Метод Прескотт. Интерпретация Тени

Тишина в доме стала густой, звенящей. Я прислушалась к этому безмолвию, давая себе и дому окончательно настроиться. Пора.

Босиком я вышла на крыльцо. Ночной воздух был прохладен, пахнул остывшей землей и ночными цветами. Сделав первый шаг, я удивилась: земля под ногами, которую я всего три часа назад щедро полила удобрением, была сухой и жёсткой. Лишь самый верхний слой сохранил легкую влажность, словно губка, которую окунули в клей, и она потеряла способность впитывать воду. Лунный свет ложился на потрескавшуюся поверхность, подчёркивая глубокие морщины на теле почвы. Казалось, даже обильный дождь пробивший мою крышу, просто стёк с этой земли, как со стекла, не подумав задержаться и напоить её.

Холодная пыльная корка щекотала ступни. Я опустилась на колени, и ледяной холод почвы пробежал по коже. Закрыв глаза, я положила ладони на потрескавшуюся поверхность. Сначала лишь ощущала шершавую, мёртвую текстуру. Я старалась прислушаться глубже.

«Должна же в ней быть жизнь, хоть чуть-чуть…»

Но, ничего. Пустота. Тишина, какая бывает только в могиле. Я уже готова была отчаяться, как вдруг… там, в глубине, под слоями спрессованной глины и песка – слабый, едва уловимый шепот. Не звук, а скорее вибрация – тонкое, прерывистое дрожание, похожее на хрип умирающего. Крошечный корешок, зажатый в каменных объятиях мёртвой земли, пытался дышать.

«Да! Слава всем Богам, – пронеслось в голове с внезапной остротой. – Ты еще жива. Только не умирай, держись! Я тебе помогу! Сейчас! Я успею!»

«Я слышу тебя, – мысленно прошептала я, прижимая ладони к земле ещё крепче. – Держись!»

Глубоко вдохнув и сосредоточившись на тонком трепете под пальцами, который теперь напоминал отчаянную попытку выжить. Я представила, как сила струится из меня – тёплым, живительным течением, направленным точно к тому едва живому корешку.

Сначала лишь легкое покалывание в кончиках пальцев. Потом земля под ладонями стала… теплеть. Сначала едва заметно, потом явственнее. Я резко оторвала руки от земли, отпрыгнув от насиженного места. Огляделась вокруг. Было бы слишком подозрительно, если бы мертвая земля вдруг зацвела буйным цветом посреди осени.

Я отряхнула колени и быстрым шагом, почти бегом, обошла весь участок, вглядываясь в лунную темноту. Ничего подозрительного. Ни одного нежданного ростка, ни одного странного цветка. Только сухая трава, прибитая к земле, будто поломанная солома.

У крыльца я обернулась, глядя на спасенный клочок земли.

– Ну вот, – тихо сказала я саду. – Живи. Но, пожалуйста, без чудес. Помни, скоро зима. Просто готовься спать как положено.

И, наконец, отворила дверь, чтобы уйти спать, оставив сад дожидаться утра и первых по-настоящему живительных дождей.

5.4 Сто регалий на мою голову

Спала я отвратительно. Половицы скрипели так усердно, будто в моём новом доме поселился невидимый смотритель, который всю ночь проверял их на прочность, похаживая из комнаты в комнату. Или это сам дом ворочался, переваривая вчерашний магический ужин?

С первыми лучами солнца я сорвалась с постели и, как ошпаренная, подскочила к окну. В голове пронеслись обрывки ночных кошмаров: буйные лианы, уже обвившие дренажную трубу, и яблоня, решившая прорасти прямо посреди крыльца.

Вчера, пытаясь спасти тот едва живой корешок, я махом перестаралась, выплеснув в землю столько силы, что хватило бы на оживление небольшого парка.

С этими паническими мыслями я метнулась сначала к одному окну, потом к другому, впиваясь взглядом в свой участок…

Фух…

Никакого леса. Никаких тропических лиан. Только ровное, тёмное, дышащее влагой поле, на котором покорно лежала старая сухая трава, словно тонкое одеяло на могучем теле. Земля выглядела… здоровой. Готовой. И, что самое главное, абсолютно нормальной.

«Ну, слава всем богам, инквизиции и местным сплетницам, – выдохнула я, прислонившись лбом к прохладному стеклу. – Пронесло. Легенда с удобрением тётушки Элси остаётся в силе».

Участок не пылал радужными цветами и не плодоносил ананасами. Сухая трава по-прежнему лежала блеклым покровом, но сама земля… Земля дышала. Она была тёмной, влажной и живой – терпеливой, как ученик перед мудрым учителем. «Принимаю работу. Ставлю «зачёт»».

Решив, что пора готовить плацдарм для рабочих, я направилась в кабинет. Мой заклятый друг, диван под прикрытием, по-прежнему гордо занимал оборонительную позицию над зияющей бездной.

«Ну что, красавец, пора подвинуться. Хозяйка пришла».

Я уперлась плечом в его бархатный бок, оттолкнулась ногами от пола и, кряхтя, сдвинула тяжеленную тушу на пару сантиметров. Скрип был душераздирающий. «Эх, не девичья это работа… – прошипела я, вытирая пот со лба. – Хотя, какая, к чёрту, не девичья? Ведьмачья – вот чья!»

– Но диваны всё равно не должны быть такими тяжёлыми. Я будто слона пытаюсь отодвинуть.

Только я хотела толкнуть его с новой силой, как в этот самый момент в дверь постучали.

Три чётких, властных, не терпящих промедлений удара в дверь. Не таких, как вчера у Стива.

«Кто там опять? Определенно не почтальон, не Стив и не Хелен с пиццей», – пронеслось в голове. Глубокий вдох застрял в горле, а под ребрами заколотилось что-то горячее и частое. Я машинально вытерла пыльные ладони о платье, поправила выбившуюся прядь рыжих волос, расправила плечи и открыла дверь.

На пороге, под утренним солнцем, стоял высокий мужчина в безупречно сидящем пальто. Его осанка кричала о дисциплине, а взгляд – холодный, аналитический, без единой искорки эмоции – скользнул по мне, будто считывая параметры незначительного, но любопытного объекта.

Он начал говорить прежде, чем я успела раскрыть рот, и его голос прозвучал с ледяной официальностью, словно зачитывал приговор:

– Лорд Даррион де Верден, Первый Инквизитор Королевства и Глава Ордена Огненного Клинка, Глас Безмолвного Бога на земле, Облечённый Правом Высшей Меры и Нелицеприятного Суда, Верховный Судья Трибунала Веры и Измены, Хранитель Грехов Королевства, Непоколебимый Страж Догмата, Разрушающий Оковы Ереси. – представился он.

В голове у меня на секунду воцарилась оглушительная тишина, а затем пронесся вихрь изумлённых мыслей: «Матерь Божья, мне это всё надо запомнить? А вот Хранитель Грехов Королевства – это интересно (хи-хи), что там за грехи такие? Интересно с чем пожаловал: двор в порядке, в этом я убедилась. Может он ко мне на прием, с запросом о том, что титулы до головной боли давят или что у него там про синдром Бога было? А может банальное выгорание и планы кардинально сменить работу? Может он вместо всех вышеперечисленных теперь хочет быть актером в театре? А что? Уже вижу его в роли Отелло. Но, оставим это.

– С чем пожаловали Лорд Даррион де… Верден, простите? Или как правильно к вам обращаться, чтобы не промахнуться мимо всех регалий?

Глава 6. Утро, когда всё начало меняться

6.1. Угроза на пороге

Инквизитор будто и не заметил иронию в моем вопросе. Без единого слова, холодным и решительным движением он сделал шаг вперёд, буквально отодвинув меня от дверного проёма в глубь прихожей. Мне на секунду показал