Честное лисье слово

Фьор они нашли только утром. Как выяснилось, она тоже бродила всю ночь вокруг озера и не могла заснуть. Это очень нелегко – терять лучших друзей.

Фидо подошёл и решительно сказал ей:

– Пошли!

– Куда? – невольно спросила Фьор, хотя и поклялась себе, что больше слова ему не скажет.

– За правдой, – ответил Фидо, и не добавив более ничего, пошёл вперёд.

А Фьор покорно пошла следом. Она так измучилась от своих безрадостных мыслей, что ей хотелось только одного: чтобы кто-нибудь пришёл и объяснил ей – как жить дальше. Ури замыкал процессию – так, на всякий случай, чтобы Фьор опять не вздумалось куда-нибудь умчаться.

Веня полоскался в ручье на своём обычном месте. Он поднял голову и выжидательно смотрел на своих добровольных «опекунов». Ему не очень-то понравился вчерашний вечерний разговор – Веня стеснялся.

– Что ты видишь за ручьём? – неожиданно спросил его Фидо.

– Там? Холм, – нерешительно ответил енотик.

– Ну нет, не холм, – возразил Фидо как бы в раздумье, – скорее это целая…

– Гола… – неожиданно для себя закончил за него Веня.

– А может, и не такая уж большая гора, – продолжал между тем хитрый лис, прищурив глаз на солнце и делая вид, что рассматривает и оценивает рельеф за ручьём. – Может, просто горушка? Как думаешь, Веня?

– Может, и голюшка, – согласно кивнул крошка-енот. Ему не хотелось спорить с этим лисом, который ему в общем-то нравился и был к тому же другом Фьор.

А та вдруг охнула и широко раскрыла глаза.

– Так ты не выговариваешь букву «р»?! – воскликнула она.

– И что? – насупился опять енотик. – Ты не будешь поэтому со мной длушить?

Вид у него стал совсем несчастный.

– Да что ты, Веня! Конечно буду! – Фьор смеялась и плакала одновременно – от облегчения. Ведь ей всё стало ясно. – Ведь я твоя подру…

– Подлюшка! – радостно воскликнул Веня и запрыгал вокруг.

Все захохотали. Но лисята вовсе не насмехались над малышом, просто им стало легко и радостно – что всё разрешилось и объяснилось.

– Нет, – сказала Фьор. – Я не «подлюшка», а подружка!

Сейчас научу тебя… Ну-ка, фыркни! Вот так, будто ты из воды вынырнул: фр-р-р…

– Фр-р… – послушно повторил Веня и закрутил головой, как бы отряхиваясь от воды.

– Ура-а! У тебя получилось! Получилось! – хором закричали лисята.

А Веня сконфуженно опустил глаза, но было видно, что он сам горд и счастлив.

Фьор повернулась к своим друзьям. Она тоже выглядела слегка сконфуженной.

– Фидо и Ури, простите меня, пожалуйста… За то, что могла такое про вас подумать… будто вы…

– Да ты что, Фьор! – замахали лапами лисята-мальчики. А Ури запел: – Прощаем, всё прощаем, и верность обещаем… – но всё же не удержался, чтобы не подколоть сестру:

– А теперь клянись, что никогда не будешь на нас злиться и обижаться, и хуже всего – играть в молчанку, что бы не случилось! Всё надо решать путём переговоров.

– Клянусь… Честное лисье слово, – с готовностью подтвердила Фьор. Потом привычно прищурилась, глядя на брата и уточнила:

– Так-таки и всё?.. Путём переговоров? Кстати, а где Перфидо? Что-то мы о нём совсем забыли…

Ури и Фидо переглянулись и прыснули от смеха.

– Пока ты, сестричка, обидам предавалась, мы такую штуку придумали, – начал брат, а Фидо подхватил:

– Просто чтобы отдохнуть немножко от слежки…

Ури вновь перехватил инициативу:

– Мы Венины следы имитировали до самой норы старой водяной крысы – в одну сторону, понятное дело. А в нору подложили кусочек тряпочки – из тех, что Веня так любит стирать, – лис покосился на енотика – не обиделся ли тот, что у него стащили тряпочку без спросу. Но Веня с интересом слушал и протестов не выражал. – Так вот, – продолжал Ури, – нора-то ма-а-ленькая, здоровенному Перфидо никак не пролезть. А следы (Венины – ха-ха!) туда ведут… и тряпочка торчит… Так что наш бравый лис будет караулить свою добычу – до завтра, уж точно…

– А может, и дня три… Он же упорный, – предположил Фидо.

– В общем, пока не оголодает совсем, – подвёл черту Ури. – А мы пока – что? Правильно! Отдохнём от его присутствия.

И в наступившей секундной паузе перед новым взрывом хохота все услышали, как маленький Веня тихонько произнёс, совсем не по-енотовски:

– Честное лисье слово…

Глава 6. Досадная засада

На западный берег большого лесного озера наползали сумерки. Солнце скрылось за деревьями, и сразу от воды потянуло прохладой и сыростью. Перфидо, сидевший в кустах у самого берега, поёжился и с тоской посмотрел на противоположный, восточный, берег, ещё освещаемый солнцем и такой приветливый в его лучах. А главное – такой знакомый и родной. Там был его дом. Но Перфидо уже второй вечер встречал здесь, на этом неприютном чужом берегу. Он был голоден и зол. Ещё бы! Попробуйте-ка больше суток просидеть, не сходя с места и не отрывая взгляда от небольшой дырочки, черневшей в береговом склоне как раз между оголившимися корнями большого дерева.

Если бы Перфидо просто охотился, он давно бы плюнул и ушёл от этой непонятной норы, в которой сидел неизвестно кто. Но в том-то и дело, что Перфидо точно знал (во всяком случае, ему так казалось, что знает) – кто в ней сидел. Ненавистный мелкий енот! Сколько времени потратил, чтобы его изловить, и всё никак. И вот, наконец… Вчера ему улыбнулась удача: удалось напасть на след. Да ещё как удачно-то всё складывалось!.. Конечно, поначалу у Перфидо возникли смутные сомнения. Неясно было, например, зачем этот енот ушёл так далеко от дома (совсем обнаглел от безнаказанности!), и к тому же забрался в чужую нору (не сам же он её вырыл, ясное дело!) А ещё – почему эта вездесущая троица, Ури, Фьор и Фидо, недоглядели и отпустили своего подопечного одного, безо всякой охраны?

Но ушлый лис всё проверил: весь путь, до самого берега. Следы енота находились то на полоске сырого песка, то на участке взрытой земли – он узнал бы их из тысячи!

«Не умеет этот дуралей даже следов путать, – удовлетворённо думал Перфидо. – Да где ему! Только тряпки стирать!»

Одно смущало: следы очень слабо пахли Веней. И даже показалось лису, что чует он другой, так хорошо известный ему запах… Но в одном месте дух енота был настолько отчётливый (это Ури просыпал изрядную порцию земли, набранной им с того участка у ручья, где Веня особенно часто топтался, занимаясь своими постирушками), что Перфидо уверился: он на верном пути!

А уж когда добрался до этой дырки в земле, откуда в нос ему ударил такой узнаваемый аромат – а главное, свежий! – и показалось даже, что видит там, в глубине, Венину вечную тряпочку… И на песке, у самого уреза воды – отчётливый след знакомой лапы! Сомнения отпали. Это он, ненавистный енот! Во всяком случае, он тут был, и совсем недавно. Прислушавшись, Перфидо чутким ухом уловил какой-то шорох, возню в недрах норы. Там очевидно кто-то сидел. И этот «кто-то» – ясное дело, не кто иной, как Веня! Попался, голубчик!

Первым желанием Перфидо было раскопать быстренько эту старую нору, чтобы добраться до енота и вытащить его на поверхность. Что он и начал было осуществлять… Но не тут-то было. В этом месте берег озера был каменистый, и нора, хотя и выкопанная в земле, уходила вглубь между здоровенных камней, оплетённых к тому же толстыми древесными корнями. Так что «быстренько раскопать» не получилось. Пролезть внутрь тоже не вышло: ход был слишком тесным. Пусть и показалось лису досадным такое обстоятельство, он не унывал, полагая, что малыш енот оказался в западне и теперь никуда от него не денется. Оставалось только ждать. А это Перфидо умел в совершенстве! Сколько раз приходилось ему сидеть в засаде, карауля гораздо более умную и осторожную жертву, чем этот глупец Веня.

Перфидо устроился в кустах на берегу, откуда ему был отлично виден вход в нору, а его самого (по его мнению) никто не видел. Ветерок пробегал по кустам, шелестя листвой, но лис не отвлекался – он следил за входом. Одновременно приходилось наблюдать и за всей округой – а ну как появится кто-нибудь из троицы «лисьих стражей», как Перфидо про себя окрестил Ури, Фьор и Фидо. Но, к его удивлению и радости, никто не появлялся. Он вообще не видел никого из них за весь этот день.

В настроении самом благодушном, он размышлял: «Какой же простофиля этот енот! Это надо же – самому угодить в ловушку и даже не подозревать об этом! Так и быть: отлуплю хорошенько, и пусть себе катится… Только с условием: чтоб больше мне на дороге не попадаться. Как завидит меня, пусть улепётывает во все лопатки. И всё-таки я выиграл… я один – у этих троих!» Дальше мысли Перфидо обратились к тому, зачем этот дурак всё-таки забрался так далеко, аж на другой конец большого озера. Может, ему надоела постоянная слежка и он решил устроиться подальше?

«А тут – нате вам! Выйдет – а я тут как тут! Вот сюрприз!» – ухмыльнулся про себя Перфидо. Зевнул и лениво растянулся на земле.

Однако прошёл целый день, спустилась ночь, а из норы так никто и не показался. Это было странно. Перфидо осторожно подкрался ко входу и прислушался. Было тихо.

«Неужели я задремал и как-то прозевал его?!» – ужаснулся лис. Он взглянул себе под ноги – никаких следов на песке под самой норой не было. Даже тот, который Перфидо видел днём, исчез, слизанный волной мелкого прибоя, поднявшегося на закате. «Нет, – сказал себе лис. – Этого быть не могло!» Вновь сунул нос в нору и стал прислушиваться, приглядываться и принюхиваться, изо всех сил напрягая слух и зрение. И он был вознаграждён!

Тряпочка! Та самая, Венина – оказалась гораздо ближе ко входу в нору. Будто тащили на выход, но вдруг передумали да так и оставили. Перфидо засунул лапу внутрь и без труда вытащил её. Так и есть, его! Запах не перепутаешь!

А потом Перфидо услышал и приглушённые звуки: кто-то там, в самой глубине, что-то потихоньку грыз, явно стараясь не производить лишнего шума.

«Ага! – обрадовался Перфидо. – Тут ты, дружок, никуда не делся! Да и деться тебе некуда! Вот и сиди до утра, а там разберёмся с тобой! А я пока посплю!»

Лис с натугой подкатил ко входу здоровенный камень, который приметил ещё днём, и пристроил его так, чтобы тот загородил собою выход из норы. Теперь узнику никак было не выбраться, и Перфидо спокойно отправился к себе в кусты, чтобы отдохнуть от караула и спокойно поспать хоть несколько часов.

Тем временем старая водяная крыса, обитавшая в злополучной норе, пребывала в досаде и раздражении. Конечно же, это она подвергалась весь день осаде со стороны «этого чокнутого» лиса. Да-да, именно она, а никакой не маленький енот Веня, который в это время спокойно спал в своей постели, даже не подозревая о том, что явился невольным виновником её неприятностей.

Крысу звали Топона. Она была уже старая, и всю жизнь, сколько себя помнила, жила в этой норе у большого озера. И никогда с нею не случалось ничего подобного! Нет, нельзя сказать, что на своём веку она никогда не попадала в неприятные ситуации. Бывало всякое. Но это было давно. А сейчас она уже долгое время жила спокойно – почтенная, уважаемая соседями крыса.

И надо сказать, что Топону было за что уважать. Она очень неплохо разбиралась в травах и корешках – недаром столько их перепробовала за свою жизнь. И щедро делилась этим добром со всеми, кто обращался к ней за помощью. А обращались многие: у кого вдруг живот заболит, или спину ломит, или другое что – все шли к Топоне.

Жизнь у неё была размеренная, подчинявшаяся строго заведённому порядку. По утрам на заре крыса выходила собирать травы, зёрна и корешки, и заодно подкормиться. Выбирала всегда только самые лучшие, сочные, не тронутые жуками и гусеницами (хотя при случае могла самими жуками и позавтракать). Чтоб, если кому что приспичит и понадобится, никто не мог сказать, что Топона подсунула ему что-то второсортное. Опять же, и на зиму запасы нужны – как без этого…

Днём она больше спала, особенно когда жарко. А вот вечером… О, это было её любимое время! По вечерам она с удовольствием плавала в озере, частенько встречая там свою соседку, выдру, которая выходила в это время на ночную охоту за рыбой. «Доброй ночи, соседка, – приветствовала она её, – удачного лова!» И выдра всегда отвечала: «Спасибо, соседка! И тебе – хорошо поплавать…» – и ныряла вглубь, фыркая и поднимая хвостом фонтан брызг, которые сверкали в лунном свете.

А теперь… Что же теперь? Всё нарушил этот болван, чокнутый лис, примчавшийся вчера неизвестно откуда незадолго до полудня, когда она предавалась законному отдыху. И чего его принесло?! Сначала всё крутился перед норой, совал свой нос и что-то вынюхивал, потом – Топона просто вздрагивала, вспоминая этот момент! – попытался разворотить вход и забраться в её дом! Хорошо, что камни не пустили этого нахала! Она думала, что потерпев неудачу, он наконец поймёт, что здесь ему делать нечего и уберётся восвояси. Но нет… Улёгся в кустах неподалёку и так и буравит глазами вход в нору! Думает – спрятался… Стережёт. Но она-то не такая дура, чтоб выходить на глазах у этого разбойника. К тому же, на худой конец, из норы есть и другой выход, и даже не один… И всё-таки, это вовсе не дело – жить вот так, под наблюдением, оглядываясь и вздрагивая. Топона горестно вздохнула: это ж надо… на старости лет…

Но последней каплей, переполнившей чашу её терпения, стала выходка этого негодяя, который уже в темноте прикатил камень (как подозревала Топона, это был тот, на котором соседка выдра обсыхала и отдыхала после охоты) и наглухо запечатал парадный вход. Нет, этому безобразию надо положить конец! Хватит сидеть дома, настало время действовать и позвать кого-то на помощь!

Топона тихонько выбралась из норы – через самый дальний выход – и отправилась к соседке, жаловаться. Прокрадываясь мимо, она заглянула в кусты, которые Перфидо избрал своим временным пристанищем, и увидела, что тот спит, свернувшись клубком. И этот факт почему-то ещё больше расстроил крысу.

– Он, значит, весь день меня притеснял, и ночью притесняет – так, что я покой и сон потеряла – даже поплавать не могу! А сам – дрыхнет! Будто это он тут – у себя дома! Ну, погоди же… я тебе устрою… – сердито пробормотала она и заторопилась, чтобы успеть застать дома соседку, пока та не отправилась в ночное плавание.

Ей повезло: выдра (которую все соседи звали Лутрой) оказалась дома.

– Доброй ночи, милая Лутра, – с порога начала Топона, – если только можно назвать её доброй…

– Что случилось, соседка? – всполошилась выдра. – Тебя кто-то обидел?

Крыса кивнула головой и горько пожаловалась:

– Вот именно… Обидел…

– Кто?! – Лутра скрипнула зубами. Она уже готова была ринуться в бой с неизвестным пока врагом. Всем в округе был известен её горячий нрав.

Топона глубоко вздохнула, почесала ухо и начала свой рассказ о приключениях этого неспокойного дня. О нападении на её нору полоумного лиса и о том, как он забаррикадировал её вход «отдыхательным камнем» самой Лутры (та просто вспыхнула от такого известия, и Перфидо, наверное, очень икалось во сне). Рассказала и о том, что нарушитель её покоя сейчас, как ни в чём не бывало, спит в кустах около её норы.

– Вот как? – прошипела выдра сквозь зубы. – Ну, до рассвета ему спать не придётся… Пошли!

Ясно было, что настроена она решительно, и вряд ли в эту ночь Перфидо ожидало мирное пробуждение.

Лутра вместе с Топоной отправились к тому месту, где ночевал лис. Проходя берегом, выдра вдруг резко остановилась, разглядывая что-то под ногами.

– Тьфу ты, чуть на рака не наступила, – проворчала она, намереваясь продолжить свой путь. Но вдруг какая-то мысль заставила её окончательно остановиться и даже присесть на торчавший среди песка камень. Выдра снова взглянула на рака, а потом шепнула:

– Топона, притащи мне скорей водяную лиану, подлиннее… Вон там их много, – Лутра мотнула головой в сторону озера.

– Ты имела ввиду роголистник, дорогая соседка? – с некоторым укором в голосе осведомилась крыса. Ей не нравилось, когда кто-то путал растения или называл их неправильно – например, как можно назвать лианой то, что растёт в воде? Она в здешнем озере такого не встречала. К тому же, кому как не ей знать, что тут и где произрастает!

– Ну да, да!.. – нетерпеливо покивала Лутра, не спуская глаз с рака. – А то уйдёт…

Топона без лишних слов нырнула в воду и через секунду вернулась, неся в зубах пару длинных стеблей, которые и вручила подруге. Выдра взяла стебель и подсунула его раку. Тот немедля ухватился за него, а Лутра быстро и ловко опутала опасные клешни и взяла рака в плен.

– Один есть, – удовлетворённо пробормотала она, оглядываясь вокруг в поисках следующего.

Не прошло и десяти минут, а проворная выдра наловила уже с десяток раков, связав их двумя стеблями роголистника – получилось две цепочки, по пять пленников в каждой.

– Ты решила сперва поужинать? – поинтересовалась Топона.

– Было б неплохо, – вздохнула Лутра, с сожалением глядя на раков. – Но придётся их отпустить. У них другая миссия…

– Отпустить?.. – удивилась крыса. – Не понимаю. Зачем же ты тогда…

– Сейчас поймёшь, – хихикнула выдра. – Держи один стебель… Потащили! Только потихоньку.

И она пошла вдоль по берегу, волоча за собою своих пленников. Вскоре они достигли кустов, в которых спал Перфидо, и Топона, поняв, что у подруги на уме, фыркнула и уткнулась носом в песок, чтобы не расхохотаться и не разбудить лиса.

Лутра аккуратно освобождала раков и рассаживала их вокруг Перфидо: парочку под нос, парочку около ушей, кого-то направила к хвосту, а кого-то и под хвост. В общем, ко всем нежным и уязвимым местам, коих немало есть на каждом на теле. Распределив всех раков, она шепнула на ухо крысе:

– Сейчас и приманку принесу – у меня тут от вчерашнего обеда осталось… А ты лучше отошла бы подальше, а то знаешь, вдруг он буйный окажется. От раков многие буйными делаются…

С этими словами выдра ушла под воду и тут же вынырнула с рыбьей головой в зубах. Блеснув мокрой спиной в лунном свете, она скользнула к лису и тихонько подпихнула приманку тому под брюхо.

Топона в это время сочла за лучшее забраться на высокий берег и укрыться между корней дерева, стоящего на самой бровке. Отсюда ей было прекрасно видно всё, и она с интересом посматривала вниз. Лутра же отплыла немного подальше и с удовольствием бороздила поверхность озера в ожидании ею же подготовленного действа. Ей тоже был отлично виден берег и спящий в кустах лис. Долго ждать не пришлось. Раки, почуяв запах чуть подтухшей рыбы, двинулись в путь.

А Перфидо спал и видел сон. Снилось ему, что он поймал наконец Веню. И вот стоит, держит его за шкирку и раздумывает, что бы такое с ним учинить. Вертит его и так и сяк. А тот висит у него в когтях, как тряпочка, и даже не сопротивляется. «Сейчас я тебя съем!» – пугает Перфидо енота. Но тот по-прежнему молчит, только глаза выпучивает. И вдруг – от страха, наверное – начинает пахнуть тухлой рыбой. «Ну, этими своими пуками-штуками ты меня не испугаешь, – ухмыляется Перфидо. – Мне, представь, и не такое вонючее есть приходилось. А сейчас я как раз очень голоден. И всё из-за тебя!» Веня же протягивает свою маленькую лапку и неожиданно хватает своего мучителя за нос, да так больно, будто у него не пальчики, а настоящие клещи. «Ай! – вскрикивает Перфидо. – Отпусти сейчас же, а то я тебя…» Он мотает головой, пытаясь освободить нос, но это у него никак не получается. Выходит только хуже – Веня каким-то образом ухитряется ущипнуть его за лапу, а потом… Начинается настоящий кошмар.

Перфидо выныривает из этого ужасного сна и резво вскакивает на ноги. И тут оказывается, что наяву всё не многим лучше. Похоже, он угодил в капкан. Нет, в десять капканов! И это так больно, что Перфидо в панике начинает вертеться юлой и верещать во всю глотку, будя прибрежный лес. Нескольких раков ему удаётся сбросить. Но они, шлёпнувшись на мокрый песок и помедлив минутку, вновь устремляются на запах рыбьей головы, то есть ползут назад, прямёхонько к Перфидо. Тот, заметив возвращающиеся «живые капканы» и не поняв спросонья, что это всего лишь раки, поступил как каждый спасающий свою шкуру лис: бросился со всех ног удирать в лесную чащу.

Лутра, очень довольная своей проделкой, вернулась на берег. Через короткое время к ней присоединилась и Топона, спустившаяся со своего наблюдательного пункта.

– Вот спасибо тебе, дорогая соседка, что избавила меня от этого чокнутого лиса! – воскликнула она.

– Пустяки, – ответила выдра. – Это было даже забавно, давно так не смеялась!..

Она огляделась вокруг и принялась вновь собирать раков, которые не успели удрать далеко. Потом уселась и с аппетитом поужинала, с хрустом разгрызая панцири и бормоча себе под нос: «Вот поганец, унёс-таки парочку на своей шкуре… Ну уж ладно, пусть будут ему в качестве утешения за быстрое пробуждение».

Топона тоже не спеша перекусила, а после еды долго и с удовольствием плавала в озере. Утомившись, она отправилась домой, отдыхать. Проходя мимо главного входа, заваленного большим камнем, водяная крыса опять вздохнула с досадой: и что это в голову взбрело этому негоднику – это надо же! – всё тут покорёжил и такого наворотил. Теперь вот тащись в дальнюю даль, к запасному выходу! Ну ничего, завтра она попросит бобров, и те, конечно же, не откажутся помочь ей – откатить камень и привести всё в порядок. Вскоре Топона уже мирно спала, свернувшись клубочком в своей норке, и полагала, что все неприятности позади. Эх! Если бы только она выглянула в этот момент наружу и увидела, что происходит на берегу…

Перфидо с двумя прицепившимися к нему раками (один на ухе, другой… под хвостом) бежал куда глаза глядят, пока не выскочил на освещённую луной полянку. Здесь он, вконец запыхавшись, остановился. Плюхнулся на землю и изо всех сил принялся тереть лапами уши, стараясь освободиться от «капкана». И это ему, представьте, удалось. Когда же Перфидо увидел, что это всего-навсего рак, он снова взревел. На этот раз не столько от боли, сколько от злости и досады, что так глупо попался. Он тут же сунул нос себе под хвост, клацнул зубами, и второй рак закончил своё существование в его пасти.

– И это тебе зачтётся, Веня! – мстительно пробормотал лис. Будто во всех его неприятностях, включая позорное бегство, повинен был исключительно маленький енот.

Перфидо немного передохнул и успокоился. Пожалуй, он ничего не упустил. Ведь вход-то загорожен камнем, а значит, мелкий никуда не денется. Лис встал, отряхнулся и неспешно потрусил обратно к озеру.

На берегу было тихо. С противоположной восточной стороны над далёким лесом светлела полоса неба. Рассветало. Перфидо широко зевнул и осмотрелся.

На песке, кроме его собственных, чётко отпечаталась цепочка маленьких следов. Вчера вечером их тут не было. Значит, кто-то ходил здесь ночью?! Лис опустил голову и пошёл по следу. И плохо пришлось бы несчастной водяной крысе, проследи Перфидо весь её путь до самого запасного выхода: возможно, он раскопал бы её нору, и тут эта история и закончилась бы, причём весьма печально для крысы. Но, по счастью, соседка выдра как раз возвращалась со своей ночной охоты. Вынырнув у самого берега и увидев того самого лиса, которого ей так удачно удалось спровадить этой ночью, Лутра удивилась и рассердилась. Значит, ему показалось мало? Значит, такой непонятливый? Да ещё он, кажется, принюхивается к следам тётушки Топоны?! Лутра фыркнула так, что брызги полетели фонтаном, и со всего маху гулко ударила хвостом по воде. Перфидо подпрыгнул от неожиданности и развернулся в сторону выдры.

– Эй, ты! Облезлый мешок блох! – крикнула Лутра. – Ты что тут забыл? Убирайся с нашего берега!

– Тебя не спросил! Сама облезлая…– огрызнулся Перфидо. – Я, может, решил пока тут пожить… Может, мне здесь понравилось… Это ты тут наследила? – спросил он уже более миролюбиво.

Но Лутра не собиралась мириться с этим нахалом.

– А хоть бы и я! – с вызовом ответила она. – Я у себя дома! Где хочу, там и хожу. А тебе – не советую!

– Уж не ты ли сможешь меня прогнать? – насмешливо бросил Перфидо. Он снова начинал злиться.

– Это уж как получится, – загадочно усмехнулась выдра. – Может, тебе самому невмоготу станет. Может, кушать очень захочется… Или по дому соскучишься… мало ли что.

– А я, знаешь, не домосед, – заявил Перфидо. – Вообще люблю приключения.

Лутра фыркнула:

– Точно любишь? Ты в этом уверен? – и неожиданно подняла целый столб брызг, окатив лиса с ног до головы.

Перфидо отскочил и стал отряхиваться.

– Ничего, доберусь и до тебя, – угрожающе шипел он.

Выдра захохотала.

– Сначала научись умываться по утрам! И принимать холодный душ!..

Новый фонтан взметнулся в сторону берега. И Перфидо, хоть и был уже начеку, всё же не смог полностью избежать того, о чём говорила выдра, а именно – холодного душа. Тогда он отошёл подальше от воды – туда, откуда ночью за ним самим наблюдала Топона. Но всё равно далеко не уходил. Лутра, поняв, что брызгами лиса уже не достать, сменила тактику. Сделав вид, что он ей наскучил, она вроде бы занялась своими делами. Нырнула в воду и скоро вынырнула со здоровенной рыбой в зубах. Устроившись на торчащем из воды камне выдра принялась завтракать на виду у лиса. Со смаком хрустела она рыбьими плавниками, причмокивала и всем своим видом изображала величайшее удовольствие от вкусной еды. На лиса она как будто и не смотрела.