Дух некроманта

– Зот, Володар, научите его манерам, – высокомерно произнёс торговец.

Не успел «бочонок» договорить, как Зот уже лежал на земле, держась двумя руками за гортань. После этого у торговца вмиг сошла ухмылка с лица, он не мог понять, что произошло. Зот просто упал и с жуткими звуками пытался безуспешно вдохнуть хоть немного воздуха. Уже больше десятка лет торговец чувствовал себя неприкосновенным, ему даже аристократы не могли возразить, и тут, через столько времени он неожиданно почувствовал страх. К нему вдруг пришло осознание, что его чувство защищённости может быть заблуждением, ни власть, ни деньги, ничего из этого не поможет, если клинок убийцы окажется у шеи.

– Это невозможно, – мелькнуло в мыслях у второго наёмника, пока тот отпрыгивал назад доставая саблю. – Как он всего за секунду ударил в шею и вернул руку обратно, чёрт возьми!? Нет… наверняка мне показалось, это все, потому что я не ожидал.

Елеазар хорошо знает, что внезапность это огромное преимущество. Если дело неуклонно идёт к бою, то он всегда нападает первым. При скорости Елеазара можно с лёгкостью устранить два или три противника в самом начале боя, ещё до того как они достанут оружие. Так, в общем-то, и планировалось, но даже Елеазар не ожидал, что оставшееся наёмник окажется настолько быстрым. Обычно люди аристократа даже меч-то держать правильно не умеют.

На удивление Елеазара наёмник оказался ещё тем смельчаком, как только он ретировался, то тут же достал саблю и пустился обратно в наступление. По-видимому, он тоже решил не ждать, пока противник приготовится к бою, однако даже так, ему всё равно не удалось застать тень врасплох. Через секунду оба лезвия столкнулись в железном противостоянии и началось сражение двух мастеров сабли, столь молниеносное сражение, что торговец едва мог уследить за рассекающими свет клинками. Может сабле и не дано разрубить тяжелый доспех, зато её скорость несравнима со скоростью меча. Если уж кому посчастливится увидеть бой двух мастеров сабли, то он никогда этого не забудет, это как сражение двух вихрей, которые мгновенно находят уязвимое место противника и тут же обрушивают туда удар. Суть такого сражения: дождаться момента, когда враг ошибётся, когда он не сможет или не успеет отбить удар. Это соревнование на скорость и реакцию, где любая ошибка может стоить жизни.

Спустя двадцать секунд позиционного противостояния, Елеазар неожиданно начал медленное отступление. Торговец, несмотря на страх, с самого начала знал, что никто не выдержит натиска стальной молнии. Так его прозвали после недавней победы на столичной арене, тогда на противнике живого места не осталось.

– Ты достойный боец, но всё равно мне неровня, – мысленно произнёс наёмник. – Пора это заканчивать.

– Отлично, он перестал осторожничать, – подумал Елеазар. – Навыки есть, а вот с мозгами туговато.

До этого тень лишь оценивал навыки противника, он специально убедил Володара в своей слабости, чтобы тот сосредоточился на атаке. Елеазар добивался опрометчивого удара и тот не заставил себя долго ждать; вначале наёмник пожертвовал опорной ногой, чтобы быстро сократить дистанцию, а затем, даже не вставая в стойку, попытался закончить бой своим «коронным» ударом. Скорее всего, именно этим выпадом наёмник завершал большинство сражений, удар был хоть и опрометчив, но в то же время хорошо натренирован, даже Елеазару пришлось постараться, чтобы уйти от столь быстрой колющей атаки. Заблокировать подобный удар почти невозможно, но и у него есть свои минусы: во-первых, направление колющего удара легко предсказать, во-вторых, нападающий на некоторое время остаётся без защиты, чем вскоре и воспользовался Елеазар.

– Почти, – иронично произнёс Елеазар, поймав руку противника.

Едва противник успел сообразить, что его провели, как тень моментально проделал вторую атаку, более изощренную. Вместе того, чтобы воспользоваться саблей, он сложил три пальца вместе и ткнул ими куда-то в руку, чуть ниже подмышки. После такого даже закалённого в боях наёмника «перекосило» до неузнаваемости, лицо стало как после потери руки, не меньше. Из всех болевых точек, что Елеазар знал, эту он считал самой неприятной. Если повезёт, то всё обойдётся только параличом руки на пару десятков минут, но если нет, итог может быть совершенно непредсказуем. По слухам, бывали даже случаи, когда рука теряла чувствительность, а потом заживо отмирала прямо на глазах.

– Странно, что ты ещё стоишь на ногах, – говорил Елеазар, с лёгкостью вынимая саблю из ослабленной, бездвижной руки.

Пусть с виду и казалось, что тень хладнокровен, в душе он всегда уважал хороших воинов, если, конечно, в остальном они были не хуже, чем в бою. По виду Володару едва стукнул второй десяток, и кто знает… может если бы он был ровесником, то не допустил бы столь глупых ошибок. Так или иначе, серьёзного врага нельзя оставлять за спиной, пусть даже с одной рукой.

– Быть может, нас ещё сведёт судьба для реванша, – произнёс тень и тут же ударил «рубящей» ладонью чуть ниже затылка. – Но, честно говоря, не хотелось бы.

Как и ожидалось, Володар не осилил второго удара. После атаки он без чувств полетел к земле, но в последний момент тень его поймал и аккуратно опустил. Для торговца подобный исход был за гранью понимания, вначале он не мог поверить, что какой-то незнакомец в два счёта уделал двух лучших бойцов арены, затем он наконец догадался, что это не случайная встреча и скорее всего враги прислали специально-обученного убийцу. Но если так… то зачем он намерено оставляет свидетелей? Хочет запугать остальных?

– Что тебе нужно?! – спускаясь с места возничего, спросил торговец.

– Да так, мимо проезжал, – всё ближе приближался тень, но затем неожиданно остановился около тела первого наёмника.

– Я не видел тебя ни на арене, ни в рядах солдат. При этом все твои навыки предназначены лишь для убийства. Сколько тебе заплатили? Я утрою сумму.

– Меня не интересуют деньги, – задумчиво произнёс тень, прощупывая шею Зота, первого наёмника.

– Тогда у меня нет выбора… – смело достал он меч. – Я Арлен из рода Марон… и если мне суждено погибнуть, то это может быть только в бою.

– Похвально, что ты пытаешься отстоять честь своего рода, но мертвецу без разницы, как он умер, – резким движением сдвинул Елеазар что-то в шеи у Зота, а затем медленно направился к торговцу. – Что ж, нападай первым, я дам тебе шанс самому выбрать судьбу.

Арлена ни на секунду не оставлял страх смерти, его руки дрожали а тело окуталось чувством холода. В какой-то момент мысль о скорой смерти начала казаться невыносимой, она словно парализовала, и вопреки расхожему мнению, торговца не тревожило, сколько он не успел в жизни. Всё что сопротивлялось в его душе – неимоверное желание жить. И чем дольше Арлен пытался его побороть, тем сильнее оно становилось.

– Неужели у меня не получится… – подумал торговец. – Только я пытаюсь поднять меч, как мои руки слабеют… я даже шага вперёд не могу сделать!

– Просто подними меч и атакуй, – терпеливо дожидаясь атаки, произнёс Елеазар. – Бездействуя, ты никогда не одолеешь свой страх. Направь клинок вперёд и твои мысли последуют за ним.

– Верно… – продолжал говорить сам с собой торговец. – Если я начну бой, то все сомнения тут же потеряют свой смысл. Либо сейчас, либо я навсегда останусь слабаком!

Несмотря на свои сорок шесть, Арлен до сих пор помнил, кем его считала семья и кем он считал себя впоследствии. Впервые в жизни его душа и разум словно освободились. Смотря прямо в глаза смерти, он стремительно бросился вперёд, оставив все сомнения на острие клинка. Переступив черту страха, он обернулся и не увидел ничего, позади осталась лишь надуманная пустышка, которая тут же развеялась, словно глупый предрассудок. Предчувствие смерти всё ставит на свои места… уже нет смысла в самообмане, так же как и нет смысла бояться.

– Да… точно, – мелькнуло в мыслях у торговца. – Абсолютно любые страхи всего лишь сгусток сомнений, которые нужно не побояться признать, а затем без лишних раздумий переступить. И пусть все думают, что я слабак, сама по себе слабость не более чем очередной ложный страх…

– Хм… – задумался Елеазар, отбиваясь от яростных, но малоэффективных атак торговца. – Не думал, что мы когда-нибудь ещё встретимся.

– Ну же, бейся!!! Почему ты только защищаешься! – яростно прокричал Арлен.

– Забавно, не правда ли? – одним быстрым ударом ноги выбил тень меч из рук торговца. – Стоит лишь однажды добровольно пойти насмерть и ты уже становишься совсем другим человеком. Мне ведь не показалось? Теперь ты понял, что заблудился в собственных иллюзиях?

– Это уже ничего не изменит, – пытаясь отдышаться, проговорил Арлен.

– Столько времени прошло… хорошо, что ты сказал своё имя, так бы я тебя точно не узнал, – поглядывая на огромный живот торговца, говорил Елеазар. – Утробу вон зачем-то отрастил.

– Что? Ты меня знаешь?! – удивлённо спросил Арлен.

– Если мы встретились, то это, должно быть, судьба… меня зовут Елеазар. Я тот самый бездомный, которого ты спас.

– Елеазар!? Не может быть…

– Ты меня ещё помнишь? – удивился Елеазар. – Не думал, что столь высокомерный на вид торговец запомнит несколько оборванцев.

– Я боялся, что ты уже давно мертв.

– Странный ты человек… нам никто никогда не помогал кроме тебя, и я до сих пор не могу понять, почему ты тогда не прошел мимо?

– А должен был? Я поступил так – как считал правильным и нисколько об этом не пожалел. Пока ты был без сознания, мы долго разговаривали с Рианой, и чем больше я о вас узнавал, тем больше убеждался, что не зря помог. Не знаю, каким человеком ты стал сейчас Елеазар, но тогда, в глазах Рианы ты был настоящим героем. Кстати, где она сейчас? С ней всё в порядке?

– Риана и Бограт мертвы.

– Что… как это произошло? – опустил голову Арлен.

– Не знаю, что ты ей наговорил, но перед смертью Риана считала тебя настоящим другом, а раз уж так, я расскажу, как всё было, хотя бы из уважения к ней. Нападение произошло на следующий день после моего ранения, тогда караулил Бограт, потому умер первым, от стрелы. Всё, что ему удалось сделать перед смертью, это прокричать, чтобы мы обратили внимание. В тот момент я пытался остановить Риану, но разве она хоть кого-то слушала, когда дело касалось её младшего брата? Из-за этой проклятой раны на ноге я не то, что мог кого-то защитить, я даже её руку не успел поймать… Мне оставалось лишь надеяться, что хотя бы Риану оставят в живых, девочек редко убивали, да и в отличие от меня она всегда выступала против воровства и грабежей, но кто ж знал, что увидев своего брата мёртвым, она воткнёт нож солдату в горло… Вот, в общем-то, так и закончилась… наша история.

– Очень жаль… в глубине души я надеялся, что с вами всё хорошо.

– Я с тобой разговариваю откровенно, всё равно после этого разговора мы, надеюсь, больше никогда не встретимся. Теперь твоя очередь: ты действительно думал о нас, и как ты говоришь, надеялся? – без какой-либо веры в слова Арлена, спросил тень.

– Не веришь?

– Нет. Тебе только Риана верила, и я до сих пор не могу понять почему.

– Последние годы меня неизменно преследовала одна мысль: что я действительно хорошего сделал за свою жизнь? До этого момента мне казалось, что хоть одно хорошее дело мне удалось. Я помню с какими искренними глазами Риана мне рассказывала о своих мечтах, сам того не замечая, я вдруг всей душой захотел чтобы она нашла своё счастье. Для Рианы её мечты были важнее всего, а значит, казалось, и я сделал что-то важное, помогая их сохранить.

– Ты что, заранее текст подготовил? – недоверчиво ухмыльнулся Елеазар.

– Я просто долго думал… об этом. Мне самому интересно, почему я помог, и что самое странное, почему я был настолько рад этому. Может это и вовсе была единственная вещь, которая отличала меня от обычных жадных торгашей.

– Кто бы мог догадаться, что за маской жадного торговца скрывается такой мыслитель, – всё ещё продолжал язвить тень.

– Что ж, верить или не верить дело твоё, я и так рассказал больше, чем хотелось бы. Если подумать, то за последний десяток лет ты первый с кем я разговариваю настолько откровенно.

– Раз уж для тебя так важно знать цену своего поступка, то подкину от себя ещё одну мысль: даже если Риана уже мертва, это не принижает и не меняет твоего поступка. Ты сделал хорошее дело, остальное не от тебя зависело, а лишь от меня. К тому же, как видишь, я всё ещё жив, хоть это и спорный плюс.

– Выходит я спас тебе жизнь, а ты мою чуть не угробил? Неплохо получилось.

– Ну… я тоже дал тебе новую жизнь. Разве ты не стал другим человеком, когда пересилил страхи? – съязвил тень.

– А… так это была благодарность, – иронично проговорил Арлен, мельком взглянув на полумёртвых стражников. – Прости, я не сразу понял.

– Хм… – мелькнула улыбка на лице Елеазара. – Может ты и не настолько плох… был когда-то. Насчёт стражников не переживай, они скоро очнутся.

– Я тут подумал, – вновь серьёзно заговорил торговец. – А как ты выжил? Тебе удалось сбежать?

– Нет, вместо бегства я бы лучше предпочёл умереть рядом с Рианой, но, кажется, судьбе это не понравилось. Честно говоря, мне до сих пор непонятно что произошло дальше, я ничего не помню кроме тёмно-синего свечения из ладони правой руки и ужасного жара по всему телу. После того случая у меня остался лишь чёрный рисунок совы на ладони, и больше ничего, – договаривая, раскрыл Елеазар ладонь.

– Не может быть… – торопливо подошел торговец к телеге и начал что-то искать. – Вот, попробуй сравнить, – протянул Арлен древний пергамент с рисунком совы.

– Хм, эти рисунки зеркально похожи, – скрывая удивление, произнёс тень. – Что тут написано?

– Уже много лет орден познания собирает древние пергаменты с подобным рисунками, если кто и может что-то знать, то только они.

– Благодарю. Может когда-нибудь наведаюсь к ним, если не подохну, – отдал Елеазар рисунок и неторопливо направился к лошади.

– Вижу, ты как всегда немногословен Елеазар.

– Не хочу копаться в прошлом… но, кажется, тебя нисколько не удивляет вся эта хмарь про странные рисунки и тёмных духов, – забираясь на лошадь, говорил Елеазар.

– Не мне об этом думать… встреться с Елифаном, главой ордена познания. Скажи, что ты от меня.

– Пока что у меня есть дела поважнее. Не знаю, что за чертовщина со мной произошла, но этого явно недостаточно, чтобы я начал верить во всякие бредни, – готовый к пути, договаривал Елеазар. – Что ж, а теперь прощай.

– Подожди, – приближаясь к лошади тени, проговорил Арлен. – Ради интереса всё же спрошу. А если бы я не представился, ты бы меня убил?

– Я не убиваю по прихоти. А остановился, лишь чтобы донести лишь одну вещь: лошади уж точно невиноваты в том, что ты по своей жадности нагрузил полную телегу всякого хлама. Это твоя ошибка, если хочешь позлиться, то злись только на себя, – договорил Елеазар и направил лошадь вперёд. – Честно говоря, ненавижу, когда без причины поднимают руку на беззащитного. Даже если это всего лишь лошадь.

– Более глупого повода для остановки даже я бы придумать не смог, – напоследок произнёс торговец.

– Я знаю, – иронично ответил Елеазар. – Если бы я верил во всякие бредни про бессмертных, то наверняка бы сказал, что это они нас встретили. Прощай.

Сколько ужасов способен пережить человек? После смерти Рианы, Елеазар то и дело задавался этим вопросом. Несколько лет ему казалось, что черта уже очень близко, он знал что завтра либо через неделю, или может быть через месяц, ему всё надоест и он воткнёт себе нож в горло. Но время шло, а черта не приближалась, она лишь чувствовалась и всё. Только тогда Елеазар осознал, что черты нет, он понял, что человек способен пережить всё что угодно, но с каждой потерей он будет терять себя. Чувства и эмоции со временем исчезнут, пока внутри не останется ничего, что бы хоть отдалённо напоминало человечность. В таком случае тело, конечно, будет живо, но жив ли будет человек? До сегодняшнего дня тени казалось, что он давно мёртв внутри, однако стоило встретить Арлена, как в его замученное сознание вновь пришли картины из прошлого. Он вспомнил чёрные волосы Рианы, вспомнил, как он её любил и обещал всегда защищать, он даже вспомнил, с каким восторгом дарил ей подарки после очередной удачной кражи какого-нибудь кошелька. Несмотря на тяжелые времена, Елеазар был вне себя от счастья при каждой улыбке Рианы, и пусть он воровал, зато Риана и Бограт больше не страдали от голода. Елеазар хотел как лучше, но получилось, что он своими действиями отправил всех в могилу.

– Это только моя вина… если бы я хоть немного думал о последствиях, – мелькнуло в мыслях у тени. – То всё могло закончиться совсем по-другому…

– Мне только остаётся догадываться через что ты прошел… – глядя на исчезающий силуэт Елеазара, тихо проговорил Арлен. – Ты можешь не верить в бессмертных, но, похоже, именно из-за них наша встреча состоялась.

Одиннадцать лет назад, столица Мэнгорна, район среднего сословия.

В этот день Арлен очередной раз поссорился с отцом. Ближе к старости тот окончательно рехнулся, каждый день вопя, что лучше перепишет наследство на свою лошадь, нежели на бесхребетного сына. Арлен, как всегда, не стал выслушивать его старческие истерики и просто покинул дом, уж легче он прогуляется под ночным дождем, чем будет слушать старика, которому уже давно пора в могилу.

– Пожалуйста, помогите кто-нибудь!!! – внезапно он услышал тонкий женский голос в паре десятков метров.

Арлен ни секунды не сомневался в том, что надо помочь, он тут же побежал на крик и увидел трёх детей в старой изорванной одежде, один из них лежал на земле, держась за окровавленную ногу, а оставшиеся двое пытались его поднять. Арлен не понаслышке знал, что среди бездомных сплошные воры и лгуны, но пусть даже так, в его глазах они всегда оставались детьми, которые когда-то остались совсем одни в этом мире.

– Бесполезно… не веди себя словно только родилась, – охрипнувшим от боли голосом говорил раненый мальчик. – Нам никто не поможет кроме нас самих. Отдохните пока что, я сам пойду…

– Не вздумай больше двигаться! – со слезами на глазах прокричала сидящая рядом девочка. – Ты и так потерял слишком много крови из-за своего дурного упрямства!

– Что у вас случилось? – спокойно спросил Арлен, подбежав поближе.

– Пожалуйста, помогите! – тут же обернулась девочка. – Елеазар… он умирает!

Когда войска Веленгельма вторглись в столицу, Арлен многого успел насмотреться. Он видел, как сотни родителей жертвовали своей жизнью, защищая дом от безжалостного и губительного набега захватчиков. Многие дети своими глазами видели смерть отцов и матерей, но в отличие от взрослых, на этом их беды только начались: по причине того, что они хоть как-то пытались прокормиться, всего через год на бездомных началась настоящая охота. С ней обещали конец воровства и помощь всем нуждающимся, но на деле Арлен увидел ребёнка с глубоким порезом на ноге, плачущую над ним девочку, и ещё одного мальчика, который трясся, то ли от холода, то ли от страха, и ему было всего лет двенадцать на вид. После увиденного, так и хочется спросить у короля: разве для этого родители спасали своих детей? Для того чтобы они страдали от голода, холода, страха, а после всего пережитого за ними ещё и травлю устроили!?

– Дайте взглянуть на рану, – распутывая кровавые тряпки, говорил Арлен, а затем обратился к девочке. – Как тебя зовут?

– Риана… – ответила она дрожащим голосом.

– Риана значит… – подумал Арлен.

Судя по тряпкам на ране, она, несмотря на холод и дождь, не переставала отрывать куски от своей одежды и обматывать ими ногу, надеясь остановить кровь. Поступок, конечно, отважный, но во многом неумелый, с такой раной даже тугие и хорошие повязки могут не справиться, не говоря уже о накрученных лохмотьях.

– Риана, мне придётся затянуть повязки потуже. Просто наматывая тряпки на рану кровь мы не остановим.

– Если умеешь, то делай, – тихим голосом произнёс Елеазар. – У меня всё тело тяжелеет, долго я не протяну…

– Сколько прошло времени с момента получения раны? – затягивая повязки, спросил Арлен.

– Не знаю… – растерянно произнесла Риана. – Минут десять, может быть чуть больше.

– Дело плохо, – торопливо снимая ремень с пояса, говорил Арлен. – Риана, приподними его ногу, я попробую затянуть ремнём.

Арлену оставалось лишь догадываться, как быстро Елеазар потеряет сознание и начнёт умирать; судя по его бледному виду последние несколько минут он держался на одной только силе воли, и это когда его холодное тело больше похоже уже на мёртвое, чем на живое. При нынешней кровопотери пройдёт ещё максимум пять минут и спасать будет некого, но как Арлен может такое сказать маленькой девочке с глазами полными надежды и страха? Пожалуй, ужаснее поступка, чем растоптать детские надежды он и представить не может, поэтому остаётся только второй вариант – делать все, что в его силах. Если отец увидит беспризорников дома, то в лучшем случае, при очень большом везении, будет в ярости. Но если Арлен всё бросит и просто уйдет, то будет жалеть об этом всю оставшиеся жизнь. Риана искренне верит в помощь Арлена… ответить на это равнодушием может только последний выродок.

– Мы идём ко мне домой, там есть лекарь, он поможет, – уверенно произнёс Арлен, поднимая Елеазара на руки.

– С Елеазаром всё будет хорошо? – с надеждой спросила Риана.

– Конечно, не волнуйся, до дома совсем недалеко, – без доли сомнений ответил Арлен, будто сам в это поверил.

Арлен встретил детей на окраине района нищих, это примерно в восьми минутах ходьбы от его дома. При быстром шаге будет чуть меньше, но даже этого вряд ли хватит, чтобы успеть спасти Елеазара. Такова реальность и с этим ничего не поделать. Арлен давно понял, что в этом мире нет чудесных спасений, лишь жестокость и несправедливость.

– Даже если моя помощь окажется бесполезной… – думал Арлен, глядя на закрывающиеся глаза Елеазара. – Я всё равно поступаю правильно.

Дорога до дома оказалась намного напряженнее, чем Арлен себе представлял. И дело было не в том, что Риана или странный молчаливый мальчик кричали и волновались, как раз наоборот, все шесть минут ходьбы они молча смотрели вниз, изредка поднимая взгляд на Елеазара. Казалось, они не хуже Арлена знали, что им может помочь только чудо, и не сказали ни слова даже тогда, когда Елеазар окончательно потерял сознание. Скорее всего, Риана видела этот момент собственными глазами, но всё равно предпочла промолчать. Вместо паники, которая была бы свойственна любому человеку, она лишь ещё ниже опустила голову, зачем-то пытаясь скрыть красные от слёз глаза.

– Мы почти пришли, вы как? – не выдержал Арлен и, подходя к дому, заговорил первым.

– Скажите честно, каковы его шансы!? – едва сдерживаясь, спросила Риана.

– Пока у него есть хотя бы слабый пульс, шанс есть… – честно ответил Арлен, а затем тут же перевёл тему. – Позволь спросить, а как зовут твоего второго друга?

– Это не друг, это мой младший брат, – снова взяв себя в руки, ответила Риана. – Его зовут Бограт.

– Бограт… хорошее имя, – повернулся Арлен к мальчику. – А меня Арлен зовут.

– Бесполезно… после того, как год назад на его глазах погибли родители, он почти ни с кем не разговаривает… кроме меня.

– Ужасно, что в таком возрасте дети видят подобное, – проговорил Арлен, но ответа так и не услышал. – А вот и мой дом, – показал он на огромный особняк. – Постарайтесь вести себя тише.

Почти каждый столичный торговец слышал о так называемых трёх знатных семьях, самых богатых людях столицы. Поговаривают, что сам король обращался за их помощью, когда дело касалось золота или торговли. И пусть Риана не пыталась про них специально что-то разузнать, даже она знала, что «благороднейшие» семьи жили в огромных, почти королевских особняках. Причём если верить слухам, их особняки были точно такими же, в какой Арлен понёс Елеазара.

– Это ваш дом? – С недоверием спросила Риана, пока Арлен открывал огромные железные ворота.

– Не совсем, это дом моего отца. Обычно тут круглосуточно дежурит охрана, чтобы сообщать о гостях, но отец уже три месяца сильно болеет, поэтому никого не принимает.

– А ваш отец не будет против того, что вы привели нас сюда?

– Не волнуйся и проходи, он ведь сильно болен. Скорее всего, мы его даже не встретим.

Риана никогда не доверяла богатым, она с самого детства видела, как люди феодала жестоко обращались с её родителями, то моря их голодом за любой проступок, то избивая их плетью до полусмерти, если принесли маленький урожай. К ним относились как к животным потому, что знали: никто не будет заступаться за простолюдинов, а захотят убежать, то даже недели не протянут, особенно с двумя детьми. Несколько лет назад Риане это казалось безрассудством, но чем больше проходило времени, тем всё больше она понимала, что таков мир, безрассудный и жестокий. В нём настолько привыкли к несправедливости и безумству, что принимают это как должное. До того как Риана встретила Елеазара они с братом три дня скитались по столице пытаясь найти работу или выпросить хоть немного хлеба, однако, в лучшем случае, на них просто не обращали внимания, также как на сотни других бездомных детей. Дошло до того, что в отчаянии Риана начала стучаться в богатые дома, где было полно роскоши и еды, но опять же, вместо сострадания она получила лишь ненависть в свою сторону. Казалось, её презирали и выкидывали с порога не из-за каких-то проступков, а только за то, что сами люди боялись очутиться на её месте, чувствуя отвращение, они как бы доказывали самому себе, что намного выше бездомных. Так, конечно, было не со всеми, кто-то просто закрывал дверь перед самым лицом, но что это меняет?