Яд в крови

– Значит, твоя гипотеза может быть верной, – сказал Пол Ванессе. – Выходит, тот, кто это сделал, пытался воссоздать эти самые брачные пробки?

Ванесса бросила взгляд на тело Бенджамина, которое уже осматривали Мио и другие криминалисты, и в глазах у нее промелькнула легкая грусть.

– Пожалуй, что да.

– Это предостережение прочим потенциальных партнерам, – добавил Деймон, не сводя с Ванессы затравленного взгляда темно-синих глаз. – Тот, кто это сделал, хочет сказать: этот человек – мой. Больше никто не предъявит на него права. Он больше никому не достанется. – Он повернулся к Полу. – С остальными тремя было проделано то же самое?

– А ты знаешь и про других? – встрепенулся Пол.

– Да все про них знают, – ответил Деймон.

Пол покачал головой. Эта деревня – словно протекающий кран, не способный удержать никакие секреты.

Взгляд Деймона вновь переместился на тело брата, и его раздражающе красивое лицо исказилось.

– Кто, черт возьми, мог это сделать?

– Мы делаем все возможное, чтобы найти ответ на этот вопрос, – ответил Пол. – Кстати, я хотел бы и тебе задать несколько вопросов, если ты не против.

Вытащив свой блокнот, он мотнул головой на садовый столик возле ленты оцепления. Когда Ванесса отошла, чтобы присоединиться к Мио, синие глаза Деймона продолжали следить за ней.

– Ты ведь не возражаешь? – спросил он, усаживаясь напротив Пола и доставая из кармана своих коричневых брюк пачку сигарет «Пэлл-Мэлл». – Когда раз в неделю можешь побаловать себя сигареткой, то в таком случае и вовсе сам бог велел.

– Вообще-то не стоит, – отозвался Пол.

Не обращая внимания на эти слова, Деймон вытащил золотую зажигалку, прикурил сигарету и резко, чуть ли не с отчаянием затянулся, после чего медленно выпустил длинную струю дыма. Пол заметил, что некоторые из его коллег-женщин, да и кое-кто из мужчин тоже, украдкой поглядывают на Деймона. Как там его однажды описала «Дейли мейл», представляя в качестве ведущего популярной программы, посвященной насекомым? «Настолько привлекательный и эффектный мужчина, что способен увлечь всю страну даже такой темой, как особенности пищеварения тараканов, питающихся древесиной». Братья Оберлин вообще всегда этим отличались – деревенские девушки просто падали в обморок. Отчасти именно поэтому Пол был так разочарован, когда Ванесса влюбилась в Деймона. Он-то думал, что его лучшая подруга отличается от прочих девушек… Что она не из тех, для кого смазливая внешность на первом месте…

– Итак, давай начнем с того, когда ты в последний раз видел своего брата, – предложил Пол.

– В субботу вечером, около десяти, – ответил Деймон с итонским прононсом, не сводя с тела брата полных слез глаз и опять затягиваясь сигаретой. – После ужина он был здорово пьян и, как обычно, поцапался с отцом.

– Насчет чего? – спросил Пол.

– Да все того же самого. Бенджамин уверен, что папа где-то припрятал денежки. Папа это отрицает. Бенджамин в очередной раз принялся обвинять его во лжи. Все это чрезвычайно утомительно.

– Мне будет нужно поговорить с твоим отцом, – сказал Пол, бросив взгляд в сторону оранжереи.

Запрокинув голову, Деймон выпустил в воздух струю дыма.

– Я не уверен, что он захочет с вами разговаривать, детектив Трасс. Особенно после того, как ты повел себя с ним несколько лет назад. Он так тебе этого и не простил. Лучше поручи допросить его кому-нибудь из своих подручных.

Пол проигнорировал это замечание. Только дурак стал бы винить его за то, что он отреагировал на жалобы, поступившие на старика. А в том, что в итоге все это попало в местную газету, Пол тоже не виноват.

– А ты что делал, пока они ссорились? – спросил он у Деймона.

– Я был у себя кабинете, проводил кое-какие исследования для моей очередной программы.

– О каннибализме в брачных ритуалах насекомых? – многозначительно уточнил Пол.

– А, так вот в чем дело? – отозвался Деймон с горькой усмешкой, стряхивая сигаретный пепел в кофейную кружку, в высохших остатках коричневой жидкости на дне которой копошились мухи. – Ты думаешь, я убил своего брата из-за темы моей следующей серии? – Он закатил глаза. – Серьезно? Ты думаешь, я настолько глуп?

Пол едва подавил желание врезать кулаком в эту идеально вылепленную челюсть.

– Если ты находился в своем кабинете, то как мог слышать, о чем они спорили? – спросил он сквозь стиснутые зубы. – Разговор шел на повышенных тонах?

– Ты бы удивился, если б узнал, какие тут тонкие стены.

Взгляд Деймона скользнул к Ванессе, а затем снова к Полу, и на лице у него возникла едва заметная улыбочка. Пол прищурился, глядя на него. Он знал, что Деймон припоминает тот случай, когда Пол наткнулся на него и Ванессу, жарко обжимающихся во время рождественской вечеринки.

У него возникло искушение крупно нацарапать «Сволочь!» в своем блокноте, но рисковать не стоило – блокнот вполне могли затребовать в качестве вещественного доказательства.

– Ты видел своего брата после этой ссоры? – спросил Пол.

– Вообще-то да, стоило тебе об этом упомянуть, – сказал Деймон. – Он заглянул ко мне в кабинет, чтобы сказать, что наш папаша – полный гондон. Представляешь, если это было последнее слово в его жизни – «гондон»? Эх, Бенджамин…

Выражение его лица слегка изменилось, когда он еще раз покосился на безжизненное тело своего брата.

– Значит, в следующий раз ты увидел его уже здесь? – спросил Пол.

Деймон кивнул.

– Я пришел сюда около часа назад. Вообще-то сидел прямо здесь, за этим столом. Сначала я даже не заметил его. – Он вздохнул, запустив пальцы в свои темные волосы. – Господи, а он все это время лежал там… Я проверил пульс…

Он вздрогнул, смаргивая слезы, и голос его сошел на нет.

– Выходит, с тех пор, как ты видел его живым в последний раз, прошло почти двое суток. И все же ты не заявил о его пропаже? – спросил Пол.

Деймон вздохнул.

– Он взрослый человек, детектив. Мы не следим друг за другом. Мы можем целыми днями не видеться. Это место не такое уж маленькое, правда? – добавил он, оглядывая территорию поместья.

– Тебе не приходит в голову, кому могло захотеться так поступить с твоим братом? – спросил Пол.

Деймон горько рассмеялся.

– Лучше спроси, кому бы этого не хотелось. Ты же знаешь, каким был Бенджамин последние несколько лет. Слишком много пил. Постоянно цеплялся к людям. Трахал чужих жен – да и мужей тоже…

– Мне понадобится список этих людей, – заключил Пол. – Можешь его предоставить?

Деймон пожал плечами.

– Конечно.

– Насколько тебе известно, у Бенджамина были какие-либо личные проблемы?

– Просто обычный алкоголизм и сексуальная зависимость.

Пол вздохнул.

– И это приводило к проблемам с какими-то конкретными людьми?

– Нет, насколько я знаю.

– А как насчет работы? Последнее, что мне известно, – это что Бенджамин был членом правления нескольких парков дикой природы и благотворительных организаций.

Деймон слегка улыбнулся.

– Вообще-то все это было чисто для виду. Он не выполнял никакой реальной работы. И уж точно не получал за это денег. Послушай, – со вздохом добавил Деймон, – при всем моем уважении, это не дело рук какого-нибудь подпольного ростовщика, которому он задолжал крупную сумму. Тот, кто это сделал, умен, расчетлив и жесток.

«Как и ты», – подумал Пол.

Деймон затушил сигарету и бросил ее на потрескавшиеся плиты под ногами.

– Подбери, пожалуйста, – попросил Пол.

– Я могу мусорить где захочу. Это не твое поместье.

– И не твое тоже – оно принадлежит твоему отцу.

– Пока что.

Пол прищурился, глядя на Деймона. Конечно, этот момент тоже не стоило сбрасывать со счетов. После смерти старшего сына Деймон становился главным бенефициаром Оберлин-мэнор.

– Под-бе-ри, – размеренно повторил Пол, добавив: – Мы ведь не хотим, чтобы кто-то из наших криминалистов нашел этот чинарик и предположил, что его оставил убийца твоего брата?

Деймон вздохнул и, подобрав окурок, бросил его в кружку, уделанную пеплом и мухами.

– Чего я не пойму, – произнес он, – так это зачем было оставлять Бенджамина здесь, а остальных – на ферме? И почему убийца нацелился еще и на Бенджамина? Тот ведь их даже не знал.

Этот вопрос уже тоже приходил Полу в голову.

А еще один заключался в следующем: способен ли Деймон Оберлин на убийство?

Глава 5

Ванесса постоянно ощущала на себе взгляд Деймона, когда они с Мио внимательно осматривали тело Бенджамина. Артур Оберлин тоже наблюдал за ней со своего инвалидного кресла в оранжерее. Что творилось сейчас у него в голове? Трудно было сказать. Равно как и у Деймона. Отношения с братом у него были сложные, но все-таки это был его брат. Ему наверняка сейчас приходилось тяжело, пусть даже Пол был явно убежден, что Деймон каким-то образом во всем этом замешан.

Ванесса опять опустила взгляд на Бенджамина – на его набитые ватой глазницы, на выпученные щеки. И не просто выпученные, а еще и шевелящиеся, поскольку между губами и деснами и под языком у него извивались белесые червячки. На этом месте преступления обнаружились и личинки. Это могло объясняться попросту тем, что тело Бенджамина располагалось на открытом месте и быстрее привлекло к себе мух. Или же он умер раньше тех трех мужчин. Оливии придется учесть это при составлении своего отчета.

– Что там с этой телезвездой? – тихонько спросила Мио Ванессу, покосившись на Деймона. – Он просто глаз с тебя не сводит. У тебя с ним какая-то история?

– Длинная история, – отозвалась Ванесса. – Древняя история.

По правде говоря, было нелегко вновь увидеть его при столь ужасных обстоятельствах. Деймон не особо изменился. Да, на его точеном лице появилось больше темной щетины, а вокруг поразительных глаз и полных губ собрались скорбные морщинки. Но все равно при виде него перехватывало в горле.

Ну а как она ему показалась? Заметно пополневшая… С темными кругами под глазами…

«Господи… Да какое это сейчас имеет значение?»

– Значит, Нью-Йорк? – продолжала Мио, вскрывая упаковку стерильных тампонов. – Ты возглавишь там весь криминалистический отдел?

– Нет. Только подразделение судебной энтомологии, – отозвалась Ванесса. – Ты же знаешь, это направление обычно не настолько востребовано, как многие другие.

– Пока что, – многозначительно произнесла Мио. – Еще не все понимают потенциал этой области, но с твоим появлением это наверняка изменится. Так когда ты покидаешь наши забитые пластиком берега?

– Я должна была вылететь сегодня.

Мио приподняла бровь, осторожно проводя тампоном по щеке Бенджамина.

– И из-за этого дела ты отложила вылет?

Кивнув, Ванесса принялась собирать свои собственные образцы, осторожно вытащив пинцетом из пупка Бенджамина несколько личинок и поместив их в пластиковый контейнер. Она не знала наверняка, на какой стадии развития они находятся – потом надо будет взглянуть на них под микроскопом. Однако, судя по их совсем крошечным размерам, наверняка они вылупились совсем недавно и относились к так называемому «первому возрасту».

– Мне понадобится немного кипяточку, – обратилась она к молодому мускулистому парню, которого Пол называл О-Эс. – Может, кто-нибудь из патрульных принесет из усадьбы?

– Зачем? – спросил О-Эс, поморщившись при виде извивающихся личинок.

– Крайне важно сначала убить часть личинок и ополоснуть их горячей водой, чтобы уничтожить все бактерии и сохранить их в том же состоянии, в каком они были найдены здесь, на месте преступления, для последующего исследования, – объяснила Ванесса.

– Так сказать, остановить секундомер, – добавила Хина, настраивая автоматический регистратор температуры, который передала ей Ванесса.

Та улыбнулась под своей маской. Девочка быстро училась.

О-Эс подозвал одного из констеблей.

– Сгоняй-ка в дом и принеси кипятку, да побыстрей.

Тот уставился на личинок, которых собирала Ванесса.

– Дуй уже! – приказал детектив-сержант, и констебль метнулся к зданию усадьбы. А Ванесса продолжила собирать образцы, раскладывая их по нескольким заранее помеченным контейнерам в зависимости от того, в какой части тела они были обнаружены.

– Это что, кошачий корм? – изумленно спросил О-Эс, когда в один из контейнеров с живыми личинками она вывалила немного содержимого из пакетика с изображением кошки.

Ванесса кивнула.

– Личинки – вечно голодные твари.

– Почему бы просто не срезать для них кусочек кожи, чтобы они могли им питаться? – спросил О-Эс. – Я как-то видел, как это делал один из криминалистов.

Ванесса покачала головой.

– Этого ни в коем случае нельзя делать.

– Не поможешь мне перевернуть его? – попросила ее Мио.

Вдвоем они уложили Бенджамина на бок, и Ванесса увидела то, что подозревала с самого начала: прямая кишка трупа была забита той же ватой, что и прочие телесные отверстия. В этот момент большая синяя муха воспользовалась случаем и пролезла в узенькую щель между сморщенной кожей Бенджамина и ватой, пытаясь отыскать подходящее местечко для откладывания яиц.

– Вот оно, унижение смерти… – пробормотала Мио.

Ванесса лишь кивнула. Как бы нелепо это ни звучало, но при этом она не могла не восхититься увиденным. Факт в том, что после смерти человеческое тело становится настоящим раем для всяких живых тварей. Местом, где можно пообедать. Местом, где можно размножаться. Местом, где можно обосноваться. А еще местом последнего упокоения, как это было видно по мертвой мухе, пристроившейся в ягодичной складке трупа.

– Прости, Бенджамин, – со вздохом произнесла Ванесса, подхватывая дохлую мясную муху пинцетом. До чего же это было недостойно мужчины, который привык гордиться своей броской внешностью… Поместив образец в пробирку с этиловым спиртом, она наклеила на нее этикетку и передала Хине. Эта особь была зеленого цвета, что говорило о том, что организм колонизировали сразу два разных вида мух.

Патрульный, которого они отправили за кипятком, уже быстро направлялся к ним с чайником в руках.

– Только что вскипел, – сообщил он, раскрасневшись от жары и усилий.

Взяв у него чайник, Ванесса налила воды в один из контейнеров с извивающимися личинками, отчего полицейский наморщил нос. Выждала тридцать секунд, чтобы убедиться, что они мертвы.

– А им не больно? – полюбопытствовал констебль.

– Эти личинки, наверное, не чувствуют боли, – встрял О-Эс. – Как рыба, когда вытаскиваешь ее из воды за губу.

– Сами же знаете, что это чушь собачья, – отозвалась Ванесса, процеживая мертвых личинок и помещая их во флакон, наполненный этанолом. – Просто рыболовы придумали такую отмазку, чтобы никто по этому поводу не переживал. Рыбы, как и любые другие живые существа, обладают достаточно сложной нервной системой и используют боль как инструмент выживания.

– Черт, теперь от моих поездок на рыбалку будет одно только расстройство… – пробурчал О-Эс. – А вам-то самой не жалко устраивать этим личинкам купание в кипятке?

Наклеив на флакон этикетку, она протянула его Хине.

– Вообще-то, скорее всего, личинки и в самом деле не чувствуют боли из-за рудиментарности своей нервной системы. Но все равно это нехорошо. Тут уж приходится взвесить, что для нас сейчас важней.

Ванесса вздохнула, глядя на Бенджамина. И тут вдруг заметила на его правой ступне небольшую выпуклость с крошечной точечкой в центре.

– По-моему, след от укуса, – пробормотала она.

Гордон с интересом оторвался от своего блокнота, подошел и присел на корточки рядом с ней. Ванесса ощутила сильный запах ядреного лосьона после бритья, который почти не заглушал не особо приятных ароматов его тела.

– Да, я это уже заметил, – пренебрежительно бросил он.

Ванесса и Мио обменялись взглядами.

«Врет».

– Жало все еще там, – заметила Хина. – Вот почему нога так опухла, верно?

Ванесса кивнула, осторожно извлекая крошечное жало щипцами и разглядывая его.

– Похоже, это земляной пчелы – андрены. Обычно они любят гнездиться на песчаных склонах здешнего хребта.

– Откуда, скажите на милость, вы можете это знать? – вопросил Гордон.

Ванесса пожала плечами.

– Для полной уверенности надо изучить это жало под микроскопом, но я просто узнаю́ форму и размер. В подростковом возрасте я больше всего любила книги моего отца о насекомых. К тому же вот, взгляните, – добавила она, указывая на маленький черный волосок. – Это тоже вполне может быть оставлено земляной пчелой с ее черно-белой окраской.

– Детектив Трасс! – позвал Гордон.

Пол, стоявший рядом с Деймоном, подошел к ним.

– Что вы нашли? – спросил он.

– Пчелиное жало в подошве ноги убитого, – ответил Гордон. – Предлагаю вам первым делом с утра, когда будет достаточно светло, отправить нескольких констеблей осмотреть песчаные откосы возле деревни, – добавил он, вглядываясь в темные тучи – Ванесса даже не заметила, как они собрались над головой. – Судя по найденному мной жалу, вполне возможно, что погибший был убит где-то неподалеку от мест гнездования земляных пчел, обитающих там.

«Найденному мной»… Так что все сомнения отпадают – Гордон и впрямь решил приписать себе чужие заслуги.

Мио открыла было рот, чтобы поправить его, но Ванесса быстро помотала головой.

– О-Эс, ты можешь завтра организовать осмотр местности, уже часиков с семи? – спросил Пол у сержанта. Тот кивнул.

– Ванесса, тебе стоит присоединиться к нам, – добавил он.

– Конечно, – ответила она, не сводя глаз с Гордона.

Пол хлопнул в ладоши.

– Ладно, ребята, давайте оставим криминалистов и дальше заниматься своим делом. У нас сейчас четыре трупа и куча вопросов, на которые нужны ответы. Я собираюсь поговорить с отцом Бенджамина. Те из вас, кто не занят на месте преступления, возвращайтесь в отдел с детективом-сержантом О’Салливаном. Он подготовит штабную комнату для расследования.

Когда полицейские разошлись, а Пол направился к оранжерее, Ванесса принялась собирать свои вещи под яблоней, кишащей гусеницами.

– Простите за нашего босса, – сказала Хина, бросив взгляд своих карих глаз на Гордона. – Я заметила, что он приписал себе вашу находку. Он вообще часто так делает.

– Он в этом не первый и далеко не последний. Кстати, Хина, а вы в курсе, – тут Ванесса повысила голос, чтобы Гордон мог ее услышать, – что земляные пчелы имитируют поведение своих соперников, чтобы заполучить партнера? Полагаю, это вполне можно было бы назвать некоей формой присвоения чужих заслуг, как это нередко принято у людей.

Гордон сделал вид, будто ничего не услышал, но Ванесса все поняла по тому, как напряглись его широкие плечи. Мио, которая в этот момент брала образец крови у трупа, с трудом подавила улыбку.

– Босс!

Все обернулись и увидели молодую женщину-констебля с платиновыми волосами, которая крикнула им с другого конца сада:

– Мы тут кое-что нашли!

Глава 6

Пол повернулся и зашагал по заросшей тропинке, протянувшейся по обширному саду поместья, чтобы посмотреть, что там нашла Сельма. Подойдя ближе, он сразу заметил вдавленные в сухую грязь следы автомобильных шин, ведущие от больших ворот на задах.

– Деймон! – окликнул он телеведущего. Тот подошел, держа руки в карманах. – Вы пользуетесь этими воротами, когда куда-то ездите на машине?

Деймон покачал головой.

– Никогда. А они совсем свежие, – заметил он, указывая на следы шин.

– Можешь снять несколько слепков? – обратился Пол к Хине.

Та подхватила свою сумку и направилась к ним. Когда она проходила мимо Гордона, Пол не сумел сдержать улыбки. Он тоже слышал слова Ванессы, более чем ясно намекающие на то, что старый козел попросту приписал себе заслуги Ванессы, обнаружившей в ступне у Бенджамина пчелиное жало. Наверняка Гордон уже начал понемногу понимать, что с Ванессой Марвуд лучше не связываться – она всегда тебя обставит.

– Довольно широкие шины, – заметила Хина, склоняясь над следами. – Даже слишком уж широкие. И глубоко отпечатались в земле, так что машина наверняка приличных размеров.

Взяв рулетку, она принялась измерять отпечатки.

– Да. Нестандартный размер. Такие шины встречаются нечасто. Обычно их ставят на мощные спортивные машины вроде «Феррари».

– Вполне объяснимо, – произнес Пол, покосившись на Деймона.

Деймон рассмеялся.

– Не такой уж я и понтовщик. Я предпочитаю маленькие винтажные тачки. А не монстров, способных оставить такие вот следы.

– Знаешь кого-нибудь, у кого есть машина с такими шинами? – спросил Пол.

– О, я знаю многих владельцев «Феррари». Но никто из них к нам в последнее время не заглядывал.

Сделав маленьким фотоаппаратом несколько снимков, Хина достала из своей сумки все необходимое для снятия слепков.

– Эти следы ведут снаружи, – заметила Сельма, вглядываясь сквозь затянутые паутиной прутья ворот. – Хотя ворота вроде заперты, – добавила она, подергав за прутья.

– Деймон, – подозвал телеведущего Пол. – У тебя есть ключ от этих ворот?

– Мы ими не пользуемся, – сказал тот. – Во всяком случае, с некоторых пор.

– А твой обслуживающий персонал? – спросил его Пол.

Деймон рассмеялся.

– Персонал? Какой еще персонал? Нет у нас больше никакого персонала, детектив Трасс. Только сиделка моего отца.

– Проверь-ка потом записи с камер наблюдения и видеодомофонов в этом районе, – приказал Пол Сельме. – О-Эс, а ты не мог бы связаться по рации с ребятами на ферме бабочек и попросить их обратить особое внимание на любые следы шин? Понимаю, что на бетонных плитах автостоянки их будет трудно заметить, но посмотреть все равно стоит.

Ему пришло в голову, что преступник мог убить всех четверых мужчин одновременно, а затем развезти их по двум разным точкам. Или же сначала покончил с Бенджамином, а затем расправился с остальными тремя, когда те возвращались домой из паба, а тело Бенджамина в этот момент лежало в багажнике машины убийцы.

Версии постепенно множились. Пол всегда предпочитал давать волю своему воображению и рассматривать все возможные варианты развития событий.

Глубоко вздохнув, старший инспектор посмотрел в сторону оранжереи.

– Ну что ж, теперь пора пообщаться с мистером Оберлином, – объявил он окружавшим его полицейским. – Держи здесь оборону, О-Эс, хорошо?

Тот кивнул.

Деймон тихонько рассмеялся, не глядя на них.

– Удачи вам с допросом моего папаши, детектив!

Пол пристально посмотрел на него, а затем направился в оранжерею. Выглядела она вполне прилично, а разноцветные стекла витражного потолка по-прежнему украшали изображения различных насекомых, выполненные с почти благоговейной точностью. Пол прошел через замысловатые двойные двери, по бокам от которых возвышались две массивные колонны, и его сразу обдал пьянящий аромат цветущих цитрусовых деревьев и прочих экзотических растений. В невыносимо теплом помещении было почти нечем дышать, и все же Артур расположился именно тут – сидел в своем инвалидном кресле, укутав ноги одеялом. Но ему было уже почти девяносто, и теперь он не представлял собой ту внушительную, полную силы фигуру, как прежде. Хрупкий и изможденный, с редеющими седыми волосами и глубоко посаженными голубыми глазами, он вроде настолько затерялся в собственных мыслях, что даже не заметил появления Пола.

Тот ненадолго задержался в дверях, чтобы как следует оглядеть обстановку. Среди экзотических растений проглядывали многочисленные свидетельства одержимости этого человека насекомыми: от рисунков с различными бабочками на стенах, выполненных с энциклопедической точностью, до изящных резных скульптур, в которых Пол узнал работы матери Ванессы. Самым необычным предметом был здесь восемнадцатидюймовый мотылек из красного дерева, который вылезал из чего-то похожего на кокон – на круглом основании скульптуры были вырезаны переплетающиеся между собой символы в виде насекомых и какие-то загадочные иероглифы. При виде нее Пол не мог не припомнить все те слухи, которые раньше ходили о причастности Артура Оберлина к некоему культу поклонения насекомым.

– Мистер Оберлин, – объявила молоденькая сиделка Артура, прервав размышления старика. – К вам детектив Трасс.

Артур перевел глаза на детектива, и его взгляд вдруг стал пронзительным и напряженным.

«Похоже, в старике еще теплится жизнь», – подумал Пол.

– Спасибо. Пожалуйста, оставьте нас одних, – отозвался тот надтреснутым голосом.

Сиделка кивнула и вышла из оранжереи, прикрыв за собой стеклянную дверь. Пол сделал себе мысленную пометку позже расспросить ее о том, не замечала ли она в последние день-два чего-нибудь подозрительного. Он двинулся к старику, намереваясь сесть напротив него, но тот быстро покачал головой.

– Это совсем новое кресло! – тявкнул он. – Я бы предпочел, чтобы ты на него не садился.

Подавив желание осадить старика, Пол все равно сел, напомнив себе, что Артур потерял своего любимого сына в результате жестокого убийства.