скачать книгу бесплатно
– Мои револьверы при мне, – заявил Гленарван.
– И мои тоже, – отозвался Роберт.
– А зачем они нам, если господин Паганель не найдет способа изготовить порох? – спросил Том Остин.
– Это не нужно, – откликнулся Мак-Наббс, показывая совершенно неподмоченную пороховницу.
– Откуда вы взяли ее, майор? – спросил заинтересованный Паганель.
– Это пороховница Талькава. Он подумал о том, что она может нам пригодиться, и, прежде чем броситься спасать Тауку, передал ее мне.
– Какой великодушный и отважный индеец! – воскликнул Гленарван.
– Да, если только все патагонцы похожи на него, то я поздравляю Патагонию, – молвил Том Остин.
– Прошу вас не забывать и о Тауке, – прибавил Паганель – ведь она – неотъемлемая часть патагонца. Я уверен, что мы снова увидим Талькава верхом на его Тауке.
– Как далеко находимся мы от Атлантического океана? – спросил майор.
– Милях в сорока, самое большее, – ответил географ. – А теперь, друзья мои, раз каждый из нас волен делать, что ему заблагорассудится, я прошу разрешения вас покинуть. Сейчас я поднимусь наверх, выберу наблюдательный пункт и оттуда с помощью подзорной трубы буду докладывать вам о том, что творится на свете.
Ученому предоставили действовать по его усмотрению, и он, проворно взбираясь по веткам, не замедлил исчезнуть за зеленой завесой листвы. Спутники же его начали приготовляться к ночлегу. Они быстро покончили с этой несложной работой: ведь им не пришлось ни устанавливать кроватей, ни накрывать их бельем и одеялами. А потому все вскоре опять разместились вокруг костра.
Завязался разговор, но вовсе не о настоящем положении наших путешественников, которое им приходилось терпеливо переносить. Разговор вернулся к неисчерпаемой теме – к судьбе капитана Гранта. Если только воды схлынут, то через каких-нибудь три дня маленький отряд снова очутится на борту «Дункана», но с ним не будет несчастных, потерпевших кораблекрушение: Гарри Гранта и его двух матросов. Казалось даже, что после такой неудачи, как бесполезный переход через Америку, всякая надежда найти их была безвозвратно потеряна. Где следовало их теперь искать? В каком горе будут Элен и Мэри Грант, когда узнают, что будущее не сулит им никакой надежды!
– Бедная сестра! – промолвил грустно Роберт. – Для нас с ней все кончено!
Впервые Гленарван не нашел для мальчика ни одного слова утешения. О какой надежде можно было говорить? Разве экспедиция самым точным образом не придерживалась в своих поисках указаний найденного документа?
– А все же тридцать седьмая параллель не является какой-то пустой цифрой, – сказал он. – Относится ли она к месту плена Гарри Гранта или к крушению его судна, но, во всяком случае, цифра эта не вымысел, не вывод, не догадка! Мы прочли ее собственными глазами.
– Все это так, сэр, – отозвался Том Остин, – однако ж наши поиски ни к чему не привели.
– Вот это-то одновременно и раздражает меня и приводит в ярость! – воскликнул Гленарван.
– Раздражить это может, – заметил Мак-Наббс спокойным тоном, – а приходить в ярость не к чему. Именно потому, что у нас имеется бесспорная цифра, мы должны исчерпать до конца все ее указания.
– Что хотите вы этим сказать, – спросил Гленарван, – и что, по-вашему, можно нам еще предпринять?
– Да нечто очень простое и логичное, дорогой Эдуард: добравшись до «Дункана», нам следует взять курс на восток и, если понадобится, продвигаться вдоль этой тридцать седьмой параллели хотя бы до того самого пункта, откуда мы вышли.
– Неужели вы можете предположить, Мак-Наббс, что я не думал об этом? – ответил Гленарван. – Да, конечно, сто раз думал! Но какие шансы имеем мы на успех? Покидая Американский материк, мы ведь удаляемся от места, указанного самим Гарри Грантом: удаляемся от Патагонии, о которой так ясно говорится в документе.
– Значит, вы хотите возобновить свои поиски в пампасах и теперь, когда вы уверены в том, что «Британия» не потерпела крушения ни у берегов Тихого океана, ни у берегов Атлантического? – возразил майор.
На этот вопрос Гленарван ничего не ответил.
– И как ни мало шансов найти Гарри Гранта, следуя вдоль тридцать седьмой параллели, можем ли мы не попытаться это сделать? – добавил Мак-Наббс.
– Я с этим не спорю, – отозвался Гленарван.
– А вы, друзья мои, – обратился майор к морякам, – согласны ли вы со мной?
– Совершенно согласны, – ответил Том Остин.
А Мюльреди и Вильсон одобрили его слова кивком головы.
– Выслушайте меня, друзья мои, – продолжал после некоторого размышления Гленарван, – и ты, Роберт, вникни хорошенько в то, что я скажу, ибо вопрос этот очень важный. Я сделаю все, чтобы отыскать капитана Гранта. Я взял на себя обязательство сделать это и, если понадобится, посвящу этим розыскам всю свою жизнь. Вся Шотландия поможет мне спасти этого мужественного, преданного ей человека. Я тоже думаю, что как ни мало шансов на успех, а надо обогнуть земной шар по тридцать седьмой параллели, и я это сделаю. Но сейчас нам предстоит решить не этот вопрос, а другой, более сложный. Вот он: должны ли мы отныне окончательно отказаться от наших розысков на Американском материке?
Столь категорически поставленный вопрос остался без ответа. Никто из присутствующих не отважился высказать свое мнение.
– Что скажете? – спросил Гленарван, обращаясь к майору.
– Ответить на ваш вопрос, дорогой Эдуард, – значит взять на себя довольно большую ответственность, – сказал Мак-Наббс. – Это требует размышлений. Прежде всего я хочу знать, через какие именно страны проходит тридцать седьмая параллель южной широты.
– Это уж дело Паганеля, – сказал Гленарван.
– Так спросим его.
Географа не было видно за густой листвой, и Гленарвану пришлось окликнуть его:
– Паганель! Паганель!
– Я здесь, – ответил голос, словно с неба.
– Где вы?
– На моей башне.
– Что вы делаете?
– Рассматриваю необъятный горизонт.
– Можете вы на минутку спуститься сюда?
– Я вам нужен?
– Да.
– По какому поводу?
– Чтобы узнать, через какие страны проходит тридцать седьмая параллель.
– Ничего нет легче, – ответил Паганель, – и для этого мне вовсе не нужно спускаться вниз.
– Ну, так скажите!
– Так вот, покидая Америку, тридцать седьмая параллель южной широты пересекает Атлантический океан.
– Хорошо!
– На своем пути она встречает острова Тристан-да-Кунья.
– Прекрасно!
– Далее она проходит двумя градусами южнее мыса Доброй Надежды.
– Затем?
– Пересекает Индийский океан.
– Потом?
– Едва касается острова святого Петра в Амстердамском архипелаге.
– Дальше?
– Пересекает Австралию, проходя через провинцию Виктория.
– Продолжайте!
– Выходя из Австралии…
Эта последняя фраза осталась недоконченной. Колебался ли географ? Забыл ли он, как дальше идет тридцать седьмая параллель? Нет. С вершины омбу прозвучало громогласное восклицание, громкий крик. Гленарван и его друзья, побледнев, переглянулись. Неужели произошла новая катастрофа? Неужели Паганель упал?
Уже Вильсон и Мюльреди бросились на помощь, как вдруг показалось длинное туловище – Паганель катился с ветки на ветку. Руки его не могли ни за что ухватиться. Был ли он жив? Был ли он мертв? Неизвестно. Он уже падал в ревущие волны; рука майора удержала его.
– Благодарствуйте, Мак-Наббс! – воскликнул Паганель.
– Что с вами? – спросил майор. – Что случилось? Опять ваша всегдашняя рассеянность, не так ли?
– Да, да, – ответил Паганель, задыхаясь от волнения. – Да, рассеянность… и на этот раз просто феноменальная…
– В чем же дело?
– Мы впали в заблуждение! Мы и сейчас заблуждаемся! Мы все время заблуждаемся!
– Что вы хотите сказать?
– Гленарван, майор, Роберт и вы все, друзья мои, слушайте! Мы ищем капитана Гранта там, где его нет!
– Что вы говорите? – воскликнул Гленарван.
– И не только там, где его нет, но где никогда и не было! – добавил Паганель.
Глава XXIV
Путешественники продолжают вести птичий образ жизни
Эти столь неожиданные слова вызвали глубокое удивление. Что хотел сказать географ? Уж не сошел ли он с ума? Однако он говорил так убедительно, что все взоры обратились к Гленарвану. Утверждение Паганеля было, в сущности, прямым ответом на только что заданный Гленарваном вопрос. Но Гленарван ограничился тем, что отрицательно покачал головой. Он, видимо, отнесся скептически к словам ученого. А тот, справившись со своим волнением, снова заговорил.
– Да, да, – сказал он с убеждением, – мы искали там, где не надо было искать, и прочли в документе то, чего там нет.
– Объясните же вашу мысль, Паганель, – попросил Мак-Наббс, – только спокойнее.
– Все очень просто, майор. Как и вы все, я заблуждался. Как и вы все, я неверно толковал документ. И только минуту назад, сидя на вершине этого дерева и отвечая на ваши вопросы, в тот миг, когда я произносил слово «Австралия», меня вдруг озарило, словно молнией, и все мне стало ясно.
– Что? – воскликнул Гленарван. – Вы утверждаете что Гарри Грант…
– Да, я утверждаю, – перебил его Паганель, – что слово austral в документе не полное слово, как мы до сих пор предполагали, а корень слова Australia.
– Оригинально! – отозвался майор.
– Не оригинально, а просто невозможно, – заявил, пожимая плечами, Гленарван.
– Невозможно! – крикнул Паганель. – Мы, во Франции, не признаем этого слова.
– Как, – продолжал Гленарван тоном, в котором звучало полнейшее недоверие, – вы решаетесь утверждать, ссылаясь на документ, что «Британия» потерпела крушение у берегов Австралии?
– Я уверен в этом, – ответил Паганель.
– Право, Паганель, подобное заверение в устах секретаря Географического общества меня очень удивляет, – проговорил Гленарван.
– Почему? – спросил задетый за живое Паганель.
– Да потому, что если вы признаете в слове austral Австралию, вы одновременно должны признать там существование индейцев, а их там никогда не бывало.
Этот аргумент нисколько не смутил Паганеля. Он улыбнулся: видимо, он ожидал его.
– Дорогой Гленарван, – сказал он, – не спешите торжествовать: сейчас я разобью вас наголову, и поверьте мне, никогда англичанину еще не случалось терпеть такого поражения. Да будет это расплатой за неудачи Франции при Креси и Азенкуре!
– Буду очень рад. Разбейте меня, Паганель!
– Ну, слушайте! В документе об индейцах упоминается не больше, чем о Патагонии. Обрывок слова indi значит не indiens – индейцы, a indigenes – туземцы. А что в Австралии имеются туземцы, вы, надеюсь, допускаете?
Надо признаться, что тут Гленарван пристально посмотрел на географа.
– Браво, Паганель! – одобрил майор.
– Что же, дорогой Гленарван, принимаете вы мое толкование?
– Да, но только в том случае, если вы мне докажете, что gonie не есть конец слова «Патагония».
– Конечно, нет! – крикнул Паганель. – Тут дело идет вовсе не о Патагонии. Подбирайте любые слова, только не это.
– Но какое же может быть здесь слово?
– Космогония, теогония, агония…
