Ребята займут свободную комнату в моём люксе, там две спальни. У Вани поднялась температура, и они с Витой остались дома. Артур с Марком тоже отказались в последний момент. Вот их места вы и займёте.

С бодрым девизом Антона «Зато спать не скучно будет!» —мы понесли свои рюкзаки в номер.

–Класс! —худшего варианта предположить невозможно. Спать. В одном номере. С дядей Антоном. Встретится у туалета, чтобы он увидел меня с лохматой головой и нечищеными зубами, а вдруг я храплю, кто знает. Да как вообще уснуть, когда он рядом?

После заселения мы всей дружной галдящей оравой вышли на прогулку, осмотреться и поужинать. Лёгкий ветер с реки освежал, по обеим сторонам пешеходного променада, старинные здания с ночной подсветкой. Уличные музыканты играли мелодии прошлого века. Художники писали портреты случайных прохожих. Фигуры «Дворянской четы» застыли в бронзе.

В конце пешеходной зоны скопились байкеры. Взрослые бородатые мужчины в косухах, на харлеях, худые мальчишки на старых ИЖах и денди в модной экипировке на блестящих спортивных монстрах. Все они любили скорость и свободу, поэтому были здесь вместе, заодно.

После прогулки мы зашли в ресторан, нас разместили за двумя соседними столиками. Столик для взрослых на четверых и столик для, трое из которых были не очень-то и дети, скорее подростки.

Взрослые заказали блюда себе, потом выбрали для нас, прекрасно зная предпочтения каждого. Я справилась с салатом из клубники и томатным крем-супом, а Саша с дорадо и мороженым, мы вышли на улицу и ждали Петра, когда он доест свою запоздалую пиццу. Из окна я видела, как Павлика пересадили к родителям, и он спокойно смотрел в детском кресле мультики, отправляя в рот картошку фри.

–Слушайте, здесь рядом есть крутой мурал, я в инете видела, может, сходим? —предложила Александра.

–Мурал – это что? —спросил Петя.

–Это стрит -арт, сказала я, —Когда на зданиях рисуют, или больших уличных поверхностях. Выглядит вау, но вживую никогда не видела, только граффити у нас в городе, но это, конечно, не тот масштаб.

–Тогда я бы сходил. —согласился Пётр.

–Далеко идти? Ты точный адрес знаешь? И надо предупредить родителей, —имея в виду родителей Петра и Саши, говорила я.

–Да не парься, найдём. Если что спросим, он на улице Яковлева. Взрослые всё равно ещё долго просидят -и Саша забежала в ресторан, сообщить о наших планах.

–Идём! У нас есть полчаса. —она взяла нас за руки, и мы отправились на поиски. Саша уверенно шла вперёд, хотя была в этом городе впервые, легко подходила к прохожим и уточняла правильно ли мы идём.

Картина-фрагмент, чётко прорисованная, на бетонной стене. На фоне стройной спины девушки в малахитовом балахоне изображены чёрные косы, с завитками на кончиках и запястья рук в белых манжетах, с аккуратной круглой пуговкой. Кончиками пальцев одной руки она держала перевёрнутый цветок, похожий на ромашку. А по краям от цветка, взмахивая крыльями, летели две синие птицы.

Нежность цветка, свобода птичьего полёта, тайна спрятанного цветка, разум дорисовывал сказочную историю, девушки из прошлого, возможно, ученицы заведения, обучающего магии, и цветок ей нужен для совершения заклинания, а птицы – это её помощники или ангелы, хранящие её душу. А может птицы – это её счастье, пролетающее мимо.

Впечатляющее зрелище, которое стоило того, чтобы увидеть его. Саша попросила сфоткать её на живописном фоне, но в кадр целиком не поместился, только часть. Петя тоже согласился, что это шедевр, и позже погуглит автора.

Мы ещё немного постояли и вернулись к ресторану, из которого выходили наши родные. Саша показала фото мурала на экране компактного цифрового фотоаппарата. По очереди рассмотрев, взрослые решили завтра заехать после Кремля и оценить шедевр уличных художников.

Дядя Антон поравнялся со мной, на ходу тихо спрашивая:

–Любуешься собором?

–Да, невероятный, словно высечен из огромного куска масла.

После этой фразы он занял роль экскурсовода для нашей компании.

–Друзья, посмотрите направо, вдалеке собор, красиво освещённый ночью. Он стоит не на сваях, а на плоту из дубовых брёвен, -и игриво мне подмигнул.

Когда он говорил, поворачивался лицом к нашей группе и шёл спиной, громко рассказывая про достопримечательности на нашем пути.

В промежутках между ними он разворачивался, и мы продолжали нашу с ним тихую беседу. Хотелось взять его за руку. Это было бы так естественно, но мы были не одни.

–Какой воздух! – глубоко и со вкусом вдыхает. -Невероятно, мы в городе и такая свежесть.

–У нас в городе всегда так, может, даже чище, но с комарами в придачу. —мы дышим одним воздухом, как это приятно, – отметила я.

–А это канатная дорога, соединяющая два берега. —обращаясь к остальным.

–Счастливчики! Дышать свежим воздухом! У вас кру́гом хвойные леса, озёра, заповедные места. Мне рассказывали про охоту в этих местах. Но я не любитель. Разве, что грибы пособирать.

–У вас в посёлке тоже хороший воздух, рядом лес.

–Да, мы долго искали такое место, чтобы и природа, и близко к городу.

–Вдалеке виден Кремль, XVI века, построенный для защиты восточных рубежей русского государства, —он снова развернулся и обратился к остальным.

–Как ты не боишься так идти!

–Не волнуйся, у меня память хорошая, иду и запоминаю, что впереди. Так же, как и за рулём, всегда смотрю на перспективу и просчитываю манёвры других участников движения.

–Впрочем, всё это мы увидим завтра при свете дня, —он снова повернулся и сказал группе.

Каждый волосок на моей коже поднялся, от случайного касания его руки. А было ли оно случайным?

–Антон, мы в отель пойдём, уже поздно. Павлик засыпает. Да и устали с дороги.

–Да, конечно, доброй ночи, я позже приду, хочу ещё немного подышать. Великолепный вечер!

–Спокойной ночи, дядя Антон.

–Доброй ночи, Юленька. —так он ещё не называл меня, ласково, как называли тётя и бабушка. Улыбка сама собой всплыла на лице, но мы все ушли, оставив его одного на набережной, недалеко от отеля.

Конечно, мне хотелось остаться с ним, гулять вместе вдоль реки, разговаривать, но было нельзя и это огорчало до слёз.

Вот так у меня всегда улыбка сменяет грусть и так по кругу.

Подумаю о хорошем, он интересовался местом, где я живу, удивительно и радостно. Редко кто, вообще слышал название города, ещё реже знают, где находится. Снова улыбка.

Я действительно переключилась и немного успокоилась.

Зачем думать о невозможном и грустить? Сегодня был волшебный день, мы были рядом.

Мои тётя с дядей ушли в номер укладывать Павлика. Петя тоже поднялся в номер дяди Антона.

–Давай посидим немножко в лобби, —предложила Саша.

–Давай, —покивала я. Если бы предложили пробежку или порыбачить, да что угодно, только не в номер, я бы согласилась. Бармен «клевал» за стойкой, Саша эсэмэсилась в телефоне, я листала какой-то глянцевый журнал. В лобби баре мурлыкала спокойная музыка.

–Знакомые люди! Чего не спим? Или вы здесь решили? – Хихикая, дядя Антон приземлился на кресло рядом, с увесистым стаканом. Не помешаю?

–Угу! Присоединяйся. Мы тут чилим, – выдала Саша, не отрываясь от телефона.

–Как вам город?

–Да. норм. Устала. —вяло ответила Саша, продолжая смотреть на экран телефона.

Мне стало обидно за него, он старался, организовал для всех поездку, а в ответ одно ленивое норм.

Как решиться посмотреть на него? Может, мне вообще всё почудилось. Или нет? Я должна узнать. Взгляд задал ему мой вопрос.

Он внимательно выдержал его и ласково посмотрел, словно успокаивал.

–Завтра, кстати, поедем смотреть муралы, я нашёл классного экскурсовода, он сам художник и поведает нам все тонкости.

–Юлия, а тебе как, наше путешествие? —сделав акцент на слове «наше», и перевёл взгляд на дно стакана. Покачивались в нём ледяные кубики, они задевали его края и издавали приятный звук.

Сказал, словно мы приехали сюда вдвоём. Значит, не показалось его внимание ко мне?

–Мне очень нравится. Сегодня я перенеслась в девятнадцатый век. Шла по улице, рядом прогуливались дамы в широких шляпах и пышных платьях, после чаепития. По брусчатке медленно цокали лошади, везущие на бал, своих нарядных пассажиров. А может быть, они ехали насладиться оперой «Евгений Онегин» или балетом Чайковского. Читая книги, раньше, я не могла так чётко представить то время. Рёв мощных двигателей, перенёс мгновенно в настоящее. Современные гонщики на мотоциклах, проносились мимо, на свои «балы». Контраст старого и нового будоражит. Эти байкеры, также общаются, любят, рискуют, отдают себя скорости, свободно и уверенно летят навстречу неизвестности, как и всадники прошлого.

Человек хочет одного, неважно на живом он коне или железном. Любовь— это навсегда, время идёт, а она рядом. Стихи написанные, сто или двести лет назад, также понятны нам сейчас, как и тогда. Я много говорю, останавливаю себя мысленно этими словами. Пауза…– Спасибо…тебе, ой Вам…большое- неуверенно произношу.

–Буду рад, если ты будешь обращаться ко мне на «ты». И мне нравится слушать тебя. Сейчас люди не фантазируют, не живут в моменте. Кто-то обязательно должен их развлекать.

Глоток воздуха для храбрости.

–А …Тебе … что сегодня запомнилось?

–Не знаю, я будто здесь и одновременно нет. Стараюсь сконцентрироваться, но ещё больше ухожу в себя. Внутри борьба, и я пытаюсь победить, но не понимаю, что будет победой.

Ещё глоток.

–Я могу …тебе чем-то помочь?!

–Солнышко, не бери в голову. Это лишь мысли старого пьяного дурака. Добрых снов.

–Спокойной ночи. —со скорбью ответила я.

Зачем он так говорит? Старый, глупость, он такой красивый, самый-самый на свете. Когда я смотрю на него, я вижу свет. Он покинул отель, забрав его с собой.

 Мы с Сашей тоже поднялись в свои номера. В люксе Антона Пётр уснул в гостиной на диване, под звуки Спорт ТВ. Стараясь не шуметь, тихонько проскользнула в ванную, умылась и переоделась, вернулась в свою комнату, готовясь ко сну. Но он не приходил, как и Антон, тогда я вышла подышать на балкон.

В белой ночнушке, со спущенными волнистыми рукавами, крылышками, прислоняясь к перилам, всматривалась в чёрную поверхность широкой реки, в отчётливое и яркое отражение храма на воде. Смотрела на счастливые полуночные пары. Звуки уличных музыкантов, исполняющих песни Земфиры, разливались по округе. Ветер приносил запоздалые ароматы: карамели от давно закрытых ларьков с сахарной ватой, бархатцев, душистого горошка, петуний и щекотал лёгкие, наполняя их восхитительным парфюмом под названием «Ночь 2 июля в городе Н».

Балконная дверь скрипнула за спиной.

–Уже поздно, думал, ты спишь. – мягким шёпотом произнёс Антон.

– Захотелось полюбоваться на ночной город, здесь такой вид.

–Тебе здесь нравится? – тихо спросил Антон бархатным тоном, от которого тепло разлилось по телу.

–Очень. Я, кроме Москвы нигде не была.

–У тебя всё впереди!

–Надеюсь.

–И я.

Не проронив больше ни слова, мы слушали этот город, его дыхание, ритм сердец и движение.

–Люди, с которыми легко говорить и молчать, – редкость, —ответил он спустя время, которое, от его волшебного присутствия остановилось.

Всё это время мне хотелось прикоснуться к нему и нарушить границы.

Дыхание человека рядом, такая непозволительная роскошь. Оно пьянило и раскалывало моё сердце на кусочки, рассыпало их под ноги. Я боялась, что он наступит на них, и я не смогу собрать их и склеить, и на месте сердца образуется пустота. Я целиком стану пустотой, блуждающей и страдающей в этой бездне без оболочки.

Можно ли одновременно быть счастливой и несчастной? Верить ли ощущениям или видеть только факты?

Я заметила, что Антон ушёл, когда в спину подул холодный ветер, от которого он меня закрывал, и вернулась в кровать.

Сон не приходил, пока на рассвете не щёлкнул магнитный замок входной двери и в номер не вернулся Антон. Где же он был всю ночь? В этих мыслях я заснула, а когда открыла глаза, настенные часы показывали без двадцати одиннадцать. Понимая, что на завтрак я опоздала, я начала ругать себя. Я помнила, что в 11:00 выезд домой, поэтому убежала в ванную умываться, одновременно натягивая джинсы.