скачать книгу бесплатно
– Сколько слышал.
– Не гони дурака!
– Не веришь – не надо.
– Это полкоровы!
– Ненормальный. – Дуся покачала головой. – Нюра тебя изувечит.
– Изувечит, так лечиться к тебе приду.
– Больно нужен.
– Вот это фокус-покус, елкин кот! – Паша хихикнул. – Такой фарс даже сам Тулупов не позволял, хотя и был, сказывали, шутником-забавником.
– А ну его. – Андрей махнул рукой. – Мой батя вон в один полуголодный год самокат купил, а мы его с гостинцами ждали.
– Да на. – Дуся вдруг открыла сумку и кинула на стол небольшой довесок ливерной колбасы. – Корми свою дохлятину…
* * *
Проводив взглядом машину, Иван свернул в переулок и задами двинулся к дому. Он волновался, даже слабость какая-то появилась. «Чего это я? Покричит, покричит – и оттает. Характер у Нюры отходчивый. Иначе бы я и не жил с нею…» Иван привязал собаку под навесом и поднялся на крыльцо. В прихожей пахнуло солеными грибами, вениками из полыни и огуречной свежестью. Напрягаясь и притаивая дыхание, он торкнулся в дом.
Нюра была в кухне, обернулась, глаза ее блеснули в радости.
– Все купил? – сразу же спросила она, поглядывая на сумку.
– Ребятам все. – Иван прикидывал, как бы лучше начать разговор о собаке, улыбался смущенно. – Остальные твои заказы не выполнил – денег в обрез осталось, только на крайний случай.
– Вытащили?! – Лицо у Нюры посерело.
– Да нет. – Иван положил руки ей на плечи. – Купил я, Нюра, собаку породистую за две сотни.
– Какую еще собаку?! – Нюра резко сбросила с плеч его руки.
– Борзую, ловчую, значит.
Спина у Нюры задрожала, и она сунулась на лавку, за стол.
– Ходи, корми, а он деньги на ветер…
Иван не переносил женских слез. Он потоптался немного, слушая обидные возгласы жены, и тихо вышел на улицу. «Остынет пусть пока, а собаку к Паше уведу, чтоб лишний раз на глаза не попадалась…»
– Что, елкин кот, поналадила Нюра из дома за такой фокус? – встретил его Паша у ограды. – Нос хотя не разбила?
– Хотелось бы посмотреть, какой у тебя будет нос, как Лиза узнает, что ты полдня провертелся возле Дуси Храмцовой. Вроде бы помогал ей, а сам небось сладкие речи точил.
– Во, елкин кот, заревновал уже, а я даже и не думал ее обхаживать.
Иван усмехнулся.
– Ладно-ладно, не погоняй лошадей, коль не на облучке. Скажи лучше сразу: возьмешь собаку на время или будешь пустышку языком гнать?
Паша глянул на магазин через улицу, почесал небритую щеку.
– Пусть живет. Только кормить ее будешь сам.
– Да уж ясно, тебе не доверю.
– Доверяй, елкин кот, не доверяй – не буду.
– Так, где определить?
– За баней вяжи.
– Там у тебя всегда тень и сыро.
– Какая сырость? Месяц не было ни дождинки. Соломы подкинь, если сомневаешься…
Не нравилось Ивану отведенное для собаки место, но делать было нечего, махнул рукой и согласился.
3
По окоему проклюнулась красная полоска, и небо высветилось до самого горизонта. Предутренний сумрак рассеялся, и видно было все вокруг. Погасли фонари на уличных столбах, и лишь у леса еще светились огнями скотные базы.
Иван глядел на яркую полосу у горизонта, на огоньки баз, вдыхал прохладный воздух и теребил ухо в раздумье. «Ну и характер, – думал он о Нюре, – неделю без горячего завтрака на работу хожу и сплю на раскладушке. Без нее обид и насмешек хватает. Нина, та мягче была, вспыхнет и тут же остынет, а эта закусила удила. Не знаю, как и подступиться. И все из-за собаки. Сегодня обещали премию дать, может, отойдет, как деньги увидит». Услышав сзади шаги, Иван оглянулся.
– Еле догнал, – выкрикнул Юра Рогов, пристраиваясь сбоку, – вижу, ты маячишь по дороге, и попер, а сапоги тяжелые, как гири!
Иван шел размашисто, с напором, покосился на помощника, но ничего не сказал.
– Ты видел, как полы провалились в шестом стойле? – приноравливаясь к шагам Ивана, спросил Юра.
– Видел и Дровенюку показывал. Обещал плотников подрядить. – Иван сдвинул шапку к затылку, открыв лоб. – Чего ты хочешь – «калымщики» строили. Им наши заботы до лампочки. Баню вон общественную сделали так, что стены качаются, если нечаянно задом толкнешься, когда моешься. Крышу в овчарне ремонтировали год назад, а уже дырявая.
– Начальство-то совхозное куда смотрело? – не унимался Юра.
– Видно, не туда, куда надо.
– Понятно.
– Эти, Юра, наши деревенские косяки – мелочи. А вот, сдается мне, что скоро все закачается, как те стены, и главная наша крыша рухнет, вот тут и прикидывай, куда станем по жизни грести.
– Нам-то здесь чего беспокоиться? Дальше конюшни все равно не угребем. А наверху и без нас разберутся.
– Боюсь, что и конюшни не останется…
Они подходили к базам. Иван по привычке поискал взглядом Дусю Храмцову у дома доярок, но ее среди них не было, и он неожиданно спросил у Юры:
– С ветеринаршей-то у тебя дружба ладится?
Тот поежился от нежданного вопроса.
– Пока трудно сказать. Общаемся.
– Держи вожжи в натяг – она для тебя самая подходящая пара. И по работе, коль ты собираешься в ветеринарный институт, и по характеру. Да и внешне она на высоте.
– Ладно, дядя Ваня, – замялся Юра, – чего гадать. Время покажет.
– И то верно. – Иван распахнул ворота в конюшню. – Ты левый или правый ряд убирать будешь? – Он глянул через плечо на помощника.
– Да все равно, какая разница…
Лошади, как по команде, повернули головы в их сторону, зафыркали, запрядали ушами.
– Потерпите, потерпите, – заговорил Иван, – сейчас накормим и напоим. – Он включил рубильник, запуская подпольные транспортеры, и, взяв лопату, стал спихивать навоз в движущийся желоб. «Сегодня бы промять жеребцов надо, – прикинул он. – Может, и собаку прихватить в степь, поглядеть, как она себя поведет? – У Ивана заныла душа: с самого приезда из города он не был в привычных, как собственный двор, местах, не дышал полной грудью в седле, пуская коня в намет, не тешил взгляд степным разворотом. – Полынком теперь потягивает на высоких гривах, увядающими травами, а в небе журавли криками щекочат…» – Все гнал он отрадные мысли, пока Юра, закончив убираться, не крикнул:
– Поехали за кормами!..
* * *
Пересчитав премиальные деньги, Нюра осталась довольной и заметно повеселела.
– Где эта твоя золотая собака? – кинула она острый взгляд на Ивана. – Хотя бы показал.
– А не тронишь? – по-детски щурясь, спросил он, уловив в ее голосе примирительную нотку.
– Да уж ладно, веди, пока ребятишки где-то заигрались, только в другой раз знай крайность.
Иван и обедать не стал, пошел за собакой, а назад торопился так, что поводок натягивал.
Нюра встретила его на крыльце, увидела собаку, и лицо ее опять потускнело.
– На такую дохлятину столько денег истратил!
– Не худая она, Нюра, поджарая, – успокаивал жену Иван, – это у нее стать такая…
4
Давно промыли степь холодные дожди и продули хлесткие ветры. Ждала она мягкого снега. Ивану этот степной простор, раскинувшийся от редких лесных отъемов до самого горизонта, далеко виделся, а в приподнятом настроении он особенно остро чувствовал его и понимал. Борзая, окрепшая за осень, трусила невдалеке. «Сейчас бурьяны пойдут с кустарником, – прикидывал Иван, – зайцы в это время любят в них прятаться. Покричу, погикаю, глядишь и какой-нибудь русачок, притаившийся недалеко от края, и не выдержит шума, выскочит. Летка его и достанет»… Он взял правее, чтобы в случае появления зверя отрезать ему путь в ближние леса, и, едва лошадь миновала жесткие будылья лебеды, как прямо у нее из-под ног выскочил заяц, метнулся вправо, влево и замер столбиком. Он не сразу понял опасность и сиганул метра на два лишь тогда, когда борзая заметила его и пружинисто замахала следом. Иван и поорать не успел, пережить азарт, как придушенный зайчишка заколотил лапами по жухлой траве. «Вот это чешет! Тут только успевай!» – восторгался он собакой.
– Молодец! – заговорил он с борзой, как с человеком. – Держись так! Посмотрим, что из тебя дальше будет. Этот русачок под носом выскочил. Его и любая дворняга бы догнала…
Иван держал коня в легкой рыси, чтобы не проскочить с лету мимо хитро затаившегося зверя, и покрикивал…
Лисицу он заметил уже вдалеке, отметнувшуюся в голое поле дальше ста метров, и заорал, показывая рукой:
– Летка, взять, взять! – Иван видел теперь только лису, длинную, хвостатую, а все остальное слилось для него в один цвет. – Ату, ату! – орал он, как мальчишка, и наяривал коня каблуками. – В камыши целит, шельма, там ее ищи-свищи! – И сразу же в поле его зрения попала собака. Она шла, широко распластавшись, будто не касаясь земли, и расстояние между ней и лисицей заметно сокращалось. Иван увидел, как лисица завиляла, забросала хвостом из стороны в сторону, чтобы сбить борзую с бегового ритма, но собака не обращала внимания на ее выкрутасы, заходила от камышей, отрезая лисице дорогу на спасение. «Ну, умница, ну молодец! – задыхался Иван от восторга и бившего в лицо воздуха. – Не оплошала, поняла хитрость…»
– Дави ее, дави! – кричал он и заметил, что борзая поравнялась с лисой, толкает ее грудью. – Хватай ее за шкирку, Летка! Хватай! – Конь вдруг споткнулся обо что-то и резко сбавил бег. Иван едва удержался в седле, а когда укрепился и успокоил скакуна, с лисой все было покончено. «Вот это гон! Вот это азарт! Это тебе не пимы, зипуны, уточки-малюточки в тихих камышах. Разрыв-трава по сердцу, да и только…»
Домой Иван вернулся с двумя зайцами и лисой. Нюра не знала, куда его посадить, чем накормить, прикидывала:
– Если каждый раз так – и деньги вернем скоро, и лишка появится.
Иван еще не пришел в себя от детски восторженного настроения и молчал. «Эх, Нюра, Нюра! Все-то тебе деньги заслоняют, а как же быть с душой?»
5
Вернувшись с работы, Иван решил переложить поленницу сухих дров в новый сарай, чтобы не путать их со вновь заготовленными, и зимой использовать на растопку. Он едва набросал звенящие от сухости поленья в ручную тележку, как увидел у ограды управляющего, подъехавшего верхом к самым воротам.
– Иван, – крикнул Дровенюк, – зайди-ка в контору! Я сейчас туда еду.
– А что за спешка такая? Случилось что-нибудь? – не очень-то обрадовался Иван приглашению.
– Придешь – узнаешь. – Хлестанув журебца поводком уздечки, управляющий резво поскакал в переулок…
«Зачем позвал? – прикидывал Иван, размашисто шагая вдоль улицы. – Никаких «грехов» за мной вроде пока нет. Разве что из-за охоты? Так у меня все по закону. Договор я на той неделе оформил у охотоведа…»
– Вот, Иван Степанович, – бросая на стол какие-то бумаги, сразу перешел на официальный тон Дровенюк, едва тот перешагнул порог конторы, – говорил я тебе, чтобы не лез против начальства – отказ по базе отдыха пришел. Я навел кое-какие справки, и мне намекнули, что подножку нам по этому делу Ковтун подставил, пользуясь связями в городе.
– Какой еще Ковтун? – Иван взял документы, стал рассматривать.
– А тот, которому ты помотал нервы весной, забрав после охоты в озере ружье.
– Даже так? – Иван усмехнулся. – Костью, значит, у него в горле застряла наша Лушкина грива. – А не подавится ли он ею?
– Наивный ты человек, Иван, хотя и не в молодняках ходишь, понюхал жизни, – не поддержал его усмешки Дровенюк. – Такие, как Петро Ковтун, из любого аркана вывернутся. Поговаривают, что скоро колхозам и совхозам отмашка будет – иное организуется. И в райцентре перетряска грядет. Новые начальники обозначатся. Так этот «пельмень» вроде бы метит в главный кабинет попасть.
– Что за пельмень? – не понял управляющего Иван.
Дровенюк несколько смутился.
– Да так. – Он махнул толстоватой рукой. – В детстве отец заставлял мать пельмени делать больше обычных и называл их ковтунами. Позже я узнал у него, что ковтун по-украински – это большой пельмень.
Иван, вспомнив грузного, с одутловатым лицом браконьера, заулыбался: «Точно – большой пельмень».
– Зря веселишься. – Дровенюк свел брови. – Сядет вот он на район и будет с нас веревки вить.
– Сядет, ляжет, – не разделил его опасений Иван, – на воде вилами писано, чего раньше времени «штаны мочить». Мы ведь, Петр Иванович, тоже не пальцем деланы, что-нибудь придумаем, в случае чего – будет день, как говорится, будет и пища.
– Напридумывали уже, – управляющий ткнул пальцем вверх, – делать ничего не хочется при такой обстановке.
– Без совхоза-то как? – решил уклониться от зыбкой темы Иван, возвращая отказные бумаги на стол.
– А кто знает? – Дровенюк все хмурился. – Все пока висит в воздухе. Там чудят – мы чудим. – Он наклонил голову вбок, словно впервые разглядывал Ивана. – Ты, говорят, собаку какую-то купил за полкоровы?
«Раздули уже, – мелькнула у Ивана грустная мысль, – донесли».
