Гипноз любви

Мои слова привлекли внимание Сьерры.

– Даже не знаю, кто страшнее.

– Вот именно.

– Ну и что? Он большой мальчик и в спасении не нуждается.

Это напомнило мне слова Мейсона на сеансе.

– Думаешь, мы все время пытаемся кого-то спасать?

– От аллигаторов?

– Да нет, вообще. Типа, у нас есть потребность спасать людей. Ну… ты же медсестра.

Она пожала плечами и отправила в рот еще чипсов.

– Я люблю свою работу. Ну есть у меня какой-то комплекс спасателя – и что с того? Люди в любом случае получают необходимую помощь.

И правда. Мейсон был в опасности, причем из-за меня – я чувствовала себя ответственной.

Я не могла рассказать Сьерре, что меня беспокоит больше всего, так как общение во время сеанса было строго конфиденциальным. О том, что бывшая использовала его и он не хотел, чтобы это повторялось снова.

Бриджит я обожала, но она-то наверняка возьмет его в оборот, а потом бросит за ненадобностью. Хотя, может, именно это ему и было нужно, и не стоит мешать человеку получать удовольствие.

К сожалению, я была не лишена совести, которая не позволяла мне стоять в стороне.

Нужно присмотреть за ним хотя бы в следующие 24 часа.

– Он что, навсегда теперь такой? Все время будет говорить «да»? – спросила Сьерра. – И ты будешь нянчиться с ним до конца своих дней?

Прямо моя личная версия ада.

– Некоторые буддийские монахи тратят всю жизнь на то, чтобы войти в состояние глубокого транса и не выходить из него, и даже им это не удается, поэтому можно не бояться, что Мейсон Бекет останется таким навсегда. Довольно скоро мы вновь увидим все того же мерзкого упыря. Но я думаю, если мои подозрения верны, следующие день-два мне придется за ним приглядывать.

Сестра задумчиво жевала чипсы и смотрела на меня так, будто не могла поверить моим словам.

– То есть ты возьмешь и припрешься к ним на свидание? Бриджит это не понравится.

– Они оба меня пригласили.

– Оба пригласили тебя? – искренне изумилась Сьерра. – Это… очень странно. Расскажи, как все было.

– Мейсон позвал меня с ним поужинать, и я, конечно же, не согласилась, затем пришла Бриджит, и он предложил ей, и оба сказали, чтобы я тоже приходила.

Я понимала, насколько дико это звучит, и взгляд Сьерры подтверждал мои опасения.

– Он пригласил тебя на ужин?

– Да, но я ему отказала.

После долгой паузы сестра спросила:

– Отказала, чтобы все равно сегодня с ним поужинать, да?

В этот момент я пыталась надеть цепочку с подвеской, но, услышав ее слова, замерла, а мои руки так и зависли над шеей. Она права.

Мейсон вынудил меня поужинать с ним даже после того, как я сказала «нет».

Вот ведь хитрый проныра.

– Как думаешь, почему он так настаивает на встрече? – спросила сестра, когда я не отреагировала на ее верные и совершенно очевидные наблюдения.

Я защелкнула застежку и поправила подвеску.

– Он говорил, что хочет все обсудить.

– Но почему именно сейчас?

– Хороший вопрос. Понятия не имею.

Того, что он сделал, не исправить словами.

– Мама говорила, что он, вероятно, переедет обратно в Плайя-Пласида. Может, хочет извиниться, чтобы совместное празднование Рождества семей Синклер и Бекет не было настолько неловким следующие сорок лет?

Мейсон может вернуться навсегда? Эта мысль оказалась крайне неожиданной и неприятной. Я-то надеялась, он здесь только временно и в не очень отдаленном будущем улетит обратно в Нью-Йорк.

– Мы не будем все следующие сорок лет отмечать Рождество с Мейсоном. Он кого-нибудь встретит, я кого-нибудь встречу, так что на совместных праздниках нам не придется сидеть рядом.

– Ты? Встретишь?

Я повернулась и посмотрела сестре в глаза.

– А что?

– Просто я ни разу не замечала, чтобы ты переживала по поводу какого-нибудь парня так, как из-за Мейсона.

Смысл ее слов был предельно ясен, но я не собиралась пускаться в дальнейшие рассуждения на эту тему и вместо этого просто разозлилась.

– Поверить не могу! Думаешь, мне нравится Мейсон? Знаешь, что он мне сегодня заявил?

– И что же?

– Что гипнотерапия – это секта, а я – самозванка.

– Ну ты же показала ему, как сильно он ошибается, правда?

Я задумалась.

– Вроде того. И я великолепно справилась со своей задачей! Ты бы видела, как он начал говорить «да» направо и налево после того, как я его «понарошку» загипнотизировала и убедила, что это хорошая идея. Да – аукциону! Да – Бриджит! Да – кормлению аллигаторов!

– Надо было у него денег попросить, – пошутила сестра. – Про секту он, конечно, зря – не очень хорошо с его стороны, – но он же не первый, кто тебе такое сказал, и обычно ты так не расстраиваешься. А значит, здесь есть что-то еще. Что же?

Когда кто-то знает тебя настолько хорошо – это одновременно и благословение, и проклятье. Потому что скрывать свои мысли становится чрезвычайно сложно.

– Еще он сказал… – Я пыталась сообразить, что еще из услышанного за пределами сеанса могу ей сообщить. – Он сказал, что я прекрасно выгляжу.

Жаловаться на комплимент было так глупо, что мне тут же захотелось сквозь землю провалиться. Ничего плохого в его словах, разумеется, не было, но они все равно меня беспокоили.

Сарказм Сьерры только подтвердил бессмысленность моего недовольства:

– Каков нахал! Хочешь, я его поколочу?

Всего контекста она не знала, поэтому не поняла бы, почему его слова меня так разозлили. И я не могла рассказать, что он еще наговорил и чем выбил почву у меня из-под ног. Например, о том, что он меня любил. Последние несколько часов эта мысль не давала мне покоя, и я пыталась найти ей хоть какое-то логическое объяснение.

Мейсон не сказал, что любит девушку, сидевшую рядом с ним на причале, он сказал, что любил ее. Да и любовь бывает разной, не только романтической. Он мог любить меня как подругу. Или платонически – «ты мне как сестра».

Я сначала подумала, что он имеет в виду романтику, однако я просто смотрела на его слова сквозь призму своих прошлых чувств и эмоций, пытаясь объяснить происходящее. Нельзя было делать скоропалительные выводы и уж точно нельзя рассказывать об этом Сьерре, потому что сеанс конфиденциален.