Ты меня не помнишь

На воздухе мне стало значительно легче. Выдохнула, выпрямилась.

– Спасибо, – сказала я Максиму.

Он курил и, прищурившись, смотрел на меня.

– Что с тобой случилось? – спросил он.

– Да ничего особенного. Просто не высыпаюсь в последнее время, работы много, вот и голова закружилась.

– Да?

Я пожала плечами: «А что такое?».

– Ты по лестнице вполне бодренько шла. Решил, что ко мне, только вот я пока начальник в коридоре был особо не хотел высовываться – он злой как черт. Ты спустилась на площадку и побелела вся, я думал свалишься, чуть отвернулся сказать что выйду на минуту, а ты уже пропала. Я на крыльцо сбегал, чуть не нарвался на начальство, потом сюда пошел, а тут ты… и не похоже чтоб у тебя просто голова кружилась.

– Я не знаю… Думаю все же это усталость.

Он взял меня за подбородок, как маленькую девочку:

– Уверена?

Я испуганно отскочила.

– Заметят же ты чего?

– Чего заметят?

– Наши неуставные отношения, – хихикнула я. – Мне ж не жить.

– Чего это?

– да вот долетели слухи про бои без правил на вашем этаже…

– Угу, – отстранился и задумчиво затянулся.

– Сердцеед.

– Ничего не сердцеед. У них у самих был спортивный интерес ко мне.

– Ой да ладно.

– Они поспорили на меня.

– И откуда такая уверенность, Штирлиц? – рассмеялась я.

– Ну, болтунов достаточно. Женька сказал. Ну, сменщик мой.

– А ему откуда прилетело?

– От Лариски.

– Каким-это бразом?

– Он с ней спит.

Вот тебе раз. Не зря ее свекровь блюдет. Пытается…

– Да у нас тут прямо паутина служебных романов… – меня затошнило от собственных слов. – И кто знает что я сплю с тобой?

– Никто… ну чего ты?

– Да ничего.

Я помолчала.

– Пойду, вернусь, пожалуй, – сказала я. – а то на поиски пойдут.

***

В кабинете девчонки что-то бурно обсуждали, а когда я вернулась. Встретили меня бурными возгласами типа «куда пропала, веревку что ли проглотила?». Но увидев мое лицо примолкли.

– Ты в порядке?

– Желудок скрутило, – невозмутимо ответила я. – Да и веревка не вся вышла. Спасибо за беспокойство.

Поржали, конечно, над моим тоном, но приставать больше не стали. А через некоторое время у меня носом пошла кровь с двух сторон сразу.

– Идите домой сегодня, – услышала я голос Веры, даже не заметила, как она подошла ко мне.

– И желательно обратитесь к врачу, – продолжила она. – Вы нужны мне здоровой. До свиданья.

И улыбнулась. На секунду, только для меня, – никто не видел, ко всем она стояла спиной.

Я сгребла свои вещи, и запрокидывая голову, потому что кровь и не думала останавливаться, вышла из кабинета. Добралась до машины, откинула сиденье, приоткрыла окно и, запрокинув голову, легла. Вообще, говорят, что надо наоборот дать крови стечь. Да хрен с ними, с теми, кто что-то говорит…

Когда кровь остановилась и немного стихла головная боль, я завела машину. Домой ехать не хотелось. Через двадцать минут начнется обеденный перерыв, у меня целый свободный день да еще и выходные впереди… никаких планов кроме как провести все это время наедине с собой.

Ну почему же? А Максим? Может, спланировать что-нибудь раз я ему нравлюсь?

Вчера он ушел от меня очень поздно. Сказал, что дома надо все же появиться… потерял свой телефон, так что звонили на него с моего. Так у меня оказался его номер… Набрала.

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети»…

Ну конечно…

Я слишком много чего себе надумала.

Стараясь ни о чем не думать, я каталась по городу, бездумно, останавливалась возле супермаркетов, бродила по ним, ничего особо не покупая. Хотелось пойти в кино, но ни одно название не вдохновило на просмотр. Пошла болтаться по боксам с косметикой. Купила краску для волос. Почти бездумно в порыве каком-то. Эти торговые лабиринты вообще способны у любого украсть разум и спрятать его под одним из эскалаторов…

…ОЛЬГА

Ольга как из под земли выросла, как только я, припарковав возле дома машину, пикнула кнопкой сигнализации. В другой раз я бы подскочила от неожиданности, но сегодня и без нее было тошно. Да и она была не особо в духе. Смотрела исподлобья, руки на груди сложила.

– Что?! – не выдержала я.

– Ничего, что-то ты рано.

– А ты мне квартиру выносишь что ли? Рано я ей…

Она ухмыльнулась, но по крайней мере опустила руки.

– Что случилось? – спросила она.

– Поплохело на работе. Отпустили.

– Начальство облагодетельствовало? – Ольга многозначительно подняла бровь.

– Ага.

Мы зашли домой. Ольга помогла мне с пакетами. Подавала продукты, которые надо было положить в холодильник. Заметила пачку с краской для волос.

– Решила сменить имидж?

– Заметила седину.

Ольга хмыкнула.

– Типа молодишься?

– Иди в задницу!..

Следующее что она достала из пакета, было красное вино. С быком. Такое же, как мы пили с ней тогда, неделю назад…

– И что празднуем на этот раз? – спросила она.

– Ничего. Пусть будет.

– Ага?!

Я ее не удостоила ответом. Не ее собачье, чего у меня стоит в холодильнике.

– Как дела с Максимом?

– Вроде как спим с ним.

– Как пресно звучит.

– Ну где мне на твою привередливость событий-то набрать? Трахаемся потихоньку, других мероприятий пока не предвидится.

– Ну и где же наша нежность и романтические слезки по милому мальчику?

Я сделала вид что не расслышала ее. Я вознамерилась красить волосы именно в этот момент. Она стала помогать мне, смешала ингредиенты. Потом мы поспорили по поводу, с какой стороны начинать наносить краску, потом в две руки намазали краску, потому что у меня не было специальной кисточки. Это ее отвлекло от дурацких расспросов на некоторое время. Зато наделала мне на голове смешных шипов из намазанных краской волос и хихикала по этому поводу.

А потом она наткнулась на букет цветов на подоконнике.

– Это у нас откуда? – и загорелись ее любопытные серые глаза.

– Максим подарил, – я старалась говорить безучастно.

– Да ладно? А кто тут ныл, что без цветочка остался?

– Ну, пока сама не выпросишь, никто и не подарит…

– Да что ты в самом деле? – Ольга сияла так, как будто эти цветы ей подарили. – Внимательный мальчик, проникся твоими желаниями.

– Говорю ж, с пинка.

Она недовольно посмотрела на меня.

– Что ты все выворачиваешь? Видишь, у вас закрутилось вполне себе нормально, ну почему нельзя радоваться и наслаждаться этим, этожизнь и ее надо жить!

– Ничего я не выворачиваю. Ну будет он пока периодически потрахивать, меня, еще кого-нибудь, пока этот кто-нибудь от него не залетит. Того глядишь женится и все у него будет нормально…Он же вон молод и порывист и все хочется спросить знает ли он о существовании презервативов в принципе или думает что в моем возрасте женщины уже не беременеют?

Ольга что-то заговорила мне, но я ее не слышала, я смывала краску с волос. Разобрала только конец фразы:

– … так что у него к тебе вполне может и все серьезно.

– Ага… но все же вероятность моего сценария, который я тебе, кажется, огласила, весьма велика.

Я взялась за фен, чтобы не слышать что она на это скажет. Но она подождала, пока я его выключу и только тогда сказала:

– А ты будешь торчать дома ничего не делать, бухать, гнить тут и ждать когда твой гребаный сценарий действительно осуществится, потом погладить себя по испитым щекам и сказать что-то типа «а я знала»???

– Не твое собачье дело, по какому сценарию я собираюсь жить, это моя жизнь, и в ней есть свои прелести, – сказала я вставшей передо мной Ольге и повернулась к зеркалу, чтобы осмотреть, что за цвет получился.

На меня смотрела блондинка с светло-серыми глазами, волосы чуть вились, бледное лицо и злобно сжатые тонкие губы…

– Ольга! – почти в ужасе прошептала я, и в этот момент она со всей силы ударила меня о зеркало.

– Да ты у нас кинестет, – прошипела она пытаясь меня задушить, – пока не разобьешь твою тупую башку, до тебя так и не дойдет, что у нас теперь другой , черт тебя дери, сценарий…

***

Я очнулась от стука в стекло. Сидела, упершись лбом в руль своей машины… шея затекла так, что не сразу получилось поднять голову.

– Открой! – голос Максима.

Я нажала кнопку, разблокировав двери. Кивнула головой на сиденье возле себя.

Он сел.

– Ты чего, мать? Я тебя целый день ищу уже.

Я смотрела в стекло, положив голову обратно на руль. Медленно повернула гудящую голову и стала смотреть на него. В сумраке было слышно, как он дышит, и видно, как блестят его глаза. Он поднял руку, чтобы включить свет.

– Нет!!! Пусть будет темно…

– Ладно… Так что с тобой?

– Искал? С чего это?

– Я увидел пропущенный звонок. Я перезвонил, но телефон ты выключила. Решил, что зайду к тебе на работе. Но мне сказали, что ты ушла, что вроде как заболела что ли. Позвонил снова, но ты не взяла трубку. Потом я отпросился.

– Надо же.

– Ну, вообще-то ты странная в последнее время, по мнению окружающих. Кто тебя знает, что с тобой и как последние события на тебе сказались. А может, ты просто обиделась, что не взял трубку.

– Да ладно? – я сделала попытку хихикнуть.

– Вас женщин не поймешь в этом плане.

– Нас, женщин… Ха-ха…

– Ну, я же пытался перезвонить! Пришел к тебе. И в дверь звонил и стучал. Соседка твоя вышла. Тетенька такая улыбчивая.

– Понятия не имею, как выглядят мои соседи…

– Тетенька, между прочим, сказала, что слышала звон стекла в твоей квартире и вроде плач, но это мог быть и ребенок из другой соседской квартиры. Что с тобой произошло?

– Черт знает…

– Что значит, черт знает? Ты пьяная?

– Нет.

– Точно? Не похоже что-то. Да блин, не могу я в темноте сидеть!

Я не успела на этот раз его остановить… Он шарахнулся от меня так, что машина качнулась.

– Не х..я себе..

– Дурак… сказала же не включай этот долбанный свет!..

– Кто так тебя?..

– Не знаю.

– Бывший?

– Кто?

– Ну… просто непонятно, за что?

– Де жавю, – мне стало смешно.

– Мужики всегда дерутся, но женщину за что бить?.. У тебя стекло из руки торчит…

Действительно, чуть повыше запястья на правой руке из уже запекшейся раны торчал маленький осколок. Я вытащила его и выбросила в окно.

Максим сидел бледный, вжавшись в дверь, и смотрел на меня, так, как будто его стошнит через секунду…

– Знаешь, что? Пошли-ка, я отведу тебя домой. Надо промыть это все… и тебе надо лечь…

Он помог мне подняться до квартиры, помог открыть дверь. Я щелкнула выключателем. На полу прихожей была целая галактика из запекшихся капель крови и стекла. Зеркало в прихожей треснуло паутиной. Стеклянные перегородки дверей выбиты, в ванной зеркало разбито вдребезги, раковина и пол замазаны кровью, на дверном косяке кровавый след.

– Да что это за хрень?!!

– Максим…

– Что?

– Ты иди на кухню… чаю что ли поставь, пожалуйста… я тут сама..

Я вошла в ванную, включила воду.

– Здесь кого-то убили как будто, – он стоял, прислонившись к стене, словно ноги у него подкашивались.

– По ходу, меня, – я даже не совсем понимала, шучу я или нет.

Он поднял на меня глаза, потемневшие на почти белом лице.

– И кто? – хрипло спросил он. – Кто тебя убил, Оля?..