У всего есть предел

– Что я мог сказать? Ничего! Вот я и молчал.

– Федя, я сам в шоке был, – соврал я. Не был я в шоке, мне было всё равно, сколько ей лет.

– Хорошо, уже лучше, – сказал Федя, – думаю, с этим нужно кончать.

– Здесь я не выдержал: – Что ты заладил! Я, между прочим, тоже не маньяк!

– Это ты не мне будешь говорить, кстати, её папа в курсе твоих идей?

– Я отвернулся, захотелось курить, хотя я не курю, но в такие моменты хочется.

– У тебя сигареты нет? – спросил я Федю.

– Есть, а ты что, куришь?

– Нет, но сейчас хочу.

– Федя, я понимаю, что ты думаешь, сам об этом думаю, ну как думаю, когда её не вижу, тогда думаю, а как вижу, мне всё равно.

– Родители в курсе?

Затягивая густой дым сигареты, я удивился, что не стал задыхаться, я уже давно не курил, видимо, тяжесть момента сильно на меня давила.

– Нет, не в курсе, что я им скажу? Что я встречаюсь с малолеткой и хочу на ней жениться? Представляю их лица, – закатив глаза, произнёс я.

– Ну а Алиса что думает?

Она ничего не думает, ты не думай, мы ничего такого не делаем? – я пока с головой дружу, хотя, когда я с ней, это становится делать всё труднее.

– Понятное дело, с её фигурой… Блин, чувак, сочувствую! Что намерен делать? – уже более смягчившись, спросил Федька.

– Ничего я не намерен делать, я её люблю, понимаешь, не смогу с ней расстаться…

– Больше в тот вечер мы с ним эту тему не обсуждали.

– Я такие фотографии сделала на даче, – вся такая одушевлённая говорила Алиса

– Тебе нужно ко мне зайти, я тебе покажу, я их на ноутбук скинула.

Я молчал, впервые со дня нашего знакомства. Нельзя сказать, что я не думал о нашей проблеме, думал, но не так, это когда ты пока вслух не скажешь, как бы и не признаёшь, что эта проблема материальна, а теперь, мы с Федей поговорили, мне хотелось услышать мнение Алисы.

***

– Что ты молчишь? Ты какой-то странный, сегодня? Что-то случилось?

Я молчал, не знал, как начать разговор.

– Антон, посмотри на меня, – требовательно сказала Алиса.

– А как посмотреть? Если я посмотрю, то сразу забуду, о чём хотел сказать!

– Алиса, тебе шестнадцать лет, – резко сказал я.

– И что? – с нескрываемым любопытством сказала она, – ты прям сенсацию какую-то сказал?

– Нет, ты не понимаешь, тебе шестнадцать! – вставая, отходя от неё, повторил я, – даже не восемнадцать, а шестнадцать?! Ты понимаешь, что это значит? – повысив голос, сказал я, а потом уже более спокойно добавил: – А мне двадцать.

– Блин, ты это так сказал, как будто тебе сорок, – невозмутимо сказала Алиса, скрестив на груди руки.

– Алиса, ты не понимаешь, – не унимался я.

– Да, я не понимаю, – сказала Алиса, – ты ходишь, кричишь, размахиваешь руками в панике, тебе шестнадцать! И, кстати, почти семнадцать, если ты не забыл, через неделю у меня день рождения! И вообще, с каких пор тебе так важно, что мне шестнадцать? Не переживай, я тебя старым не считаю, – Алиса подошла и приобняла меня.

Я попытался было отстраниться, но потом не смог и принял её объятия, она казалась маленькой и такой взрослой одновременно.

– Алиса, что скажут твои родители про наши отношения? – более мягко сказал я.

– Ничего они не скажут, – резко отстранившись, сказала она, – что они могут сказать, про то, что они не знают, я им ничего говорить не буду!

– В смысле? – переспросил я, – как это не будешь?

– А что ты хочешь, чтобы я рассказала? Что у меня есть друг? Так я не про всех же рассказывать должна?

– Друг? Вот значит кто я? – разозлился я.

Алиса смотрела не на меня, она смотрела куда-то в сторону. Потом, резко повернувшись, сказала:

– А знаешь, мы на выставку опаздываем.

– Какая выставка? Что за бред, подумал я.

– Мы недоговорили! – спокойным голосом произнёс я.

– О чём ты ещё хочешь поговорить? Если родителям не говорить, они ничего и не узнают, а значит, и не будут высказывать какое-то мнение, чем это нерешение проблемы, Антон? – вскинув ресницы наверх, спросила Алиса.