Гелеон. Космический Оазис

Ева шагнула прочь из комнаты и отпустила дверь. Та медленно закрылась за ней, оставив её отца наедине с собой. Она же сделала шаг в сторону арены. Затем ещё один. И ещё. Так, медленно, но уверенно она пошла навстречу поединку, определившему всю её дальнейшую жизнь.

Глава 8. Ретроспектива

Характерный для корабля звук дверного механизма резко ворвался в сознание Евы, приведя девушку в чувства. Стоило ей открыть глаза, как яркий луч света, преобразовавшись в электрический импульс, понёсся по её зрительному нерву, в одно мгновение, достигнув стриарной коры8 мозга и спровоцировав сильную головную боль. Скорчившись от внезапной цефалгии, она рефлекторно прикрыла лицо рукой, чтобы хоть как-то ограничить поток поступающих в сетчатку фотонов и тем самым снизить болезненность ощущений.

Пробыв в такой позе ещё около десяти секунд, девушка дала своим глазам постепенно адаптироваться к степени освещённости. А уже затем, собравшись с силами, она смогла медленно поднять свои веки, наконец-то окончательно ощутив окружающий её мир. Сначала перед ней материализовался потолок с противно слепящей продолговатой лампой на нём. И только после Ева смогла увидеть, как из её слепящего света появилось всё остальное.

Для девушки эта комната была совершенно незнакома. Но её удивило не то, что она оказалась неизвестно где, а то, каким именно было это место. Если в прочих помещениях основным правилом для дизайна всегда было обеспечить максимум функциональности при минимуме используемого пространства, то здесь речь шла об исключительно эстетическом удовольствии. Ранее Еве не приходилось видеть на корабле подобного расточительства за счёт неиспользуемых квадратных метров.

Оглядевшись, она отметила для себя несколько особенно интересных наблюдений. Во-первых, здесь было куда просторней, чем в любом другом жилом помещении на корабле, где ранее успела побывать Ева. Во-вторых, интерьер комнаты в изобилии использовал такие редкие и дорогие материалы, как настоящее дерево и стекло. Хотя обычно обходились применением скучного во всех смыслах пластика, который в лучшем случае был задекорирован под что-то иное. Ну а в-третьих, даже назначение этой ни то каюты, ни то лаборатории оставалось для неё загадкой. Например, здесь прямо в стену был вмонтирован огромный экран. И если его наличие ещё можно было объяснить какой-нибудь особой профессиональной необходимостью, то использование мягкого дивана, не имело никакого практического обоснования. Это явно был просто элемент роскоши. Как и адаптивный стол с динамически изменяемыми по высоте фрагментами на поверхности.

Потерев глаза рукой, Ева убрала остаточную после обморока пелену и сосредоточилась на себе. Девушка лежала на том самом темно-зелёном и очень приятном диване. Под ноги ей кто-то предусмотрительно подложил жёсткую подушку. Её знаний в области медицины было достаточно для того, чтобы понять, что таким образом ей была оказана первая медицинская помощь. Ведь обычно так делают для ускорения вывода человека из обморочного состояния, за счёт создания дополнительного притока крови к голове и обеспечения мозга большим количеством кислорода. Но окончательно убедиться в этом получилось, когда, прикоснувшись к своему затылку, у неё под рукой оказался приклеенный поверх раны регенерирующий пластырь. Он надёжно остановил кровотечение и приятно холодил место ушиба.

Внезапно откуда-то сверху раздался громкий звук. Услышав его, Ева хотела было вскочить на ноги. Но сил ей хватило лишь на то, чтобы медленно приподняться на локтях. Только спустя некоторое время она смогла разобрать в этих раздражающих слух колебаниях воздуха, голос капитана корабля. Каждое его новое слово порождало у неё сильное чувство дежавю.

– Внимание! Пассажиры и персонал проекта «Космический Оазис», наш корабль совершил аварийную посадку на планете в звёздной системе Тау Кита. Прошу вас сохранять спокойствие и не покидать своих кают до поступления новых указаний. В целях безопасности любые перемещения по кораблю запрещены. Связь также будет какое-то время недоступна. Контроль за соблюдением порядка осуществляется силами охранного персонала. Абсолютно все пассажиры, кроме администрации обязаны беспрекословно следовать их указаниям. Благодарю за понимание и сотрудничество. Как только у нас появится новая информация относительно происходящего, мы обязательно сообщим её вам.

– Администрация… это вообще кто такие? – прошептала Ева, наконец начиная в полной мере понимать смысл происходящего, – И где я всё же нахожусь?

Чтобы окончательно развеять сомнения насчёт реальности сохранившихся у неё воспоминаний о последних событиях, девушка поднесла к лицу свою правую руку. На ней, как она и надеялась, был надет тот самый экранный модуль, что ранее показывал ей Жак. Увидев его, Ева пришла к выводу, что и встреча с Джоном не была причудливым сном. А значит, и последующий побег от него, тоже имел место быть.

Продолжая рассматривать устройство, девушка обратила внимание на бледно-зелёный, почти жёлтый цвет индикатора здоровья. Это сподвигло её получить более детальную информацию о своём самочувствии. Перейдя на соответствующую вкладку меню в интерфейсе браслета и просмотрев статистику, собираемую «КРАТОС», она действительно убедилась, что с ней всё не так уж плохо.

Сам хэлс-бэнд оценивал общее физическое состояние пользователя как удовлетворительное. И даже давал некоторые рекомендации по восстановлению. Правда, все они были довольно тривиальные. Например, один из советов касался введения в свой распорядок дня дополнительного получасового сна. А другой настаивал на приёме большего объёма жидкости в течение суток. Вся эта аналитика казалась очень наивной и в какой-то степени даже забавляла Еву, но неожиданно для себя, она среди прочего наткнулась и на довольно необычную деталь. В статистических данных на кардиограмме был отмечен отрезок времени, когда её сердце не билось около пяти минут. Вероятнее всего, это был тот самый момент перезагрузки браслета.

Используя полученные временные метки и сопоставив их с текущим временем, Ева установила, что с того момента прошло целых двадцать семь минут. Получив из устройства всю информацию, которую хотела, девушка опустила руку и ещё раз осмотрела комнату. Исходя из того, что все её воспоминания были реальны, она предположила, что это каюта, вероятнее всего, принадлежала тому самому Джону. Теперь у неё на уме было только одно – поскорее убраться отсюда.

Снова раздался звук дверного механизма. С учётом сложившихся обстоятельств к этому моменту Ева ни только не выработала чёткого плана побега, но даже не успела встать с дивана. Руководствуясь скорее инстинктами, чем логикой, её тело быстро откинулось назад на спину. Стараясь выглядеть так, как если бы она всё ещё находилась без сознания, девушка максимально расслабилась. Это оказалось довольно непростой задачей, однако у неё всё же получилось.

– Это очень, очень интересное предположение, – прозвучал приближающийся женский голос, – но непенф так не работает.

– Я знаю, как он работает, я был у истоков его создания! – раздражённо ответил Джон, чей голос для Евы стал уже знакомым, – Да что уж там, это я дал ему имя.

– Тогда почему именно непенф? – поинтересовалась женщина, видимо, удивившись этому факту.

– Вообще-то, это название из древнегреческой мифологии, – начал пояснять мужчина, проходя в этот самый момент мимо Евы, – так именовали траву забвения. А раз первое синтетическое растение у нас оказалось ещё и сильнейшим нейролептиком из всех, что были доступны человечеству, я посчитал такую аналогию вполне уместной.

– Не стану спорить, – снисходительно ответила женщина, остановившись возле притворно спящей девушки, – И тем не менее хочу заметить, что придумывать названия для цветов и понимать то, какое влияние они оказывают на организм – это две абсолютно не связанные вещи. Поэтому повторюсь: непенф не даёт такого побочного эффекта, скорее всего, дело в её изначальной дефектности.

– Она неоднократно проходила диспансеризацию в рамках… её работы на меня, в том числе и на программе «Стазис». И ни на одной из проверок у неё не выявляли никаких аномалий или тем более дефектов. Во всяком случае вплоть до момента со взрывом, – высказал своё несогласие Джон.

Его слова насторожили Еву. Она была совершенно уверена, что не знает Джона. Во всяком случае лично никогда с ним не встречалась. Да и на программу «Стазис» ей удалось попасть только благодаря синдикату «Семья», на который в то время девушка ещё работала. А что касается результатов проверки её здоровья, так их помогла сфабриковать Холи. Собственно, именно её подруга и предположила, что у неё есть определённые аномалии в мозге, когда узнала об отсутствии страха и повышенной реакции.

– Значит, либо плохо смотрели, либо произошла мутация, – продолжила настаивать женщина, – Так вы дадите мне посмотреть то видео, о котором говорили?

– Доктор Грёзе, – обратился к собеседнице Джон, и по его интонации было ясно, что он не просто рассержен, а уже начал злиться, – Если вы отвлечётесь от сверления взглядом девушки и посмотрите на экран, то увидите, что я уже давно всё подготовил.

Услышав стук отдаляющихся каблуков, Ева с трудом сдержала порыв, чтобы не открыть глаза и самой не взглянуть на экран. Но даже несмотря на него, она очень скоро поняла, что именно показывал Джон. Это была запись того злополучного дня, когда произошёл теракт в лаборатории программы «Стазис». Узнать ей об этом помог её собственный голос, прозвучавший из динамиков.

– Уважаемые гости и спонсоры программы «Стазис». Сегодня в рамках данной встречи, мы продемонстрируем вам процесс полноценной криогенной заморозки человека, – произнесла Ева на записи.

– Честно говоря, не думала, что проект по крионике одобрят после случившегося, – прокомментировала доктор Грёзе, смотря на экран, – Да и у цветка, несмотря на благородную цель, всегда была довольно дурная репутация.

– …чтобы замедлить жизнедеятельность организма до минимума, наш клиент погружается в состояние искусственной гибернации, – продолжала тем временем рассказывать Ева на экране, – Его кровь заменяется специальным раствором, который заполняет собой всю кровеносную систему. Эта процедура исключает повреждение сосудов при удержании организма в охлаждённом состоянии.

– Дурная или нет, а без него процедура по криоконсервации невозможна. Прежде у живых подопытных с большой долей вероятности повреждался мозг. А вот с внедрением в технологию стазиса9 непенфа, риск сразу уменьшился до сотых долей процента, – всё ещё с раздражением и злобой в голосе прокомментировал Джон.

– Теперь, когда в дело вступило химическое индуцирование10 с использованием непенфа, мозг нашего клиента будет защищён от повреждений, – словно в подтверждение сказанного Джоном прозвучал голос Евы из динамиков, – В таком состоянии человек может находиться неограниченное количество времени. Главное, чтобы не переставала функционировать система стимуляции мышц электрическим током, а также искусственный контроль давления и температуры. А сейчас…

Раздался громкий взрыв и последующее за ним шипение. Хоть Ева и знала, что это должно было произойти, она всё равно непроизвольно вздрогнула от неожиданности. В голове сразу же пронеслись воспоминания о том дне. И обо всех последующих, что она проходила реабилитацию. Её жизнь буквально разделилась на «до» и «после» теракта, изменившись навсегда.

– Да-да, я вижу! – восторженно усмехнулась доктор Грёзе. Она говорила с такой интонацией, словно ей показывали не последствия страшного взрыва, унёсшего за собой десяток жизней, а какое-то развлекательное шоу. Но спустя минуту, женщина, судя по всему, заскучав, спросила, – И сколько она там вдыхала пары непенфа?

– Около трёх часов, – ответил Джон.

– Почему так долго? – искренне удивилась женщина, – Почему её не вытащили сразу же после того, как произошёл взрыв?

– Хлопок. – тактично поправил её Джон.

– Да называйте это как хотите, но это не меняет сути. – безразлично прокомментировала она и повторила интересующий её вопрос, – Почему её не вытащили оттуда?

– Да никто и не думал, что есть кто-то, кого ещё нужно было вытаскивать, – начал пояснять мужчина. Он сказал это так тяжело, как будто сожалел или даже винил себя за то, что люди не торопились на помощь к Еве. Но уже следующей своей фразой ему удалось найти и другие оправдания произошедшему. Это, собственно, умножило на ноль все надежды на симпатию к девушке с его стороны, – Ну и не стоит забывать, что риск заражения непенфом, даже через респираторные фильтры крайне высок. А ещё стоит учесть, что в помещении из-за утечки жидкого азота были очень низкие температуры. Ну и разбросанные по всем углам части тел не давали нормально…

– Я поняла-поняла! – устав слушать оправдания, перебила его Грёзе, – Лучше скажите, она что сама выползла оттуда?

– Нет. Её нашли под дверью капсулы. Предположительно она и защитила девушку от ударной волны. А тлеющая рядом аппаратура помогла не замёрзнуть насмерть, – ответил Джон.

– Не перестаю удивляться, как вам вообще разрешили продолжать работу… и это за полгода до вылета, – продолжала подтрунивать женщина.

– Вообще-то, работа над проектом проходила намного продуктивнее, чем предполагалось изначально, и возможно, если бы не этот печальный эпизод, то весь экипаж корабля сейчас спал бы в своих криокапсулах, в ожидании конца путешествия, – сдержанно, как только мог, ответил Джон.

– Оставьте это для каких-нибудь инвестиционных форумов, им такое будет куда интереснее, чем мне, – с явной усмешкой ответила доктор.

Джон уже набрал побольше воздуха в лёгкие и, скорее всего, собирался сокрушиться на нахальную женщину, но не успел сказать и слова, так как раздался звук, схожий с колокольным звоном. Настроение мужчины сменилось, как по щелчку, и он тут же выдал вполне дежурную и лишённую каких-либо эмоций фразу. – Вынужден попросить вас уйти. Ко мне пришли.

– Обещайте, что я буду первой допущена к изучению её мозга, – игнорируя призыв, сказала доктор.

– Хорошо, мисс Грёзе, – спешно, словно куда-то опаздывая, ответил Джон, – А теперь идёмте.

– Вы можете идти, а я, пожалуй, ещё понаблюдаю за ней, – бесцеремонно ответила женщина.

– Нет! – строго и категорично ответил Джон, – У нас ещё будет время обсудить Еву и её отклонения.

– Да иду я, не распускайте руки! – чуть ли, не перейдя на крик, ответила доктор, – Эта Ева, настоящая головоломка для нас, и я бы хотела как можно скорее…

Её голос менял своё местоположение, постепенно отдаляясь, и по итогу оборвался звуком закрывшейся за ними двери. Ева открыла глаза и осторожно приподнялась на руках. Медленно выглянув из-за спинки дивана, она посмотрела на выход из комнаты. Убедившись, что кроме неё здесь больше никого не осталось, девушка осторожно встала на ноги.

– Если эта сумасшедшая только приблизится ко мне, я ей такую головоломку устрою, что вряд ли она её переживёт – с отвращением и гневом прошептала Ева, смотря на закрывшуюся за доктором дверь.

Сделав шаг, она поняла, что ощущение слабости никуда не делось. Однако не покидающее чувство тревоги всё равно вынуждало её действовать. Размяв шею, Ева убедилась в том, что голова уже не кружилась так сильно, как раньше, и, не теряя понапрасну времени, оглядела пространство вокруг себя, уже стоя на ногах.

К своему удивлению, девушка обнаружила, что здесь помимо выхода, через который, собственно, и вышел Джон с доктором Грёзе, имелось ещё три двери. Куда они вели было непонятно. Обычно если помещения на корабле и состояли из нескольких секций, то в дополнительных были спальни или санузел. Но вряд ли Джон нуждался в нескольких разделённых зонах для сна или справления нужды. В любом случае, чтобы за ними не находилось, сам факт наличия нескольких дополнительных комнат, превращал каюту в настоящие апартаменты. А вот неизвестность, что там может кто-то скрываться, сильно настораживала Еву.

Несмотря на переживания, она всё же решила, что нужно попробовать разузнать поподробнее, кто такой этот Джон. Поэтому первым делом Ева направилась к столу с большим экраном над ним. На нём всё ещё отображался кадр с видео, которое демонстрировалось доктору Грёзе. Ева с трудом могла смотреть на изображение, и у неё даже участился пульс от нахлынувших воспоминаний. Легонько коснувшись виртуальной клавиатуры, девушка обнаружила, что устройство не было заблокировано.

Эта находка так удивила Еву, что она даже свернула и развернула окно с проигрывателем, желая убедиться в том, что у неё действительно есть доступ к управлению компьютером. Видимо, Джон так сильно разозлился на доктора Грёзе, что попросту забыл об элементарной осторожности. Но, как бы там ни было, девушка с радостью воспользовалась удачным стечением обстоятельств и принялась внимательно вглядываться в строгий и минималистичный интерфейс операционной системы.

Через тот же проигрыватель она легко смогла переместиться к пространству, где хранилось видео со взрывом. Там было всё. Абсолютно вся информация по программе «Стазис». Все имена участников. Предположения об организаторах теракта. Подробный полицейский отчёт о состоянии криогенной капсулы после взрыва. И, собственно, о самой Еве. При этом чем сильнее она погружалась в архивы, тем больше находила упоминаний о себе.

Среди прочего ей на глаза попалась и карта развития программы, где был изложен чёткий план действий на ближайшие годы. Но судя по всему, этому будущему было не суждено сбыться. Там упоминались как источники финансирования, так и рекомендации по ликвидации неугодных людей. Читая эти списки, у Евы в голове, начинал складываться пазл, который она явно не хотела бы собирать. Девушка догадывалась, что не все её карьерные успехи принадлежат исключительно ей, но такого контроля над своей судьбой она никак не могла предвидеть.

– Неужели этот Джон… причастен к «Семье» – непроизвольно пробормотала себе под нос Ева, изучая документы.

Как оказалось, Джон был тем ещё педантом в отношении организации хранения данных, и все файлы у него имели довольно исчерпывающие наименования. Поэтому Ева зачастую знала о содержании документов, ещё до того, как они оказывались у неё под курсором. Но читая всё, что попадалось ей на глаза, она продолжала убеждаться, что для неё сейчас это скорее информационный мусор, не несущий какой-либо практической пользы в данных обстоятельствах. Однако всё изменилось, когда девушка увидела в одной из папок свою фотографию и до боли знакомый ей цветок.

Поддавшись соблазну, но не забывая при этом и про осторожность, Ева стала аккуратно просматривать все документы, что находились внутри каталога. И очень скоро её любопытство было вознаграждено. В файлах было изложено буквально каждое значимое для неё событие начиная с пятнадцати лет. Будь то случайная встреча или удачное стечение обстоятельств. Оказалось, что все они были чётко спланированы и корректировались в зависимости от различных факторов, которые ей на тот момент даже не были известны. Зато сейчас она прекрасно понимала их смысл по дополнительным заметкам. Подробные пояснения сопровождали почти каждое принятое решение. Одновременно с получением новой для себя информации девушка невольно погружалась и в воспоминания о том, как работала в отделе изучения стазиса для синдиката «Семья». На тот момент она ещё не успела его покинуть и наивно строила большие планы на своё будущее.

Итогом этих археологических изысканий в компьютере стало то, что Ева теперь знала совершенно однозначно: за большинством её последних заданий в синдикате стоял Джон. Именно он, судя по полученной информации, и был главным лоббистом программы «Стазис» в совете проекта «Космического оазиса». Но важнее всего сейчас было другое. Ему действительно удалось уговорить их на повторные испытания. А значит, на корабле должен был быть построен целый модуль для возобновления испытаний в будущем. И это также могло объяснить то, почему на корабле находился Саймон.

– Внимание! Пассажиры и персонал проекта «Космический Оазис», наш корабль… – снова послышался голос капитана из динамиков, расположенных у самого потолка по периметру комнаты.

Услышав те же слова и интонации, как и при пробуждении, Ева сразу же поняла: это запись. Теперь ей стало понятно, чем было вызвано то странное чувство дежавю, которое у неё возникло при прослушивании в прошлый раз. Отвлёкшись от чтения, она задумалась о том, сколько времени уже потратила, занимаясь изучением документов, и сколько его у неё вообще есть в запасе. Джон мог вернуться в любую минуту, а значит, надо было действовать. Поэтому девушка принялась быстро закрывать все ранее открытые ею папки.

Вернув изображение на экране компьютера к тому же визуальному состоянию, как и до взаимодействия с ним, Ева на цыпочках направилась к выходу из комнаты. Но не успела она дойти до цели, как из-за стены послышался глухой удар. От неожиданности девушка вздрогнула и тут же замерла. Простояв в оцепенении несколько секунд и вслушиваясь на пределе своих возможностей, у неё возникло непреодолимое желание сорваться с места. Сделав два шага в направлении дивана и прыгнув, ей удалось упасть на него точно в тот момент, когда дверь в комнату снова открылась.

Глава 9. Планы

– …не думаю, что это сработает, – закончил свою реплику Джон, заходя в комнату.

– Мне неважно, что ты думаешь, – грубо ответил второй вошедший. Его голос был ниже, чем у Джона, и в нём присутствовала заметная хрипотца. Он же и продолжил говорить, – Другого шанса у нас уже не будет. Действовать нужно сейчас, пока на корабле не восстановился алабор11.

Последнее слово было Еве знакомо, но она знала о нём по какой-то старой книге, и ни разу не слышала, чтобы его употребляли вживую. Это показалось ей необычным и даже немного странным. К этому моменту говорившие уже обошли диван, на котором лежала девушка, и подошли к столу. Джон снова начал стучать по клавиатуре, продолжая параллельно вести диалог, который постепенно превращался в спор. А его голос хоть и звучал уверенно, и даже напористо, но в нём совершенно не чувствовалось силы, – О каких шансах ты вообще говоришь? Охрана капитана не даст тебе к нему и на десять метров приблизиться. Во всяком случае не без его согласия.

– Джон, я адмирал корабля, я и есть охрана! – а вот второй мужчина, в отличие от Джона, говорил не только уверено, но и властно. Ева буквально ощущала, как он давит своими словами на собеседника, словно так и норовя сломать его, – Или ты это забыл? Все силовые структуры здесь подчиняются лично мне. Так что, может, де-юре у Сергея и есть власть, но де-факто я истовый12 капитан и он ничего не сможет мне противопоставить… кроме своих зомбифицированных придурков.

– Ты же прекрасно знаешь, что личная охрана капитана корабля – это не просто какие-то зомбифицированные придурки, как ты сказал, а генетически и технически улучшенные солдаты. Они натренированы на пределе человеческих возможностей. Я лично финансировал проект по их созданию и знаю, на что эти люди способны, – уточнил Джон. По тому, как он говорил, было ясно, что он не только предупреждает собеседника о возможной опасности, но и подчёркивает свою значимость перед ним.

– Не надо гяповать13. Я же поэтому и обратился именно к тебе, – проигнорировав браваду Джона, снисходительно, как с маленьким ребёнком, ответил ему мужчина, – Мне нужны лучшие бойцы из твоего синдиката, так что прояви братскую взгоду14 и покажи мне уже своих кандидатов, как и обещал.

Несмотря на чудаковатые слова, что произносил этот мужчина, они окончательно развеяли у Евы все сомнения насчёт принадлежности Джона к синдикату. Да и после прочтения документов на его компьютере этот факт не сильно удивлял её. Однако загадкой оставалось то, насколько высокое положение в иерархии «Семьи» он в действительности занимал.

– Забавно, конечно, что ко мне с такой просьбой обратился сам владелец «Сайло-Корп». Ты столько лет с абсолютным презрением относился к моим делам, а сейчас просишь у меня помощи, – не без ехидства подметил Джон, ускоряя темп ударов по клавиатуре. Скорее всего, он сильно нервничал, произнося эти слова.

Название «Сайло-Корп» не понаслышке было известно Еве. Эта корпорация намного чаще других попадала под прицел синдиката, несмотря на наличие у них одной из самых больших частных армий в мире. И в целом то, что её владелец оказался военным адмиралом, не было чем-то необычным. Скорее удивительным было бы, окажись как-то по-другому. Но вот то, что этот диалог в принципе мог состояться, никак не вязалось с пропагандой внутри синдиката. Ведь целью «Семьи» всегда было беспрекословное и в чём-то даже фанатичное противостояние корпорациям. И, соответственно, представить, что два потенциально злейших врага, вдруг окажутся за столом переговоров, было нонсенсом. А из их диалога было очевидно, что собеседники находились в довольно близких отношениях, пусть и неравноправных.