скачать книгу бесплатно
Через три месяца вакансия сторожа была свободна. Глюк был направлен в столичную психоневрологическую больницу для стационарного лечения. И, насколько было известно в Архиве, лечение оказалось неэффективным. Ступор обездвиженности снимался только фармакологическими инъекциями. Глюк получил инвалидность и постоянную «прописку» в лечебнице для душевнобольных.
Спустя почти год его состояние оставалось очень тяжёлым, как рассказывала Тина, ассистентка из отдела обработки документов Архива. Она по поручению коллектива навестила Глюка в лечебнице в день его рождения, принеся подарок от коллег. Раньше, ещё до этого события, они дружили, даже два раза ходили в театр. Глюк так и не узнал Тину и, похоже, не понял ни причину её появления, ни назначение подарка. После этого о нём практически окончательно забыли. В Архиве, по меньшей мере. В больнице тоже – после его внезапного исчезновения. Поиск оказался безрезультатным.
* * *
Фред предполагал, что потенциально что-то можно было переделать и самому, по-своему: дополнить, улучшить, например. Это слегка противоречит служебной инструкции, но!
Он прикоснулся к десу и взглянул на часы в мониторе. Приближалось время утилизации, и Фред, скомкав всю добросовестно просмотренную документацию папки в корзину утилизации, надел на нос разовую повязку и спустился вниз.
Возвращаясь с новым, пустым контейнером, он услышал голоса Элл и Энн, закреплявшие повторением фонемные структуры нового синтетического языка, так называемого третьего языка, вводимого всеми школами страны для грядущего всемирного общения.
– Скоро старшее поколение ещё больше перестанет понимать молодёжь, – подумал Фред, – но это «проходящее» или «преходяще».
Подходя к своему рабочему креслу, он увидел одинокий, вероятно, оброненный листок из выброшенной навсегда папки. Прежде чем поднять его и заложить основу для дальнейшей утилизации в новом контейнере, Фред прикоснулся к «десу», открыл файл и набрал запись: «№ 19530820 – удалить». Автоматически выскочила дата, иконка с сообщением о передаче директивы на гиперсервер Архива услужливо появилась и сразу исчезла.
Листик – оставшаяся страничка – также был из описания какого-то изобретения. «Кажется, из той самой папки ненужных изобретений», – подумал Фред. В нем было описание части примера № 3 патента с выделением нуклеофермента из личинок тутового шелкопряда, Bombyx mori. Этот фермент, а вернее, комплекс ферментов, структурно и функционально связанных между собой, выделялся таким образом, чтобы его активность была достаточна и применима для восстановительного синтеза генов хозяина при вирусной инфекции. В пояснительном абзаце было расписано об эволюционном аспекте самоочистки генома шелкопряда от носителей вирусных и других ген-атакующих агентов. Ссылки и некоторые термины в тексте на второй стороне листа были совсем непонятны дворнику Фреду, поэтому он так и не смог более тщательно изучить этот потерянный листок. Да и потеря эта если и была, то не для него – может, только для Славика. Ведь именно Славику он передал копии текстов по генетическим экспериментам с вирусами, в том числе использующим некие ферменты. На обратной стороне, на полях, был от руки записан какой-то номер заявки и название: «Способ восстановления геномов вымерших видов из материала вирусных частиц ископаемых остатков и их воспроизведение».
– Да, какой только чепухой не занимался этот странный типчик, УБО эМ ЛИН.
Сложив слегка пожелтевший лист в виде самолётика, плавным движением руки Фред отправил его в контейнер. Если бы не поддерживаемая руководством легенда о его персоне и добросовестности в работе, он всерьёз задумался бы о приобретении автоматического утилизатора. И главная сложность – отнюдь не физическое уничтожение документов, а правдоподобное перечисление некоторых содержащихся в них тем, вопросов, технического состояния документов. Самолётик, сделав вираж, пролетел мимо контейнера. Однако шансов не было: после третьей попытки его летательные поверхности были насильственно безвозвратно изменены, и предпоследний листик наследия УБО эМ ЛИНа в виде скомканного бумажного «снежка» оказался на дне пустого, снова голодного контейнера для мусора.
– Странное совпадение, опять эти шелкопряды! – мотнул головой Фред.
Снизу он услышал едва различимый звук осторожно открывающейся форточки.
«Интересно, прочитала ли Энн переданную им на прошлой неделе сшивку из этой же странной папки? Нашла ли что-нибудь интересное для себя и, главное, для своей работы. Надо будет спросить об этом завтра и сэкономить таким образом на своих профессиональных затратах – получить такое резюме от сестрицы, не напрягаясь самостоятельно», – подумал он.
– Пора расслабиться, – Фред включил музыкальную программу. Клип сменил мирную картинку подводного мира, датчики вываливали не только стереоизображение дымовой завесы, но и слабый аромат то ли опиума, то ли прополиса, имитирующего действо экранного образа.
* * *
Близился час икс.
Она предвкушала грядущий момент.
Двойной слой стекла – серьёзная преграда для сигнала. Шестой сегмент усиков беззвучно сканировал ближнее пространство; щель около двери и вполне приемлемый проход – скважина для ключа. Дальше следовало несколько зон, в том числе и наверх, – всего четыре возможных прохода… Однако для пропуска исходящего сигнала препятствия были значительны – с потерей более половины его информативности. Нужно было либо выбираться наружу, либо… Изменять, раскрывать пространство.
7 мкл – микроскопическая капелька клеточных метаболитов – мускус, сложные эфиры, включающие сложные эфиры изо-бутанола и маргариновой кислоты, – появилась на кончиках трубчатых волосков третьего сегмента брюшка, и невидимое облачко тяжёлого, спёртого запаха заполнило комнату.
* * *
Стало как-то душно. Энн, рассказывавшая сказку уже практически заснувшей дочери, осторожно привстала и приоткрыла форточку. «Небольшое проветривание улучшает ваш сон» – вспомнилась рекламная табличка в коридоре корпуса роддома, где Энн так часто в последнее время приходилось работать сверхурочно.
Из-за вынужденного возвращения Гены за забытым документом возможность «присоседить» Элл в группу, отъезжающую на оздоровление, была утеряна. Супруг отправился в рейс месяца на четыре минимум. Хорошо ещё, что удалось договориться с группой в соседнем детском саду, с гипоаллергенной диетой.
Элл повернулась на бочок – ровное, глубокое дыхание.
– Моя девочка уже спит!
Под подоконником, на игрушечной кроватке, лежал пустой кокон.
«Надо убрать, – подумала Энн, – наконец-то это стало постепенно уходить. Сначала опустел кокон…. А убрать его – возможно, Элл и не вспомнит о нём.
Смятый кокон вылетел в щель приоткрытой форточки. Оставив включенным ночник, Энн вышла из детской и бесшумно прикрыла за собой дверь.
– Надо бы не забыть закрыть форточку минут через 20, – проговорила она сама себе.
* * *
Планета стремительно приближалась, разворачивалась к невидимому вектору связи – осталось всего 0,05° (или 12 секунд).
Сначала Она повернулась. Тело приняло горизонтальное положение, головой к открытой форточке. Три пары белых мохнатых лапок расположились симметрично.
10 секунд – верхняя пара крыльев приподнялась.
8 секунд – голова повернулась по горизонтальной оси. Левый ус дотронулся до вертикальной виниловой поверхности оконной рамы и тут же отстранился на долю миллиметра от зоны прикосновения.
6 секунд – хоботок слегка разжал свою плотную а-спираль.
5 секунд – толстое пушистое брюшко слегка приподнялось, совсем как поза пчёл при угрозе.
3 секунды – нижняя пара крыльев подтянулась под верхнюю пару.
1 секунда – голубое свечение мягко мигнуло, все щетинки на её теле в этот миг перпендикулярно поднялись.
О секунд – сложный, многомерный звук с диапазоном узких частот от инфра- до ультра-, звучавший 2 секунды, практически неслышно для уха пришельцев, с меняющимся рисунком частот и их амплитуд.
55 секунд. ТУТ 20081953-й напряжённо застыл в позе приёма, горизонтально повернув корпус. Это длилось почти минуту, пока волна вибрации не оживила в резонансе его роскошные белые усы-антенны. Это был Её зов! И это было действительно далеко! Очень далеко! Целых 250 длин нити кокона. Такое расстояние требовало помощи извне, хорошего попутного ветра. Звуковой рисунок терялся процентов на 90 в своей информативности и практически на 99,9 % по своей средней интенсивности. Но ТУТ имел тот самый эволюционно достигнутый сверхчувствительный аппарат. Он уже чувствовал её размер, возраст и… погоду в пространстве между ними. На расстоянии около 25 длин нитей коконов от него туча, инициированная Её сигналом, начинала необратимое каплеобразование[6 - Частота и рисунок сигнала были таковы, что особым образом воздействовали на очень малые, но многочисленные объекты: споры грибов в атмосфере, микроорганизмы, – вызывая у них конформационные изменения поверхности, выставляя наружу гигрофильные участки, и, как следствие последнего, инициировали конденсацию паров воды через их кристаллизацию в облаках – дождь.]. Первые дождинки уже неслись к земле. За длительный путь эволюции были найдены и «закреплены» успехом частоты, «очищающие» путь от возможной метеослучайности.
Завтра кто-то опять заметит, что метеопрогноз оказался неточным.
* * *
Элл открыла глаза. Сновидение из сладкой дрёмы внезапно прервалось. Привидевшийся полёт и мелькание огней сменились на ровный полусвет ночника в её детской комнатке. Со свежим воздухом замедлился ритм дыхания и углубился покой. Снова закрыв глаза, Элл продолжила своё путешествие в чудных красочных волнах детского сна.
* * *
Чтобы поменять направление ветра, требовалось много времени. Иногда сутки и более. Но это было под силу даже одному Туту. Вернее, именно одному! Трудности появились бы только в том случае, если бы в интересующем пространстве оказались другие участники и соответствующие настройки с другими векторами. Но такой помехи на этот раз, похоже, не было.
По завершении сигнала крылья вернулись в исходное положение. Мелкими шажками Она переместилась на наружную поверхность окна. Была ночь. Где-то далеко, на западе, блеснула слабой вспышкой далёкая молния. Но здесь небо было ясным, вечные звёзды по-прежнему загадочно переливались. Есть желание, есть интуитивные знания, есть какая-то информация. Был слабый, но отчётливый ответ откуда-то с запада. Яркая звезда пронеслась по звёздному небу и исчезла навсегда, оставив след надежды в фасетчатом глазу шелкопряда.
Внизу, под окном, на ветке сирени болтался помятый кокон, зацепившийся распущенной шёлковой нитью. Несколько миллиграммов растворимого белка – пептидов – в зоне отверстия, образованного ферментами слюнных желёз созревшей куколки, ожидали Инн.
Последняя ссобойка перед дорогой в настоящую жизнь[7 - Этот последний этап эволюции шелкопряда, последнее «причастие» взрослой особи, вероятно, является фантазией, ибо пока не описан естествоиспытателями.]. Инн вспорхнула с оконной рамы (крылья мягко и согласованно работали в дозвуковом режиме колебаний), нависла над своим коконом— хоботок быстро и умело собрал последние микрокапли. А уже секунды через три, оторвавшись от своих временных пристанищ, она поднялась над зданием. Ей повезло: ничего не изменилось и всего на расстоянии полунити кокона от неё росло то самое «древо жизни Тутов» – шелковица чёрная. В этих северных широтах шелковица белая – более нежная и теплолюбивая – была ещё большей редкостью. Полёт прошёл почти без помех. Летучая мышь перепугано шарахнулась от возникшего эха, заработав психическую травму на всю ночь. Самки (2) Тута – плохие летуны, значительно худшие, чем самцы (?). Причина банальна: запас яиц значительно отяжеляет их брюшко. Днём ласточки и стрижи губят самок, не успевая отлететь или избежать столкновения из-за высокой скорости полёта. Поэтому самки выбирают ночные перемещения. Летучие мыши не опасны для Тутов, это закреплено и наследуется уже несколько тысячелетий. Самый страшный враг – сумеречный охотник козодой, но в этих широтах его практически нет.
Древо было великолепно – высокое, без следов обрезки и других повреждений, вполне подходящее для вскармливания и развития всей отложенной грены одной самки.
Инн сразу заняла лучшее место на стволе – чуть выше середины кроны. До момента следующего вектора связи, часа икс, оставалось время. Она расположилась на западной стороне, со стороны ветра, приняла вертикальное положение и стала ждать. Здесь Инн будет ждать свою судьбу. Неизбежность. Определённость. Его.
Энн налила очередную (уже четвёртую!) чашку кофе дрожащей, слегка затёкшей рукой. Оставив уснувшую дочь, она отлучилась минут на десять, чтобы вернуться после проветривания её комнатки, и продолжила просматривать сшивку, оставленную Фредом из своего утиля ещё 4 дня назад. Текст был на латвийском языке, к нему прилагался технический (компьютерный) Google-nepeeod. Для такого рода документов название типа «манускрипт» было вполне обычным. Фамилия Войнец – тоже ничего необычного, такое себе видоизменённое русским переводчиком сербское определение для потомственного воина, воителя. Только вот занесло этого самого воина «ой, куда!» – и рисунки необычных растений и существ, и номинированные фенотипы, и неизвестная специероглифика языка генома. В начале шла непереведённая часть на литвинском, в нескольких местах встречалось написание «Bibl.». «Наверное, ссылки на канонические писания христианства», – подумала она, просматривая текст дальше. Описание методик с шифрованными инструментами, среди которых узнавался, в частности, рестрикционный препаративный модуль с названием, включающим латынь – Bombyx mori, то есть Тутовый шелкопряд. Речь шла о специфическом комплексе, реагирующем исключительно на личиночном (пренатальном) уровне развития или проявляемости генома индивида! Активность его на взрослой особи с конечным уровнем инкарнации была нулевой.
– Что-то новое, – отметила она про себя, – по крайней мере, не припоминаю, чтобы в универе об этом интересном феномене упоминалось в генетических инструментах. А ведь дата документа – прошло, пожалуй, полтора столетия! Наверное, эта версия текстового документа не была просто гугл-переводом, но имела очень смелую научную интерпретацию первоисточника.
Уже два знакомых вида членистых растений описывались в двух главах как носители органелл, способных к фиксации (восстановлению) атмосферного азота, описывалось их накопление в организме, в биомассе, в форме нуклеиновых и белковых соединений. Первое – с каким-то непривычным названием, в транскрипции звучащим как N-Купуажу, его (N) связывание с участием нитрогеназы, глютаминовой и аспарагиновой кислот и образованием соответствующих аминокислот. (Возможным, но спорным вариантом этого растения является «кордилина Ти – маталея» – удивительное растение острова Ниуэ в Полинезии. – Прим. авт.)
Второе – растение Эрть, относящееся к семейству Азолловых – папоротников, седьмой вид рода Azolla (гигант по сравнению со своими мелкими гидрофильными родственниками, ныне вымерший). Оно описывалось только как ссылка в тексте, размещённом далее. О нём, об этом растении, остались воспоминания в исторической памяти народа ВКЛ, как «Папарать кветка» из-за особенной формы листа, похожего на цветок и несущего споры.
Этот вид являлся допотопным, вымершим. Эрть, в отличие от ближайших родственников, некогда успешно освоилась в более сухих регионах планеты, вступив в «непозволительно близкие отношения» со взаимно редуцированной формой цианобактерий, или сине-зелёной водорослью типа Анабены, предположительно семейства Ностоковых. Последние получили прописку как внутриклеточные обитатели, органеллы.
Вторым аспектом в соответствующей главе было описание съедобных сверхокультуренных плодов N-Купуажу как биомассы, содержащей низкое количество клеточной ДНК и потому безопасной для потребления их астросубъектами Миссии.
Что-то во многих деталях совпадало с материалами, переданными Гене и только вскользь просмотренными Энн.
Далее тексты перемежались дневниками и исследовательскими протоколами с решениями некоторых проблем.
Рис. 3. Человек ? неандерталец
Во введении этой части перевода был приведён геннометаболический анализ нескольких земных видов: человека (неандертальца, рода Ното sp./var.n…') (рис. 3); орангутанга, Pongo pygmaeus (рис. 4.3); шимпанзе, Pan troglodytes schweinfurthii, подвид Ш. швейн-фуртовский (рис. 4.4); гиббона хулок, Hylobates hoolock (рис. 4.5); горной гориллы, Gorilla (рис. 4.2); кахау NnsaZzs larvatus (рис. 4.6); гелады, Theropithecus gelada (рис. 4.7); некоего «Существа X», не имеющего названия в современной науке, – жалких остатков практически исчезнувших видоизменённых мутантов, которых иногда описывают как «Снежный человек» или «Бигфут» (рис. 5); а также долгопята-привидения – Tarsius spectrum (рис. 6).
Рис. 4. Авторская перерисовка: 2 – горилла; 3 – орангутанг; 4 – шимпанзе; 5 – гиббон; 6 – носач; 7 – гелада
Энн внимательно рассмотрела изображения приматов. Ей они представились некоторыми пародийными образами из городского окружения. Достаточно было поместить рядом с рисунком гориллы гантели или штангу, а близ орангутанга – книгу. Это придало бы представлению типажа подсказку. Около гиббона можно было бы поместить гимнастические кольца или брусья, а около носача – бутылку с дешёвым вином, геладу – где-то на скамейке с дамской сумочкой и зеркалом. А вот долгопяту подошли бы, пожалуй, сумерки (подходящий фон для изгоя). Конечно, это был гротеск, но слишком уж они напоминали ей типажи людские. Отвлёкшись таким образом под явным воздействием кофеиновой дозы, Энн продолжила чтение.
Как ни странно, был приведён анализ и обычных коров из заказанных наземных видов, и дельфинов – афалин (Tursiops truncatus), пресноводных дельфинов, или сусук (Platanista gangetica), и касаток (Orcinus sp) – из водных. Осьминоги имели также впечатляющие качества, их геном, удивлял неожиданной сложностью, с особенной его регуляцией. Однако эти сущности совсем не подходили по критерию «подобного образа» миссианцев. Энн пропустила несколько абзацев… Вероятно, последние были бы интересны для миссианских целей на спутниках. Но в этом вынуждены были отступить перед сирианцами.
Рис. 5. Снежный человек (не любит фотографироваться в этом измерении)
Сравнение было приведено в таблице с учётом некоторых понятных и непереводимых качественных показателей, из которых следовал вывод о статистической пригодности по сумме преимуществ первого вида из приведённого списка. В перечислении обоснований искусственно проводимого отбора, в начале, среди первых требований и преференций, были среда обитания на планете и способность к манипуляции соразмерными объектами. Водные объекты выбора, дельфины, набирали свои баллы только как потенциально суперрефлексирующие, способные к кодированной индивидуальной коммуникации. Однако среда обитания оставила слишком сильный след на «конструкции» этих существ, их способности к тонкому манипулированию физическими объектами. Было также ещё одно существенное «но»: завершала свой второй этап на планетах Солнечной системы сирианская миссия, избрав зоной своих разрешённых Договором интересов водный мир планеты Земля, спутника Юпитера Европы и спутника Сатурна Энцелады. Именно дельфины (вместе с некоторыми представителями головоногих и люминесцентно-светящихся морских обитателей) стали земными избранниками миссионеров дружественной цивилизации Сириуса. Кроме того, у нескольких видов дельфинов был обнаружен особый маркер, вероятность естественного происхождения которого была чрезвычайно мала.
Рис. 6. Долгопят-привидение (авторская перерисовка)
Первоначальная номинация среди приматов привела к тому, что номинантом оказался объект (Существо X), а примат человек (рис. 4) набирал всего 56 % от показателя лидера номинации. Однако и Существо X при дальнейшем внимательном изучении оказалось непригодным для генной трансформации на планете в этом измерении. Оно было представлено только любопытными экземплярами из другого мира, параллельного (и в некотором роде соседнего), а его воплощение оказалось всего лишь магическим камуфляжем для такого рода «прогулок». Были также иные особенности.
Человек всё ещё существенно выделялся как особенный вид на планете, как если бы он не являлся творением этого региона Вселенной, в отличие от многих животных на планете. Этот объект был «продуктом» множества влияний и переделок (согласно ссылкам на отсутствующие Протоколы) из предшествующей генерационной волны (4-й расы). Степень деградации практически отрывала это звероподобное существо от некогда великолепного, совершенного создания, украшенного особыми выростами на голове как у ?, так и у ?. Создание быстро деградировало и уже не угадывалось в этих измельчавших во всех отношениях потомках. Он компенсировал свои физические недостатки: прятался от ночных хищников и иных неприятностей в пещерах, грелся, сохранив в большинстве популяций навык поддержания огня, используя его для приготовления пищи доступной, но непригодной для непосредственного употребления в сыром виде. Вполне удовлетворительно использовал палку и камни для множества своих задач. В меньшей степени ему удавалось ладить с соплеменниками. Скупой язык и неконтролируемая эмоциональность были тому причиной. И он уже долго оставался на грани вымирания: любое увеличение численности приводило к усилению внутривидовой конкуренции, к борьбе, как говорится, «не на жизнь, а на смерть».
Для повышения уровня существа типа человека (неандертальца) до требуемого как субъекта цивилизации требовалось его значительное переформатирование. Были проведены соответствующие генные эксперименты с донорами генов и других структурных систем, в которые включались шесть вышеперечисленных приматов, животное Го и один из видов дельфинов. Человек был пересоздан включением систем дополнительных генов и таким образом улучшен с точки зрения «созидателей» по сравнению с его земным прототипом – видом, деградировавшим за сотню тысячелетий. По сравнению с агрессивными видами других приматов (шимпанзе) – прежде всего восстановлением и расширением функциональных возможностей его вербальной коммуникативности, возможностью восприятия некоторых кластеров образа и содержания. Вероятный смысл правки такого рода, описанный в терминах, неизвестных читателю, рисуется так: использовался способ эмбриональной генетической коррекции морфогенеза мозга для обретения эффективного взаимодействия когнитивных функций через морфологически усиленную в сравнении с прототипом вторую сигнальную систему – речь (слуховой анализатор), – а также через зону зрительного анализатора в теменной области с усиленными морфологически корковыми связями как со слуховым, так и с лобными зонами прогноза и управления. Такая структура мозга была определяющей для эффективного функционирования индивидов в социуме и позволяла при обучающем воздействии миссианцев сделать рывок к иному, сознательному существованию этих модифицированных существ – человеков цивилизации, вплоть до такой особой вариации самой цивилизации. Симметрия тел являлась природной основой симметрии мозга. Однако симметрия для лобных долей, функции прогноза не востребована без той дополнительной функции, которой является особое чувство – нравственность, совесть. Эта часть на самом деле не является лишней или избыточной. Она строго необходима для внутреннего контроля поведения в социуме.
В человеческом геноме сохранилась важная основа наземного передвижения – стопа, позволяющая передвигаться на задних конечностях более успешно, чем иные приматы (в том числе гиббоны и носачи), а также удовлетворительно настроенная система взаимоотношений с представителями Эб Ла (иммунитет).
Выбор определялся такой особенностью строения тела и конечностей (руки ? щупалец), которые имеют морфологический потенциал технического плана, страховочного саморазвития. Щупальца при их достоинствах, дополненных впечатляющей произвольной самонастройкой организма, были всё же недостаточными в сравнении с рукой из-за специфической водной среды обитания осьминога. Да и добрососедство с сирианцами, избравшими подводный мир планеты, определили окончательный вид объекта для Миссии.
Некоторая часть текста касалась спонтанной миграции морфогенеза приматов, использованных в генных процессах, проявляющейся в положении первого пальца передней конечности (руки) и встречающихся феноменах шестипалости; в атавистическом рудименте – копчике (хвостике); в почти потерявших свою изначальную симбиотическую функцию пазух двух полостях в области верхних дыхательных путей; в формах носа; в гирсутизме (остаточной волосатости); в строении гортани и голосовых связок как вербального механизма коммуникации. Кроме констатации таких морфологических феноменов как следствий случайных генетических следов от вышеуказанных доноров, была информация об исправленных настройках. Согласно тексту, это создавало некоторую избыточность ДНК для множества «если…». Удалось исключить такую часть недостатков прототипа, как немота в непозволительно большом проценте, нарушение цветового восприятия (проявлявшееся вплоть до протанопии), спонтанная агрессивность, частичная витаминная зависимость, влекущая за собой драматические срывы некоторых тонких настроек к планам бытия, и другие.
Менее заметными поначалу были «технические следы» – оставленные без защиты многочисленные сайты ядерного генома, способные к слиянию не только с векторами, но и с вирусными частицами. Эти отклонения, аберрации от номинантного образа существа как элемента цивилизации считались недостатками качества или просто небрежностью исполнителей. (Очевидно все мы, нынешнее человечество, – гибриды, големы, а также своеобразные химеры собственно прототипа человека и частиц генетической информации других видов (приматов), сцепленные векторами и со встроенной сложнейшей регуляцией.) Даже после – потопная их генерация, как носители аналога основного генома «божьей искры» (Адамаса), имела сайты связывания собранных наборов генов с этой основой.
Отдельным разделом упоминалась проблема введения в генофонд прототипа человека так называемой внехромосомной наследственности в виде органеллы – особой формы митохондрий-аминохондрий. Ввиду особенности последнего (для прототипа человека передача всех этих внехромосомных свойств происходила от материнского организма, обеспечивая таким образом тотальность) была возможна такая «доработка» проекта особи № 2[8 - Человек (богочеловек) был создан очень давно в гомологичном качестве, по замыслу Великого Самопорождённого божественного ангела Барбело, через Адамаса и Еву, и его божественный совершенный мир существует и поныне как мир потомков Сима в далёкой галактике. В той части Вселенной, где царят иные законы… в том числе и термодинамики; и потому называемой в нашем мире «Обитель демона Максвелла».](человека цивилизации) и создание некоторых новых свойств через женскую особь. Это потребовало отдельной серьёзной доработки и ядерного генома, в том числе для полного удаления зависимости от некоторых компонентов пищи, так называемых витаминов. Всё было близко к завершению. Для защиты такой крови от внешнего солнечного облучения в жарких ареалах планеты была введена заметная кожная пигментация, маскировавшая любой цвет – от пурпурного, голубого или зеленовато-серого до чёрного.
В завершении части текстового перевода было обоснование того, что пара (Адам и Ева) была создана по приблизительному эталону-образцу и подлежала дальнейшей ассимиляции на планете под наблюдением. Отличие от божественного первообразца было в самовосстановлении – способности к порождению себе подобных.
Далее следовал отчёт о необычном растении Эрть, уникальном в своём роде растении планеты. Фред чуть больше года назад уже представлял подобный документ для Геннадия. И всего через год супруг Энн получил грант на разработку такой органеллы в ведущем исследовательском центре Великобритании в должности содиректора проекта (учитывая его славянское происхождение, это, определённо, был прорыв) с окладом, в 20 раз превышающим средний по стране. Поэтому вопроса о том, ехать или нет, не возникало.
Растение Эрть не только производило связывание атмосферного азота и затем, как и N-Купуажу (оно же иногда ошибочно называлось «дерево жизни» и относилось к вымершему виду высших наземных растений), восстановление закислов и нейтральных молекул N
в белковые и другие азотистые вещества метаболизма. Оно вырабатывало споры, несущие такие органеллы в больших количествах. Растения-симбионты были уязвимо капризными, требовали наличия в микроколичествах особенного (редкоземельного) металла и, вероятно, погибали под действием слишком длительного дождя и погружения в воду. Окислы азота, как полупродукты дыхательного метаболизма, превращались при излишнем смачивании в кислоту, что было губительно для тонкой структуры растения, привезённого на планету ещё при четвёртом в этой эре посещении (6 десятков тысячелетий назад). Поэтому был подобран особый путь дыхания, в котором используется оксид азота с конверсией в восстановленную его форму, пригодную для пластического обмена. Второй вариант гибели был связан с фиксацией высокорадиоактивных изотопов азота и следующего за тем (после связывания и накопления) летального воздействия как радиации, так и продуктов распада, которые являлись токсичными. Это произошло при том же посещении с целью замены структуры атмосферы планеты и направленного изменения популяционного пула на ней. Азот переставал быть дефицитным элементом (это при наличии его более чем в 3/4 атмосферы), и организмы не нуждались бы в белковой пище! Снятие такого дефицита обеспечивало некогда гигантских существ планеты (известных как динозавры и др.) необходимыми пластическими веществами, включающими прежде всего азот. Сам воздух становился питательным – источник азота и опосредованно аминов, белков и нуклеинового материала. Эффект был крайне необычным для нашего жизненного опыта: общий вес биомассы планеты был выше на порядок! А если бы современные зоологи попали в то время, они определённо были бы поражены всемерным гигантизмом и численностью практически всех видов животных.
Далее в тексте обсуждался вопрос жизнеспособности этого спорового симбионта в зависимости от температуры тела носителя. Для холоднокровных (земноводных, пресмыкающихся) и некоторых насекомых время активного симбиоза было в два раза больше, чем для теплокровных.
Были также обнаружены некоторые виды, обладающие свойством азотфиксации, относящиеся к грибам (например, Мицена серая (Mycena strobilicola) и многие другие). Конечная точка биоценоза у них так и не была прослежена до конца.
Текст продолжался, но был не отформатирован, и перевод перестал читаться в том месте, где повествовалось о проблемах экипажа (популяции астронавтов во главе с Аватаром особи Б) – внезапном инфицировании культуры растения N-Купуажу, приведшем к потере плодоношения и гибели. Употребление незрелых завязей других растений и продуктов биомассы стало опасным для экипажа ввиду эволюционной потери защиты от чужеродной наследственной информации геномов планеты в пищевых продуктах. Возможно, за сотни поколений филогенеза популяции Астронавтов последние потеряли исходную защиту своих давних предков, например, к приёму природной пищи на клеточной основе.
Далее следовали постановка задания и методические описания евгенных экспериментов на объектах Существе X и человеке. Одна из первых глав была посвящена интродукции и последующей экстрадукции новой органеллы с азот-ассимилирующим свойством как продуктивного биосинтеза и энергонакопления. Этот фактор был востребован для воссозидания принципиально новой популяции на планете… (далее шла непереводимая игра символов, очевидно, имеющих отношение и к метаболизму газообразных углеводородов, типа CH
, C
H
) с азотной атмосферой. Удачным в этом аспекте оказался тот самый объект Существо X, который был способен ассимилировать эту экспериментальную органеллу. Приведение у него комплекта других реакций ввода нового продукта в метаболизм также произошло довольно успешно. Единственным печальным последствием такого экспериментального вмешательства стало постепенное вырождение (растворение) митохондрий: через пару поколений Существо X превращалось в облигатного уязвимого жителя этой далёкой планеты-спутника (или пока только инкубатора с азотной атмосферой в безразмерном боксе – отсеке корабля пришельцев). Суть трансформации была в замене липофильной части мембраны, атакуемой в иных условиях обитания растворяющими жиры летучими углеводородами иных атмосфер. Энергия, кроме световой, вырабатывалась благодаря внушительному запасу ввозимого кислорода и сжиганию местного углеводорода. Таким образом восполнялись и обменный углерод (CO
) и вода.
У человека (завершающие работы велись с учётом именно женских особей, в подклассе внеядерной наследственности, осуществляемой на клеточных органеллах аминохондриях, относящихся к митохондриальным) происходило лёгкое психологическое нарушение от одного из продуктов этого синтеза-окисления, которое уже и известно поэтому как веселящий газ – N
O. Эффект был суперустойчив, и по большому счёту именно поэтому человек попал под другую, более узкую схему преображения – без его экспорта в другие миры, в которых процесс связывания азота происходил через его восстановление с помощью аммонийных производных, связываемых с метаболизмом при участии органических кислот. Существенную проблему также составляла активная регуляционная роль другого окисла азота – NO, однако удовлетворительное её решение было найдено и внесено в ядерный геном в составе одной из хромосом.
* * *
…Энн, как и её брат, любила сказки и с удовольствием рассказывала их дочери, чувствуя мудрость контекста в таком детском литературном фольклоре, однако для взрослой жизни сказка всё же была заменена инструкциями к различным приспособлениям, механизмам и т. п. А тут! Конечно, текст был не таким гладким и однозначным, как в настоящем повествовании, – в восприятии, собственно, Энн. Он был испещрён пропусками, а следовательно, предположениями и догадками, так как около 90 % текста оставались непереводимыми, неизвестным дословно, а половина переведённой части вообще не интерпретировалась никак. В переводе практически отсутствовали объёмные тексты. Малопонятные тексты, описывающие особенности работ с Существом X как с объектом со встроенным доминантным потенциалом иного пространственного, но не временного измерения, отчёты по оценке и «отбраковке» других видов, геномных доноров. Были и не совсем понятные сообщения о редком и спонтанном эффекте проявления в геноме синтетического человека цивилизации тел, жизнеспособных в ином измерении, – своеобразных двойников-антиподов. Эта тема, похоже, не переводилась или была под своеобразным табу. Изложение темы практически отсутствовало. Эти «кусочки» приводились в виде многочисленных приложений во второй части в виде уменьшенных рисунков частей оригинала манускрипта.
Давление от выпитого кофе и такого объёма информации подскочило до той границы, когда уже стало слышно сердцебиение в ушах.
Пропустив стопку страниц, Энн продолжила ознакомление с текстом.
Вскользь упоминалась «ошибка», а вернее, намеренная аберрация от планируемой цели – введения частично генома пришельцев-астронавтов, своих эпигенов. Эти гены кодировали некоторые не свойственные данной форме жизни качества. За такую провинность или «оплошность» часть исполнителей была отстранена от дальнейших работ и примерно наказана.
Процесс наказания был запротоколирован для будущих поколений создаваемых элементов новой цивилизации через особую форму записи. После специальной тотальной формовки (карты сборки) протоколы должны быть изъяты и уничтожены во всех хранилищах планеты. Однако «процесс» был уже запущен.
Выявить и изъять все случаи такого внепланового внедрения было практически невозможно.
Там же следовало упоминание о некоем протоколе разборок по небрежности – последствиях неполного удаления препаратов, попавших таким образом в биосферу планеты. Вплоть до подозрений о тайной намеренности таких «провалов».
Отстранение провинившихся исполнителей и их замена привели к недостаточной шлифовке конечного варианта, его незавершённости, нестабильности и генной нестыкованности с некоторыми другими объектами, вводимыми для этой планеты (с тем же «деревом жизни», например), а также к феномену спонтанного возврата витаминной зависимости как связи с обменом азотсодержащих веществ метаболизма. Пришлось остановиться на неполном в своей регуляции, хрупком и неустойчивом, но минимально «достаточном» обменном уровне генома. Эта упрощённая схема была принята из-за привнесённого дефицита времени прежде всего.
Энн отложила текст. «Надо будет перечитать на свежую голову, завтра, – подумала она. – А сейчас пора спать, 3 часа ночи. Скоро светает!» Застелив кровать и почистив зубы, она выключила свет и прилегла, но через несколько минут свет снова был включен, Манускрипт снова оказался в её руках. Спустя ещё несколько минут Энн всё-таки заснула с текстом в руке и включенной лампой. Она помнила, что как раз подошла к самому, как ей казалось, главному – результатам евгеники человека, как следствие этого проявлявшемся в его онтогенезе, позднем утробном периоде развития на 8-м и 9-м месяце.
* * *
Как бы мы ни старались, время пробуждения ребёнка – всегда некоторая неожиданность. Либо для самого ребёнка (если он просыпается от резкого звука, например), либо для окружающих— как правило, для родителей, успевающих «позабыть» или расслабиться во время детского сна. Элл проснулась, сохранив остатки сновидений – странных, необычных: ей снился полуночный полёт со всякими периодически происходящими встречами и «нестолкновениями» с летучими мышами, нетопырями, которые, приблизившись к ней, вдруг испуганно метались прочь – и так до самого рассвета, потом что-то ещё… А перед самым пробуждением она видела свою куколку, как маленькой крылатой феей она выпорхнула из кокона, её кокона, и, полетав по спальне, вылетела в форточку. Ощутив свою виртуальную потерю, Элл воспротивилась. Слабое по энергетике чувство собственности заставило тем не менее вернуть виртуальный образ назад в кокон, где её чудная фея, сложив крылышки, устроилась на отдых в кроватке. Первой мыслью Элл после пробуждения была её куколка. Она встала и, не одеваясь, подошла к своей игрушечной кроватке, в которой оставляла кокон. В кроватке ничего не было! Элл вспомнила, что ещё вчера кокон был пуст, они с дядей Фре даже пытались найти куколку при пустом коконе. Элл не забыла об этом. Однако сейчас и пустого кокона тоже не было. Тщательно, слегка взволнованно девочка осмотрела детскую – под кроватью в первую очередь (почему-то ей казалось, что именно туда «прячутся» все пропажи). Затем на подоконнике, на полу, на столе, ещё раз в своей сумочке – нигде не было её куколки и даже пустого кокона, не говоря уже о той самой фее с крылышками. Второпях натянув колготки, полосатую пижамку и тапочки, она выскочила за дверь. На секунду задержавшись на развилке поворотов, Элл направилась наверх, к дяде Фреду – вдруг он знает! Дверь была приоткрыта, но дяди Фре не было. Она вошла и осмотрелась. На столе лежала «дес», экран слабо отсвечивал в режиме энергосбережения. Кровать была не застелена. На подоконнике стоял хаб – искусственный кактус, членистые зелёные части которого были (она недавно узнала об этом в группе) флэшками. Информация передавалась по проводу от горшка хаба к антенне, от каждой флэшки, интегрируемой в энергоавтономную память, вмонтированную в горшок согласно некогда популярному дизайну. Под столом и под кроватью здесь тоже было пусто – точнее, ни куколки, ни кокона не было. Оставалось посмотреть только шуфляды стола, всего 4 штуки. Элл начала открывать их, начиная с нижней.
