скачать книгу бесплатно
городские пейзажи
не подталкивают к городской лирике городские пейзажи,
разве что – к нытью с налетом недолюбленности,
к мародерству, оскорблениям или краже.
Азия – не Европа, где все ответы несут на блюдце.
это скорее о поисках внутренних истин, познания духа,
как смиряться, учиться любви, познавать человечность,
как подставлять вторую щеку тому, кто отвесил тебе оплеуху.
как смотреть на людей и видеть в них бесконечный
потенциал. а не ходить, разевая рот, ошарашенным,
разглядывать бездушное, архитектурное наследие.
и знать, что день не вернуть вчерашний,
и что любой из дней может оказаться последним.
никому не было дела
вроде я все, что могла, сказала, душа излита,
все сокровенное, тайное – как в музее,
вот моя боль, вот – любовь, зеваки, смотрите.
не хотят, нос воротят, по сторонам глазеют.
то есть – можно было все выложить как на духу,
в те минуты, когда совсем не умелось молча,
стоило просто высказать и выдать за чепуху,
приснившуюся ночью.
ведь никто и бровью не поведёт, вся эта честность
вынуждает с совестью подписывать контракт,
в памяти занимает под сто терабайтов места,
и все выкручиваешься, придумываешь, что да как —
оформить получше, мягче бы записать, взять верный тон,
создать, может, лучшее из того, что создать могла.
а потом смотреть, прищурившись, как бетон
заливает самое ценное, что ты у себя берегла.
я бы ринулась в пропасть
нет чудес, да и магии не осталось,
постовые покинули пост, выложив по посту,
с чистого листа начинать, ну какая жалость,
снова выбрать жизнь, и снова совсем не ту.
снова вступать в борьбу со своими же демонюгами,
рассаживать их в кружок, объяснять, чего тут, куда и как,
а потом забиваться в угол, сидеть там хилым, испуганным,
думать – слабак я, совсем слабак,
видеть лица, но быть неспособным голос
различить и проникнуть в суть, если бы Новый год
обнулял, я бы ринулась в эту пропасть,
даже зная, что все не то, даже зная, что ты – не тот.
потерянный Пьеро
кто-то за меня ведёт рассказ, ведёт перо,
печальный клоун не выходит на поклоны.
я здесь один потерянный Пьеро,
а вас там – миллионы.
я перед вами выступал, шутил, кривлялся,
улыбкой прикрываясь, точно шторой,
я заслужил бы парочку оваций
и похвалу антрепренёра.
но я мечтал, чтоб кто-то понял сердце, о чем оно
стучит, болит, за что оно радеет.
софиты гаснут, на манеже вновь темно,
но у меня внутри – темнее.
вагон метро
«так тихо, что я слышу,
как бежит по глубине вагон метро»
Сплин
«Но мама, не пей, мама, это яд»
Крематорий
вагон метро бежит по эстакаде,
бегут минуты, спотыкаясь о часы,
бежит волна, вино бредёт в стакане,
и Скорпион бежит туда, где Близнецы,
чтобы ужалить, чтобы разлучить,
один погибнет, и двоих не станет.
и вкуса нет, как сильно ни перчи,
яд в этой кружке, яд в этом чане.
тень убегает, скрылась за поворотом,
гляжу ей вслед, образ твой растворяется.
я бегу от своих чувств к тебе, как на охоте
загнанный гончей трусливый заяц.
чувства ранят, я видел однажды
в фильме, я в книге вычитал,
что хэппи-энд – это такой продажный
подлец, что сведущ в налоговом вычете.
я выхожу на свой круг, готов к забегу,
я ступаю отчаянно, человечище,
я везу свой воз и маленькую телегу,
и твоё лицо вдали мне мерещится.
я сама себе возвела висельницу
говоришь: не спрашивай, отчего я сегодня хмур,
я потупилась, вылизываю котёнком блюдце,
мы на стыке совершенно безрадостных субкультур,
ты Одиссей, а я боюсь выходить на улицу.
посмотри на морду мою – куда мне с такой,
стервой стать, человеколюбкой, иль ненавистницей?
я хотела уйти от тебя, а ушла в запой,
я сама себе возвела висельницу.
я смотрела уроки, как затянуть петлю,
тренировалась – на галстуках, в основном – как вязать узлы.
ты все время печальный, я же помнила, как я тебя люблю
бесконечно злым.
видимо, для злости необходима страсть, а поддерживать
огонь у меня, вообще-то, желания ни малейшего.
я бы предпочла спросить, отчего ты сегодня нежный,
вместо этого молча иду к месту повешения.
где таких берут?
