Вера

Я шагала вслед за ней, чувствуя, что внутри что-то оборвалось. Словно я вернулась в тот самый ад, из которого вырвалась. Словно то ласковое весеннее солнышко решило вновь вернуться в зиму.

– Дуэнья не поможет выдать меня замуж, – я шмыгнула носом и поджала губы, – если тебе не нужна такая опороченная дочь, то заведи другую.

Женщина резко остановилась. Я услышала её злое шипение, унесшееся куда-то вперед в коридор. Руку при этом сжала адская хватка, которая неожиданно стала ласковой. А мама мягко и неторопливо обернулась, нежно улыбнулась мне, как делала это очень редко, и ответила:

– Ты одна осталась моей опорой, милая. Никакая ещё одна дочь мне не нужна, – глаза её при этом оставались холодными и злыми, отчего слова казались пустыми и фальшивыми, – ко всему прочему, эта дуэнья сделает леди из кого угодно, – она отвернулась и вновь повела меня вперед, – вы подружитесь, уверяю тебя.

Я в этом сомневалась. Потому, наверное, и не смогла произнести ничего в ответ.

Мы преодолели несколько однообразных коридоров, зашли в жилую часть дворца и завернули в главное королевское фойе, из которого вели сразу несколько дверей в спальни новой королевской семьи. Наши с мамой.

– Будь строже к себе, Вероника, – добавила перед самой дверью мама, – теперь ты принадлежишь к высочайшему статусу, а это подразумевает много правил. Но поговорим об этом завтра – тебе пора отдыхать.

Её рука рывком распахнула створки передо мной.

– Ах, да! – вновь резкий разворот за руку от неё, – это – чтобы никто не смог украсть тебя у меня ещё раз.

На руке защёлкнулся серебряный толстый браслет, сжавший руку, отчего мне пришлось спустить его ниже к запястью.

– Ты набрала лишнего веса, – хмыкнула она, – это мы тоже поправим. Спокойной ночи, дочь.

Её ладонь шлёпнула меня по щеке, вторая толкнула в комнату, а после захлопнула дверцы. Послышался щелчок провернувшегося ключа в скважине – меня заперли.

Первым делом я попыталась снять браслет с руки. Когда же поняла, что от него должен быть ключ, добрела до первого попавшегося на глаза окна и распахнула створки. Решётки. На каждом окне в каждой комнате.

Моих моральных сил хватило только на медленное стекание на пол по стене и злой взгляд куда-то вперед сквозь слёзы надвигающейся истерики.

Глава 11

Новый день начался, не успел завершиться прошлый.

Не помню в какой момент ночи, но я смогла влиться в беспамятство и оставаться там до того момента, как грубо хлестанули по щекам и облили водой, кажется, из ближайшей вазы с цветами.

– Вы невероятно правы, Ваше Величество! – раздалось сверху, – леди совсем одичала в этой стране глупцов и дикарей! Разве может быть у принцессы такой глубокий сон?! Поднимайтесь, Ваше Высочество! У нас много работы.

Я смогла разглядеть лицо говорившей, только когда глаза привыкли к первым рассветным лучам солнца, светящим прямо позади женщины.

На вид ей было лет сорок – сорок пять, выдавали морщинки у носа и на лбу. К сожалению, они же говорили мне и о характере леди: она любила хмуриться и часто злилась, чего не скрывало и настоящее её лицо, обращенное на поднимающуюся с пола меня.

– Поливать водой вашу «принцессу» не достойно поведения леди, – усмехнулась я, – а крепкий сон после беспокойной ночи – знак, что тело очень перенапряжено и нуждается в отдыхе.

Чеканила эти слова я пока шагала к кровати и снимала с себя верхнее намокшее платье.

Вчерашняя ночь не была потеряна бесцельно – всё же я не была малахольной девицей из Эдинака, которую обидеть может любой, кто пожелает. Я вспомнила, что являюсь дочерью своей матери, поэтому отступать от своих правил в мои планы не входило.

– В…вы мне дерзите?! – воскликнула дама.

Я откинула на кресло платье и плюхнулась лицом в подушку.

– Передайте вашей Королеве, что по её правилам я буду играть, только если она не будет докучать мне со своими глупостями, – я не сдержала громкого зевка и опустила веки.

В комнате с минуту стояла тишина, и я было подумала, что престранная аристократка сбежала жаловаться, как кровать прогнулась под весом того, кто на неё присел. Теплая рука прошлась по моим волосам.

– Ты можешь сказать мне это лично, Вероника, – слова мамы со сталью в голосе.

Я приподняла голову и открыла глаза. Мы встретились взглядами.

– Ты и так всё слышала, мама. Так что будь добра – покинь мою комнату, я хочу спать.

Голова вновь упала на подушку.

– М…мне сходить за ещё одной вазой, Ваше Величество? – холодно спросила, кажется, дуэнья.

– В этом нет смысла, – королева поднялась с моей кровати, – она упряма, как её отец.

Я рассмеялась.

– Я упряма, как ты, – прыснула на её слова.

– Может её выпороть? – не сдалась леди.

Тут уже я хрюкнула.

– С сегодняшнего дня начинаются балы, она должна будет найти себе жениха, – злой голос мамы, – мне нужно её спокойствие, а не жалостливые стоны при каждом шаге.

Я не сдержала довольной улыбки.

– Я ещё и жаловаться умею, – добавила я.

Злость женщин почувствовалась даже в воздухе. Шлепок веером по попе заставил меня усмехнуться и сделать назло:

– Даже его высочество принц Оскар шлёпал сильнее.

Сбегающий шаг назад от обескураженной мамы. Я улыбнулась.

– Всемогущий Господь! – завопила дуэнья, – тебя били?!

Я даже приподняла голову с подушки, чтобы посмотреть на неё с непониманием. Звучало это крайне странно, вроде «То, что предлагала я – это не избиение, а то, что в той стране – почти убийство!».

– Приведи её в порядок, – прошипела мама, – и спускайтесь в трапезную.

– Как скажете, Ваше Величество, – поклонилась ей женщина.

А после взглянула на меня с небывалым высокомерием.

Спорить дальше я не стала, наверное, потому, что запал закончился, когда начались ненависть и осознание загнанности.

Новая Королева вышла из моей комнаты. Но не успела она закрыть дверь, как дуэнья поспешно шагнула за ней, вернувшись через половину минуты с целой стайкой девчушек лет пятнадцати. Их забавные багровые платьица трепыхались при каждом шаге, выдавая для наблюдательной меня, что сделаны они совсем не из привычного для осени фриза, а из тонкой летней ткани, которая согреть не могла никаким образом. Это говорило о многом, в воспоминания вернулись обрывки вчерашних ощущений – на маме было надето крайне простое платье из чего-то грубого и совсем не подходящего для леди, а тем более для королевы. А это было уже вторым доказательством моей теории: Акифр был чем-то вроде колонии правящей династии Эдинака. И если война и резкая смена власти здесь не принесла оккупанту ровным счетом ничего, то вывернувшаяся из захвата родная страна находилась в глубоком упадке. Сильнейшим же ударом должна стать для нас зима – если подсчитать, то Ос отправился на границу относительно недавно, а это значит весь урожай с наших полей уже должен был быть выкуплен за гроши противником.

Очевидно, именно по этой причине мама рискнула выкрасть меня прямо из-под королевского леса. У неё просто нет иного выхода, кроме как продать меня подороже какому-нибудь заграничному лорду и тем самым поднять государственную казну со дна. Хороший ход – ничего не скажешь.

Я поднялась с кровати и добровольно прошла за молчаливыми девушками в ванную. Там всё было ещё хуже, потому как я усиленно думала, а когда со мной происходило что-то подобное, я не могла отвлекаться. С другой стороны, служанкам повезло, и я не сопротивлялась и выполняла все просьбы.

Одевали меня так же всей толпой. И вот что странно: корсет здесь был свободнее, количество юбок меньше в три раза, а открытые плечи не считались дурным тоном, как это было в Эдинаке. Свободные нравы и едва ли не вседозволенность играли со мной злую шутку – я чувствовала себя неодетой. Можно сказать, что в голове присутствовала мысль о том, что с меня сняли вторую кожу, броню или привычную защиту. Я была нага и беззащитна для этого мира, как это было с только родившимся котенком, перед которым уже стоит ведро с водой.

Однако, в отличие от мамы и всё той же дуэньи, меня облачили в приличествующий для аристократки бархат. От этого я только выдавила улыбку, в попытке скрыть ею усмешку. Мать желала выдать меня за правильную леди – принцессу, у которой нет за плечами чахнущей над пустой чашей матери и крайне позорной связи с принцем из страны-оккупанта.

Спускалась в трапезную на первом этаже я под шипение своей новой няньки, которая не стала менять гнев на милость от моей покладистости и молчаливости, а только усилила свою позицию, комментируя каждый мой шаг и одёргивая при любом нежелании ступать в оковах её правил.

За столом сидела мама в окружении двух уже женатых пар, знакомых мне по детским воспоминаниям, а также четыре лорда, видеть которых мне не приходилось. Я вздохнула полной грудью и ступила в залу, чтобы тут же поймать на себе три неприязненных взгляда мужчин и один от того, что находился в браке.

Вот и славно – половина претендентов отсеяна, значит необходимо заняться второй.

– Вероника, – мама мило улыбнулась мне, смотря так холодно, что хотелось потереть обнаженные плечи ладонями, – позволь представить тебе лордов…

Дальше шли несколько безразличных мне имен и титулов, которые я не планировала запоминать, а потому пропустила мимо ушей, и, наконец, настала моя очередь:

– Мамочка, – делаю глаза большими и немного глупыми, – ты вчера так быстро забрала меня! Оскар не отсылал тебе писем? Он ждал меня, и должен был волноваться.

Мама застыла, очевидно не ожидав такой подлянки – кто не знал имя принца, фавориткой которого я была?

– Лорды прибыли для того, чтобы познакомиться с тобой, Вероника, – сквозь зубы, но максимально доброжелательно продолжила она, – каждый из них может стать твоим супругом, если…

Я не выдержала, понимая, что про письма она неспроста не ответила, из-за чего решила завершить знакомство быстрее:

– А что, тебя уже отказываются покупать?

Секунда. Хлесткая пощёчина, знакомая мне с самого детства, и яркая, можно сказать даже родная боль. Тереть и даже прикасаться к ушибленному месту я не стала – в этом не было смысла, только покажу ей, что мне больно. Я же добивалась обратного эффекта, при котором меня выбросят на границу королевства, посчитав недостойной звания принцессы.

– Нам стоит уйти, – попрощались первые беглецы.

За ними потянулись и остальные –никто больше не обронил и слова. Королева уронила лицо на сложенные ладони и простонала.

– Ты – чудовище! – резко вскинула она глаза на меня, – гадкое поганое чудовище, способное думать только о себе!

Я печально хмыкнула.

– Я желала бы помочь тебе, если бы ты не начала с унижения и оскорблений, мама.

– Я не… – начала было оправдываться она.

Я хмыкнула.

– Я покидала эти места, когда была ещё несмышлёной девочкой, заглядывающей в твой рот при каждом умном слове. Ты не учла того, что я выросла. Выросла и смогла принять твои поступки из моего детства, но не ты. Ты продолжаешь попытки глупой манипуляции, которая с успехом работала с ребенком. Я повзрослела в целой стране таких как ты, мама.

– Вчера ты…

– Вчера я не успела опомниться и была очень напугана и расстроена. Так что пора всё же убрать игрушки в чулан и продолжить дело адекватным разговором, результатом которого будет соглашение.

Я немного вздернула подбородок, ощущая себя той, кто смог наконец перебороть свои страхи и ответить ей. От этого было больнее слышать едкий хохот через полминуты после моей последней фразы.

– Повзрослела?! – она откинулась на спинку диванчика и запрокинула голову для пущего эффекта, – от того, что ты ринулась в объятья какого-то мерзавца, словно побежавшая на закланье деревенская корова, ты не стала взрослее! И тем более умнее, Вероника.

Я зажмурила глаза, не желая видеть её гадкого выражения лица, надсмехающегося надо мной. Хотелось закрыть ладонями уши или сбежать без оглядки куда-нибудь очень далеко, желательно в соседнее королевство, где будут тёплые объятья Оса и его же нежные успокаивающие слова.

– Ты – падшая женщина, – объявила она мне, – дерзкая и наглая, но не стоящая даже грамма золота, – её взгляд вновь стал мягким, – а я желаю тебе только добра. У нас есть несколько недель, чтобы привести тебя в порядок. Не только телесно, но и духовно.

Шаги ко мне, которые я ощущала физически. Оттого и задрожала, будто лань перед хищником.

– Я помогу тебе, дочь, – мне была протянута ладонь, которая в понимании мамы должна была служить символом примирения.

Но для меня этот жест был похож на подаяние нищим крестьянам, не желающим работать за позволение дышать.

– Пойдём, мне стоит тебе кое-что показать, – она словно застыла, давя на меня ростом и словами одновременно, – всего лишь мой кабинет, Вероника. Он здесь – недалеко.

Касаться её руки я не стала, как и принимать её помощь. Однако, если бы я не пошла своим ходом, то она вновь схватила бы мою руку, на которой еще не прошли вчерашние отметины.

– Замечательно, – снисходительно улыбнулась она мне, – как проходило твоё обучение в столичном университете Эдинака? Ты получила документ об окончании?

Я смогла только кивнуть. И продолжила идти, смотря в упор на её спину. Она обернулась, смерила меня престранным взглядом и поджала губы.

– Твоя молчаливость будет только нам на руку, – безразличное, – заходи.

Она открыла первую дверь коридора и встала рядом, пропуская вперед меня.

– К сожалению, эти молодые люди уже вряд ли обратят на тебя внимание, – она почти пробежала до своего стола и опустилась в кресло во главе стола, – один из них, к слову, был очень влиятельным лордом Эльдонии! Не принц, но его отец является советником их короля. Нам бы… не помешал такой союз. Ты знала, что у них очень большая постоянная армия?

Моя челюсть сжалась так, что зубы заскрипели.

Эльдония находилась севернее Эдинака и тем более Акифра. Можно сказать, что нас разделяла страна Оса. Вот только воинственная и холодная Эльдония никогда не посмеет ступить против своего извечного союзника, и никакая женская хитрость тут не поможет – почти пятьдесят лет назад они пытались напасть на тогда ещё старого короля. Как итог: пышущее восстаниями голодное королевство свергло своего же короля и потратило почти пять лет на то, чтобы прийти к союзу с Эдинаком. Военные династии – это, конечно, очень сильно и почти непобедимо, пока торгово-развитые и богатые страны не могут ответить тебе ещё большей силой.

– Ничего, – она хлопнула по столу ладонями, будто бы собираясь с мыслями, – ничего. В конце концов у Эльдонии есть прекрасный король! – она рассмеялась, – и даже если он отвергнет тебя, то существует множество стран и за Ливотским морем!

Меня передернуло от её непосредственной радости.

– Но вернёмся к главному, – она потянулась к верхнему ящику своего стола, затем достала ключ из корсажа и открыла его, – читай!

Она швырнула мне простой белый конверт с очень знакомой мне печаткой – такую оставлял только второй принц Эдинака. И в этот раз воск был плохо расплавлен и торчал на задней стороне конверта грязной кривой кляксой, что просто кричало о настроении Оскара в тот момент, когда он запечатывал письмо.

Мои глаза пробежались по яростно написанным строчкам, не задерживаясь на ругани и угрозах, но остановившись на последнем абзаце: «Вы ищете союзников среди других стран. Забудьте об этом – никто не придет на помощь мелкой колонии, как не пришли в прошлые несколько лет. Вы проиграли заведомо. Навечно зажатый в наших тисках Акифр падет, в то время как Вера будет объявлена новой королевой. Хотите остаться при власти? Мне нужна ваша дочь. И я согласен на взаимовыгодную сделку, вопреки воле отца. Компромисс будет предложен до того момента, пока моя армия будет добираться до вашей столицы. В случае отказа ваша страна утонет в крови. А я получу всё, что желал, только с большим наслаждением.»

– Несносный мальчишка, – усмехнулась мама, – он думает, что его кучка трусов не будет убита, стоит им только ступить на нашу землю! Пытается выдвинуть мне ультиматум, ха! – её глаза забегали, – мне не нравился твой любовник ещё тогда, когда ты первый раз упомянула о нём в своем письме! – он почти плюнула от негатива, – слишком похож на своего чёртового отца!

А я улыбнулась в ответ на её спич. В этом был огромный смысл и очень большой шанс для меня.

– Ты думала над тем, чтобы согласиться, – я положила письмо на стол.

Она сверкнула глазами в мою сторону и бросила ещё один конверт, тот скользнул по столу и плюхнулся на мои колени. На нём уже был изображен герб и оттиск королевской печати. Гербовая бумага с тиснением по краям говорил об отправителе более чем красноречиво.

– Что это? – шепнула я больше сама себе.

Мама хмыкнула.

– Это… – я округлила глаза.

– Официальный брачный договор! – прорычала женщина напротив, – в котором этот ублюдочный лорд предлагает мне покинуть пост королевы и отдать его тебе! Тебе! Чтобы прибывший с официальным визитом второй принц занял трон, как твой муж! Хорошее предложение!

Она всплеснула руками, а я не сдержала улыбки.

– Они поставили тебя в тупик, мама, – я усмехнулась и взглянула в её полные злобы глаза, – он прибудет с официальным визитом, а значит, ты не убьешь его – они перестанут держать границы в осаде и направят войска на принудительный захват. Когда пришло официальное письмо?

– Сегодня, – её губы задрожали от перенапряжения, – за час до приема. Я не смогла отменить его, но ты справилась куда лучше.

Я нахмурилась.

– Зачем нужна была та речь о сыне секретаря и…

– Думаешь, я сдамся?! – её глаза пылали, – в любом брачном договоре есть лазейки! В этом всё ещё лучше: его величество «тупоголовый кретин» благородно оставил тебе право выбора! Сильно ты ему видимо нужна, раз он решил играть на твоей мягкости! Ты должна добровольно согласиться на брак с его сыном.

– В этом нет смысла! – я положила письмо на стол к первому.

– Конечно есть! Эдинак – не самая сильная страна на материке. Даже они обязаны подчиняться Совету Семи! А если брак был по согласию, он неоспорим даже ими!

Я вновь сжала пальцами гербовую бумагу и остановила напряжённый взгляд на маме.

– Мы поступим… по-другому, – её глаза едва заметно потемнели и вперились в меня, – я дам бал завтра. Созову все известные дома, способные дать отпор твоему принцу, – тут она прищурилась, – и дам тебе тот же выбор, что предоставил он: брак без принуждения. Поступай, как пожелаешь Вероника – я не стану никого тебе навязывать.

Я подозрительно наклонила голову.

– В чём подвох? – быстрый вопрос.

Она пожала плечами и качнула головой из стороны в сторону.

– Никакого подвоха, дочь. Только холодный расчёт и желание задержаться на этом месте.

– Ты понимаешь, что я выберу его, – я всё ещё не могла понять её мотивов, – а его величество прямо написал, что тебя сдвинут с престола. Оскар совершеннолетний, а значит тебе не быть даже регентом.

Она едко улыбнулась мне и подалась вперед.

– Моя милая и наивная Вероника, – её губы растянулись сильнее, – как я уже сказала, я приму любой твой выбор. А сейчас тебе следует пойти на завтрак, лорду Оскару не понравится твоя болезненность.

Я была обескуражена. Такая резкая смена поведения была не привычна для неё. А значит, впереди грядёт что-то масштабнее бала и моего сватовства. Мне оставалось только надеяться на благоразумность её величества.

Глава 12

«С моей дуэньей мы не сошлись характерами.» Так я обдумывала тот диалог, что произошел между нами во время и после завтрака. Я неправильно ела, брала приборы, улыбалась, хмурилась, дерзила ей, закатывала глаза, игнорировала её и… список можно было продолжать бесконечно.

Однако мне не было дела до её слов – через три или четыре дня Ос вновь сможет взять меня за руку, пошутить про что-то несуразное и намекнуть на очередную пошлость. А через пару недель мы проснёмся в нашей спальне, пожелаем друг другу доброго утра и будем делать так всю оставшуюся жизнь. Вместе. Разделяемые разве что на час.

– Только простолюдинки носят на голове такую длину волос! – крик женщины на всю мою комнату.

Я в этот момент стояла перед зеркалом в гардеробной и терпела сверхопасное затягивание корсета по моде Акифра. К слову, меня придерживали две девушки и я сама, в то время как третья тянула за прочные шнуры позади.

– Вы застряли в прошлом десятилетии, леди! – не унималась дуэнья, – сейчас нет моды на пышные формы и длинные локоны! Это моветон!

Я выдохнула весь воздух из лёгких и почти задохнулась, однако обрадованно приосанилась, потому как служанка сделала узел внизу и улыбнулась мне, дав понять, что я могу выпрямиться.

– Неужели в стране певцов и театров настолько процветает распутство?! – намекнула на Эдинак она.

Я продела руки в поданное мне верхнее платье и хмыкнула.

– В Эдинаке процветает торговля, а не искусство, – сказала ей я, – все барды и актеры едут в их столицу только потому, что там больше платят.

Я поправила уже застёгнутое верхнее одеяние и наклонилась для того, чтобы на меня надели широкие ленты на плечи с колокольчиками сзади – как по мне, крайне странный обычай надевать подобное украшение на незамужних девушек. Чувствовала себя я при этом как животное, хозяева которого боятся, что оно убежит. А убежать хотелось – я знала с какой стороны прибудет Ос. Даже нашла место, с которого всё пространство просматривается, и с которого смогу наблюдать за его приближением.

– И едут они как раз с Акифра, – добавила я и вышла в комнату.

Дуэнья придирчиво оглядела меня, поджала губы и возразила:

– Твоё обучение было лишним, – она вздернула подбородок, – ты способна возразить любому!

Она довольно оскалилась, очевидно желая меня оскорбить своими словами, однако для меня они были сродни комплименту.

– Ни один чтящий себя лорд не обратит внимания на дерзящую девушку, будь она хоть трижды принцесса! – дополнила она свою речь.

Я пожала плечами.

– Дерзость и умение доказать свою точку зрения – разные вещи, – я села за будуарный столик и вгляделась в своё отражение.

– И вот снова! – всплеснула руками она, – но волосы нужно обрезать!

Я качнула головой, поправила высокую прическу и попыталась выдавить улыбку.

Мама дала мне условие: бал сегодня взамен на её спокойствие во время приезда Оскара. Будто бы хотела дать мне выбор, но сама его же забирала.

– Бал уже начался, – поторопила меня дуэнья, – позднее прибытие – это моветон.

Я закатила глаза. Иногда мне казалось, что это её любимое слово.

– Никто кроме мамы не опечалится, если я не появлюсь там вовсе! – я поднялась и вновь правила платье и ленты.

– Держите в узде свой характер, – напутственно заметила женщина, – иначе быть вам всю жизнь чьей-то любовницей!

Отвечать ей я не стала – только прошла до двери и вышла в гостиную, а из неё в коридор, чтобы пойти на бал не в той стране и не с теми людьми.

Подобные встречи аристократии не сильно отличались в разных странах и даже на разных континентах, ничего нового не было и в этот раз – всё так же гремела оживлённая кадриль, всё так же танцевали лорды и леди, и всё так же мне не хотелось здесь находиться. Глаза сразу нашли неприметный столик с закусками, я схватила с подноса бокал шампанского и продолжить двигаться в нужном мне направлении.

Вниманием меня не удостоил практически никто, что было мне на руку. Значит вечер обещал быть несколько лучше, чем я представляла себе изначально. Единственной «проблемой» мог стать корсет, утягивающий мои многострадальные рёбра и живот так сильно, что с еда и напитки могли привести к непредвиденным последствиям.

– Леди Вероника, – рядом с уже укусившей тарталетку мной возник лорд, – мы не успели познакомиться на моём утреннем визите к вашей матушке, из-за чего я взял на себя смелость совершить это сейчас.

У него были невероятно светлые серые глаза и достаточно приятная, но насмешливая улыбка с ярко прорисованной линией скул. Высокий, если не учитывать мой небольшой рост и то, что он был ниже Оса сантиметров на десять. Но не это выделяло его среди всех присутствующих, а цвет костюма – темно алый, как окрашивается закатное небо с тёмными грозовыми облаками, уже наступающими на нас, но ушедшими от полосы горизонта.

– Вы – сын советника из Эльдонии, – догадалась я по этому самому костюму, – моя «матушка» уже расписала мне несказанную пользу, которую принесёт ей наш брак. Не впечатлило.

В рот отправился второй кусочек закуски, запитый шампанским.

– Вы весьма прямолинейны, леди, – он улыбнулся шире, – это впечатляет.

Я несдержанно усмехнулась.

– Я прямо говорю вам, что нам нужно ваше положение и влияние, а вы акцентируете внимание на прямолинейности? – моя бровь взметнулась вверх в насмешливом выражении лица, – давайте уберем все условности, вымышленные комплементы и недомолвки, и вы сообщите мне, что именно вам от меня нужно.