скачать книгу бесплатно
Сорел и Квиррел вышли в центр зала (Коре всегда казались лишними эти церемонии), и Мастер провозгласил:
– Вы стоите на эшафоте. Вас осудили, кажется, за пьяную драку. Возможно, вы даже убили человека. Вашей шеи вот-вот коснётся грубая пеньковая верёвка, и мир навсегда уйдёт из-под ног. Но пока вы видите перед собой толпу пьяных ожиданием зрелища лиц…
Кора закрыла глаза и сглотнула: Сорел выглядел на эшафоте совсем ребёнком. Он беспомощно оглядывался под огнём сотен взбудораженных ожиданием скорой смерти взглядов, в воздухе остро пахло злорадным любопытством.
«Ну же, Сорел, ты можешь», – думала Кора, хотя прекрасно знала, что выступающие надёжно защищены от посторонней помощи.
Сорел нервно откашлялся, что подействовало на толпу, как запах барсука в норе на гончую. Кора закрыла глаза ещё раз.
– Хм… Принесите, пожалуйста, мне
табуретку для вдохновения,
и я расскажу вам историю
одного знакомого гения –
печальную,
но короткую.
Когда он был маленьким, –
ростом примерно
с крупного дога, –
то больше всего на свете
мечтал научить попугая
говорить свободно
на трёх языках,
стихами и прозой,
придумал даже свой собственный
авторский метод для этого –
а тот попугай за неделю
взял да и помер.
С того самого времени
я опасаюсь о чём-то
мечтать серьёзно.
Хорошо, что теперь
уже поздно.
Толпа зрителей улыбнулась в хищном ожидании, но кто-то принёс табуретку: Кора, не открывая глаз, услышала короткий деревянный стук, когда все четыре ножки опустились на пол. Сорел улыбнулся и легко забрался ногами на табуретку, становясь выше всех. Посмотрел в тёмный потолок и словно сощурился от лучей невидимого солнца. Резко звякнули колокольчики.
– Посмотрите: я выше вас всех,
я словно король на троне.
Скоро смогу передать привет
самому Котрилу Лийору,
лучше которого
нет никого на свете,
и вряд ли будет.
Помните, что он сказал,
про тех, кто его осудит?
Я знаю, что скоро болтаться мне,
на радость вранам, на страх детворе.
Покрошите хлеба под ноги –
от вас не убудет.
Чтобы птицы склевали мои глаза
не сразу.
Чтобы я мог подольше
смотреть на вас, любоваться,
как ваше стадо
разбредается по домам.
Как вы обсуждаете,
что приготовить на ужин
и с кем сейчас
готовится воевать ваш король.
Будете вспоминать драчуна,
что болтается нынче с петлёй
на шее. «И поделом, – скажете, –
вот я-то бы никогда…», –
а я буду просто
смотреть на вас свысока,
пока
добрые птицы
не выклюют мне
глаза.
Любители падали
в этом мире всегда
получают своё.
Вокруг меня – настоящее вороньё,
и я знаю, что наступает финал,
но это меня не пугает.
Я знаю, что все вы скоро
завидовать будете мёртвым –
тем, у кого вместо глаз
тёмное дно колодца.
Когда обернусь я в огромного ворона
и чёрным крылом навсегда
закрою от вас
солнце!
Кора резко открыла глаза: темно. Ещё раз: снова темно. Ещё и ещё. Вместе с ужасом она испытывала огромную радость и гордость за своего друга. «У тебя получилось, Окло-Ко тебя не забери никогда! Хоть ты и рисковал, как мальчишка», – хрипло улыбалась она, карабкаясь в темноте. Но пора было выбираться: Кора обратилась в сокола и взвилась в высь, в самую темноту, где летела до тех пор, пока не увидела солнце и не почувствовала запах горящих перьев. Открыла глаза, ещё раз, и ещё…
Кора огляделась: другим зрителям приходить в себя было тяжелее. Кто-то, цепляясь за стену, спускался вниз. Кого-то держали за руки у открытого окна. Лори Нимеон испуганно озирался и нелепо дёргал Кору за рукав. Но она, не обращая на него внимания, быстро прошла через пустую середину зала к табурету, на котором всё ещё застыл Сорел, и протянула ему руку.
– Спускайся, ворон, – усмехнулась она, – не представляю даже, как тебе удалось поверить в такое безумие. Больше так не делай.
Сорел соскользнул вниз с эшафота и крепко обнял Кору, и она услышала нежное позвякивание колокольчиков прямо у своего уха.
– Как трогательно, – раздался знакомый холодный голос. – Тебе повезло, мальчишка. А сейчас, если позволите, мы всё-таки выслушаем другую сторону.
Сорел и Кора поспешно отошли в тень стены и замерли. Спорить с Мастером не было сил. К тому же, действительно, пора было уже выслушать Квиррела, который тем временем уже выбирался в центр зала – огромный и бородатый, он напоминал боцмана на торговом корабле.
Квиррел удивлённо посмотрел на табурет, как будто не видел недавнего представления, затем чуть подвинул его и сел, смотря под ноги.
Зрители уже пришли в себя и снова обступили эшафот. Толпа привычно замерла в ожидании жестокого зрелища. Но Квиррел, казалось, не обращал внимания на зрителей. Многие из них привыкли видеть его в шутовском обличии и ожидали очередной остроумной выходки.
– Как всегда, мне повезло:
я чувствую себя уверенней
с этой петлёй на шее,
честное слово.
Два раза меня уже вешали –
и всё безуспешно.
Верёвка не выдерживала
моего веса.
Или моей удачи.
Или, скорее всего,
пенька дешёвая,
купленная на сдачу
палачами-скрягами,
оказывалась негодной.
Я не хочу никого обвинять,
прошу за меня помолиться –
