скачать книгу бесплатно
Там лежали несколько толстых потрёпанных папок. На верхней, самой массивной папке была надпись. Элл уже успела бегло пройти с папой, ещё до его командировки, букварь. С помощью такого перспективного багажа знаний она пыталась прочесть все надписи – чаще вслух, интуитивная подсказка для дополнительного понимания звуковой картинки читаемого слова. «С б о р к а», – начала по буквам читать Элл. «Сборка, – повторила слитно всё слово, – а р х и в н ы х—архивных—до ку ме н то в – документов», – повторяла она уже слитно читаемые слова. «Архивных» – это слово она неоднократно слышала от мамы и дяди Фре – понятно, это же его работа. Дальше следовали ещё какие-то три слова, которые при прочтении и повторении ничего для неё не значили: «И но ха – Иноха, ден – ден, Ф о ни ке н а – Фоникена», – девочка правильно повторяла вслух каждое слово. Далее следовали цифры – четыре и два с точкой между ними. Открыв обложку папки, Элл увидела внутри несколько многостраничных документов. На каждом из них, вверху, на первой страничке, была одинаковая надпись: «М а н ус к ри п т – манускрипт – Во й не ца – Войнеца», – негромко повторила Элл эти, уже совсем непонятные для неё слова. Полистав несколько страниц в поисках картинок, она так ничего интересного и не нашла, только ещё одно слово, выделенное шрифтом и несколько раз уже встречавшееся на разных страничках текста, привлекло её внимание: «Б», далее шла какая-то стройная, ещё неизвестная ей буква (i), «б», «л» – всего четыре буковки. Закрыв общую папку, Элл приподняла её нижнюю часть, посмотрела под ней – там лежали похожие папки, такие же старые, потёртые на вид, как и эта верхняя. На поверхности папок лежала игральная карта с изображением всадника с продолговатым предметом в руке (рыцарь жезлов). Засохший таракан с одним сохранившимся усом переключил её внимание. Такие «жучки» уже давно стали редкостью в домах. (Одной из вероятных причин этого было особое излучение средств связи и коммуникации.) Осторожно вытащив сухого таракана, она положила его на стол и бегло просмотрела оставшиеся три шуфляды. В одной из них, средней, тоже лежали какие-то бумаги с чертежами, но интересных картинок при пересмотре не обнаружилось, кроме какой-то сложной технической картинки из множества колёсиков, вмонтированных друг в друга, и странных цветных картинок, вызывающих какие-то кислые ощущения. «Надо идти завтракать», – подумала девочка. Элл решила попросить дядю Фре показать ей эти картинки, чтобы ещё раз посмотреть на них и чтобы дядя рассказал ей, что на них нарисовано. В третьей шуфлядке были разные мелкие штучки – канцелярские принадлежности, скрепки, карандашики, ручки, ластики и прочее, но главного – её куколки – там тоже не было! Четвёртая шуфляда – верхняя – вначале не открывалась, как будто была закрыта.
– Ладно, надо будет попросить у дяди Фре, когда придёт с работы, посмотреть и поискать пропажу там, – решила она, ещё раз окинув комнату взглядом, перед тем как уйти. Элл увидела на панельке шуфляды маленькую кнопочку с правой стороны. Нажатие на эту кнопочку ни к чему не привело, но интуитивно она попробовала снова открыть шуфляду. На этот раз успешно. В тайной шуфляде находился какой-то документ и квитанции. А под ним несколько больших почтовых конвертов с бумагами, вложенными в виде пакетов внутрь. Конверты были подписаны. Три из них оказались не заклеенными, и Элл, старательно достав содержимое каждого из них, проверила их на наличие чего-то интересного – картинок или, может, конфеты. Но поиск не дал результатов. Извлечённые пакеты были заклеены и вложены в конверты. Разочарованная результатом поисков, Элл в случайном порядке вложила пакеты в конверты, всё как было, положив на прежнее место, в шуфляду. Документ был чужим, с каким-то фото незнакомого ей человека, и она положила его так же – ведь дядя Фре может поругать её.
– Лучше я потом спрошу у дяди, пусть покажет и расскажет, что у него тут есть интересного, – подумала она. А пока она была довольна уже найденным.
Элл медленно спускалась по лестнице в свою комнатку со своей добычей, сухим тараканом, в левой ладошке. Мама Энн уже проснулась – слышно было, что она в кухне, разговаривает по телефону. Рассмотреть находку девочке не удалось – мама стремительно вошла в комнатку почти сразу за ней, воскликнув:
– Поговори с папой, только недолго! – Элл быстро, но аккуратно положила свою находку на подоконник и, взяв трубку, сказала: – Алло!.. Папа, а моя куколка потерялась!.. И куда-то подевался кокан! – сразу пожаловалась она, выразив своё огорчение.
– А когда ты приедишь?
– Не расстраивайся, может, она уже превратилась в бабочку и улетела? Они все так делают, – попытался успокоить её отец, немного удивлённый таким началом разговора.
– Как твои брекеты? Привыкаешь? Не жмут?
Корректировка зубов нужна была незначительная, это почти не сказалось на дикции ребёнка, правда, пару дней сон её был нарушен – вернее, засыпание стало занимать почти час. Мама Энн даже начала сидеть рядом с дочкой для контроля и спокойствия девочки: делала пассы, рассказывая ей сказки и поучительные истории, по большей части пересказы любимых ею с детства Пермяка и Пантелеева.
– Привыкла, вот только Вовка дразнится – говорит, что у меня «зелезные зубы», я за это его машинкой в лузу въехала… И вообще, с ним больше не друзу.
– Что тебе привезти, когда буду возвращаться? Может, игрушку «Бубл» или экран-невидимчик?
– Нетъ! Привези мне настоящую куколку, зивую!.. Ну, если хочешь, то ещё и «Бубл», и котёнка, – расставляла приоритеты Элл, глядя на маму, – и маме что-нибудь вкусненькое и красивое…
– Хорошо, хорошо, пожалуй, хватит разговоров, давай сюда трубку, – сказала Энн, напуганная перспективой котёнка, – скажи только папе «До свидания!»
– До свиданья, папа! А ты скоро приедишь?
– Возможно, месяца через три, раньше не получится. Приезжайте лучше вы ко мне с мамой. Скатаемся на фьорды!
– А что такое фёрды?
– Я тебе сама расскажу! – Энн наконец забрала трубку.
– Ну всё! Эта новость меня радует – значит, целых два проекта? Параллельных?! Поздравляю, Ген! Только подумай, потянешь ли второй, ведь грибы – это не твой профиль. Тем более что дрожжевые формы и актиномицеты не слишком-то котировались в этом амплуа. Другое дело, на всякий случай, этот забавный грибок – ми-цена, на шишке, с запахом аммиака. Хоть у него и меньше шансов, но с таким объектом возиться всё-таки приятнее. Дополнительные ссылки вышлю по электронке сегодня вечером, или завтра, если не успею… Хорошо! Да, просмотрю публикации по поводу этих твоих жуков – в научной периодике РФ. Как ты его назвал? Усач? Усач уссурийский реликтовый? Вряд ли микробиологи занимались этими личинками – это направление, по-моему, пока непопулярно для исследовании, как, впрочем, и отдельные виды теплокровных[9 - Гипотеза о симбиотической азотфиксации у особо крупных животных включала, кроме реликтовых ископаемых гигантов рептилий, также крупных наземных млекопитающих – слонов (длинный хобот которых имеет не только физический потенциал, но и биохимический; площадь слизистой поверхности достаточно велика, чтобы эффективно подпитывать доп. пайком азотсодержащих соединений гигантский растительноядный организм), жирафов, кроме сложного желудка (слизистая поверхность длинной трахеи или пищевода), бегемотов и некоторых видов сиреновых (кожа), сайгаков (хоботок) и даже, вероятно, у нелетающих птиц, например маврикийского дронта – додо. Современным морским гигантам, видимо, вполне достаточно морепродуктов для формирования большого тела. Впрочем, имеются и иные варианты эндемиков в редких ареалах планеты с симбионтами в кишечнике (большая панда – этот замечательный некогда зверь-хищник стал строгим вегетарианцем).].
Ну и кроме того, есть ещё один симпатяга – ведмедик, большая панда. И ещё один… Как же его? Ах да, сумчатый из Австралии, коала!
После скандальных публикаций Волского (М. И.) эту тему обходили стороной.
– Хорошо. Наверное, это правильно, хоть и хлопотно – поиск из публикаций по балансу пластического обмена теплокровных. Ладно. Удачи тебе! Звони! Не забывай нас! Не увлекайся там… Целую! Люблю!
Едва заметная улыбка ещё некоторое время держалась на её лице, как след эмоциональных воспоминаний об её супруге, о Гене.
– Ну-ка, давай в ванную, умываться. Будем завтракать, – выходя за дочкой, Энн оглянулась и почему-то заметила таракана на подоконнике.
– Что-то много тут стало появляться всякой всячины, – задумалась она. Энн вернулась в комнату и выбросила сухого таракана в форточку. – Форточку придётся держать закрытой, неизвестно, что занесёт к ребёнку в следующий раз.
* * *
Сухой таракан падал два часа. Два часа – с точки зрения «ну очень постороннего наблюдателя».
(Здесь автор предлагает подумать о… времени: принятая у нас, созданий и потомков пришельцев, система восприятия времени редуцирована до линейной цепочки причинно-следственных связей. За единицу времени были приняты вечно повторяющиеся положения звёзд (Солнца, а затем и других), и эта градация имела функциональное назначение. Например, от календаря для с/х работ, времени проведения обрядов, молитвы… и до согласованного режима движений транспорта и других технологических процессов. Эзотерика, либо древность введения обрядов, до сих пор рассогласована в своих датах, когда акценты ставились на лунный календарь или иные способы расчёта. В этом вечном мире время как таковое отсутствует, его «убивает» вечность. Для нас, недолговечных созданий этого мира, вполне логичным представляется восприятие бытия линейно, а не циклично – в виде циклов во всём, включая жизнь индивида.
Прямая система времени утилитарна, она обеспечивает функции отношений в обществе, согласованность действий. Однако, возможно, наши ближайшие потомки придут к иным системам восприятия и оценки времени – меняется скорость вращения планеты, а значит, и абсолютное значение единицы времени. Скорость света падает, и в конце цикла «выдоха» в дыхании Брахмы и начале «вдоха» она станет столь критически малой, что даже средние космические тела смогут превратиться, например, в «чёрные дыры» как особый символ смены эпох, обратимо мигрируя в так называемую тёмную материю.)
Движение таракана остановилось в полёте, как и всё вокруг. Есть ещё одно парадоксальное утверждение – местный ход течения времени, его проявление в так называемых аномальных зонах планеты. Но этого парадокса никто из рядом находившихся «обитателей рутины» не смог бы заметить.
* * *
– Ты вымыла ручки, умылась? – строго спросила Энн у дочери, которая уже сидела за столом, болтая ногами.
– Да, я тебя уже давно зду, что сегодня будем кушать? Опять кашу?
Энн подошла к плите, каша была почти холодная. «Долго разговаривали с Геной», – подумала она.
– Возьми пока скушай салатик, сейчас подогрею, – Энн поставила порцию каши в СВЧ печь.
– Кашка даёт силу маленьким деткам! – повторила она эту, ставшую уже не такой убедительной из-за частого употребления, фразу.
– Я узе не маленькая, – слабо сопротивлялась Элл, – я в этом году в школу пойду.
Но мама была слегка рассеянна после разговора с папой. Завтрак прошёл за выяснением, какой подарок они могли бы заказать у папы. Элл дала согласие при условии, что вместо котёнка другим, обязательным (!) подарком будет только живая куколка. За обсуждением этих вопросов молоко оказалось выпито полностью и почти незаметно. Через полчаса, когда Элл уже была в группе, а мама ушла по рабочим делам, она вспомнила о своей находке в столе дяди Фре.
– Надо будет переложить его в коробочку, чтобы не убежал, – подумала она.
Фред появился на час раньше, чем обычно приходил с работы. Но и на работе он сегодня не был. Утром ему закрыли больничный лист, однако появление на работе в тот же день могло бы выглядеть как фанатизм. Позвонив Боцику на сообщённый им этим утром номер, он поехал в гостиницу, где тот остановился вчера поздно вечером. Номер был люкс. Друзья-партнёры радостно пожали друг другу руки при встрече.
Боцик изменился существенно. Он стал ещё более солидным и как будто более взрослым. Его вечно красные, мясистые руки, как всегда, слегка влажные, стали ещё больше. Заказав в номер «рэд фиш», оливки, минералку, литровую бутылку виски, лёд, кофе с мороженым и шоколадом, они уютно расположились в комнате с массивным столиком при угловом уютном диванчике, у электрокамина. Выпив за встречу пару глотков виски, Боцик сразу перешёл к делу:
– Так! Знаешь, к сожалению, я, возможно, скоро уеду. Жду звонка, потому заранее извини. Давай закроем этот вопрос – я хочу с тобой рассчитаться не потому, что наша дружба или наше общение прекращается, просто прими это как текущий вопрос, – сказал он, таинственно подмигнув Фреду и подкладывая ему «рэд фиш» для закуски. Да, действительно, Боцик был единственным приятелем, которому Фред показывал почти всё своё «нечаянное наследие» после устройства на новую работу.
– Сколько мы договаривались? – спросил он у Фреда, хотя прекрасно помнил их договор. Фред слегка замялся: договор предполагал два-три варианта, с разбивкой цены на два раза.
– Я хочу поставить точку на этом договоре, – сказал Боцик, не дожидаясь ответа и наливая ему и себе новую порцию вискаря в ещё не растаявшие кубики льда на дне стакана.
– Я сегодня собираюсь перечислить тебе энную сумму, а ты никому, слышишь, НИКОМУ больше не расскажешь об этом. И сестричке скажи, чтобы держала язык за зубами. Иначе – дружба-дружбой, но ты – труп! Как, может быть, и я.
Это был неожиданный, резкий поворот. И только давняя дружба говорила о том, насколько серьёзно нужно отнестись к просьбе, так резко преобразовавшейся в требование и даже угрозу Боцика. Сумма, которую назвал Боцик, была в десять раз больше оговорённой. Такой козырь не мог не сработать. Такие деньги Фред мог бы заработать только за четыре или пять лет на своём нынешнем месте работы, а собрать – вообще неизвестно когда.
– Да, конечно! – Фред поднял свой стакан слегка дрожащей от волнения рукой и выпил одним глотком всю порцию – даже кубик льда оказался во рту.
– Ну ты даёшь! Я согласен, конечно, сейчас отправлю номер своего аккаунта с коммуникатора. Не ожидал, честно скажу! Может, задержишься в городе, поедем ко мне? Сестра будет рада.
– Нет, скорее всего, сегодня – назад. Завтра нужно быть на месте. Дела, Фред, дела! Сейчас, не отрываясь от стола, и перечислю! – Боцик стал что-то набирать в своём планшетном устройстве. После первой попытки ему пришло сообщение о невозможности произвести эту финансовую операцию. Перезвонив, он сообщил встревоженно наблюдавшему Фреду, ритмично заедавшему одиночными оливками своё волнение:
– Придётся переслать тремя траншами – без дополнительной документации о происхождении средств у вас такие суммы не пропускают.
В комнате тихо и ненавязчиво играла музыка – классика, наполненная внутренней подвижной энергией. Играла музыка, саундтрек песни Fleur «Шелкопряд»[10 - URL: http://www.youtube.com/watch?v=jSn4vBpx8pO (http://www.youtube.com/watch?v=jSn4vBpx8pO)].
– Что-то типа «Апокалиптики», – определил Фред. Струнные легко парили над тональностями, едва слышный звук ударных как бы подчёркивал динамику жизни, движение финансовых потоков в том числе. Примерно через полчаса Фред получил подтверждение о получении названной суммы. К этому времени бутылка была опустошена на 2/3 своего объёма.
– Никак не могу запомнить, в каком штате твой центр находится. Мне кажется, что ты звонишь с переадресацией – долго идёт сигнал, – озвучил свою догадку Фред.
– Да, ты прав, это секретная база ВМФ, – сказал слегка раскрасневшийся от спиртного Боцик. – Потому и разговоры без конкретики, всё на прослушке. Так что смотри, не осложняй им жизнь, да и о себе тоже, думай! Когда я заявил эту нашу тему, меня попросили приехать в Штаты, выслали билеты на самолёт, деньги и потребовали медицинскую справку от… психиатра. Только от психиатра! Ну и ещё: моё портфолио – мои публикации в прежнем физтехе в Северной столице… Сейчас, кстати, мы завершаем этап фиксации облака нано частиц в стратосфере. Уже сейчас мы можем в своём центре получать энергию, составляющую теоретически до 0,001 процента от поглощаемой всей планетой солнечной энергии за эти минуты. Однако время такого эффекта пока непродолжительно – до 20 минут, затем всё пропадает, падает до нуля, с потерей материала. Это очень дорого, слишком, пока. При нынешнем технологическом КПД, интегрированном с материальными затратами, всего 6,7 % примерно. Там используются драгметаллы и некоторые легирующие добавки редкоземельных для создания собирающих магнитных свойств. Но! – Боцик многозначительно поднял палец. – Стоит только зафиксировать облако – и всё! Это будет работать и на войну, и на энергетику, куда хочешь! Странно, что эта информация осталась незамеченной у нас! Впрочем… у вас.
– Послушай, Боцик, а что, в тех протоколах не было указано способов фиксации? Что-то мне вспоминается о магнитной левитации частиц – правда, с какими-то подробностями типа подбора времени и расположения звёзд на небесах планеты….
– Ну ладно, не будем об этом, – будто опомнившись, через минуту размышления сказал Боцик, – я раз десять перечитал всё из того, что ты мне передал. Там есть несколько туманных описаний. Технология иная. Этим нужно было фокусировать лучи для мощного разогрева воды на планете, иначе потоп не случился бы. И подземное строительство не осуществилось бы. Капсулы «ангела» были распределены на поверхности в день «XQ». По легенде из твоей же подборки комета, или что-то типа того, их убрала. Нам необходимо в единичном масштабе воспроизвести это и стабилизировать процесс. Не так уж и мало.
– И… не забудь отправить тот обещанный документ со светящимися страницами – помнишь, ты мне говорил о нём?
– Да, извини, я забыл захватить его, – кивнул в ответ Фред.
– Это ты хорошо придумал, конспиратор! От имени Глюка. У тебя что, есть его паспорт?!
Фред не успел подтвердить догадку, да и не торопился с этим.
Раздался вызов на коммуникатор Боцика – он, слегка изменившись, заметно напрягся, стал заверять кого-то, что успеет на экстренное совещание, проводимое перед приездом в Центр комиссии Министерства обороны. Было что-то ещё, но разговор был на беглом английском, Фред не мог уловить всё со своим слабым знанием разговорного языка. Дружески-деловая встреча завершилась этим звонком. Не откладывая, ещё до ухода Фреда, Боцик заказал билеты на ближайший авиарейс турецкой компании в Штаты.
По дороге домой Фред, слегка поддатый и наполненный эйфорией от баснословного барыша, чуть было не погиб, хотя так и не узнал об этом. На остановке общественного транспорта стоял щуплый лопоухий юнец в яркой модной рубашке и шортах. Тонкие кривоватые ноги его были густо покрыты слоем шерсти – будто обведены чёрным контуром. Его вид был забавным и немножко необычным. Такие фенотипы необычны для страны и появлялись откуда-то с южных, да ещё, наверное, горных краёв.
Сам Фред был достаточно стеснительным в юности и практически никогда не носил шорты в городе, только при выезде на море, в жару. И это при том, что его ноги, если сравнить, были много «приличнее» по форме и «покрытию». Его, подогретого вискарём и не только, любопытно разглядывающего этого парня, Фреда внезапно разобрал зуд юмора. Подойдя к индивиду, он вежливо поздоровался и начал говорить что-то вроде того, что сейчас следует опасаться браконьеров и что в последнее время зимние шапки делают из чего угодно. Спустя некоторое время, когда незнакомец начал понимать шутку, явно попадающую в разряд «кровного оскорбления», делающую самого объекта заложником «справедливого ответа по достоинству», даже ценой своей запрограммированной на этом жизни, кровь прилила к лицу Казна.
Он предусмотрительно отвернулся, сняв и расстёгивая рюкзак, нащупывая ручку ножа в нём. Процесс прошёл некую стадию эмоциональной необратимости, доминирующую над ситуативной оценкой.
Разрядившийся за это время и довольный своей шуткой Фред уже вошёл в прибывший транспорт. Ему повезло – рюкзачок туго развязывался, и это сэкономило несколько таких дорогих для Фреда секунд. Только оглянувшись, он увидел лицо примата и понял, что избежал, возможно, чего-то непоправимого. Так, беспечно насмехаясь и веселясь, он мимоходом нажил себе потенциального убийцу. Пока! Впрочем, это чувство быстро улетучилось – ведь ему предстояло сделать приятный выбор. Цифры на его аккаунте увеличились более чем на порядок: можно, наконец выбрать и приобрести себе шикарный, такой желанный электрокар! Сегодня вечером он должен сделать этот выбор и, возможно, осуществить заказ! По пути он купил продуктов – как на большой праздник – без оглядки на цену и целых 20 натуральных шоколадок для любимой и единственной племянницы. Очередная светлая полоса жизни оказалась изумительно яркой.
Придя домой, он включил свой компьютер на время готовки – просто музыка, похоже, тоже «Апокалиптика». Фред решил сначала приготовить праздничный стол для себя и сестрички с племянницей. Оставив основной продукт – сёмгу – запекаться в автоматическом режиме, он прилёг на кресло, запрокинув голову и глядя в потолок. Да, этому Боцику повезло… «И всё благодаря мне, такому щедрому другу», – подумал Фред. Повезло, потому что он оказался его другом и физиком по образованию, соответственно – мог легче понять и представить для финансирования этот суперпроект. Ему, Фреду, наверняка не удалось бы получить его, ведь нужно было выслать список публикаций по специальности. А их-то как раз и не было. Фред не мог знать, что именно публикации Боцика стали когда-то основным его препятствием, а точнее задержкой, к допуску, по счастливой случайности преодолённому. Трудночитаемый текст манускрипта, оставленного его предшественником на этом месте работы, и нечаянное наследие Иноха ден Фоникена, бесследно исчезнувшего за пару лет до его трудоустройства, вспомнились ему, тогда ещё только начинавшему свою работу и напрягавшемуся где надо и где не надо. Фреду приходилось делать даже некоторые записи, чтобы, перечитывая адаптированное изложение, лучше понять и связать написанное в этом документе. У него уже давно появилась идея собрать воедино всю информацию по этой теме. Когда Энн с дочкой вернулась домой после своих дел, она застала Фреда уснувшим на кресле в прихожей.
– Тсс!.. Не буди его, – полушёпотом сказала Энн дочери. – Сейчас отнесёшь и оставишь свою причуду в коробочке, а потом – мыть руки, хорошо помыть, с мылом!
Возвращаясь домой, Элл попросила маму задержаться у двери дома, юркнула куда-то между газоном и зданием, через минутку-вторую вернулась уже заметно более радостной – в руке она что-то держала.
– Что ты там нашла? – с тенью недовольства спросила её мама. – Ну-ка, показывай!
Элл раскрыла кулачок и показала… всё тот же слегка смятый пустующий кокон. Глазки её светились радостью. Видя реакцию дочери, Энн не стала бранить ребёнка, но не могла не отреагировать:
– Что за ребёнок! Другие девочки как девочки – играют с куклами, хорошими игрушками. А ты?! Какие-то жуки и тараканы, и котёнок тебя на прошлой неделе поцарапал!
– Это моя куколка! Под нашим окном, это ты её выбросила? Она моя, она мне нузна! – ответила Элл, когда они уже вошли в лифт.
Быстро юркнув в свою комнатку, Элл положила подмятый кокон в коробочку. Одноусого таракана тоже не было. Форточка была открыта.
– Может, убежал? А может…
Вернувшись в прихожую, она громко спросила:
– А куда девался мой таракан?
Дядя Фред зашевелился, подняв голову.
– Привет, а я вот вас дожидаюсь.
Элл вспомнила, что таракан-то был дядиным, и не стала больше вспоминать о нём – вдруг догадается! И… отправилась в ванную, мыть руки.
Ужин был прекрасным, дорогим и изысканным как никогда. Энн рассказала брату о звонке Гены, о его успехе. Проект по азофиксации было решено проводить с использованием двух ключевых объектов – папоротника и грибов. (До поры до времени никто не должен был знать о третьем, секретном проекте под кодовым названием «Дерево жизни».)
Оба объекта обладали очень эффективными системами спорообразования; наличие одной структуры сформированной органеллы в споре решало глобальный вопрос.
– Ты у меня молодец, братишка, очень помог Гене. В его прежнем институте сплошные сокращения, и люди рады уже только тому, что остались на работе… Даже с такой мизерной зарплатой.
– Ха! Что там Гена!.. Ты помнишь Боцика? Ты с ним знакомилась возле кинотеатра – такой высокий, крупный мужик. Так он благодаря мне уехал в Штаты и… – тут он вспомнил убедительную просьбу не болтать об этом никому. – В общем, – после некоторой паузы продолжил Фред, – у него тоже получилось всё тип-топ.
– А, это тот, у которого влажные руки и всегда красно-свекольный оттенок? Помню, помню!.. Он, кажется, физик?
– Да, это я с ним встречался сегодня. Он уже, наверное, летит в Штаты…. Или даже долетел, – посмотрев на часы, сказал Фред. – С моими бумагами он попал в какой-то секретный проект. Просил никому не говорить об этом. Так что ты тоже смотри, не проговорись! Он мне денег дал, больше, чем обещал. Но это секрет! С меня причитается – выберешь себе хаб, «кактус» например! Может и тот, который показывала, с наращиваемыми флэшками – будет покруче моего! «Бубл», по-моему, называется. Или велик?
– Знаешь, мы с Элл собираемся махнуть к Гене, там что-нибудь и подберём, а пока ничего не нужно. Я вот полночи читала твои бумаги – есть даже что-то новое по Гениной теме. Сегодня выслала ему копии электронкой. Ты много работаешь, и мне пригодились твои бумаги, однако боюсь, это много шире темы кандидатской. Надо уже ограничивать себя, а то сразу докторскую получу, – улыбнулась она.
– Ладно, оплачу тогда твою дорогу к Гендосу и подарок, который сама выберешь. Только смотри, не очень, – чуть погодя уточнил Фред.
* * *
Элл, доев мороженое, взяла тарелочку с орешками и ушла к себе. Сегодня она слушала разговоры мамы с дядей Фре и думала о том, какую куколку ей купит или привезёт отец. Сегодня её новая знакомая из сводной группы рассказывала, как она с мамой наблюдала бал двух мотыльков со своего балкона. Элл сразу поняла, что это, наверное, была её бабочка. А Вовка, когда её куколка опустела, пропала и показать её было уже нельзя, назвал её «вруха» – и было обидно до слёз!
* * *
– А ты всё это отдаёшь, а себе ничего не оставляешь? – спросила Энн у брата. – Славик как-то спрашивал у меня, ты и ему что-то передал, по-моему, что-то связанное с генетикой вирусов или шелкопрядами.
– Да, надо будет самому над чем-то проработать, у меня много всякого, и кроме той подборки, что ты передавала своему научному руководителю – эмбриологические штучки в той, с отвлечённым названием «Семь Хатхор».
Последним его «торгом» был один известный юрист и политик из Евросоюза. Все переговоры шли через посредников, но изначально был один личный. Общение осуществлялось через шифрованную связь и переводчика с французского. После «брексита» секретный политик задумал создание проекта универсального объединительного правового документа – документа для всех демократических стран, блоков, объединений и даже любых сообществ. Каким образом он вышел на Фреда – было такой же загадкой, как и то, как он так необычно быстро сориентировался в архивах. Запросив малоизвестный, а вернее, совсем неизвестный доныне документ, случайно входящий в манускрипт. Документ, относящийся к уровневой системе X (ижица).
Фред уже подготовил для отправки выжимку из уровневой системы и сущности её функционирования для соответствующего торга. Но об этом он не говорил даже сестре.
– Знаешь, почти всё это мне досталось одной сборкой, – сказал Фред после небольшой паузы, – когда я основательно порылся в кабинете своего предшественника, Иноха ден Фоникена, который когда-то просто куда-то исчез. Но не умер – тогда нашли бы тело. Просто не стал появляться на работе. Долго. Все цветы на подоконниках высохли, даже кактусы. Кот куда-то исчез. Может, выбрался через форточку с голодухи? Тоже не нашли. Из загадочных вещей, оставленных им, был ещё небольшой рулончик шёлка непонятного происхождения, к тому же часть его была нарезана в виде прямоугольников. Родители, а вернее, его одинокая мать, говорят, встревожена и ничего не знает, не понимает – подала в розыск. В его папке подборка этих странных документов, начиная со второй части (или второй половины?). В общем – загадка, вот уже скоро 4 года будет, а никакой информации, насколько я знаю, так и не получено.
– А документы – я очень предусмотрительно отдаю копии, всегда. Только тебе отдал первый экземпляр из этой подборки. А так в основном 99 % уничтожено – это моя работа, мой долг. Пойду посмотрю каталог электрокаров – давно собирался подобрать себе нечто такое, этакое! – подмигнув сестрёнке, Фред тяжело поднялся из-за стола.
– Энн, давай ты сегодня сама помоешь посуду?
– Да иди уж, лентяй. Всё маме расскажу! – шутливо пригрозила Энн.
* * *
Брачные полёты насекомых всегда сопряжены с опасностью. ТУТ 20081953-й вылетел сразу после получения ответного сигнала, вылетел навстречу грозе. Расчёт был эволюционно отточен: дождь заканчивался к прилёту шелкопряда, совершив свою вторичную миссию – распугав и очистив пространство полёта от ночных хищников, а также увеличив относительную влажность. Его белый с жемчугом цвет почти не выделялся в ночи при беззвёздном небе. Только к середине ночи начали попадаться угрожающие элементы. Например, малая вечерница – редко встречаемый хищник «нарисовался» внезапно, откуда-то сверху, приближаясь на большой скорости. Рефлекторный ответ с испугу был явно чрезмерным. Шерстистая пластина с размахом крыльев около 30 см вдруг стала резко табанить, рискуя порвать сухожилия, хаотично продолжила полёт. Этой редкой мышке не повезло: зацепив верхушечную ветку полусухой старой ольхи, она повредила, порвала ухо и вывихнула сустав крыла. Механизм её скоропостижной гибели был запущен. А Тут продолжал путь, стараясь быть начеку. В самом начале полёта какое-то шумовое раздражение дошло до него – похоже на конкурента. Вот уже почти треть пути преодолена. Приближался час икс. За три минуты до этого мгновения он оценил своими фасетчатыми глазами место и выбрал подходящую площадку на стволе высокого серебристого тополя. Мягко приземлившись, он сразу же принял вертикальное положение, переместившись в сторону своего полёта, на восток. Время контакта наступало. Усы-антенны, поддавленные лимфой, были расправлены. Сигнал пришлось ждать почти 40 секунд – почти треть пути преодолена! Сигнал стал вдвое более чётким, в нём появились новые тона. Всё складывалось нормально, Она нашла дерево – дом! Яркие тона сигнала внушали оптимизм. Она уже находилась в прекрасном состоянии. Однако! Это сильно встревожило Тута: внезапно пришёл второй сигнал из другого местоположения – это точно был конкурент. Так неожиданно – всё шло по привычной схеме, но конкурент портил обстоятельства. Она-то была одна-единственная! ТУТ 20081953-й интуитивно «понял», что нужно торопиться: Она наверняка тоже чувствовала как его сигнал, со сдвигом в 5 секунд после её, так и второй. Единственное, чего Он знать не мог, – кто из них ближе к цели. Эти сдвиги – говорящие меридианные координаты. Для широтных координат использовался своеобразный анизотропный эффект посылаемого волнового сигнала, анализируемый с участием капсулы X. Через 8 минут полёт продолжился. Жиры интенсивно таяли, отдавая свою энергию традиционно через АТФ (восстанавливаемую посредством дыхания) для сокращения мышц и работы нервных ганглиев.
Второй перелёт также прошёл почти без приключений. Ночные совы «правили бал» в том регионе, а потому летучие мыши попадались редко. Под «охраной» пернатых хищников и с помощью попутного ветра ТУТ 20081953-й преодолел за следующие три часа почти половину пути. Вторая остановка, подстройка и получение информации в предстоящий час икс вселяли надежду, направляли все системы в зону максимальной активности. Нюансом тревоги был неясный посторонний сигнал – сигнал конкурента. Некогда это было обычным явлением, но сейчас… Нарастала тревога, но было и что-то успокаивающее, ощущение почти абсолютного одиночества – пустыни в этом регионе планеты. Сигнал от Неё, Инн, пришёл уже значительно более отчётливым. Всего два часа лёту оставалось Ему. Чётким и слегка отдалённым пришёл сигнал от конкурента – судя по значимым сдвигам, откуда-то с юга. Конкурент так же, как и Он, приближался к Инн. Вес ТУТа 20081953-го уже уменьшился – половина запасов, или почти 10 % массы тела, была потрачена на этот миграционно-романтичный полёт. Наступал рассвет. Волна событий проносилась вокруг и около. Так, неслышно «исчез» конкурент. Его (конкурента) путь пролегал через высокий дом пришельцев. На седьмом этаже горел яркий свет, молодой аспирант Ви Лоц в родном родительском доме готовил к сдаче свой проект. Свет оказал роковое действие на конкурента: через фасеточные глаза тот был пленён, и фатальность его судьбы определилась тут. Лоц попытался выпустить этого бьющегося о стекло лампы мотылька, так внезапно залетевшего в форточку. Однако снова и снова этот обезумевший мотылёк возвращался назад. Жизнь его, бессильного перед этой петлёй судьбы, закончилась у огня. Немного позже, после сдачи своего проекта, Ви Лоц, посещённый капризной и редкой для него музой, напишет стих, с такими строками:
