Дух некроманта

– Агеон, я не знаю, что вы там надумали, но мне надо идти, – продолжала стоять на своём Сандра.

– Тогда может… присядем и всё обсудим?

– А если откажусь?

– Может мы и платим подать братству, но не думай, что наше подчинение беспрекословно. Честно говоря, я и сам не в восторге от братства, у гильдии попросту нет выбора, в противном случае сюда придут войска, разворовывая всё на своём пути.

– Мне это известно, но я тут причём!? – села на кровать настоятельница, всё ещё с надеждой закончить этот разговор.

– Скажи, ты правда принцесса Веленгельма? – сел Агеон напротив.

– Нет, неправда. Видимо, просто на неё похожа. Хотя мне кажется, чтобы я не сказала, вы всё равно будете думать иначе…

– Севастьян, покажи кулон, – сменил Агеон тон на более серьёзный.

– Вот он… – достал Севастьян кулон из кармана. – Нам очень повезло, что в нашей библиотеке сохранился один из немногих экземпляров книг о королевской семье Веленгельма, там есть портрет принцессы с точно таким же кулоном на шее. Видимо, он тебе очень дорог, раз уж ты его до сих пор не сняла.

После того как настоятельница увидела кулон, каждому в комнате стало очевидно, что дальнейшее отрицание бессмысленно, при виде кулона она внезапно утихла а затем, с лицом полным страха и растерянности молча проверила рукой шею, где должен был висеть кулон. Без преувеличения, даже ребёнок бы всё понял, учитывая, насколько плохой из Сандры лжец.

– Что вы со мной сделаете…? – почти дрожащим голосом спросила настоятельница.

– Всё ясно… – однозначно проговорил Агеон и поднялся с кровати. – Севастьян, отдай ей кулон и пойдем, выйдем. Нужно кое-что обсудить.

– Не переживай, всё будет хорошо, – с этими словами Севастьян отдал кулон, а затем вышел с Агеоном.

Сандра надеялась, что всё это осталось в прошлом, до этого не оставлявшие ни на секунду мысли о казни уже почти забылись, даже начинало казаться, что есть шанс на нормальную жизнь но: хуже отсутствия надежды, может быть только лживая надежда, которая прямо на глазах обернулась в прах. Теперь, когда её раскрыли, настоятельница поняла, что у неё нет ни шанса на выживание. За неё готовы заплатить несколько мешков золота в Веленгельме и даже если им не нужно золото, то теперь они не могут просто отпустить… Какой глава будет рисковать всей гильдией ради того, кто в глазах целого народа безжалостный убийца собственного отца?

– Пойдём, Сандра, – неожиданно послышался голос Севастьяна с порога, буквально «выбивший» Сандру из раздумий.

– Куда?

– Я провожу тебя до храма, мне нужно поговорить с Фадеоном.

– Пожалуйста, не впутывайте его в это! – торопливо подбежала Сандра к Севастьяну. – Он ни о чём не знал!

– Ты что, всё ещё думаешь, что мы сдадим тебя братству?

– У вас разве есть выбор? Если кто-то узнает, что вы меня отпустили то…

– Так, подожди, – перебил Севастьян и крепко взял настоятельницу за руку. – Во-первых, будь тише, во-вторых, пойдём. Как выйдем из гильдии я всё тебе объясню.

Настоятельница ничего не ответила и молча пошла за молодым охотником. После случившегося ей вообще не хотелось говорить, внутри появилось чувство, которое покинуло её много лет назад, словно вернулось то время, когда все на неё смотрели как на убийцу, а она чувствовала на себе ненависть всего народа Веленгельма. Пока решался приговор, Сандре пришлось провести несколько дней в темнице, она до сих пор помнит, сколько там было ненависти к ней, все только и твердили о подлом убийстве короля и о том, когда наконец убийца будет казнен. Вначале хотелось кричать во весь голос, доказывая, что её подставили, но всё, что хотели слышать это признание, и чем дольше это продолжалось, тем меньше у Сандры оставалось уверенности в своих же словах. После одного дня в темнице она уже ничего не отрицала и не возражала, ей просто хотелось спрятаться подальше от этого мира, исчезнуть как будто она и вовсе не рождалась. Не было ни одного человека, кто бы верил её словам, будто весь мир против неё и весь мир её ненавидит, в какой-то момент она даже начала верить, что действительно отравила своего отца. Три дня в темнице изменили её до неузнаваемости, ещё неделю назад её дух и волю было не сломить, но после, когда в ней разочаровались даже самые близкие люди, она потеряла главную опору. Дошло до того, что когда Сандру вывозили в открытой клетке из столицы, и народ в неё кидался всем, что только попадет под руку, она не злилась. Казалось, так и должны поступать с человеком, которого все ненавидят, может даже повезёт и какой-нибудь камень всё закончит.

Весь путь от дома лекарей до ворот нейтральной гильдии охотников настоятельница провела в молчании, припустив голову. Как не старайся, когда в её жизнь возвращается прошлое, она не может избавиться от чувства, что её все ненавидят, и самое странное, Сандра тоже начинает себя почему-то ненавидеть, быть может, за убийство, которое не совершала.

– Ну, ты как? По виду совсем не очень… – на ходу начал разговор Севастьян, как только убедился, что его не слышат.

– Нормально… – однозначно ответила настоятельница. – Теперь скажешь, что вы хотите от меня и Фадеона?

– Я передам Фадеону тебя и послание от Агеона. Ты правильно поняла, мы не можем просто закрыть глаза на твоё присутствие. Глава гильдии будет требовать твоего немедленного отправления из храма, в Мэнгорн или Аренхолд, без разницы. В худшем случае нам придётся доложить братству, чтобы не ставить под угрозу гильдию.

– Но ведь я жила в храме больше семи лет и никто обо мне не знал…

– В нашей гильдии не принято обсуждать приказы, мне и так было трудно уговорить Агеона, будь хоть на этом благодарна.

– Спасибо… – вновь опустила голову Сандра, понимая, что всё уже не будет как раньше. – А можно я сама уйду? Фадеон и так для меня много сделал, я не хочу, чтобы он принимал это решение.

– Я буду действовать так, как сказал Агеон, на этом всё, – серьёзно, и даже немного угрожающе, произнёс молодой охотник.

– Хорошо, я поняла. Позвольте последний вопрос… а что произошло с тем человеком, по имени Альневер?

– А… это тот, что пытался тебя задушить? Не волнуйся с ним всё хорошо, он понял, что лучше не связываться с гильдией и пообещал никому, ничего, не говорить. В благодарность мы взяли его сына на лечение.

– Вы ведь лжёте Севастьян…

– Нет не лгу, впрочем… это в любом случае уже дела гильдии.

Понимая что разговора явно не получиться, настоятельница решила не испытывать терпение Севастьяна и молча продолжила путь. Только сейчас она осознала, что из-за неё погиб Альневер, и из-за неё тот мальчик остался без отца. Как бы Севастьян ни пытался увильнуть от ответа, Сандра отнюдь не глупа, гильдия никогда бы её не отпустила при наличии посторонних свидетелей.

– Советовал бы тебе не надевать обратно кулон и придумать новое имя, – неожиданно начал Севастьян.

– Я не хочу скрываться, я не делала ничего плохого… – на грани говорила настоятельница, незаметно вытирая слёзы.

– С таким подходом ты явно долго не проживёшь, – стараясь не показывать эмоций, продолжал охотник.

– Это не жизнь! Только что из-за меня погиб человек, и так будет везде. Где бы я ни находилась, люди вокруг будут в опасности. Мне уже надоел этот выбор: либо я, либо кто-то другой…

– Видимо, я открою тебе секрет, но Альневер сам на тебя набросился. Кто ещё виноват, если не он?

– Я слышала его историю… по подозрению в пособничестве моему побегу, его семью казнили так же, как и многих других придворных. Если бы не я, более сотни невиновных сейчас были бы живы. Всё это время мне хотелось верить, что никто больше не пострадает по моей вине, даже, казалось, я искупила некоторую часть смертей, но это не так… само моё существование несёт смерть.

Чем больше говорила настоятельница, тем всё труднее ей было сдерживать слёзы. Она обещала быть сильной, но всё, что удалось сделать, это надеть маску, чтобы Фадеон перестал волноваться. Как можно «перешагнуть» через прошлое и жить дальше, если прошлое навсегда осталось в воспоминаниях, оно преследует Сандру, где бы она ни была, и не исчезает даже во время сна, перерождаясь в страшнейших кошмарах. Обычно со временем становиться легче, но только не Сандре, уже восемь лет она утаивает в душе желание исчезнуть навсегда, и это желание с каждым годом становится только сильней. Смерть Альневера «последняя капля», она так надеялась, что больше никому не причинит зла, боялась этого больше, чем самого страшного кошмара и всё напрасно, теперь у Сандры не осталось ничего, во что можно верить.

– Зачем ты мне это говоришь? – всё так же, без единой эмоции говорил охотник.

– Сама не знаю… простите меня Севастьян, это явно вас не касается. Прошу, не обращайте внимания и делайте что нужно.

Севастьян только делал вид, что ему совершенно безразлично происходящее, на самом деле и у него хватало поводов для раздумий. Из-за нападения Веленгельма он лишился братьев и родителей, ему пришлось бежать в нейтральные земли и во всём он винил королевскую семью. В происходящем есть некая ирония, кто бы мог подумать, что спустя двенадцать лет он будет собственноручно спасать принцессу из той самой королевской семьи. К счастью для настоятельницы, Севастьян уже давно знает настоящих виновников нападения, более того он прекрасно понимает, что Сандру подставили.

– Легко сказать «не обращайте внимания», ты тут скоро в слезах утонешь. Даже если исходить из твоей логики, то ты спасла намного больше жизней, чем погубила, и спасёшь ещё больше, если продолжишь жить.

– Севастьян, ответьте честно, почему вы меня спасли? – начиная успокаиваться, серьёзно спросила настоятельница.

– Так сразу и не скажешь… – задумался охотник. – Много причин. Я знаю, что ты хороший человек, знаю, что ты никого не убивала, во всяком случае, специально, а также у меня должок перед Камвритом и его сыном, в своё время они спасли мне и моей подруге жизнь.

– Почему вы думаете, что знаете меня? – уже почти успокоилась Сандра.

– Да потому что всё не так, как кажется на первый взгляд. Аренхолд и нейтральные земли захватил Веленгельм, а управляет вместо Веленгельма братство святого слова, хоть и незаметно. Только идиот поверит в сказки, написанные в книгах, чтобы видеть настоящих преступников достаточно задать вопрос: а кому это было выгодно? К сожалению, большинство этого вопроса не задают.

– Не всем интересно, что происходит у власти, люди хотят просто жить.

– Но ты не просто человек, у тебя королевская кровь. Неужели даже принцесса не знает, что происходило на самом деле? – удивлённо спросил Севастьян.

– Хотела знать… когда-то. Но отец упорно не подпускал меня к делам королевства, так же как и мою сестру.

– Восемь лет назад твой отец вместе с орденами хотел восстать против власти братства, но только он начал приготовления, как его тут же отравили. Все придворные прекрасно знали, кто это сделал, но братство пошло ещё дальше, они и тебя решили убрать с пути как единственного, почти совершеннолетнего наследника. Всё, что смог сделать ослабленный от яда король, это смягчить наказание, а затем руками орденов напасть на конвой. Вот, в общем-то, и вся история… а, забыл добавить: пособничество в побеге это лишь предлог, на самом деле братство казнило всех, кто представлял угрозу для их власти.

Рассказывая, охотник настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как настоятельница постепенно замедляла шаг, пока окончательно не остановилась. Когда же Севастьян, наконец, обернулся, он увидел Сандру в полном смятении, словно весь её мир перевернулся с ног на голову.

– Этого не может быть… – очнулась настоятельница, поспевая за Севастьяном. – Откуда вы это узнали и почему так уверено об этом говорите? – Старалась она держать себя «в руках».

– Чтобы присоединиться к нейтральной гильдии охотников, каждый новичок должен показать свои навыки, пройти несколько испытаний, и что самое главное, лично переговорить с главой гильдии. В разговоре с ним я решил ничего не скрывать, наверное, этим и понравился. Я рассказал о своём прошлом, о родителях, о моих братьях, Елеазаре и Ноланде, которые после нападения на нашу деревню пропали без вести. О том, как пережил нападение Веленгельма, как после, возненавидел Веленгельм и всю их королевскую семью, и ещё много всего. Агеон оценил правдивость моих слов, в ответ он решил поведать свою правду о прошлом, и о том, кто действительно напал на Мэнгорн.

– А он откуда всё это знает? – Не отступалась Сандра.

– Глава гильдии обязан знать опасность в лицо, мы не настолько могущественны, чтобы своевольничать. Если гильдия вовремя не подстроиться под новые центры силы, то её сметут и даже не заметят.

– Это всё как-то… – неуверенно начала настоятельница, но её перебили.

– Всё как-то ненормально? Жестоко? Ненормально это то, что люди верят всему что говорят и даже не пытаются разобраться. Мир всегда был жесток, и сейчас почти ничего не изменилось.

– А что будет с Аделиной? Неужели её тоже убьют!?

– Королевство без короля или королевы трудно представить, но если она будет мешаться и совать свой нос, куда не следует, то повластвует недолго. К несчастью для твоей сестры, она уже достигла совершеннолетия и сегодня у неё коронация.

– Как же так… её нужно спасти. Она не должна это пережить, – всерьёз заговорила Сандра с испугом в глазах.

– И думать забудь! Ты погубишь свою жизнь, а в худшем случае и её. Если она любит тебя так же, как ты её, то постарается любыми способами помочь. Ты вынудишь поставить её власть в противовес братству и королевским заступникам, итог для неё будет предрешен. Лучшее, что ты можешь сделать для Аделины, это жить и не попадаться ей на глаза.

– Как я могу просто убежать, она все, что осталось от моей семьи…

– Ты гордишься своей верой в людей, верь и в неё тоже. Как я уже сказал, без королевы будет намного трудней удержать власть. Если она не будет идти наперекор, то проживёт долго и богато.

– Аделина… сестра, – в мыслях произнесла Сандра, смотря прямо на кулон, который носила несмотря ни на что.

Аделина и Сандра, девять лет назад.

– Вчера Аделина сказала, что очень боится потерять дружбу, когда я взойду на престол. Видимо, сказалась история Веленгельма, которую она не так давно прочитала. В те времена братья и сёстры воевали и убивали друг друга, пытаясь захватить власть, – думала Сандра, поднимаясь по каменным коридорам в покои сестры. – Неудивительно, что в её возрасте это так впечатлило, я тоже сочла это ужасным, но к счастью те времена остались в прошлом.

Поднявшись на второй этаж королевского замка, Сандра оказалась у двери в покои принцессы. День и ночь покои охраняли два стражника, которые без разрешения Аделины, пропустят только короля и никого больше. Даже принцессе Сандре в случае отказа вход запрещён.

– Мне нужно к Аделине, она ещё не спит? – обратилась Сандра к стражам.

– Не знаю Ваше Величество, сейчас проверим, – ответил стражник, а затем проговорил чуть более громким тоном. – Ваше Величество Аделина, к вам принцесса Сандра.

– Пусть заходит, – спустя несколько секунд послышался ответ за дверью.

– Проходите Ваше Величество, – учтиво произнёс стражник, открывая дверь.

Покои Аделины представляли собой большую комнату с несколькими шкафами для одежды, огромной кроватью посередине и столом с множеством всяких вещей, причём на столе, как и всегда, был опять беспорядок. Обычно в одиннадцать лет дети уже приучены к порядку, но Аделина до сих пор напрочь о нём забывает, такой уж она человек, вечно, то рисует, то вышивает, то вообще днями пропадает в конюшне, собственноручно ухаживая за лошадьми. Сандра уже давно беспокоится по этому поводу, Аделина проводит с животными намного больше времени, чем с людьми. В будущем это может плохо сказаться на манерах и поведении, особенно для принцессы.

– И всё же для одиннадцатилетней девочки эта комната слишком огромна, – подумала Сандра, заходя внутрь. – Аделина всем своим видом показывает, насколько ей необходимо внимание и поддержка, а её поселили в комнату, от одного вида которой уже чувствуется тоска.

– Привет сестрёнка, – радостно проговорила Аделина, кропотливо что-то вышивая перед камином. – Как прошел день?

– Да ничего интересного, книги, книги, и ещё раз книги. А ты чем занималась? – спросила Сандра, присаживаясь на соседний стул.

– Представь, мне сегодня разрешили покататься галопом на лошади, это, конечно, очень страшно, но зато так захватывает, – увлечённо начала Аделина. – Хочешь завтра посмотреть?

– А не рановато тебе? – забеспокоилась Сандра.

– Только не начинай опять, даже отец говорит, что я уверенно держусь в седле. Он мне и дал разрешение.

– Ну хорошо, завтра я обязательно приду посмотреть, только будь аккуратней. Падение с лошади на большой скорости никогда не заканчивается добром.

– Да, да, да… я это слышала уже тысячу раз…

– Вот что я опять не так сказала? Почему ты вечно меня передразниваешь?

– Да потому что ты вечно нудишь!

– Это невыносимо… – тяжело вздохнула Сандра. – Ведёшь себя как разбалованный ребёнок.

– А сама-то? Всего семнадцать, а нудишь больше, чем все взрослые.

– Я просто о тебе волнуюсь…

– Обо мне все волнуются, меня от этого уже тошнит.

– Эх, ладно… я не ссориться с тобой пришла, а принесла кое-какой подарок.

– Честно? – тут же Аделина отвлеклась от шитья и повернулась со «сверкающими» глазами. – Какой подарок?

– Вот, – достала Сандра кулон из кармана. – Кулон без изысков, но всё равно очень красивый. Помнишь, ты позавчера говорила о том, что очень переживаешь. Вдруг, когда отец передаст мне корону, я сильно изменюсь и начну с тобой враждовать. Так вот, я сделала по срочному заказу себе такой же кулон, – показала Сандра кулон на шее. – Обещаю, пока он на мне я никогда не причиню тебе зла, а также обещаю, что всегда буду носить этот кулон. Теперь твоя очередь. Бери кулон и пообещай то же самое.

– Так… – взяла Аделина кулон и надела его на шею. – Обещаю никогда его не снимать и… не причинять зла… и… чёрт! У тебя получалось лучше!

– Опять эти словечки! – едва не вышла из себя Сандра. – Где ты их понабралась!?

– А сама-то!

– Что ты вечно на меня ссылаешься!? У тебя своей головы нет!?

– Есть у меня голова! И получше, чем у тебя!

– Эх… – ещё тяжелее вздохнула Сандра и взяла Аделину за руку. – Давай возьмёмся за руки и ещё раз всё скажем, повторяй за мной. Пока на мне этот кулон обещаю, несмотря ни на что любить свою сестру, а также обещаю никогда его не снимать.

– Пока на мне этот кулон обещаю несмотря ни на что любить свою нудную сестру, – добавила Аделина от себя, но не успела она продолжить, как её рука сильно сжалась Сандрой. – Ай! Ты что делаешь!

– Не отвлекайся, продолжай, – со странной улыбкой произнесла Сандра.

– А также я обещаю никогда не снимать этот кулон. Теперь отпусти мою руку! Больно!

– Ну вот и хорошо, коротыга упрямая, – в шутку произнесла Сандра и небрежно погладила Аделину по голове.

– Сама ты коротыга!!! – возмутилась Аделина и убрала руку Сандры с головы. – Почему ты меня обзываешь?!!!

– Ладно, извини, больше так не буду, – уже уходя, говорила Сандра. – Странно что ты до сих пор так себя ведёшь со мной, я одна из немногих кто знает тебя настоящую… В твоём возрасте я тоже испытывала одиночество и пыталась всячески привлечь к себе внимание, особенно после смерти мамы.

– Ты хотя бы её помнишь… – опустила голову Аделина.

– Обязательно об этом ещё поговорим, а пока, спокойной ночи, – доброжелательно произнесла Сандра и вышла из комнаты.

Аделина, королевский замок Веленгельма.

Трудно уже вспомнить, когда в последний раз в тронном зале скапливалось столько народу. Сегодня сюда съехалась вся знать от юга до севера Веленгельма. Как и всегда, большинство из присутствующих не поскупились специально для этого случая обвесить себя золотом и надеть свои лучшие наряды, лишь бы только не упустить возможности очередной раз показать своё богатство и статус. Помимо знати в этот день поменялся и сам зал, повсюду весели знамёна Веленгельма, на столах красовалась позолоченная посуда с дорогими блюдами, а вместо привычной для стен замка тишины, слышался шум и гам. Кто-то из феодалов и знати впервые присутствовал на подобных торжествах, а кто-то ещё помнил прежний Веленгельм, от которого уже почти ничего не осталось. Сейчас даже знамя другое, вместо герба королевской семьи был изображен меч и щит в «святом» огне, некая смесь из герба братства святого слова и герба королевских заступников. Особо сообразительным сразу стало понятно, что такое количество знамён повесили не случайно, это чтобы без слов каждый осознавал «кто тут главный». Весь спектакль разыграли в основном для простого люда, нежели для знати. Народ в большинстве своём глуп, погрузившись в рутину, они не видят ничего дальше своего носа, им скажешь, что власть теперь у королевы они и поверят без лишних вопросов, это же так «очевидно». Лишь высшее сословие понимает правду: кому выгодно, чтобы народ считал королеву всевластной? Только тому, кто действительно стоит у власти, теперь, в случае чего, есть на кого показать пальцем и обвинить во всех бедах.

– Вот и настал этот день, но я почему-то совсем не рада… – думала Аделина, пока ей делали прическу. – Мне все говорят, что лучше оставить власть регенту и по-моему они правы, не готовили меня стать королевой. Люди возлагают такие надежды на мою коронацию, но я, это всего лишь я… Если даже Эдмонд и Вольдемар не смогли искоренить голод и беды, то что я смогу?

– Готово Ваше Величество, вы сегодня блистаете, как никогда, – попыталась «подбодрить» прислуга.

– Спасибо Илина… – в раздумьях ответила принцесса и поднялась со стула.

– Волнуетесь из-за речи? – поинтересовалась служанка.

– Нет, просто волнуюсь. Не нужно беспокойства, это мелочи.

– Я буду рядом, если что-то потребуется.

– Ну, не будем заставлять гостей ждать, – поняла принцесса, что показывать своё беспокойство будет излишним и уверенно зашагала вперёд.

Как только Аделина зашла в королевский зал, феодалы и знать тут же утихли, сосредоточив всё своё внимание на принцессе. В этот день, нарядившись в своё пышное белое платье с золотыми вышивками, она без преувеличения была самой красивой в зале, но что более интересно, несмотря на все потрясения в её жизни, у Аделины остался такой же добродушный взгляд. В свои восемнадцать ей удалось уберечь то, чего не уберёг ни один человек находящиеся в зале: не тронутую «чистую» доброту в душе, можно даже сказать наивную доброту. Она верила главе братства и регенту не из-за глупости, ей попросту хотелось верить людям и верить в людей, поэтому все сомнения она тут же отгоняла прочь.

– Поприветствуем её Величество принцессу Аделину из рода Вилгред, – говорил регент, не дожидаясь ответной реакции, так попросту не принято. – Во время церемонии прошу соблюдать тишину. После коронации у вас будет возможность сделать подношения. – Обратился он к залу, а затем повернулся к будущей королеве, – Садитесь, Ваше Величество, давайте начнём.

На публике Аделина чувствовала себя неловко, хоть и пыталась этого не показывать. Большинство присутствующих она либо не знала, либо не помнила, что, в общем-то, не мудрено, учитывая, насколько редко они приезжают в столицу. С самого начала дня, принцесса чувствовала себя не в «своей тарелке», вокруг было всё новым: вид королевского зала, неудобное и чрезмерно пышное платье, отношение к ней, а теперь даже старик Эдмонд, который ходит годами в одинаковых белых рясах, поменял свой вид, и добавил вышивку святого огня на рукава и низ одежды. Сказывалось и то, что когда Аделина села на трон, все как один начали смотреть прямо в лицо, причём так пристально, словно пытались что-то разглядеть. Впрочем, возможно принцессе так только казалось, её ладони вспотели от волнения, а сердце было готово выскочить наружу. В такой ситуации каждый бы начал надумывать.

Как и полагалось, место королевы находилось на возвышенности, но помимо королевского трона там стояло ещё два стула, для регента и главы братства. В истории Веленгельма подобное происходило впервые; когда кто-то посмел ставить себя вровень с королевой, Аделина это знала, но упорно не придавала значения. Если так будет лучше для народа, то она готова сесть хоть со всеми остальными, формальности не стоят ничего, по сравнению с жизнями людей Веленгельма.

– Весь народ Веленгельма и все собравшиеся здесь с нетерпением ждали этого момента, когда королевство обретёт законного лидера, – приблизившись к Аделине, но обращаясь к залу, начал глава братства. – Я не соизмеримо рад этому событию и для меня честь быть тем, кто коронует её величество, а теперь принесите корону.

– Ты в последний раз так уверенно смотришь Вольдемар, – мысленно произнёс глава братства. – В своё время я недооценил тебя, но второй такой ошибки не допущу. Орден королевских заступников держится только за счёт королевской печати, как только её не станет, твой орден рассыплется, а братство станет единственной властью в Веленгельме.