Сердце Алана

Пока красавчик размахивает пушкой, я хватаю его руку и вращаю вместе с телом вокруг оси. Конечно, он начинает вопить от боли и валится на асфальт, но никто не спешит ему на помощь. Ведь все знают, какое он дерьмо!

Третий самый умный, не лезет, не пытается быть героем. Он простой коп с простой семьей и такими же простыми заботами, так что наблюдает за мной с безопасного расстояния.

– Томлин, стреляй в него! – орет папин сынок второму копу.

– Это лишнее! – отвечает тот и показывает мне, что не собирается стрелять. На вид он тоже простодушный парень из глубинки. Ему явно не место среди этих зверей, но он держится, потому что не хочет сливать в унитаз свою карьеру из-за таких красавчиков и их папаш. – Сдайся по-хорошему. Ты уже наворотил дел на неделю, я засчитаю это, как явку с повинной.

– Томлин, значит? – спрашиваю я, нависнув над ним.

– Офицер Томлин, – уверенно поправляет он. – Вы нанесли серьезный вред другому офицеру. Надеюсь, вы понимаете, что вас ждет?

– Знаю, но вы сами набросились на меня. Я был готов сдаться. Тем более что я не трогал того парня в туалете.

– Мы во всем разберемся. Если это ложный донос, мы выпустим вас, но сначала мы обязаны проверить.

– Нет. Хватит сил, выходи и решим, куда я пойду сегодня – в вашу клетку или в очередной бар, – бросаю ему в лицо.

– Это вряд ли…– усмехается он и орет третьему, чтобы убрал отсюда папенькиного сынка.

– Томлин! – кричит тот. – Я знаю, что ты можешь взять его голыми руками. А нет, я напишу рапорт, что ты помог ему скрыться и тянул время!

– Что ты несешь, Картер? – перебивает Том.

– Заткнись, домашний Томас! – продолжает пижон. – Томлин, я знаю, что ты хочешь уехать из Беловью. Знаю, что твой рапорт на перевод уже на столе моего отца, но поверь, ты никогда не вылезешь из этой дыры, если этой твари не будет больно. Очень больно.

Как же я ненавижу блатных ублюдков! Они сидят на теплых местах и указывают таким парням, что им делать. И не тоже жаль его. Но, как я и сказал, берите, если сможете!

Сперва я отталкиваю парня, чтоб не покалечить, а он резко приступает к захвату, но быстро отходит, как только я вырываюсь. Затем он снова наступает – мимо. Я имитирую несколько ударов по корпусу и один в голову так внезапно, что тот не ожидает нападения и почти получает по роже.

Новая попытка. Томлин всаживает несколько касательных ударов по лицу и правому плечу. Он тоже примеряется, проверяет мои способности, только дальше происходит непредвиденное. Этот парень ловко группируется и бьет по подколенной впадине, от чего я теряю равновесие и падаю. Но быстро отправляю ему ответный удар в челюсть. Несильный, чтобы просто отошел назад.

“Дави его, Томлин!”– орет пижон.

В глазах парня горит та же ненависть, что кипит во мне в отношении этого мудака. Но он слишком хорошо знает, что может бросить вызов любому, кроме него. И, похоже, сейчас он будет представлять пижона на моем месте, чтобы собраться.

Через секунду он снова идет на захват, делает ложный шаг вправо и бьет по левому плечу. Это отработанный прием, без сомнений. Не думал, что он посещает не только стандартные тренировки для пузанов. Мне пора стать осторожнее. Офицер хорошо просчитывает мои ходы.

Проверяю его защиту снова. Он хватает мой кулак и бьет им мне в лоб, от чего я падаю, но уворачиваюсь от нового удара и отвечаю локтем левой руки.

Первая кровь пролита. Новый раунд, и мы расходимся по разным концам.

– Забей эту тварь до смерти, Томлин! – снова орет папин сынок.

– Унеси отсюда Майкла! – кричит он.

– Какое банальное имя. У папаши тоже фантазия уровня бытовых рапортов? – издеваюсь я.

– Я убью тебя! – вопит тот.

– Отдыхай!

Теперь я нападаю первым. Томлин все еще отходит, выплевывает кровь и уверенно блокирует удар, а после бьет под дых и добавляет в голову. На моей щеке лопается кожа, и из нее сочится энергия, а не кровь. И тут парень останавливается. Только странно, что в его глазах совсем нет ни страха, ни удивления.

Нападаю снова. На этот раз чередую руки, темп и направление, а коп не успевает закрываться и все время отходит.

Выдыхается! А сколько было пафоса!

Я уже не могу остановиться и готовлюсь сделать новый удар, как этот парень резко проворачивает мой коронный, только не доводит до конца, а сбивает меня с ног.

“Он человек! Как он сделал это? Скорость и угол знает только настоящий убийца сущностей. Я тренировал его не один месяц. Кто же он такой?” – думаю я, валяясь на том же месте, что и Алан с утра.

Офицер тяжело дышит и, держась за стену, смотрит на меня, а я, вместо того, чтобы продолжить, улыбаюсь, потому что начал уважать парнишку. Он знатно отметелил меня и заслужил занять мой день. Тем более, я пока не знаю, что делать.

Подняв голову, я вижу, что тех двоих уже нет. Наверное, герой так переживал за ручку, что смотался, сверкая пятками. А у Тома не было выбора, иначе он, наверняка, получил бы серьезный выговор.

– Карате? – спрашиваю я, когда Томлин подходит ко мне и протягивает руку.

– Я не выбираю что-то одно, – отвечает он.

– Слишком много усилий ради отзыва от этого балласта, – язвлю я.

– Я всего лишь делаю свою работу. Никого не считаю балластом и никому не подтираю задницу. Это мой принцип.

– Не похоже. Он все-таки заставил тебя надрать мне зад.

– Наоборот, – протягивает коп и тяжело вздыхает. – Я скрутил бы тебя быстрее, не будь его рядом. Не хотелось доставлять ему удовольствие.

Самоуверенный парнишка, но мне нравится!

– Тогда веди, – говорю и протягиваю руку.

Через минуту на мне защелкиваются наручники, и мы идем к другому выходу. Только фокусы светлых на этом не заканчиваются.

– Куда вы дели труп? – орет Томлин, когда мы проходим мимо туалета.

– Мы не трогали его. А что с вами, офицер? – удивленно отвечает пузан с портфелем наперевес.

– Мужской разговор. Значит, он сам встал, вытер за собой пол и вышел? – недоумевает коп. – Так, я отвезу его в участок и разберемся. Кто вызвал нас на убийство? Проверьте.

– Это аноним. Номер неизвестен, – устало отвечает тип с ноутбуком. – Мы не можем его проверить. Офицер, вам нужно в больницу.

– Я хожу, значит, не нужно. Безумие какое-то!

Все это неспроста. Мы оба оказались в центре чьей-то паутины, и, похоже, у нее точно не один хозяин.

Глава 7. Эмма

Мир жителя системы Эльсенуэ, г. Беловью, дом Грейс.

Глаза Алана светятся ярче, чем маленький огонек, что лежит на моих коленях и искрится цветными брызгами. Он достал его для меня, чтобы показать, насколько мы близки к звездам. Жаль, я не могу выразить, как звезды моего внутреннего космоса танцуют под ритм сердца и ловят импульсы его пристального взгляда.

Я все еще смущаюсь, а Алан чувствует это и на секунду отворачивается с широкой улыбкой, но внезапно замечает книгу на столике у кресла и вскакивает.

Не знаю, как она появилась там, но с этого момента мой ангел забывает обо мне и пытается забрать книгу, однако, она, как по волшебству, не дает взять себя в руки. И это очень странно, ведь еще недавно она была у Алана.

“Не открывай ее! Слышишь? В ней много зла и боли!”, – предупреждает он, прежде чем его образ окончательно исчезает в лучах солнца.

Я успеваю лишь спросить его: “Зачем она тебе?” и тоже покидаю сон, очнувшись у себя на террасе.

Вокруг меня все тот же сад и дорога возле дома, а я сижу в кресле, укутанная в плед, и только книга в черном переплете все так же призывно шелестит страницами. Я помню, что не должна открывать ее, так что просто отхожу подальше, но музыка, что начинает литься из нее, заставляет меня прислушаться.

Мелодия звучит так красиво и волшебно, словно ветер звонит в колокольчики фурина, привлекая пролетающих птиц. Несколько пересмешников садятся на крышу, и, как и я, внимательно смотрят на книгу. А затем мимо пролетает красивый белоснежный голубь и прямо на ступенях превращается в мужчину с длинными волосами, в светлой свободной рубашке и широких штанах.

– Вы не должны идти туда, если не хотите, – говорит он. – Это только ваш выбор.

От неожиданности я вздрагиваю, но незнакомец ведет себя очень уверенно и садится рядом в позе “лотоса”.

– Куда идти? Это же книга! – отвечаю я и хочу сделать шаг назад, но белое свечение вокруг мужчины, как магнит, притягивает к себе и создает атмосферу полного спокойствия.

Мне очень комфортно находится рядом с ним, и я сажусь на край кресла, а он отвечает мне:

– Это портал. С помощью него Алан путешествует по историям разных людей и получает свой опыт.

– Зачем? – наивно спрашиваю я.

– Чтобы понять их боль и научиться сочувствию.

– Разве этому можно научиться? Я думала, что это естественно…

Мужчина улыбается и кивает мне:

– Для вас, но не для Алана. Ему предстоит долгая дорога к тому сокровищу, что вы считаете обыкновенным.

– Так, кто же он?

– Бог. Только не такой, каким его рисует культура и религия этих мест.

Мужчина говорит так, будто сам пришел из другого мира, но мне сложно поверить в это. Я могла бы принять любую версию, даже смириться с тем, что Алан – дух или плод моего воображения, но это объяснение выше моего понимания. Тем более, что этой ночью, он был со мной обычным человеком.

– Если он Бог, почему он приходит ко мне?

– Потому что любит, – тихо отвечает незнакомец, – и потому что ему нужна ваша помощь.

– Моя? Чем же я могу помочь ему? Он же всесилен.

– Никто не всесилен, даже Бог, если он не любит и не получает любви. Но, наконец, он почувствовал ее, и теперь она станет его ориентиром, если вы позволите.

От его слов я глубже забираюсь в кресло и продолжаю спрашивать:

– Что же с ним произошло?

– Он разрушается, Эмма. И только вы сумели пробудить в нем надежду на спасение.

– Но, как с этим связана книга?

– Все миры, что есть вокруг нас, включая этот, принадлежат ему и разрушаются один за другим, – говорит он и берет книгу в руки. – Его нежелание жить когда-то породило неких существ, и теперь уже они, а не Алан, решают его судьбу, а значит, и всех нас. Светлые не могут увидеть их, а люди могут, и мы просим вас пожертвовать маленькую частичку души, а также любовь и память, чтобы вы помогли найти их.

– Как это? – недоумеваю я.

– Вы временно отдадите свою часть, а мы отправим ее в тело отважной девушки из другого мира. Внешнего мира системы Эльсенуэ. Он связан с нашим, но вы пока не готовы узнать, как именно. Однако вместе с той девушкой по имени А́ди вы сможете не только найти этих существ, но и понять, как остановить их. Как только это произойдет, ваша часть вернется, как и память.

– Как же я смогу жить без части себя?

– Как и жили. У вас ничего не изменится, кроме того, что вы не будете помнить об Алане, но у вас есть выбор. Мы всегда даем его людям.

– Тогда я не смогу помочь, хотя это так…

– Я понимаю вас, поэтому и напоминаю, что вы можете отказаться, – протягивает он.

Неужели, это правда? Я могу помочь, как Алан помог мне? Но по силам ли мне это?

– И как мне понять, что правильно? – спрашиваю я.

Мужчина приближается ко мне и кладет руку поверх сердца:

– Достаточно просто верить. Душа знает правильный ответ.

Он уже собирается уходить и спускается по ступеням, но я не могу отпустить его так просто, когда в голове толпится столько вопросов.

“Вы ангел?”, – спрашиваю я.

Незнакомец улыбается одними глазами и превращается в белого голубя, отметая все мои вопросы. А затем улетает высоко в небо, и его образ теряется за макушками деревьев.

Он прав. Внутри меня действительно рождается чувство, что я могу помочь и должна сделать это, будто моя душа знает больше, чем тело. Поэтому я беру книгу и возвращаюсь к той самой строчке, что появилась вчера днем. Под ней сразу появляется длинный текст. Надпись в углу говорит о том, что его писал мужчина: “От любящего отца моей дочери, Ади”, и, сделав вдох, я начинаю читать.

Мой голос, превращаясь в эхо, волной расходится по мне и рождает сияние в груди. От сердца отделяется огонек, и на миг становится моей копией, а затем растворяется на страницах книги. Теперь я существую в двух разных мирах и чувствую одновременно все, что происходит с обеими частями. А после слышу крик Алана и вижу его у своих ног.

Он что-то говорит мне, но я не понимаю и закрываю глаза, проваливаясь в подобие сна, а дальше лечу к границе между нашими мирами.

Она выглядит, как чистая вода, что окутывает со всех сторон и ждет чьего-то разрешения, чтобы открыться и впустить меня. А вскоре по ту сторону появляется светлый образ женщины, и только после этого вода начинает вибрировать и пропускает меня внутрь.

Теперь все снова приобретает сочные краски. Вокруг много зелени и особенный воздух. Ветер покачивает ветки огромного дерева надо мной, и его крона такая большая, что закрывает собой половину берега и простирается далеко вглубь острова. В небе мирно плывут облака, но что это мерцает там наверху? Похоже на какую-то преграду. Наверное, она защищает это место от опасностей.

С другой стороны доносится детских смех. Я с интересом заглядываю за широкий ствол дерева и вижу, как под ним сидит мужчина лет сорока с маленькой бородкой. Он что-то записывает в тетрадь и очень похож на писателя или ученого. Вокруг него крутится маленькая девочка с милыми темными кудряшками, наверное, его дочка. Она забавно хохочет и пытается втянуть отца в игру, а тот хитро улыбается и дожидается, пока она подойдет ближе, чтобы снова поймать в объятия и поцеловать.

Мне приятно смотреть на них, потому что именно так я вижу отношения отца и дочери. Жаль только, что я не помню, как выглядят мои родители, если, конечно, они у меня были.

– Ади, позволь мне дописать, это важно, – просит мужчина.

– Нет, папочка, ты и так долго пишешь! Поиграй со мной!

Отец не раздражается, только вздыхает, кладет тетрадь и с азартом бросается в погоню за непоседливой дочкой. Я же собираюсь пойти за ними, но ветер подбрасывает тетрадь к моим ногам и открывает страницу с началом его записи: “Моя дорогая дочка! Я пишу это, потому что ты слишком мала, чтобы понимать, что произошло…”

Я с тревогой читаю это и поднимаю глаза на беззаботно играющую девочку, ведь чувствую, что так начинаются самые тяжелые письма на свете: письма о скором расставании.

“Конечно, твои спасители расскажут об этом, когда ты станешь немного старше. Я верю, что они не оставят нас здесь, когда мы каждый день живем, как в последний. Поверь, сейчас я делаю все, чтобы ты никогда не познала моего страха, и хочу рассказать тебе, с чего все началось.

Несколько лет назад я окончательно понял, что технологии, созданию которых многие из нас посвятили целую жизнь, лишились созидательной силы. Вместо развития вовне и дружбы с другими цивилизациями, Объединенное Правительство Плаа́та решило запереть нас на планете и с помощью пропаганды принялось сеять страх перед другими народами, называя их захватчиками.

Тогда же появились первые очертания чудовищного и жестокого рабства, аналогов которому не было в истории. Рабства во внутреннем мире.

Меня и других ученых собрали в нескольких центрах и показали, каким видят будущее планеты. В тот день я понял, что должен сделать все, чтобы не стать винтиком этой системы. Убеждал других, только меня не слушали даже мои коллеги, которых я знал много лет.

Оказалось, адепты нового мира давно направляли колоссальные ресурсы в проекты, что поощряли борьбу человека со своей сутью и запирали его внутри собственных потребностей. Но для реализации плана им нужен был доступ к сознанию каждого. И они добились своего, подключив всех без исключения к общей виртуальной реальности. Я не знаю, кто они, но знаю одно – это не люди.

Вместе с горсткой других ученых мы сбежали на этот остров и создали на нем приемлемые условия для жизни. Я стараюсь доносить до каждого ответственность за наше будущее, потому что даже один сломавшийся утащит всех нас в пропасть”.

На обложке написано имя этого отважного человека: “Гэ́рил Ди́млер”, и он уже направляется сюда, взяв Ади за руку.

Я кладу тетрадь на место и отхожу, хотя понимаю, что он не видит меня, а мужчина осторожно берет ее, оглядывается и ведет дочь в сторону дороги со странными железными столбиками и неприметными деревянными домиками.

Остановившись у одного из них, мужчина поднимает дочь на плечи и спрашивает:

– Ну что, каким будет наш дом сегодня?

– Я хочу замок принцессы! – кричит Ади, подняв маленькие ручки.

– Хорошо, пусть будет замок.

Гэрил склоняется к столбику и вводит что-то на выпавшем из него мониторе. Из отверстия внизу появляется луч белого цвета и делится на тонкие нити, которые и создают силуэты башен и очертания каменной кладки поверх бревен. Конечно, такой замок не назвать настоящим, но для Ади это совсем неважно, и при виде чуда девочка задорно хохочет и хлопает в ладоши.

“Нужно поработать над программой”, – вздыхает Гэрил.

Он подбрасывает дочь вверх и входит, будто ничего особенного не произошло. Я же иду следом и вхожу в небольшую комнатку.

Она обставлена деревянной мебелью со вставками металла, а на столешнице расставлены какие-то приборы. Из большого резного окна внутрь льется свет, поэтому комната не кажется такой невзрачной. На заднем дворе виднеются современные теплицы, но выглядят как лаборатории, и внутри них полно овощей и фруктов. Маленькая Ади уже сорвала там яблоко и уплетает его, сидя на подоконнике.

– Ади, признавайся, ты опять что-то не поделила с подружками? – допытывается отец, но вместо ответа видит картинно надутые губы дочери. – Я не могу заменить тебе друзей. Тебе нужно быть терпимее. Мы должны поддерживать друг друга.

– Я не хочу играть с Майей, – спорит девочка.

– Ты опять сломала ее игрушку и не призналась в этом?

– Нет, она сказала, что скоро уедет отсюда, и ей нельзя играть с такими, как я, – внезапно признается она и спрашивает: – А когда мы уедем?

Гэрил напряженно смотрит на дочь, но продолжает говорить мягким тоном:

– Правда? И когда она это сказала?

– Два дня назад.

– Значит, ты уже пару дней бегаешь на голове у своего папы, именно поэтому?

– Не–а, я просто люблю с тобой играть! – хохочет Ади и целует отца так искренне, что он перестает расспрашивать ее.

Вот только я не маленькая девочка, и уже чувствую, что что-то не так.

– Поиграй немного одна, хорошо? – просит мужчина. – Папе нужно идти.

– Ты же не наябедничаешь на меня?

– Конечно, нет. Это наш секрет, – отвечает отец и забавно изображает, что вешает замок на рот и выбрасывает ключ.

– Ну же, беги…

Как только Ади скрывается за дверью, Гэрил вытирает испарину и задумывается, а я не понимаю, что так напугало его. Несколько минут он ходит взад–вперед и внезапно тянется к тайнику в стене, чтобы достать оттуда рюкзаки. Но, прежде чем куда-то отправиться, выходит и идет в сторону соседнего дома.

Рядом с ним бегает белокурая девочка, и мужчина называет ее Майя, а затем просит позвать отца, но та машет головой, потому что его нет дома. Тогда Гэрил вежливо прощается с ней и быстрым шагом идет к другой части острова.

Всю дорогу отец осматривает берег, будто ожидает опасности именно оттуда и оказывается прав.

Вскоре на поверхность всплывают подводные лодки и открываю люки. Оттуда выходят люди и бегут к своим домам, а Гэрил сталкивается с каким-то мужчиной, и, судя по разговору, это тот самый человек, которого он искал.

– Предатель! Почему ты сам не вернулся туда? Смелости не хватило? – кричит мужчина.

– Ты считаешь эту жизнь прекрасной? – громко вопрошает тот. – Оглянись! Здесь нет ничего! Мы выживаем! Я хочу лучшей жизни для дочери!

– Там рабство, а не жизнь! – возражает Гэрил.

– Там есть медицина и возможности! У Майи будет “второй уровень”, и она сможет добиться большего, чем кто-либо из нас!

– Так, значит, тебя купили…

Мужчина хочет что-то сказать, но Гэрил уже не слушает и бежит за Ади. А, вернувшись домой, он хватает рюкзаки, берет дочь на руки и устремляется к другой части острова.

При виде кораблей начинается паника. Кто-то добровольно идет к захватчикам, и лишь немногие пытаются скрыться. Однако это оказывается невозможным, потому что поселение уже окружил захватчики, и они не намерены никого выпускать.

Вскоре из отверстий в их крышах вырывается едкий зеленый дым. При виде него отец бросается назад к дереву и просит Ади крепко держаться, пытаясь скрыть слезы. Когда же они возвращаются в центр поселения, мужчина открывает рюкзак и протягивает тетрадь дочери.

– Держи, когда научишься читать, сможешь понять, что произошло сегодня.

– Папа, нас убьют? – жалобно спрашивает девочка.

– Нет, не бойся. Никого из нас не убить, – сбивчиво говорит отец и указывает на сердце. – Наша душа бессмертна, и те, кому она так нужна, будут убеждать тебя в обратном. Не верь! Никому не верь, только себе!

Мы оба понимаем, что Ади права, и несогласных собираются убить при помощи тумана, который к тому времени уже выжигал траву, дома и теплицы и медленно окружал выживших.

Оставшиеся люди еле сдерживают слезы, закрывают глаза детям, стараются отвлечь их. Женщина рядом начинает петь, а мужчина позади нас рассказывает историю, что сейчас все заснут, а после проснутся в новом очень красивом месте.

Дети стараются верить, как и я, но на наших щеках поблескивают слезы сомнения и играют в лучах внезапно появившейся вспышки. Ее излучает огромный корабль, что входит в атмосферу и зависает прямо над нами. Увидев его, люди задерживают дыхание, а Гэрил с воодушевлением смотрит в небо и заряжает остальных уверенностью.

– Ты знаешь, кто это? – спрашивает Ади.

– Это наши спасители…– отвечает он.

Вдруг поднимается сильный ветер. Корабль открывает люки в основании, и из них вырываются мерцающие вихри. Захватчики не рискуют противостоять им и сразу уплывают, а спасители быстро очищают остров от зеленого тумана и собираются в силуэты людей.

Они имеют разный пол, потому что отличаются по строению тела и росту, так что я сразу понимаю – к нам идет мужчина, только он смотрит не на нас, а только на Ади.

Когда же спаситель оказывается рядом и протягивает ей руку, чтобы забрать с собой, Гэрил с радостью вскрикивает:

– Они все-таки прилетели! Видишь, Ади, они спасут тебя!

– А ты пойдешь со мной? – неуверенно спрашивает девочка.

Взгляд мужчины устремляется к лицу пришельца, и некоторое время они смотрят друг на друга, еле заметно шевеля губами, но отчего-то я слышу их диалог.

– Мы не можем забрать взрослых. Вы заражены, – говорит спаситель.

– Я понимаю, увезите хотя бы детей! – просит Гэрил.

– За этим мы и пришли.

Наконец, мужчина опускает глаза и отвечает дочери:

– Конечно, я отправлюсь следом вместе с остальными папами и мамами.

– Я буду ждать тебя!– говорит дочка.

Силуэт мужчины берет Ади за руку и ведет к берегу, а на лице Гэрила играют ямки, но он изо всех сил старается держаться, пока корабль не исчезает в небесной дымке.

Я так хочу успокоить его, помочь хоть чем-то, но вскоре вид острова растворяется, и вместо очертаний моря меня окружают серые стены космического корабля.

Глава 8. Ади

Система Эльсенуэ, орбита планеты Пла́ат, исследовательский корабль народа Фле́ниона под управлением искусственного интеллекта – Се́лео.

Туннель кажется бесконечным, и я едва успеваю бежать за спасителями, но вдруг вижу свои маленькие ручки, а на плечах те самые милые кудряшки, и понимаю, что смотрю на все глазами Ади.

Книга переместила меня на корабль, значит, я должна увидеть историю этой маленькой девочки? Или я сама становлюсь ею?

Но что происходит? Почему каждая вспышка меняет меня? Минуту назад я была ребенком, а сейчас вижу тело юной девушки.

Вслед за мной другие дети тоже становятся взрослыми, и на всех появляются одинаковые белые комбинезоны, покрывающие стопы. Поэтому ходить в них так тепло и мягко.

Однако с каждым шагом вопросов становится все больше, и я не понимаю, как происходящее связано с Аланом. Кто такая Ади, и при чем здесь я? Но постепенно в голове возникает рой из посторонних мыслей и вскоре заменяет мои собственные, уступая личности юной девушки.

Теперь все, наконец, встает на свои места. Ади – моя новая суть, и я вполне могу говорить от ее лица, а заодно признаться, что во мне сейчас бушует буря из-за очередного непройденного теста.

Его результаты должны закрепить за мной статус разведчика в искусственном мире Плаата, моей родной планеты, и я хочу этого больше всего на свете.