скачать книгу бесплатно
тем, кто верит.
И пожертвовать мне свой пояс
или ремень, или галстук,
или подвязку -
кто что может.
Ну же, смелее! Что же вы?
Неужели вам жалко?
Представляете, каково это:
третий раз оказаться в яме
под эшафотом.
А потом эти гуманисты
вытащат меня – и скажут:
«Второй раз нельзя
вешать, такая традиция», –
им наплевать, что меня
с каждым разом
остаётся всё меньше.
Так что теперь я живой
только на треть всего.
И справиться с этим мной
под силу даже ребёнку.
Ну, кто хочет побыть палачом? Смелее!
Вы ведь знаете: я осуждён справедливым судом.
Только предупреждаю: если опять
оборвётся верёвка, я легко
любого из вас задушу
одной левой.
Кора улыбнулась: она всегда радовалась, когда поединки заканчивались вничью. А Квиррелу действительно повезло: кажется, как-то в реальном он был приговорён к смерти, но в последний момент помилован. Иначе он не смог бы произнести в реальнейшем такие слова – никто бы не смог, даже Кора. Как бы там ни было, проигравших в этом поединке не было, и все вроде бы остались живы и даже при своём уме.
Кора посмотрела на улыбку Сорела и поняла, что не зря считала его своим другом: он улыбался успеху соперника в реальнейшем, а это дорогого стоило. Тем не менее для новичка это было слишком, и Кора потащила своего друга на первый этаж, где, после долгих блужданий, можно было найти что-нибудь выпить.
Вечно спящий бармен налил им апельсинового сока с каплей солнечного света, и они, устроившись на высоких стульях, зажмурились, чтобы увидеть рассвет на побережье Островной стороны. Крики чаек и мерное дыхание океана. Солёное спокойствие и кисло-сладкая радость…
Кора очнулась от тревожного звона колокольчиков: следовало вернуться. Они могли пропустить все поединки, но теперь наверняка Мастер остался один и уже обводит оставшихся зрителей и поэтов своим колючим взглядом в поисках жертвы.
– Я уж думал, ты сбежала, наша бесстрашная Кора Лапис, – громогласно приветствовал её Мастер, как только она ступила на верх прогнившей лестницы, – но рад, что ошибся. Мы тут немного развлеклись, и вот теперь моя очередь выбирать себе жертву. То есть соперника, я имел в виду.
Мастер был единственным здесь, кто мог позволить себе язвить в реальнейшем. Кора вжалась в стену и почувствовала едва уловимое ободряющее прикосновение Сорела к своему холодному, как лёд, запястью.
– Я выбираю тебя, Кора Лапис, – произнёс Мастер.
И ей не оставалось ничего другого, кроме как выйти в центр уже почти опустевшего зала. Краем взгляда она заметила, что лори Нимеон всё ещё здесь: видимо, он не мог вернуться к тем, кто его подослал, ни с чем. Это означало, что ставки для неё в этом поединке удваивались.
– Дорогая Кора, я столько раз побеждал тебя, что на этот раз хочу дать тебе шанс, – прозвучал издевательский голос. – Ты знаешь, что я ненавижу стихи о любви. Поэтому сегодня у тебя, кажется, появилось небольшое преимущество. Потому что наша тема – любовь несчастного трубадура к даме сердца.
«Ты знаешь, мерзавец, что я не пишу о любви», – с ненавистью подумала Кора, но в голове у неё тут же сдвинулись и пришли в движение огромные плиты, заставляя перепрыгивать ручьи лавы и бежать на вершину вулкана: сегодня она не могла проиграть.
– По правилам, ты первый! – торопливо проговорила Кора. Она смотрела на Мастера, не отводя взгляда.
– О, не переживай, я знаю правила. И тему эту придумал только что. Но и ты помни, что мне в этом случае достанутся все козыри: ты не можешь использовать ничего из того, о чём скажу я.
Кора только кивнула. Мастер и сам никогда не писал стихов о любви – это правда, – поэтому он был слишком занят непростой и для себя самого задачей, чтобы заметить, как странно на него смотрит Кора. «Ну что же, ты сам выбрал свою смерть, я не буду тебя жалеть», – подумала она.
Луна повисла прямо под потолком. Нежный пьянящий аромат жасмина разлился в воздухе – и никто пока не догадывался, что это запах пыли осыпающихся стен. Зазвучала музыка, далёкая и щемящая. На этом фоне неприятный, скрипучий голос Мастера проступал ещё резче.
– Ступайте, Айлири, уж лучше молиться в храме –
всё меньше вреда от этого будет, право.
Вы мне желанны, как рыцарю – смерть бою,
но то, что сейчас говорю я – себе не прощу.
И вам не прощу никогда, поэтому лучше
бегите и прячьтесь, ищите яму поглубже.
Не спрятаться вам всё равно от мести моей:
я вас утоплю, повешу, сожгу на костре.
Я вас поцелую, а после выставлю вон –
за то, что посмели вы думать, что я влюблён,
за то, что так нежно сияют ваши глаза,
за то, что ваш профиль так тонок в рамке окна.
Вы просто воровка печальных, красивых слов:
вам кажется, я сейчас говорю про любовь.
Но вы глубоко ошибаетесь, милая лири –
по счастью, любви не бывает в реальнейшем мире.
Кора смотрела и видела на верхнем этаже башни девушку с длинными волосами, которая испуганно вглядывалась в темноту ночного сада. «Кто вы?» – как можно тише прошептала Кора. Но девушка в башне услышала и, ответив: «Я не знаю. Я просто оказалась здесь, этот человек привёл меня», указала на Мастера, увидев его тень между деревьев. «Неплохо, Мастер, – подумала Кора, – очень неплохо. Но ты небрежно замаскировался».
Мастер продолжал говорить, и в его голосе уже звучала настоящая ненависть, когда девушка в башне под неотрывным взглядом Коры стала бледнеть, исчезать, а вместо неё Кора вдруг увидела своё отражение, вскрикнула и, не удержавшись за стену башни, полетела в кусты, больно оцарапав руки.
– Ай-ай-ай, как жаль, – притворно сочувственно произнёс Мастер, когда Кора поднялась на ноги посреди тёмного зала, – но подсматривать нехорошо, принцесса.
Кора зло взглянула на своего противника. У неё было совсем мало времени, чтобы решиться, но она опять заметила в глубине зала лори Нимеона, и это добавило ей смелости.
– Ты знаешь, Мастер, лучше многих,
что тот, кто выше всех чертогов
своей вознёсся головой –
тот легче попадает в сети
своих придуманных миров
и кружит там, подобно сому:
холодный, скользкий и немой.
Не в силах совладать с собой,
ты оставляешь за чертой
привычного тебе порядка
всё то, что не проходит гладко,
всё то, что прямо пред тобой –
и оттого невероятно.
Как у поэта нет стихов,
как у портного нет портов,
как у студента нет долгов,
а у ростовщика – врагов,
как нет при короле льстецов,
так у тебя – любовных слов.
Ты говоришь мне: «Ненавижу»,
я слышу: «Ты моя любовь».
И я тебе отвечу вновь:
ты величайший из богов,
что нынче правят этим миром,
но зря испытываешь силы
мои – мне больше повезло:
я просто птица в небе синем,
и если ловкий птицелов
меня когда-нибудь поймает,
я просто перестану петь,
и никогда он не узнает
того, что можно подсмотреть
лишь осторожно наблюдая.
Переведя дыхание, Кора с тревогой огляделась: ни башни, ни Мастера не было, она осталась одна в ночном саду, под огромной жёлтой луной.
– Кора, ты победила! – Сорел едва не сбил её с ног, обнимая.
– Будет тебе, будет, – проворчала она.
Её радость омрачалась исчезновением Мастера. Жестокость не была её сильной стороной, и она даже в реальнейшем умудрялась испытывать угрызения совести. Тем не менее нужно было завершить то, ради чего она пожертвовала Мастером и немного собой. Кора оглядела публику, поредевшую, как город после чумы, и сказала хриплым голосом:
– Кажется, я победила. Поэтому могу выбрать себе противника.
В зале прошелестел удивлённый шёпот: все знали, что здесь больше нет достойных противников Коре Лапис. Но возражать никто не посмел.
