Изгнанник

– Васька – дебил безрукий, баллон уронил прямо мне на ногу – пожаловался Вова – я этому дураку сказал – иди отсюда, без тебя справимся.

Тут только бригада беглецов спохватилась, что с ними не было Васьки. Его не любили в бригаде. С ним никто не дружил и не общался. Васька если не надоедал своим нытьем, то обязательно молчал. В бригаде привыкли его не замечать. Не заметили его отсутствие и теперь.

– Ну, где он может быть? – удивлялся Дима – как он хоть потерялся?

– А пойди, уследи за ним! – проворчал Вова.

– Некогда было – оправдывался Алексей – баллоны таскали, фитили мочили, все на нервах…

– Мы думали, он с вами убежал – печально сказал Серега.

Все немного помолчали, чувствуя угрызения совести.

– Странно, что его до сих пор нет – удивился Вадим.

– Может быть еще придет – предположил Дед – дорогу он знает.

– Ладно, подождем – решил Капитан, найдется еще, может быть.

– Если, конечно, с ним ничего не случилось – заволновался Дед.

– Дурак дураком ведь – с досадой проговорил Вова – не дай Бог, погиб при взрыве!

– Ладно, не каркай, найдется! – заверил Дима – Может, растерялся при взрыве и заблудился.

– Ну конечно, заблудился! – парировал Капитан – Дорогу он не хуже нас знает. Ох, не нравится мне все это, очень не нравится!

– Какой бы не был человек, а все же свой! – добавил Вадим.

– А взрыв сильный был! – продолжал рассказ Вова – Мы, правда, всего четыре баллона поставили – два на первом этаже, два – на втором. Больше не успевали. Два фитиля провели к окнам на всякий "пожарный". Потом за забор их перекинули, сами перелезли, пустили Деда с барахлом вперед бежать, подожгли с Серегой – он один фитиль, я – второй и бегом оттуда. А Васьки и не видели.

Настроение у всей компании было испорчено, несмотря на то, что все были уже порядочно пьяны.

– Ладно, давайте еще по одной и спать – предложил Капитан – на утро опохмелиться оставим, хотя уже утро. Нам еще решить надо, что мы теперь делать будем.

– Что делать, что делать – беспечно сказал Серега – мы с Вовой без работы не останемся, Дима тоже.

– Работа у нас простая – подтвердил Вова – украл, выпил, в тюрьму.

– Вот только зима на носу – добавил Дима – летом хоть на лавке ночуй, а сейчас ночлег ищи.

– Да ладно – успокоил его Вова – я тут одну блат хату знаю. Там все свои. Живи – не хочу, пей – гуляй, знай только – воруй.

– Уезжать нам всем надо из воронежской области – серьезно сказал Капитан – Рашид со своими братьями нас искать будут, а найдут – на части порвут.

– Я воровать не собираюсь – твердо сказал Дед – воровать грешно.

– Не воруй, тебя никто не заставляет – ответил Серега – проповедник выискался!

– Расходиться нам придется, кто куда – сказал Капитан – всю компанию легче найти, чем по одному переловить. У "зверей" ведь и мусора куплены. А из воронежской области надо, как можно скорее когти рвать.

– Ладно, давайте спать – предложил Алексей – что сейчас на пьяную голову решать, проснемся – решим.

– А все же интересно, что сейчас у Рашида на участке творится – злорадостно сказал Вадим – вот бы посмотреть!

– Сходи, посмотри, может Ваську отыщешь – съехидничал Сергей.

– Привет от нас Рашиду передавай – вставил Капитан – и Красноперому тоже.

– Хорошо – весело сказал Вадим и, встав из-за стола, направился к двери.

– Ты что? Я же пошутил – испугался Капитан.

– Я тоже – Вадим остановился в дверях и с улыбкой посмотрел на Чернова – пойду воздухом подышу, спать что-то совсем не охота. Заодно воды принесу.

Он взял, протянутое ему Димой ведро и вышел во двор.

Не смотря на смертельную усталость, спать не хотелось. У Вадима слегка кружилась голова: не то от усталости, не то от свежего воздуха, не то от спиртного. Изгнанник немного постоял во дворе, наслаждаясь тишиной.

Рассветало. На востоке на ясном небе показалось красное утреннее солнце. Исчезали звезды. Было морозно.

Вадим, поеживаясь от холода, вышел за калитку и направился по дороге в деревню. От хутора до колодца было метров сто.

Возле него изгнанник присел на ведро и, достав "Приму", закурил.

– Свобода хороша! – думал он, в который уже раз за эту ночь облегченно вздыхая. Опьяненное сознание добавляло какой-то окрыленности к его внутреннему ощущению восторга и радости. Хотелось прыгать, плясать и кричать. Сидя на ведре, Вадим широко улыбался.

– Что теперь делать только? – вдруг подумал он – опять по подъездам шататься? Где жилье взять, работу, деньги?

Он вспомнил свое существование до рабства.

– А будь, что будет! – решил Вадим. Ему не хотелось портить себе настроение.

Уже почти совсем рассвело. Небо приобретало свой дневной цвет. Стали отчетливо видны, стоявшие вокруг домов деревья в садах, заборы. Послышался крик петухов, лай собак.

Вадим впервые за очень долгое время чувствовал радость как-то особенно, по-детски. Он курил и любовался рассветом, слушал крики петухов, чириканье воробьев и карканье ворон.

Где-то впереди послышался шум едущей машины. Изгнанник беспечно поднялся с ведра (из-за колодца ему не было видно, что происходит впереди в другом конце деревни) и, вытянув шею, внимательно посмотрел на дорогу. Затем, широко раскрыв рот от удивления и испуга, он на секунду застыл, словно парализованный, и в следующую секунду, сев на корточки, в ужасе спрятался за колодец.

Прямо по дороге быстро мчалась красная "пятерка" Олега. За ней следом неслась бандитская "Вольво". Оба автомобиля быстро проехали мимо колодца.

Изгнанник на корточках переместился вокруг своего маленького укрытия и с ужасом, осторожно высунув голову, стал наблюдать за происходящим.

Машины остановились прямо возле хутора. Из дверей тут же выскочили люди. В них Вадим узнал своих поработителей и их гостей.

Вадим прижался к колодцу, наблюдая с замирающим сердцем, как разъяренная толпа бандитов, быстро миновав маленький двор, ворвалась в дом. В ту же секунду началась стрельба, раздались истошные вопли, полные отчаяния и боли предсмертные крики. Раздался звон разбитого стекла. Кто-то стремительно бежал по двору. В бегущем изгнанник с трудом успел узнать Капитана.

Александр одним махом перелез через забор и исчез из виду. Преследователи выскочили из избы и помчались за ним. Снова послышались звуки стрельбы. Потом стрельба прекратилась. Послышались крики на азербайджанском языке, после чего раздался полный ужаса протяжный пронзительный крик. И все смолкло.

Вадим сидел, не шелохнувшись, словно прирос к колодцу. Пора было уносить ноги, но страх словно парализовал его. Тело покрылось холодным потом.

Опять послышались разговоры на азербайджанском. Убийцы шумно о чем-то совещались. Они быстро вернулись к дому. Теперь они стали заходить в избу по двое и, волоча оттуда труп, перебрасывали его через забор в том месте, в котором перелез Капитан. Вадим с ужасом узнавал своих друзей. Сидя в ста метрах от хутора, он со слезами наблюдал эту леденящую кровь сцену.

Побросав трупы за забор, убийцы вышли через калитку со двора и, пройдя вдоль забора, скрылись за поворотом. Через несколько минут они довольные сели в свои машины. Автомобили промчались мимо затаившегося и бледного от страха Вадима и, домчавшись до окраины деревни, скрылись из виду.

Страх пропал вместе с бандитами. Теперь Вадим, выйдя из своего укрытия, стоял на дороге. Его давило чувство полного бессилия после всего увиденного. Снова изгнанник остался один, чужой всем и всему, одинокий и никому не нужный в этом мире. Отчаяние от чувства одиночества и собственного бессилия полностью охватило его. Он стоял, потрясенный внезапной гибелью друзей, не веря в то, что это произошло на самом деле.

Вадим бегом помчался в цыганский дом. Все внутри ясно говорило о происшедшей трагедии: опрокинутый стол с остатками пира, разбитое окно, через которое, вероятно, выскочил Капитан, разбросанные по полу вещи из Дедовых сумок, валяющиеся вокруг стола стулья. И все это было кошмарно залито большими кровавыми лужами. Стены дома забрызганы свежей кровью. В довершение ко всему, в доме царила какая-то мертвая и зловещая тишина, в том самом доме, в котором еще полчаса назад царило дружное веселье.

Вадим завыл во весь голос от горя и выбежал вон из избы. Он добежал до болота. Оно было почти рядом с хутором. От забора до самой воды тянулись красные полосы – кровь его друзей. Изгнанник постоял возле того места, куда бандиты сбросили трупы. Не в силах поверить в случившееся, Вадим, молча, стоял возле болота и тихо беззвучно рыдал.

Глава 14

– Извините, можно я тут у вас за столиком посплю пару часиков? – спросил Вадим, зайдя в кафе, находящееся возле автозаправки на каком-то шоссе.

– Да, пожалуйста – ответил продавец – клиентов все равно нет.

Он несколько удивленно пожал плечами. Продавец был примерно одних лет с изгнанником. Он с любопытством оглядел его с головы до ног. Вид Вадима был до нельзя жалок. Грязная осенняя куртка без нескольких пуговиц, явно не по сезону, была одета прямо на рубашку. Ни шарфа, ни перчаток, ни шапки. На ногах летние полуразвалившиеся старые кроссовки. Лицо изгнанника было сильно измученным. В глазах застыло выражение страха и смертельной усталости.

Беспомощный, как ребенок, изгнанник второй день бродил без денег и теплой одежды и питался, чем Бог послал в подобных этому заведениях. Где он находится, Вадим толком не знал. Единственная его цель была: найти первую попавшуюся железнодорожную станцию и уехать, как можно дальше из воронежской области, лишь бы подальше от Рашида и его братьев, которые могли случайно встретить его где угодно. Спать в придорожных кафе было рискованно, но он чувствовал себя совершенно обессиленным от постоянной ходьбы, измученный страхом преследования и голодом. Идти приходилось только пешком, так как с его внешним видом Вадима не брали ни маршрутки, ни попутные машины, ни автобусы.

Сейчас изгнаннику хотелось только одного – хоть немного поесть и погрузиться в глубокий до полного беспамятства сон.

Кафе было небольшое – маленький прилавок и несколько круглых пластмассовых столиков с пластмассовыми креслами. В нем было тепло и уютно.

На одном из столиков лежал недоеденный чебурек. Вадим трясущимися руками жадно затолкал его в рот и, так же жадно жуя, уселся за столик, с наслаждением греясь после холодной ноябрьской улицы. На улице моросил дождь, и изгнанник порядочно вымок и продрог.

Продавец был достаточно дружелюбен и приветлив и вскоре на столике у Вадима стояла пластмассовая тарелка, на которой лежали два бутерброда с колбасой. Рядом стоял стакан горячего чая.

Чувствуя на себе сочувствующий взгляд продавца, изгнанник мигом съел свою пищу и, поблагодарив благодетеля, положил голову и руки на стол. Через минуту он уже спал богатырским сном.

С места гибели своих друзей Вадим убежал немедленно. Он опасался, что местные жители, обеспокоенные стрельбой, вызовут милицию. Ее изгнанник боялся, так как помнил, как представители власти вернули Рашиду, сбежавшего Капитана. Воронежскую область Вадим не знал и просто шел, куда глаза глядят, спрашивая прохожих, как ему добраться до железнодорожной станции. Это оказалось делом нелегким, так как станция находилась достаточно далеко.

Через два часа продавец разбудил изгнанника.

За соседними столиками сидели несколько посетителей. Они тихо переговаривались, пили кофе.

Проснувшись, Вадим сидел за столиком. Два часа глубокого сна придали свежих сил его измученному телу. Мысли тоже стали яснее. Покидать гостеприимное кафе не хотелось. Предстоял долгий путь.

Дверь отворилась, и на пороге появился новый посетитель. Глянув на него, Вадим обомлел. Перед ним в пяти метрах стоял Васька. На нем была одета новая, чистая и весьма приличная одежда: зимняя куртка, джинсы, зимние ботинки. На голове у Васьки красовалась новая спортивная шапочка.

Столик, за которым сидел изгнанник, находился в самом дальнем углу. Васька прошел мимо него, не заметив своего товарища, и оказался возле кассы.

– Мне пятнадцать сосисок с кетчупом, горчицей и майонезом, четыре яйца с майонезом, два бутерброда с ветчиной, салат "Оливье" четыреста грамм и кружку разливного пива – важным голосом сказал он.

В кафе повисла тишина. Все с удивлением смотрели на странного покупателя.

Вадим, из всех сил зажав рот, давился от смеха, но обнаруживать себя до поры до времени не стал.

Продавец, постояв в недоумении, весело улыбнулся и поспешил выдать заказ.

Васька вынул из кармана большой тугой кошелек и, достав оттуда деньги, небрежно протянул их продавцу. Тот с улыбкой, молча, принял купюры и, также молча, выдал сдачу.

Садясь за столик, Васька даже не снял шапочку. Ел он быстро, жадно и сосредоточено. Все посетители кафе вместе с продавцом с большим любопытством наблюдали за ним.

Вадим так и остался незамеченным. Он сидел напротив своего бывшего товарища и с завистью и презрением наблюдал, как Васька поглощает сосиски.

– Ты бы их жевал сначала – не вытерпел наконец изгнанник.

В кафе поднялся дружный хохот.

Васька вздрогнул и поднял голову. Глаза бывших друзей встретились. В одних был страх загнанного зверя, в других глубокое презрение и укор.

Встреча с Вадимом была Ваське явно не на руку. Он быстро покосился на дверь.

Изгнанник поднялся и, не спеша, вразвалочку подошел к столику своей жертвы.

– Может, для начала пивом угостишь старого друга? – насмешливо спросил он.

Бесцеремонно схватив сосиску, Вадим принялся ее медленно жевать.

– Да, конечно! – заторопился Васька. Он поднял вверх правую руку и с важным видом щелкнул пальцами – еще кружку пива.

В кафе снова поднялся хохот.

– Слышь, брателло, мы тоже хотим – вмешался один из посетителей.

Хохот поднялся снова.

Вадим подошел к продавцу и, взяв из его рук пивную кружку, не спеша, вернулся назад.

– Плати – надменно сказал он.

Васька тяжело вздохнул и вытащил из внутреннего кармана куртки кошелек. Кошелек был достаточно тугим. Из него выглядывали огромное количество денежных купюр. Васька трясущимися пальцами достал сто рублей и протянул их Вадиму.

– Сдачу оставь себе – робко сказал он.

– А теперь дай пожрать – так же надменно потребовал изгнанник и, не дожидаясь приглашения, с жадностью принялся поедать Васькину пищу.

– Теперь пошли на улицу, разговор есть – сурово сказал Вадим, когда с едой было покончено.

По выражению лица Васьки было видно, что он испытывает большой страх, но все же ослушаться изгнанника он не осмелился. Они вышли на улицу, и отошли за угол кафе.

– А теперь рассказывай все по порядку – Вадим был строг.

Васька съежился и помрачнел, затем тихо сказал:

– А что тут рассказывать! Уронил я нечаянно баллон с газом прямо на ногу Вове. Он меня и прогнал. Ну, я ушел. Чем заняться не знаю. Пошел к гаражу. Подошел к машинам, которые возле гаража стояли и нечаянно что-то ногой пнул в темноте. Поднимаю – кошелек. А в темноте не видно, сколько там денег, но чувствую – тугой.

Васька все время рассказа опускал глаза, теперь же виновато посмотрел на Вадима.

– Ну, я и решил – не пойду с вами, а убегу в другую сторону, чтобы не делиться. У меня к тому же и дом почти рядом в Анне, мать, отец. Пару дней у них поживу, думаю, дальше видно будет. Вот одежду купил себе новую.

Изгнанник нахмурил брови.

– Вадим, я с тобой поделюсь – заторопился Васька – только остальным не говори.

Он достал кошелек и, вытащив оттуда тысячу рублей, быстро протянул их Вадиму.

– Так сколько ты денег нашел? – изгнанник презрительно улыбнулся.

– Немного – помявшись, ответил Васька.

– Говори, сколько! – прорычал Вадим, хватая своего приятеля за воротник.

– Четыре штуки баксов – выдавил из себя бледный от страха Васька – Вадим, я поделюсь.

– А теперь говори, ублюдок, как Рашид узнал, где мы находимся? – изгнанник угрожающе замахнулся кулаком.

– Я рассказал – ответил Васька – ну посуди сам, Вадим, они же меня нашли бы. Струсил я.

– Ах ты, гнида! – прошипел Вадим – знаешь, что с такими, как ты делать надо?

Васька издал неистовый вопль и, резко оттолкнув Вадима, выхватил из его руки воротник. В эту же секунду он, выскочив из-за угла кафе, побежал в сторону заправочной станции.

– Милиция, милиция! – что есть силы орал он, нелепо размахивая руками, при виде подъехавшей на заправку милицейской машины – Помогите, грабят!

Вадим мигом оценил сложившуюся ситуацию: прилично одетый Васька с туго набитым кошельком стремительно удирал от "грабителя" – грязного, плохо одетого бомжа. Доказать, что изгнанник – не грабитель будет невозможно, а такой подлец, как Васька, без всяких угрызений совести, чтобы спасти собственную шкуру, посадит своего друга в тюрьму.

Уповая на милость Божию и быстрые ноги, Вадим побежал в противоположную от заправочной станции сторону.

Темнело. Дул противный мокрый ветер. Изгнанник, не помня себя от страха, добежал до находящегося недалеко от АЗС леса. Ему удалось обмануть преследователей и скрыться в кустах. Теперь Вадима трясло от злости. Изгнанник познал еще одно чувство собственного бессилия, когда перед ним стояла не превосходящая по силе личность, а жалкий трус, подлец и предатель, на совести которого гибель целой компании его друзей. И этот слабак, хитро вырвавшись от заслуженной расправы, подло обратил в бегство своего справедливого судью. И не было возможности воздать ему по заслугам.

Часть 2

Глава 1

В подвале было душно и сыро. Свет электрической лампочки плавно разливался по небольшой комнатке, освещая старый диван и большой деревянный ящик, заменяющий стол. Рядом с ящиком Вадим и его приятель Кузьмич, шестидесяти трехлетний старик сидели на старых стульях с продавленными сидениями.

– На, открывай – сказал Кузьмич, протягивая изгнаннику пузырек спирта.

Вадим открыл крышку, разлил содержимое пузырька в два пластмассовых стакана, стоящих на ящике и разбавил спирт водой из-под крана. Кузьмич достал из кармана маленькое яблоко. Они выпили.

– Я сегодня со своей поругался – начал рассказывать Кузьмич – вчера пьяный пришел с работы, проспал весь день. Сегодня получил от нее.

К Кузьмичу Вадим заходил частенько – посидеть погреться зимой в теплом подвальчике старой пятиэтажки, выпить (если было) водки или спирта, покурить, а иногда и поесть.

Кузьмич часто выручал изгнанника. Он дал ему старую поношенную телогрейку, теплую шапку-ушанку, свитер, варежки и тренировочные штаны, купил рубашку и нижнее белье. И, благодаря стараниям старика, Вадим был одет и не мерз в эту минувшую холодную зиму. Лишь, зимнюю обувь изгнанник нашел сам на помойке.

Кузьмич работал дворником. В подвале пятиэтажки хранил инвентарь. Там же выпивал, принимая гостей-собутыльников. Старик не был интересен Вадиму, как собеседник: вечно жаловался на жену, рассказывал скучные подробности своего быта и всегда надоедал своими разговорами. Но у Вадима не было другого выхода, кроме как ежедневно навещать Кузьмича. Поэтому изгнанник чувствовал себя неловко, когда ел и пил за счет своего нового товарища и, при этом, погружаясь в свои размышления, совсем не слушал собеседника.

Старик был случайно встреченный в жизни Вадима человек, сделавший изгнаннику немало добра. Именно он помог ему найти на зиму жилье, когда Вадим, высадившись с электрички в городе Ефремов в Тульской области, печально бродил по новому незнакомому городу.

В тот день изгнанник сидел на лавочке возле старой пятиэтажки в полном одиночестве и унынии, горько вздыхая от своей нелегкой жизни. Кузьмич, как раз был на работе. Он подошел к Вадиму и предложил ему выпить водки, затем повел в свой подвал.

За бутылкой изгнанник поведал ему невеселый рассказ о своей злосчастной судьбе. Старик внимательно слушал, сочувственно вздыхая, и предложил помощь. В этот же день он отвел своего нового знакомого к одному собутыльнику.

Первое, что испытал Вадим, войдя в незнакомую квартиру – это чувство отвращения от исходившей вони. Рядом с небольшой прихожей, как выяснилось впоследствии, находилась комната. В ней на полу – люк, ведущий в погреб. (Квартира располагалась на первом этаже в старом сталинском доме.) В погребе лежала протухшая рыба, которую никто даже не пытался убрать.

На кухне сидели несколько весьма помятого вида мужиков и одна пятидесяти лет на вид женщина – жена хозяина квартиры. На подоконнике стоял старый кассетный магнитофон. Звучали песни М. Шуфутинского. Неимоверно толстый, мускулистый, с огромным животом и неуклюжими быстрыми движениями тип, что-то оживленно рассказывал собравшейся аудитории, которая с веселыми, беззаботными улыбками с большим интересом его слушала. Лицо этого типа искажала дикая, жестокая гримаса. Смуглое лицо больше походило на обезьянью морду, покрытую двухнедельной щетиной. Голову, которую очень давно не мыли, украшали густые черные кучерявые волосы.

– Здорово, Леш! – сказал Кузьмич, протягивая ему руку.

– Здорово, Кузьмич! – ответил хозяин квартиры – А это еще кто такой?

Он бесцеремонно показал пальцем на Вадима, недружелюбно уставившись на него своими черными глазами.

– Это Вадим, мой друг – вежливо ответил Кузьмич – прошу любить и жаловать!

– А-а – протянул страшила – ну, наливай, коль пожаловал!

Вместо изгнанника Кузьмич достал из кармана недопитую бутылку водки и поставил на стол.

– Водку будешь? – спросил Леша у Вадима.

– Да – изгнанник утвердительно кивнул головой.

Ему протянули грязный, липкий, весь заляпанный непонятно чем стакан.

– А где его помыть можно? – спросил Вадим, поворачиваясь к раковине.

– Кран уже месяц, как сломан – обиженно сказала женщина – вон этот алкаш его уже месяц не может починить.

– А ты шо, интеллигент шо ли? – спросил Вадима один из алкашей – пей так, будешь, как все!

Страшила Леша рассказывал анекдоты. Его товарищи весело хохотали. Наташа, его жена обменялась любезными улыбками с одним из пьяниц. Затем, взяв за руку своего избранника, быстро увела его с кухни. Спустя время из одной из комнат раздались любовные стоны.

Леша сидел, как ни в чем не бывало.

– Наливай! – весело крикнул он.

За «наливай!» он, кажется, был готов на все.

Так началась новая жизнь Вадима. Он договорился со Страшилой, как прозвал изгнанник своего благотворителя о том, что цена жилья будет стоить – бутылка водки в день. Вадим не представлял, где он будет ежедневно доставать водку, также, как и не знал, где он будет доставать пищу. И каждый день, выходя утром на улицу, он не знал, как сложится день.

Но тем не менее зима была снежная, и изгнанник без труда устроился работать дворником и этим зарабатывал на жизнь. Часто, особенно в первое время, ему помогал Кузьмич. Старик частенько подкармливал и поил алкоголем своего молодого друга. Так проходил день за днем. Тянулись серые скучные будни. От них закрадывалась в душу тоска. В свободное от работы время (его было много, когда не было снега и было мало, когда снег валил бесконечно) Вадим бесцельно шатался по незнакомым улицам или сидел на какой-нибудь лавочке. Часто от этого бесцельного бессмысленного существования настроение было мрачным. Денег платили мало, но изгнанник умел экономить. Он покупал в магазине самые дешевые продукты, платил дань и оставшиеся деньги пропивал. Происшедшие недавно события сильно ранили душу. Вадим часто вспоминал погибших друзей. Дома изгнанник старался бывать, как можно меньше, чтобы не видеть того, что там происходило: бесконечные пьянки, драки, глупые похабные разговоры.

Наташа часто изменяла мужу в соседней комнате. Леше было на это плевать. Это сильно шокировало Вадима. Впрочем, не только это, но и многое другое.

Новый Год Вадим встретил скромно. Он выпил один пузырек спирта и, предавшись своим невеселым мыслям, лег спать. Но уснуть ему никак не удавалось. В голову лезли самые мрачные мысли. Вспомнился тот последний Новый год, который он встретил дома, то есть в Москве, в своей квартире. Настроение тогда, как и теперь было мрачное. В этот день он долго уговаривал Оксанку остаться с ним в новогоднюю ночь, но она, все–таки, ушла к Сергею. Вадим остался один. К двенадцати часам он был уже хорошенько поддатый и, тупо уставившись в экран телевизора, безучастно слушал новогодние поздравления. Потом так же безучастно щелкал телевизор с программы на программу и, не найдя ничего интересного, он раздраженно выключил его.

За окном взрывались петарды. Многочисленные голоса вразнобой кричали: «Ура!»

Вадим подошел к окну и, распахнув его, закурил, любуясь разноцветными огоньками петард. И тут раздался телефонный звонок. Вадим закрыл окно и пошел в коридор к телефону. Из трубки раздался пьяный и веселый Оксанкин голос:

– Алло, Вадик, привет! С Новым Годом тебя!

– С Новым Годом! – ответил Вадим недовольным голосом.

– Чо делаешь?