Полная версия:
Всё пройдёт
Юлия Синица
Всё пройдёт
Даже дойдя до предела, знай, это не навсегда. Верь, впереди свет начала твоей новой жизни.
Юлия Синица
Любимым моим москвичам посвящается:
Светлане и Сергею,
Надежде и Владиславу, Олегу, Павлу.
Без Вас я бы не справилась.
Спасибо за вашу доброту.
Аннотация
Эта любовь может разрушить их жизни.
Юля, девочка-сирота, отправляется в Москву к родственникам на каникулы и влюбляется в своего соседа Антона, который старше её на 18 лет.
Его успех скрывает одиночество, а её кроткость— желание быть любимой.
В поисках перемен Антон уезжает путешествовать, а Юля поступает в университет, но жизнь без любви не приносит счастья.
Судьба снова столкнет их через два года.
Безумный поцелуй вырвется из тисков контроля и обнажит их чувства.
Но близкие Юли и Антона не верят в искренность чувств и сделают все, чтобы защитить влюбленных от ошибки. Но что, если эта ошибка то, от чего зависит их жизнь?
Смогут ли Антон и Юля обрести счастье или чужие голоса и страх осуждения будут сильнее?
«Всё пройдёт» роман о том, что настоящее счастье в любви приходит, когда ты без сомнений понимаешь: он – тот самый. Но путь к этой уверенности может быть полон испытаний.
Если вам близки истории, основанные на реальных событиях, захватывающие эмоции и рок-атмосферу 2000-х, вы полюбите и эту историю.
Пролог
Что, если один миг способен изменить всю жизнь? Они встретились однажды, вопреки возрасту, статусу, убеждениям.
Четыре человека, четыре судьбы, четыре единицы, четыре имени:
Юлия, Антон, Артур и Марина.
Под силу ли жизненной арифметике сложить или вычесть эти судьбы? И что из этого получится? Ноль или цифра весомее? А если добровольно остаться тем, кто есть, ни к кому не примыкая?
Плей-лист
Counting Crows “Colourblind”.
Дельфин «Тишина»
Дельфин «Она»
Линда «Ворона», «Никогда»
Крематорий «Маленькая девочка»
Анна Герман «Я к тебе не подойду»
Comptine D’un Autre Ete» из к/ф «Амели».
The Beatles “Let it be”
Трофим «Любовь»
Chris Rea “Julia”
Muse “New born”
Sistem of the down “Toxicity”
Дельфин «Дверь»
Animal Jazz “Звук и тишина»
Земфира «Небомореоблака» (Признана иностранным агентом РФ)
Земфира «Искала», «Жди меня»
Everlat “Lonely road”
М.Чайковская «Нитью»
М. Чайковская «Красота», «Забери меня».
Мумий Тролль «Такие девчонки»
Мумий Тролль «С любимыми не расставайтесь»
Токио «Помоги мне»
Radiohead “Creep”
Linkin park “In the end”
Guano Apes “Don apost You Turn Your Back on Me”
Би-2 «Фламенко»
Seal “Secret”
Мумий тролль «С чистого листа»
Krec « О любви»
И. Тальков «Love you”
Мачете «Нежность»
Мачете «Не расставайтесь»
Маша и медведи «Мария»
Rojden “Знаешь»
The Uchpochmak “Lightbulbs”
Muse “Feeling good”
The Cranberries “Ode to my family”
Sia “Elastic heart”
Bruno Mars “Today my life begins”
Lady Gaga Breadly Cooper “Shallow”
The Righteous Brothers “Unchained Melody”
John Legend “All of me”
ОдноНо feat SunSay “ Распахну свое сердце настежь»
Чиж & Co “Прекрасное воскресенье»
Ёлка «Грею счастье»
С. Трофимов «Как мне сейчас хорошо».
С. Трофимов «Снегири»
Кино «Это не любовь»
Ария «Беспечный ангел»
Расширенная версия: https://music.yandex.ru/users/Noruwka/playlists/1002?utm_medium=copy_link
Часть 1. Страхи
Чтобы понять человека, нужно узнать, какой страх он в себе кормит.
Глава 1. Юля
Сегодня я выхожу замуж. Этот день должен был стать самым счастливым в моей жизни, пиком на вершине горы. День, когда желаешь сказать: «Да!».
Так, наверное, считают, зефирные принцессы, грезящие о свадьбе с садика, представляющие пышное платье, ворох цветов и образцового принца и всё к нему прилагающееся. Не скажу, что полностью отрицала вероятность брака, в далёком смутном, но он никогда не был моей целью или заветным желанием. Кто я, есть ли мне место в этом мире и какое? Почему я оказалась здесь и как из этого выбираться? Главные вопросы, терзающие мой разум.
И если это событие всё же случится, то мне бы не хотелось просыпаться в холодном поту, с прилипшей к телу простыней. Это означало бы, продолжение моей тревожной жизни, того что я так и не разобралась в себе и не нашла подходящий мне способ существовать.
И именно это случилось сегодня, я проснулась, скованная от ужаса в чёрном тяжёлом пространстве ночи, ткань жгутами обвилась вокруг меня и сдавливала горло, руки, привязывая к поверхности кровати.
Сны-частые ночные гости, приносили с собой мучительные воспоминания. Заново проживая дни своего прошлого, я просыпалась измотанной. Сегодня ночью, я видела свой особенно яркий детский кошмар.
Поздний тихий вечер. Настенное бра мягко освещает страницы потрёпанной сказки «О царе Салтане», которую папа читает мне сегодня уже в третий раз.
Воспоминание, искажаясь, исчезает и появляется следующее.
Вспышка.
На цветастом диване, разложив в ряд мягкие игрушки, я лечу их, делая уколы из шприцев, оставшихся после моей болезни, и слышу разговор.
Голоса громкие слышны даже с закрытой дверью кухни.
-Как можно покупать квартиру, не посмотрев на неё? – спрашивает отец маму.
-У нас не было выбора, ты же знаешь, в городе начинали стрелять.
-Затащила нас в такую дыру! Без горячей воды, без ванной, из окон свищет, кругом мыши и тараканы. Дура! Настоящая дура! – говорит он ей, а в ответ я слышу, как мама тихо плачет, в свой день рождения. Папа кричит за дверью, а глухие удары повторяются.
Вспышка.
Я сижу на стуле, болтая ногами, и раскрашиваю за столом оленёнка Бэмби.
Мама поёт какую-то песенку, а потом кричит из кухни папе: «Серёжа, сходи, пожалуйста, в подвал за картошкой, на ужин не хватит, а Андрюша просил пожарить»!
-А почему ты сейчас это говоришь? В воскресенье не могла, когда я туда спускался? –грубо отвечает ей отец по пути на кухню, закрывая за собой дверь.
Моё сердце застывает, а живот сжимается.
-Извини, я не знала, что ты ходил, приготовлю что-нибудь другое.
-Нет, объясни, почему тебе обязательно надо меня напрягать, а? Сходи-принеси! Нравится командовать? Всё решать хочешь?
-Я не хотела. Не ходи, поедим гречку.
-Гречку! Ты сказала, гречку? Знаешь же, я ненавижу гречку. Гадина! – голос отца закипал, после стихал и становился стальным и низким. -Я тебя ненавижу. Поганая хозяйка, такая же поганая мать и жена.
Его внезапная ярость проявлялась в синяках и ржавых пятнах на маминых руках, шее и груди.
Внутри моего живота ноет тьма, она, как ядовитая змея, закручивается в спираль и выходит через ноздри, уши, горло и рот, накрывая всю квартиру густой, вязкой чернотой.
Пожалуйста, пусть ничего не происходит, пусть время замрёт.
Пытаюсь вдохнуть тьму обратно, вместе с маминой болью и слезами.
Вспышка.
Я под стулом, щекой лежу на холодном твёрдом полу и вижу каждую иголку, от новогодней ёлки, застрявшую в ковре, сжимаю в руке синий карандаш и слушаю тишину.
Не хочу, чтобы её нарушили. Пожалуйста, время остановись, иначе зло вернется.
Пью из гранёного стакана напиток моего детства, воду с каплями валерьянки.
Мой добрый папа, называвший меня ласточкой, вдруг превращался в чудовище. Никто не знал, от чего он вспыхнет, и когда. Я боялась громко ходить, дышать, говорить и жить.
Выпутавшись из постели, я прогнала тьму, включила торшер и села в кресло, поджав под себя ноги.
Если все мужчины добрые и спокойные только с виду, но стоит лишь закрыться двери, они становятся демонами? И мой жених такой же, как отец? Что если он будет оставлять на мне синяки, когда сделаю что-то не так? Я боялась снова испытать эту боль в животе, ноющую и сдавливающую дрожь. Почему мама оставалась с отцом, терпела? Потому что любила? Смогу ли я простить, смогу ли любить? Другой человек – это пропасть: пустая или заполненная водой. Прыгнув в неё, ты разобьёшься или окунёшься в ласковое прозрачное озеро. Слушай своё сердце, говорят люди, а что же слушала моя мама, не его ли? Значит, оно может ошибаться? И мне пора уходить.
Глава 2. Антон
Мне отчаянно захотелось бежать с ветром, забирающим с собой в темноту тягостные мысли.
Выуживая из багажника автомобиля кроссовки, белую ветровку и бейсболку, наспех облачился в эти вещи, накинув капюшон, и побежал вдоль реки, по скрипящей снегом тропинке. Уличных фонарей в этой части парка не было, что добавляло пробежке неприятного драматизма.
Несмотря на свой отработанный годами импульсивно-позитивный образ, от которого иногда уже тошнило, я всегда умел ждать, но сейчас это казалось сверх способностью.
Во время бега жизнь ускоряется и становится легче дышать. Но это обман, как и большая часть моей жизни, превратившаяся в воспоминания, всплывающие в стенах особняка, сжавшегося до пределов кабинета на втором этаже.
Таким же поздним вечером я вернулся домой, жена встретила меня у входа, чего не делала никогда раньше. Она была чем-то напугана. Подумал: что-то с детьми. И не ошибся. Она сказала, что ждёт ребёнка. Не… от… меня… и хочет его оставить.
Удар в спину. А как же иначе, если живёшь с человеком, который тебя не любит? Должен был понимать это. Но на что-то надеялся.
Я всегда выбирал не себя и вот цена, которую платишь за это: разочарование и горькое одиночество.
Вот оно моё настоящее: облезлые корявые деревья, обёртки и пластиковые бутылки в ямах, под кустами, присыпанные снежком. Снег растает весной, а мусор останется.
Ускорившись, пересёк проселочную дорогу, купил в ларьке большой рулон пакетов и вернулся на тропинку в парк, чтобы собрать хотя бы часть следов человеческой беспечности.
Очищая землю, чувствовал, что и сам стал немного чище и внутренне шире, освобождая там больше места для веры в любовь.
Страх из моей головы, спустился по позвоночнику, расположившись в пояснице.
Ведь я умру, если перестану надеяться на взаимную любовь.
И Она полюбит не за «роль», а вопреки.
Собранный мусор перенёс в большой контейнер на краю парка и немного взмыленный вернулся к своей машине, чтобы вернуть на место тренировочную одежду.
Глава 3. Марина
Наряжая ёлку, в любимом кружевном бальном платье, я знала наверняка, что напишу на бумажке, перед тем как сжечь её и выпить с шампанским под бой курантов.
Там будет одно слово: деньги. И я страстно желала на макушку ёлочки, вместо хрустальной звезды, водрузить слиток золота или крупный бриллиант. Деньги – единственное, чего у меня не было и то, что всегда требовалось на пути к достижению целей.
Когда мне исполнилось 15 лет, отец потерял работу и ушёл в запой. Обстановка в семье стала напряжённой.
Раньше мы жили дружно, вместе готовили, наводили чистоту в квартире, ездили на дачу, сажали, поливали или собирали ягоды.
Мечты уехать учиться в Москву теперь становились несбыточными, не хватало денег ни на репетиторов, ни на оплату учёбы, на бюджет боялась не попасть. Я хотела стать сильным юристом, работать в крупной компании, иметь стабильный высокий доход, квартиру в центре Москвы, красную спортивную машину, летать в отпуск на море пару раз в году.
Без денег мои мечты рискуют остаться мечтами навсегда и нужно что-то делать. А что я могла сделать? И случай мне помог.
Несколько дней спустя я стояла на остановке, переминаясь с ноги на ногу, чтобы окончательно не замёрзнуть.
Рядом притормозил мерседес, и пассажирское окно открылось.
Глава 4. Артур
Да, что ж ты опять загибаешься, старушка моя, Бу? Как тебе угодить, капризуле? Ну давай попробуем переехать в другое местечко.
Взяв за край объёмное кашпо с бугенвиллеей, проволок его по паркету и переместил на самое освещённое место на застеклённой террасе.
–Ну вот! Смотри, как тут хорошо! Можно и зацвести, ради приличия! -сказал я, застегивая на олимпийке молнию, собираясь покинуть свою новую квартиру, но решил перевести дух, среди высоких стрелиций.
Вот и мне пора бы уже зацвести, но я чахну, а никто и не догадывается.
По правде сказать, мне страшно быть собой, чувачком-ботаником, любителем растений, а не зубрёжки, ведь это никому не интересно, а вот дорогая тачка или хата другое дело.
Я заметил пыль на одном мясистом листке, взял распылитель, и тряпочкой полировал блестящий лист.
Мои родители развелись и уехали в Америку делать бизнес. Я видел их последний раз, когда мне исполнилось 12. В Москве я живу с Витой, родной старшей сестрой и её мужем Антоном и их детьми: Марком и Иваном.
В школе все знали, что я из обеспеченной семьи и одноклассники часто приглашали меня в гости и на дни рождения. Вита провожала меня на эти вечеринки, подсовывая мне под мышку дорогие подарки, упакованные в яркую обёртку. Но однажды я решил изменить правила игры и оставил подарок дома, вручив однокласснице Оле вместо него небольшой фикус «Лирата» и открытку. С тех пор она со мной не разговаривала. На день рождения Маши я проделал тот же фокус и, вуаля, та тоже поставила меня в игнор. Из чего я сделал вывод, что мои подарки важнее, меня самого.
Поэтому тщательно слежу за своим гардеробом, одеваясь в неприметные ноунэйм вещи, в надежде, что кто-то обратит внимание всё-таки на меня, но пока это всё больше похоже на утопию.
Неужели у людей нет ничего важнее денег?
Марка вот, такие вопросы не парят. Отшучиваясь, он предлагает мне попроще относиться к человеческим слабостям.
Часть 2. Первое лето
Лето 2001-весна 2002
Глава 1. Юля
Вставай! Давай! Вставай! Двигайся! Побежали иголки под кожей.
Внутри меня пустота, огромная дыра с мутным голосом, замолкающим только во сне. В комнате темно. Сейчас раннее утро или ночь? Плотные шторы не скажут.
Надо вставать! Я должна… Должна.
«Не могу» -прошептала и завыла, накрываясь с головой одеялом.
Невыносимые мысли разрывают голову. Хочется исчезнуть и освободится от них. Страх живёт со мной каждую секунду. Он мой главный враг. Ежечасно и ежедневно методично давит со всех сторон. А я не хочу беспокоится о том, как распределить деньги на еду, лекарства, тетради, зимние сапоги, что делать после школы, кем стать и как угодить всем, чтобы просто выжить. Хочу ничего не решать, хочу, чтобы обо мне позаботились, сказали, что делать и как жить, а если у меня что-то не получится, то сказали: ничего страшного, мы у тебя есть и защитим. Ошибайся, будь смелой, доброй, сильной, дерзкой, слабой какой хочешь, иди вперёд, не позволяй никому тебя остановить, следуй за мечтой и свети и ничего не бойся!
А слёзы текут. Почему так со мной? За что? Люди не ценят, что у них есть родители, забота и любовь. Им всем всё равно чего-то не хватает. Я очень злюсь из-за этого.
Как выключить этот диалог? Просто что-то делать, без раздумий и мотать головой!
Проваливаюсь в беспокойный сон.
Вспышка.
-Юленька, Андрюша, сегодня у вашей мамы операция. Давайте вместе молится за неё. Ваши детские молитвы помогут!
Мы стояли на коленях и вместе читали «Отче наш», повторяли за бабушкой другие молитвы, которые она читала каждое утро и вечер. Мы молились, потом покушали и продолжили.
Я слушала слова, но повторяла в уме: «Ну пожалуйста, Господи, пусть мама выздоровеет, ну пожалуйста, пусть мама выздоровеет, пожалуйста».
Вспышка.
Мама вернулась, двигаясь по дому медленно и скованно.
Она стоит у шкафа, на дверце которого зеркало, переодевается в домашний розовый фланелевый халат, сшитый ей же самой, и я вижу слева, на её груди, стало плоско, и через всю грудь, проходит длинный багровый разрез.
По её лицу текут беззвучные слёзы, я хочу прижаться к ней, обнять, но я прячусь за спинкой кровати. Ей сейчас не до меня. Она вкладывает в бюстгальтер мешочек, маскирующий пустоту на груди, и надевает парик, со светлыми кудряшками, пряча гладкую кожу головы.
Вспышка.
Закончив с задачей по математике, я иду в комнату к маме, спросить, может ей что-то принести и слышу:
«Я устала и хочу умереть». В тот день я потеряла надежду.
Вспышка.
В доме с пола исчезли ковры. Из Москвы приехала красивая светловолосая женщина, тётя Маша.
-Я могу забрать её сразу же. Пусть живёт с нами. Мы позаботимся о ней, -говорила тётя.
-Спасибо, но я хочу быть с ней. Я воспитаю её, буду заботиться, как раньше! Я смогу. Она ещё такая маленькая. Пусть подрастет, а там видно будет, – ответила ей моя бабушка.
Этот разговор я услышала случайно, когда шла в ванную. Я стояла под струйками воды и пыталась не думать, не вникать, просто смотреть как утекает вода.
-Юля, выходи, скорее! – крикнула бабушка, постучав в дверь.
Кое-как я вытерлась, с трудом натянув одежду, вышла в коридор. Никого не было. Я стала искать где все. В дальней комнате, у кровати мамы, стояла бабушка, тётя и брат.
-Мама, умирает, -сказала бабушка.
Я смотрела на неё: она медленно закрыла глаза, и её лицо стало спокойным. Когда люди умирают, их лица становятся симметричными. Почему сейчас я думаю об этом?
Вспышка.
Гроб посреди зала, где мы когда-то стояли на коленях и молились. Бесконечные люди, друг за другом подходят. Запах свежих досок.
Шёпотом они говорят: «40 лет, совсем молодая, дети остались. Светлый человек. Люди, умирающие в Пасху ангелы, которые отмучились и уходят к Богу в лучший Мир».
А я ненавидела их всех, злилась на этого Бога.
Вспышка.
Мы только переехали к бабушке, я вышла во двор, ко мне подходит девочка, мы о чём-то разговариваем, а потом она говорит: «Поклянись сердцем матери».
И я поклялась. И не сдержала клятвы. Это я виновата во всём, что случилось.
Просыпаясь, с давящим чувством вины, я умывалась холодной водой.
Всё это случилось со мной, потому что я плохая, я не защищала маму, оставаясь трусливой и жалкой.
Тихая при людях, дома я могла запросто обидеть бабушку, пытавшуюся со мной поговорить или накормить. Огрызалась и не хотела никого слушать. Они не смогли вылечить маму, бессильные, как и я.
Мне 15, но на вид меньше, из-за маленького роста и худобы. Серая мышка-норушка.
Прыгнуть с парашютом не разрешат, пока не прибавлю ещё килограммов 20. Но я и не собираюсь, адреналина мне хватает и в жизни, я ненавижу его.
Говорят, что я стала взрослой, когда умерла мама. Пять лет назад. Но это неправда, такой я стала намного раньше.
Я не была красивой, статной или как ещё говорят, эффектной, не вписывалась в стандартные рамки красоты, мои глаза и волосы не были редкого цвета и не отличались размером или качеством. Не могла я похвастаться пластичностью движений или выдающимися формами. Язычок не был «острым», а юмор не стал виртуозным инструментом в моём исполнении. Не порхала, как бабочка, и не стреляла глазками во влюблённых поклонников, мечтающих о свидании со мной.
Но и Квазимодо не была. Без шрамов. Разве что на сердце. Не хромала, не заикалась. Да и с такими данными можно быть красивой, важно видеть настоящую красоту, а не стандарты из списка.
Я отличалась от сверстниц, низким ростом, щуплой фигурой, зажатостью и тягой к истине.
Но всегда чувствовала себя особенной. Особенной в своих бедах и радостях.
Боль, оторванных до мяса заусениц на пальцах притупляла мои мысли. Я носила очки и одевалась в тотал блэк, другие цвета пробуждали во мне нежеланные эмоции. Меньше мыслей и чувств, вот мой ориентир.
Я ходила в школу, чтобы учиться. Других дел, в отличии от одноклассников, у меня нет.
Бабушка говорила: «Учеба-это самое важное». Я и сама это понимала. Никто не купит мне квартиру, не устроит на хорошую работу, только я сама, если заработаю, а для этого нужно хорошо учиться и получить хорошее образование.
В первом классе, как самую маленькую, меня посадили за первую парту. Учителя непрерывно меняются, а я остаюсь там же.
Однажды к нам в класс зашла учительница, похожая на куклу Барби, которой у меня никогда не было. Голос стройной девушки, с волнистыми локонами, завораживал: «Петенька! Я знаю ты можешь стараться лучше. Анечка, попробуй ещё раз, у тебя получится». Неважно были ли руки измазаны синей пастой или пришёл без сделанной домашки, Людмила Викторовна всех нас любила.
После бабушки она мой «главный учитель жизни», который верил в меня.
Я всегда готовилась к урокам, и меня ставили в пример, выступала на открытых уроках, рассказывала стихи или приносила журнал из учительской, потому что мне доверяли.
«Хорошая девочка». И за это меня не любили другие дети.
Моя главная отдушина – это общение со взрослыми. С ними всегда спокойно и интересно, но такие разговоры случаются редко, поэтому постоянно чувствовала дикое одиночество и жадно желала обнажить свои мысли и облечь их в слова.
В школе получила пять за стих, и по истории, за доклад. А ещё меня сегодня опять дразнил Лёшка, задевая локтем. Пол-урока Пашка тыкал в спину ручкой, под конец урока, перестала реагировать.
Всё это я почти ежедневно рассказывала дневнику. Почему почти? Дисциплина и график вызывают во мне ужас, потому что «надо».
После школы я бежала домой, боясь остаться без присмотра учителей, и тогда меня поймают, будут обзывать и ещё, что похуже, кто знает этих детей.
Дома бабушка, на столе горячий суп и ягодный компот. После обеда, садилась за уроки, никогда не тянула с этим, а потом принималась за любимые книжки.
Мама всегда была с книгой в руках. Я смотрела на неё и запоминала авторов: Агата Кристи, Теодор Драйзер, Николай Гоголь, Джейн Остин, Маргарет Митчел, Антон Чехов, Джеймс Чейз, Дафна Дюморье, Джек Лондон, Александр Блок и Марина Цветаева. Сейчас я находила в книжных шкафах, занимающих все стены в квартире бабушки, эти книги, которые мы с братом долго распаковывали после переезда.
Читая, растворялась в придуманном мире, и мне временно становилось лучше.
Пытаясь воскресить образ мамы, ощутить её прикосновения, рассмотреть её лицо, я вглядывалась в книжные страницы, к которым она прикасалась, но память протестовала, будто кто-то выбил эти воспоминания, вместе с остальными.
Всё стёрлось. Будто её никогда не было. Только факты, что она любила или что делала.
Мне запомнился отчётливо только один день, который я прокручивала в голове, как бесконечный клип.
–Мама, что мне поделать?! Мне скучно.
–Сядь, почитай!
–Я не знаю, что почитать.
–Сейчас я выберу тебе интересное. Она прошлась мимо двух шкафов, подержала в руках яркую книжку, потом её одну, посмотрела на меня. Достала с верхней полки книгу, и положила на прямоугольный лаковый столик, рядом со мной.
Маленькая женщина, в сером платье, стоявшая у огромного ствола безжизненного дерева, с корявыми ветвями, и чёрный силуэт мужчины, верхом на коне, изображённые на белом фоне обложки книги.
Это была книга «Джен Эйр» Шарлотты Бронте. В восемь лет я не поняла всей сути книги и маминого выбора. С тех пор я перечитывала её каждое лето, в день её рождения и каждую весну, в день, когда её не стало, и выучила наизусть.
История девушки-сироты, которая ищет радости в мелочах, не терпит полумеры. Она верит в настоящую любовь и находит её, пройдя испытания, не опуская головы.
Эта книга была нашей с мамой связью. Странным способом общения.
Длинным письмом о том, как мне жить без неё. Передавая его, мама знала о своей неизлечимой болезни.
Если бы мама просто поговорила со мной тогда, я бы не поняла её так, как понимала сейчас, всё лучше, с каждым прочтением.
