У всего есть предел

Юлия Барк

У всего есть предел

Предисловие

«У всего есть предел: в том числе у печали.

Взгляд застревает в окне, точно лист – в ограде.

Можно налить воды. Позвенеть ключами.

Одиночество есть человек в квадрате»…

(Иосиф Бродский, «К Урании», 1981)

Всё началось в самый неподходящий, как мне тогда казалось, момент, хотя, возможно, момент был самый что ни на есть подходящий из всех возможных.

«Три года… даже три с половиной года, и всё кончено», – слёзы уже были выплаканы. Как говорят, в какой-то момент ты просто не можешь плакать слезами, хочешь, но не можешь. Вот отчего это зависит? Странные мысли, очень странные, – я ловила себя на странных, ускользающих мыслях, словно наблюдая за собой со стороны.

Бытует мнение, для исцеления от былой любви нужно время, соизмеримое  с половиной срока, что длилась эта «сказка».

Прошло уже около двух недель с момента последнего разговора, последней встречи. Что можно было ещё сказать? Наверное, ничего. Что вообще ты можешь сказать человеку, который говорит: «Я тебя не люблю!» Ответ очевиден! Вот и я ничего не сказала, просто заплакала тогда и продолжаю плакать сейчас, только уже без слёз.

Как могло случиться, что ещё вчера мы были вместе, строили планы на зимние каникулы, на отпуск, а сегодня я сижу одна, гляжу в пустоту, и слово «мы» больше не имеет смысла, не отзывается в сердце? Личные переживания – жестокая игра: для одного всё осталось прежним, а для другого – душа разбита на осколки, в груди остаётся незаживающая рана. Теряется вера в то, что это лишь ГЛАВА, а не конец «книги». И кажется, что, перевернув страницу, увидишь не начало новой истории, а лишь кожаный переплёт с лаконичным оглавлением.

Считается, что осень – время увядания, завершение природного цикла. Чтобы дать жизнь новому, что-то должно уйти, будь то пожухлая листва, увядшая трава или прежняя ты. Природа никогда не ошибается. Во всём есть свой круговорот, и в отношениях, как видно, тоже – будь они длиной в жизнь, пару лет или мимолётное мгновение. Только конец у всего есть, а вот эмоции… они разные.

Осень бывает разная, как и настроение: ноябрь – голый, холодный, октябрь – мокрый, грустный, сентябрь – яркий и радостный. «Я люблю… нет, обожаю сентябрь. Не знаю, с чем это связано… хотя знаю. Люблю за то, как преображается природа, как привычные улицы вспыхивают новыми красками. В сентябре обычно ещё тепло, и уютный шарф согревает не только тело, но и душу. Люблю длинные шарфы, есть любимый шарф – красный, крупной вязки, его мне подарил дедушка. Знаю, обычно дарят бабушки, а здесь вот так, мне подарил дедушка».

По правде сказать, я коллекционирую шарфы, а иначе как можно назвать мой импровизированный склад с мягкими и уютными «друзьями» – шарфами? На самом деле, я никогда в магазине не могу определиться с цветом очередного шарфика. Частенько бывает, что скупаю сразу несколько: «дай бог здоровья тому, кто придумал сезонные распродажи». Как по мне, я бы скупила всю палитру радуги, да ещё пару десятков оттенков в придачу, ведь хороших шарфов много не бывает! Кто-то сказал: «Тепло шее – тепло душе». Не думаю, что душа обитает в шее, но кто знает… А так, если что, устрою в старости винтажную распродажу!

Сентябрь – месяц-волшебник, я не устану повторять. И вот ещё почему: в ясный сентябрьский день небо кажется самым высоким, бескрайним, захватывающим дух. Воздух чист, прозрачен, непостижим. Кто-то скажет, что летом небо тоже высокое и голубое, но я эмпирическим путём проверила и авторитетно заявляю: самое высокое небо бывает только в сентябре! Смотришь в небо и ощущение полёта. Интересно полететь на воздушном шаре в сентябре, чтобы с высоты «птичьего крыла» ощутить всю эту красоту, это моя заветная мечта, но я про неё никому не говорю. В душе я верю, тот самый – мой человек обязательно догадается, и тогда это будет знак свыше, что это то самое… он тот самый! И да, это глупо…

Второй, да или какой там уже по счёту, неоспоримый плюс, возводящий сентябрь в ранг любимого месяца, – это запах. Вернее, аромат. Мы, сами того не замечая, идём на поводу у своего носа, хотя порой следовало бы прислушаться к разуму. Аромат… его неповторимость, причудливое сочетание ноток. Тонких, еле уловимых. Порой ярких, сочных, таких как – запах костров, осенних хризантем, леса, увядающей травы, грибов и, возможно, отголоски папиного одеколона из далёкого детства. Запах неповторимый, каждый год с новыми нотами, но неизменно вызывающий одни и те же чувства: душевного взлёта и предвкушения новых приключений, новых событий.

Мне, как птице, в сентябре хочется расправить крылья и полететь в неведомые страны навстречу незабываемым приключениям. И хорошо, что Паша не смог очернить мой любимый месяц своими словами: «Я тебя не люблю» – хватило ума… или не хватило смелости. Да, именно так, ему всегда не хватало смелости. Поэтому он отравил мне октябрь! Ещё два месяца назад холодок напряжения пронизывал наши разговоры, прикосновения не приносили радости, близость исчезла, остались лишь упрёки и недомолвки. Я предложила расстаться. Глупо, конечно, но я давно вынашивала мысль, что лучше уйти само́й, чем быть брошенной. Я заранее репетировала наш разрыв в мельчайших подробностях.

Знакомо ведь это ощущение, когда вынашиваешь какой-то план, прокручиваешь в голове возможные диалоги, плетёшь хитроумные фразы, даже перед зеркалом репетируешь реакцию. А вдруг пригодится! Все ведь так делают, я уверена. Знала же, мысленно смирилась с концом, но что-то помешало мне решиться, я обмякла и не смогла поставить точку сама. Ведь всё было понятно ещё тогда. Почему же? Ответ прост – любила, вероятно.

Помню наш разговор:

– Маша, да, у нас действительно проблемы, но, может, не сто́ит рубить сплеча? – сказал Паша. Знал ведь, гад, что всё уже кончено. Наверное, тоже хотел разрушить первым, просто не был готов. Я-то репетировала этот финал в голове, а он оказался втянут в этот «спектакль» из зрительного зала, без подготовки. Во всяком случае, мне тогда так казалось. Других объяснений у меня нет. Не хочется думать о нём как о расчётливом козле, который, недоев капусты, не просто покидает огород, а вытаптывает её, чтобы никому не досталась. Здесь он преуспел.

Думаю, нескоро заживут раны, нескоро захочется подпускать кого-то ближе, чем на дистанцию простого общения. Виноват, наверное, этот пресловутый сентябрь, месяц надежды и лёгкости. Возможно, поэтому я проявила тогда эту идиотскую мягкосердечность и не сделала первый шаг к разрыву, отступила. Хотя, если честно, три года – это срок, и, положа руку на сердце, замечательный срок!

Хотя вот сейчас думаю, а как я вообще могла репетировать расставание, если в реальности совершенно себе этого не представляла? Как я буду одна, даже не так: как я буду без Паши? А он без меня…

Девятнадцать лет… Мы были юными, наивными птенцами, совсем не такими, как нынешняя молодёжь. Университет – самые светлые, самые беззаботные годы. Я всегда буду вспоминать их с теплотой: там была свобода, там была молодость во всём её ослепительном блеске. В нашей компании мало у кого были серьёзные отношения, да и просто романы – всё ещё стеснялись, робели. Дружба – да, держались за руки, ходили в кино… Может, это только у нас так, у других всё было взрослее.

Что-то меня унесло в размышления о детях, оставим их в покое. Сегодня мне просто грустно, и мысли от этого совсем не радужные.

Просто хочу сказать, что к двадцати двум годам, в той, прошлой моей жизни, у меня за плечами был красный диплом, пять лет университета, два скоротечных романа, небольшие сбережения, дефицит опыта работы и полное отсутствие опыта самостоятельной жизни.

Где же мой «изюм», когда он мне так нужен? Спросите, что я имею в виду под «изюмом»? Ха! Как говорят мои друзья и те, кто перешёл из статуса друзей в статус «поближе к телу», одно из моих главных достоинств – умение с юмором и иронией относиться ко всему происходящему. Обычно это получается постфактум, при рассказе об очередном провальном свидании и событии – вот это и есть мой «изюм».

Вот и сейчас сижу у окна, смотрю в осеннюю серость и вспоминаю Бродского.

ГЛАВА 1. «Начало, начал»

Я Маша. Как говорит моя мама, «такая кудрявая хохотушка с карими чуть золотинкой глазами. Дикий огонёк». Обожаю поболтать «по душам», минус – всегда получается очень громко. Говорить шёпотом не умею, есть такой грешок. Зато есть талант, всё превращать в креативный позитив, своего рода личный «изюм».

Обожаю цветные яркие вещи, но до образа клоуна дело не доходит, что плюс. Кеды моё всё, особенно если они красные. Сейчас модно белые, но красные люблю всей душой.

Живу, я в своём родном городе всю свою жизнь, очень мечтаю посмотреть мир, но самое далёкое путешествие – в соседний город, в двухстах километрах от дома. Так себе достижение, но я стремлюсь расширять горизонты, наверное, поэтому решила пойти работать в туристическое агентство. Часто бывает, так что я теряю баланс, как именно: запутываюсь в пакетах и балансирую, пытаясь выловить ключи из сумочки, встаю, не стой ноги и опаздываю на автобус, хотя опаздывать ненавижу всей душой. Я очень люблю зелёный чай, а ещё картинные галереи и живопись в целом. Сама писать мастерски не умею, но люблю делать поделки, переделки и прочие творческие штуки своими руками. А ещё я влюбляюсь в мудаков, так считаю не я, я-то верю в «единорогов», шутка, в доброту и искренность и обязательность искренних чувств, но мой брат считает иначе, а он, как назло, часто оказывается прав. Я Маша – самая обычная девушка, которая живёт с вами в одном городе (в любом городе нашей необъятной страны). Хотя нет, не в любом, только там, где есть галереи и музеи.

И вот мне двадцать два с половиной года, даже почти двадцать три, начало лета 2009 года, и это мой первый день на первой работе в жизни. Как это должно быть, никто не расскажет и не покажет. Как говорят, «забудьте всё, что вы знали в институте, теперь всё по-новому!» Возникает резонный вопрос: зачем нужно высшее образование, если нужно забыть всё, что учили пять лет? Парадокс: без высшего образования не возьмут на работу, но знания, полученные трудом и финансовыми затратами, на работе часто оказываются никому не нужны. Ну да ладно, у меня-то оно есть – высшее образование!

– Мария Сергеевна Баринская, наш новый сотрудник, прошу любить и жаловать, – представил Машу Антон Валерьевич, начальник отдела продаж туристической фирмы под симпатичным названием «Фиолетовый слон».

Ещё на стадии собеседования Маша подумала: «Почему фиолетовый и, собственно, слон?» Возможно, фирма специализируется на азиатских направлениях, где слоны являются одной из излюбленных достопримечательностей туристов, но почему он фиолетовый? Ответ оказался далёк от банальности, и, как выяснилось впоследствии, Азия, конечно, интересное направление, но к названию «Фиолетовый слон» отношения не имела. Слон, и, конечно же, фиолетовый, был любимой плюшевой игрушкой сына директора фирмы, которая как-то была потеряна и найдена на остановке, где висело красочное объявление о путешествиях. Впоследствии именно эта история и дала начало идее с бизнесом. Кто бы мог подумать! Игрушка была в далёком детстве, а сыну на сегодняшний день двадцать шесть лет, фирме – пятнадцать лет. Как видно из названия нашей «обители», другие игрушки не оказали сильного влияния ни на сына, ни на маму – хозяйку фирмы, и не были увековечены «на века» в названии бизнеса.

О хозяйке фирмы ходили легенды. По документам ей, вероятно, перевалило за четвёртый десяток, но истинный возраст оставался тайной, «погребённой» под слоем ухоженности и лоска. Сотрудники не раз пытались вычислить правду, сопоставляя факты и даты, но тщетно: на вид ей едва ли дашь больше сорока.

Очевидно, любовь к себе и регулярные визиты в салоны красоты творили чудеса. Среднего роста, но при этом статная брюнетка с копной длинных волос и огромными карими глазами, обрамлёнными натуральными густыми ресницами, она являла собой воплощение элегантности. Её прямая осанка, подчёркнутая безупречно сидящими нарядами, выдавала уверенность в себе. Нельзя сказать, что она отличалась худобой, скорее наоборот – обладала сочными формами, которые, однако, лишь добавляли ей шарма.

Появлялась в офисе обычно около полудня, словно королева, снисходящая до своих подданных, а вот сколько времени проведёт в своих владениях «Её Величество» – предугадать не брался никто. Под стать хозяйке был и её автомобиль – ослепительно-белый Range Rover с панорамной крышей, словно сошедший со страниц глянцевого журнала. Да, она была роскошна, независима и успешна – настоящая бизнес-леди, живущая по своим правилам.

Моё собеседование, как я упоминала ранее, проводил Антон Валерьевич Корниенко – начальник отдела продаж, по совместительству финансовый, креативный, административный и прочий директор, а главное, правая рука нашей «Шеф», так мы называли Аллу. Антон Валерьевич, мужчина лет тридцати, холост, высок, светловолос – настоящий Аполлон с искромётным чувством юмора и подвешенным языком.

Волосы у Антона вились, но он длинные причёски не носил, думается, что в детстве Антон походил на ангелочка: кудрявый, милый, с голубыми глазами. Сейчас же это стильный мужчина с лёгкой щетиной в рубашке поло и джинсах последней модной коллекции. Что в детстве, и сейчас, глаз не оторвать. Собственно, так и происходило по большей части, когда он оказывался в женском обществе. Радовало, что я больше люблю «тёмненьких», поэтому без особых «ах-ах» выдерживала взгляд этого мужчины и собеседование, в частности. В общении он был непринуждён и лёгок, словно мы с ним знакомы целую вечность. После его заразительного смеха и остроумных замечаний оставалось приятное ощущение.

Антон не задавал каверзных вопросов, не пытался подловить на некомпетентности, а просто вёл непринуждённую беседу, попутно выясняя, насколько я подхожу на должность. Это скорее напоминало дружеский разговор за чашкой кофе, чем формальное собеседование. Антон рассказал о компании. Её ценностях и о той роли, которую мне предстоит играть, если я пройду отбор. В его словах чувствовалась искренняя увлечённость своим делом, вера в команду и в перспективы развития. Это заражало, вызывало желание стать частью этого механизма, приносить пользу и расти вместе с компанией.

Когда время собеседования подошло к концу, Антон Валерьевич пожал мне руку, поблагодарил за уделённое время и пообещал дать ответ в течение недели. Выходя из его кабинета, я чувствовала лёгкое волнение и надежду. Мне действительно хотелось получить эту работу.

Главным требованием, как ни странно, оказалось элементарное владение компьютером и коммуникабельность, чего у меня с избытком. Трое предыдущих соискателей, к моему изумлению, не смогли осилить даже азы Word, что уж говорить об остальном офисном пакете. К счастью, мои прочие достоинства были на высоте: доброжелательность, располагающая внешность и умение убедительно говорить. Спасибо навыкам, отточенным в университете во время подготовки курсовых и докладов. Кто бы мог подумать, что предостережения о бесполезности этих знаний окажутся напрасными! Ну а за внешность и общий образ, идеально подходящие для вакансии в этой компании, сто́ит благодарить природу и родителей. В общем, меня взяли.

Итак, первый день. Коллектив, в который я пришла, состоял в основном из представительниц прекрасного пола, не считая заместителя директора – Антона Валерьевича, и водителя – Валеры. Моя должность называлась: оператор заказов – менеджер. В наставники мне дали Алину, девушку лет двадцати пяти, приятную блондинку с большими карими глазами и немного детским голосом. По заверениям Антона, Алина идеально подходила на должность наставника и должна была непременно обучить меня азам работы в туристическом бизнесе с высокой продуктивностью. По первичному напору, с которым Алина принялась меня учить, я поняла: напористость – её главный конёк.

Наш коллектив был не сильно большим. А именно, насчитывалось девять увлечённых своим делом человек, вместе со мной, так как я уже на собеседовании прониклась духом этой работы: Алла Анатольевна, Антон Валерьевич, Алина, Эльвира, Кира, Валера, Марина, Аня и я Маша. В принципе, сильно замудрённого в моей работе ничего не было, главное – быстро ориентироваться в списках отелей, стран, турпакетах и т. п. И да, внимательность! С детства не хватало её, призна́юсь, но упорство сдвинет любые камни, в том числе и «внимательность»! Оставалось главное – начать!

Когда в моих мыслях устоялось понимание различий между RO, BB, AI, я начала потихоньку изучать премудрости «акул туристического бизнеса». Скажем так, «плаванье» мне давалось не совсем легко, «внимательность» хромала, но я не самая глупая, я в это верю. Всё запомнить сразу не могла, поэтому сделала несколько удобных для себя памяток и перестала стараться зазубривать всё. Спустя три недели обучения и наставлений Алина объявила Антону Валерьевичу, что: «Корабль можно отправлять в самостоятельное плаванье», другими словами, я, возможно, но это не точно, готова принимать заявки сама. Заверив Антона, что при необходимости она Алина – будет готова меня подстраховать и прийти на помощь тонущему кораблю в случае непредвиденного айсберга. И с лёгкой руки Алины и благословения Антона я «поплыла». В тот ответственный день я ещё раз пересмотрела свои памятки, внесла пару коррективов и дополнительных ссылок, а может, и лишних подсказок набросала, и встретила своего первого клиента.

Первым моим клиентом была женщина среднего возраста, очень стройная, аристократической внешности, с аккуратно уложенными седыми волосами в правильный пучок на затылке. Она хотела приобрести тур для себя и своей внучки, собирающейся переходить в средние классы. В честь такого торжественного события бабушка решила купить путёвку в Париж в Диснейленд. Мне сразу вспомнились те счастливые годы, когда я сама училась в школе. На каникулах: я, бабушка, дедушка и младший брат ездили в отпуск на море. Евпатория, конечно, не Париж, но зато есть море, а в Париже, как известно, моря нет. В любом случае сейчас я понимаю, что в детском возрасте, совершенно всё равно, куда ехать в отпуск, главное – ехать! А может, эта теория распространяется и во взрослой жизни? Главное – компания? Или настроение? Или всё и сразу! Так, возвращаясь к моему первому покупателю.

– Добрый день, чем могу я вам помочь? – выпалила я скороговоркой заученную фразу, точь-в-точь как учила Алина.

– Добрый день, – ответила женщина с мягкой улыбкой. – Меня интересует поездка в Париж.

– Прекрасный выбор! В это время года в Париже царит восхитительная погода, – с энтузиазмом подхватила я, не подумав, что я не знаю, когда хочет совершить поездку мой клиент. Упс, промах, ничего, нужно исправляться. – В какие даты вы планируете поездку?

– Меня интересует период с середины июля, – уточнила она.

– Сколько человек? – спросила я, стараясь держаться профессионально.

– Нас будет двое, – ответила посетительница. – Видите ли, я хочу сделать сюрприз своей внучке. Она заканчивает третий класс, и я мечтаю исполнить её заветное желание – побывать в Париже, во дворце Спящей красавицы, который находится в Диснейленде.

Я невольно улыбнулась. Как это мило! Детская мечта… Кто из нас не мечтал о Париже? Пусть даже не о Золушке – мне, например, больше нравился «Король Лев» и «Мишки Гамми», – но Диснейленд, безусловно, остаётся мечтой многих детей, да и, чего греха таить, взрослых.

– Могу предложить тур на семь дней, с пятнадцатого июля. Вам подойдёт семидневная поездка или вы предпочитаете более длительный тур? Может быть, десять дней? – поинтересовалась я.

– Нет, думаю, семи дней будет вполне достаточно, – ответила посетительница.

– У нас есть специальные туры, ориентированные именно на посещение Диснейленда, а можно выбрать обзорный тур «Париж» и заказать поездку в парк развлечений самостоятельно. Какой вариант вам больше нравится? – спросила я, искоса поглядывая на Алину. Она, словно тень, прислушивалась и наблюдала краем глаза, контролируя каждый мой шаг и слово.

– Вы знаете, я в последний раз была в Париже чуть меньше сорока лет назад, наверное, всё очень изменилось, поэтому я даже не знаю, как мне сто́ит поступить – что выбрать, – немного растерявшись, ответила она. – Понимаете, я была балериной и часто ездила на гастроли, и в Париж в том числе, – женщина задумчиво улыбнулась, как бы вспоминая что-то или кого-то.

Меня тронула такая откровенность посетительницы. Подумалось, как это, наверное, здорово всё время путешествовать по миру, знакомиться с новыми людьми, культурами и странами. Я представила себя на арене цирка, не знаю почему цирка, но на арене и в костюме гимнастки, как в рассказе «Девочка на шаре» из цикла «Денискины рассказы». Афиши, овации, новые города и почему ещё тюлени и большой синий шар, хм, странные ассоциации.

Женщина склонила голову набок, словно собиралась поведать историю о Париже – городе любви, сыгравшем в её судьбе волнующую, незабываемую роль. И это был тот случай, когда благодарный слушатель ждёт рассказа с нетерпением и предвкушением.

– Когда мне было семнадцать, наша труппа отправилась на гастроли в Париж. Девятьсот семьдесят второй год… Весенние гастроли Большого театра. Я, одна из многих балерин, участвовала в кордебалете – постановках: «Жизель», «Лебединое озеро». В парижских газетах тогда писали о последнем спектакле Большого во Дворце спорта: «Большой забросан цветами во время прощального спектакля с Парижем». «Парижский сезон закончился грандиозным апофеозом во Дворце спорта». И это была правда: толпы поклонников, море цветов, все билеты раскуплены задолго до премьеры, яблоку негде было упасть.

Огромный Дворец спорта был переполнен, но даже он не мог вместить всех желающих прикоснуться к советскому искусству. Для меня это были первые гастроли за границу, до этого я никуда не выезжала, и такой невероятный успех поверг меня в оглушительный восторг. Конечно, я не была примой, даже не входила во второй состав – участвовала в кордебалете. Но восторг, соучастие и причастность к чему-то грандиозному, эпохальному ощущались одинаково остро всеми. Последний спектакль из-за нескончаемых бисов и аплодисментов задержался на сцене на целый час. Основная часть труппы и руководство отправились праздновать окончание сезона в ресторан, а те, кому выпала возможность пройтись по ночному Парижу, несмотря на усталость, отправились на прогулку. Я была в их числе.

В вихре спектаклей и нескончаемых репетиций Париж ускользал от нас, оставляя лишь мимолётные проблески. Поэтому этот последний вечер, эта прощальная парижская ночь, была обречена стать незабываемой.

Нас, человек десять, неспешно брели по Монмартру, утопающему в ночной мгле. В воздухе разливалась свежесть, предвещая скорое лето, и эта почти осязаемая романтика опьяняла. Несмотря на поздний час, улицы бурлили жизнью: смех, обрывки разговоров, случайные встречи – пульс ночного Парижа. Несколько человек из нашей компании, словно заворожённые, потянулись к мерцающей вдалеке Эйфелевой башне. Меня же, напротив, манили узкие улочки, призывно светящиеся витрины, уютные огоньки кафе.

Я застыла перед магазином, очарованная. За стеклом, словно диковинные цветы, красовались дамские шляпки: пышные и скромные, яркие и приглушённые, дерзкие и элегантные. Каждая – маленькое произведение искусства. Я настолько увлеклась этим калейдоскопом форм и цветов, что не заметила, как отстала от своих.

Когда я поняла, что стою одна посреди улицы без друзей, я испугалась, а потом почувствовала на себе чей-то взгляд.

Его звали Жак Луи Перес, высокий молодой человек в синем пиджаке, в широких штанах, с объёмной кучей чёрных кудрявых волос и с совершенно невообразимыми глазами. Ему было примерно столько же лет, сколько и мне.

Моя клиентка мечтательно прикрыла глаза и сказала:

– Вы знаете, какие у него были глаза? Они были небесного цвета, цвета прекрасного сентябрьского неба, – добавила она.

Я тоже представила цвет и мельком для себя отметила, что не одна я считаю сентябрьское небо самым прекрасным небом в году.

– Что же было дальше? – поторопившись, спросила я, своим вопросом возвращая рассказчицу к нашему разговору из её воспоминаний. На какой-то момент мы забыли о туре и цели визита клиентки. Алина, на удивление, тоже слушала историю и не пыталась меня вернуть к рабочему процессу, что радовало.

– Ох, деточка, как это было давно, – улыбаясь, добавила она и продолжила рассказ.

– Мы познакомились, и Жак предложил погулять по ночному Парижу. Мы разговаривали, совершенно потеряли счёт времени. Как мы находили общий язык, спросите вы? Я вполне сносно говорила по-французски ещё со школы, а Жак немного изучал русский. Жак был художником, и как я поняла, часто рисовал, хотя правильнее сказать – писал на улицах Парижа. Он рассказал о своей прабабушке, которая, оказалось, тоже была русской из дворянской семьи и бежала из революционной России 1917 года с его бабушкой, ей тогда было всего два года. Вот прабабушка и привила любовь Жака к России и русскому искусству живописи. Семья у неё была дворянская, и родной брат прабабушки имел талант художника, но, к сожалению, умер от скарлатины в молодом возрасте. Семья также имела несколько знаменитых картин, в том числе и Айвазовского. Эти картины удалось сохранить и перевезти в Париж при эмиграции. Возможно, талант к живописи передался Жаку от его предка, кто знает, писал он очень интересно. Жак показал мне свои работы, когда мы гуляли, хранил он их в небольшом альбоме – зарисовки Парижа и парижан. Даже сделал небольшой набросок моего портрета. Он сказал: – Хочу запечатлеть русскую красоту в огнях ночного Парижа, – и лукаво улыбнулся.