скачать книгу бесплатно
– Да какая разница… Елене понравилась твоя стрижка?
– Да, – просто сказал он. – Она сразу догадалась, что меня подстригла ты.
– А о том поцелуе она не догадалась? – спросила Лара и вдруг покраснела.
– Не знаю… – равнодушно ответил он. – Идем, прогуляемся по лесу?
Она колебалась только мгновение, но потом ей стало стыдно за свой страх. Черт возьми, что она, тургеневская девушка какая-нибудь, чтобы бояться самых невинных развлечений… И тряхнула согласно головой:
– Идем.
И они побрели по длинной разбитой дороге в сторону леса. Навстречу им попадались мамаши с колясками, собачники, выгуливавшие своих питомцев. Словом, народу кругом было полно, близкое лето и другим не давало сидеть дома.
– Как Елена?
– Она тебя действительно интересует или ты пытаешься вести светский разговор? – с любопытством спросил Костя.
– О господи… – вздохнула Лара. – Ты медведь, Костя, самый настоящий медведь. Для тебя нет ни приличий, ни условностей. Что плохого в светском разговоре? Ну о чем мне с тобой говорить, о чем?
– Поговорим о весне, – энергично предложил тот. – А Елена… Ей сейчас не до меня, у нее очередная выставка идет полным ходом, днями там пропадает. Такое солнце… «Свой мозг пронзил я солнечным лучом. Гляжу на мир. Не помню ни о чем. Я вижу свет и цветовой туман. Мой дух влюблен. Он упоен. Он пьян…» Это Бальмонт. Хочешь мороженого?
– Да, – рассеянно ответила Лара. «В самом деле, чего я ломаюсь, чего боюсь? Почему не могу быть такой же простой и искренней, как он?» – Но я не могу не думать о Елене. Разве она не ревнует тебя?
Костя купил два эскимо у торговавшей с передвижного контейнера под тентом женщины, отдал одно Ларе и с удовольствием принялся поглощать свое.
– Нет, – ответил Константин через некоторое время, слизывая с губ шоколад. – Никто никого у нас в семье не ревнует, никто никого не подозревает, мы современные люди. Я же ничего плохого не делаю?
– Ничего… – эхом повторила Лара.
– И потом, мы уже столько живем с ней вместе, страсти давно утихли.
– Сколько?
– Года три, наверное…
– Совсем мало, – улыбнулась Лара. – А я мечтаю о вечной любви. Если за три года люди успели надоесть друг другу…
– Ты хочешь сказать, меня нельзя принимать всерьез? – надулся Костя.
– Вот именно! – Она открыто расхохоталась и промурлыкала: – «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный, Купидон, женской лаской прельщенный…» Вертится все время в голове у меня эта мелодия!
– «Женской лаской»… – эхом повторил Костик. – Если бы волосы у меня могли расти быстрее, я бы приходил к тебе в парикмахерскую каждый день. И ты прикасалась бы к моей голове своими чудесными ловкими пальчиками, вертела бы меня в кресле… Я еще не испытывал наслаждения острее.
– Глупости какие… – пробормотала Лара, отворачиваясь. Она осознавала, конечно, что пылкие Костины излияния не следует воспринимать серьезно, они могут оказаться лишь поэтической метафорой, призванной соблазнить женское сердце, красивыми словами, за которыми пустота, но заткнуть себе уши не могла. – Каждый день! Я же тебя предупредила – в первый и последний раз ты ввалился тогда ко мне в салон, повторения не будет.
– Ты очень жестока, Лара, – печально вздохнул Костик.
– Я не жестока, я стараюсь поступать как разумный человек. К чему все это? – стараясь быть рассудительной, важно произнесла она.
– Что?
– Ну, твои признания, тот поцелуй… – она опять покраснела. – Чего ты добиваешься?
– Я? Чего я добиваюсь? – искренне изумился он и так развел руками, что подтаявшее эскимо плюхнулось с палочки на землю. – Черт, растяпа… Я ничего не добиваюсь. Я всегда говорю о том, что думаю. Я вообще человек открытый, не могу молчать, таиться, скрытничать! – Костя тер платком свои руки и недовольно пыхтел.
– Нет, лучше молчи, – растерянно возразила Лара. – Это как-то нарушает… всеобщее спокойствие, что ли. Ты как человек пишущий должен знать, что в словах заключена сила, что они способны ощутимо действовать… Мне не по себе от твоих признаний! – вдруг возмутилась она.
– Ты словно с другой планеты. Неземная женщина… – Костик улыбнулся и хитро подмигнул.
– Я свалилась с луны, да?
– Да. И прямо мне на голову. Ты же любишь Игоря, ты человек строгих нравственных принципов, судя по всему. Так чего тебе бояться?
– Как – чего? Я, вот, например…
– Я знаю, чего ты боишься. Ты себя боишься. Потому что ты – другая, чем сама думаешь. Ты – огонь. Но в тебе это свойство еще не проявилось окончательно. На самом деле тебе плевать на нравственные принципы. Да, не тебе, царице, поступать, подобно какому-то жалкому, ничтожному «разумному человеку»! – последние слова он произнес с напыщенной театральной интонацией.
– Костя!
Они давно уже шли по узкой лесной тропинке. Лара старалась держаться от своего спутника на расстоянии, но у нее это не очень-то получалось. То и дело она касалась локтем Костиной руки, чувствовала запах его одеколона.
– Чему ты улыбаешься?
– Это не твой запах, – сказала она.
– А чей? О чем ты? – переполошился он.
– Запах твоего одеколона слишком сладкий, острый. Он скорее для изнеженного юноши, светловолосого, астенического телосложения, – задумчиво ответила она. – Ой, я все забываюсь, у меня профессиональная привычка – люблю давать советы.
– Понял, – обрадовался Костик, потирая себе щеки. – Одеколон мне Елена подарила. У нее совершенно нет вкуса! – радостно сообщил он.
– Разве можно так о собственной жене, да еще художнице к тому же, – укоризненно покачала головой Лара. – Какое-то эстетическое чувство у нее непременно должно быть! Чему же их в институтах учат?
– Лицемерка! – восторженно воскликнул Костик и, исхитрившись, чмокнул Ларе ручку. – Милая лицемерка! А какой же мой запах?
Лара сделала вид, что ничего не произошло, и ответила:
– Хвоя или кожа… Что-то такое простое, даже грубоватое, но надежное…
Солнце пробивалось сквозь молодую листву, щекотало Ларе щеки. Ее туфельки на высоких шпильках проседали в рыхлой земле, сверху сыпалась с деревьев пыльца, но она вдруг перестала обращать на эти мелочи внимание. Неожиданно ей стало легко и спокойно, она вздохнула.
– Ты не устала? – встревожился Костик.
– Немного. Но это пустяки… – рассеянно ответила она. – Куда мы идем?
– Там, за поворотом, открывается очень красивый вид – река, цветочки и все такое… Правда, рядом пустырь со строительным мусором, но на пустырь можно не смотреть.
– Кажется, я здесь еще не ходила, – сказала Лара, оглядываясь по сторонам. – Все как-то некогда обследовать окрестности. Костя, вы с Еленой не думали о ребенке?
– О чем? – изумился тот.
– Ну, что неплохо завести беби и все такое, как ты выражаешься…
– Не представляю свою благоверную в роли матери! – вдруг захохотал Костя, но не грубо, а даже как-то испуганно. – Нет, это не для нее. Я думаю, ей было бы лень заниматься всем этим. Пеленки, ползунки… Почему ты спрашиваешь?
– Так, просто…
– Осторожно – здесь открытый колодец!
– Безобразие, – недовольно пробормотала Лара, обходя провал. – И куда только городские службы смотрят!
– Ларочка, здесь уже не город, здесь пустыня. Если мы свалимся в колодец, вернее, в этот канализационный люк, нас никто никогда не найдет. Решат, что пропали без вести.
– Или сбежали куда-нибудь вместе. За границу, например.
– Или на необитаемый остров.
За поворотом открылся действительно красивый вид – берег плавно спускался к реке, буйно цвели одуванчики, на противоположной стороне медленно покачивались камыши. Здесь было совсем безлюдно и очень тихо, лишь глухо простучала вдалеке электричка, невидимая за стеной леса, да хрипло вскрикнула серая чайка, проносясь над зеленовато-бурой водой.
– Передохнем? – Костик указал на поваленное грозой дерево, которое страшно скалилось застрявшими в земле корнями. Не дожидаясь ответа, он тут же перешагнул ствол и уселся. Лара ходила рядом, с сомнением поглядывая на свои шпильки, застревавшие в высокой траве, трогала пальчиком шероховатую кору, а потом пристально разглядывала этот пальчик.
– Немного пыльно… – растерянно сказала она. – Если бы постелить что-нибудь. У меня брюки замшевые, а к замше все так пристает…
Вместо ответа Костя потянул ее за руку и почти силой усадил к себе на колени.
– Проще надо быть, – нравоучительно произнес он. – Ты очень цельный человек, но все время цепляешься за какие-то мелочи. Будь собой, пожалуйста…
Последние его слова прозвучали мольбой, и Лара, хотевшая было по привычке возмутиться таким бесцеремонным обращением, вдруг смирилась, не стала делать никаких попыток вырваться из плена Костиных рук. С ним было так спокойно, легко и надежно, почти во всем, сказанном им недавно, было столько правды, что она почувствовала даже удовольствие. Об Игоре она сейчас не думала. Лара вздохнула, опустила голову на широкое плечо, которое оказалось так близко, потом руки ее сами собой обвились вокруг шеи Кости, она прижалась к нему всем телом и ощутила, как быстро и сильно бьется его сердце…
«Что я делаю? – как-то отрешенно подумала Лара, когда, не открывая глаз, почувствовала на своих губах его губы. – Кажется, я точно сошла с ума…»
Но остановиться она уже не могла, да и не хотела. Ее словно засасывал темный водоворот, она вцепилась в Костика мертвой хваткой, слилась с ним в таком страстном, таком неистовом поцелуе, что он застонал невольно. Лара приоткрыла глаза и увидела, как удивленно и покорно глядит на нее Костя, а на щеке у него дрожит слезинка. Они целовались очень долго и как-то судорожно, словно от их поцелуев зависела их жизнь. Особенно умилила Лару эта его слезинка, которая говорила сама за себя, говорила больше самых красивых слов. Кажется, она окончательно убедилась в том, что Костя действительно любит ее. На миг она оторвалась от его губ и провела языком по его щеке, поймав соленую капельку.
Майское солнце палило немилосердно, но Ларе, сидевшей на открытом пригорке, казалось, что она тает от поцелуев, а не от солнечных лучей. Пахло травой, от реки тянуло терпким запахом тины, стук колес электрички будто превратился в стук ее сердца, синее небо стремительно кружилось над головой.
– Я умираю, – жалобно сказала Лара. Костя на миг ослабил объятия, но ей вдруг стало еще хуже. Она уже не могла не ощущать рядом тепло его большого сильного тела, ей хотелось раствориться в нем. – Нет, только не уходи…
– Я тебя обожаю, – едва слышно прошептал Костя. – Я никуда не уйду!
Счет времени был потерян, долгий майский вечер растянулся в бесконечность, они двое забыли обо всем.
И только когда толпа подростков с гиканьем и свистом пронеслась мимо них к реке, Лара вздрогнула и отодвинулась подальше от Костика.
– Испугалась? – спросил он с улыбкой и нежно погладил ей щеку тыльной стороной ладони.
– Нет. Я ничего не боюсь, а с тобой и подавно…
Это было чистой правдой – Лара не испытывала страха ни перед хулиганами, ни перед собаками. Она боялась только тех демонов, которые царили сейчас в ее душе. А Костик был таким мощным, огромным, совсем как тот принц из мечты ее матери, по наследству передавшейся и ей, Ларе, что с ним даже демоны были не страшны.
– Наверное, нам пора возвращаться, – сказала она. – Уже поздно.
– Еще минуточку…
– Костя! – укоризненно воскликнула она.
– Я никуда тебя не отпущу! – жалобно, точно обиженный ребенок, воскликнул он. – Ты моя, и я тебя никому не отдам.
– Нет, надо идти, – с тоской возразила она.
– Я придумал! – Костя решительно встал, отряхнул джинсы. – Мы сейчас пойдем и скажем ему…
– Зачем?
– Я тебя люблю!
– А Елена?
– Господи, да что ты привязалась к этой Елене! – с досадой воскликнул он. – Она взрослый человек, она поймет…
– Зато Игорь не поймет, – задумчиво покачала головой Лара. – Нет, давай подождем еще немного. Не надо никаких скоропалительных решений.
– Ты что, сомневаешься во мне? – Он навис над ней, смотрел строго и жадно.
– Я как разумный человек… – важно начала она, но вместо ответа Костя сгреб ее в охапку, и новый долгий поцелуй заставил Лару умирать.
Легкие прозрачные сумерки уже опустились над лесом, когда они наконец выбрались из него. Издалека Лара увидела Игоря – тот шел в сторону станции, и беспокойство ясно читалось на его лице. Позднее раскаяние кольнуло Ларе сердце.
– Прячься! – Она толкнула Костю за широкое дерево.
– А как же…
– Завтра поговорим, завтра… Нас не должны видеть вместе.
Она побежала вслед за Игорем, позвала его.
– Ты где была? – испуганным голосом спросил тот. – Я уже Гелле звонил, и она сказала…
– Пустяки! – перебила его Лара. – Встретила одну знакомую, заболтались…
– Какую знакомую? – подозрительно спросил Игорь.
– Ты, кажется, ревнуешь! – весело засмеялась Лара. Она была настолько счастлива, что не могла скрыть своих чувств, но Игорь вдруг поверил ей, и складки тревоги между бровей разгладились.
– Надо мобильный завести, – серьезно сказал он. – У всех нормальных людей теперь эти игрушки. Да и вообще…
– Надо, надо, надо…
– У тебя все туфли в земле.
