скачать книгу бесплатно
смеяться, позволяя заправить волосы за ухо,
держаться за руки, смотреть в одну сторону,
вертеть самокрутки, избавляя от нудной обязанности,
мыть посуду, заваривать чай или бегать за кофе.
поддерживать любую идею, даже самую странную,
говорить, какой человек прекрасный,
когда он злится, когда он пил две недели,
когда он сонный, простывший или светится от счастья.
потому что он именно такой в глазах смотрящего.
и что вы говорите об этих людях, которые любят,
которые умеют любить и сердцами распахнутыми бросаются на амбразуру,
рискуя всем, что имеют, ставя во главе одного человека,
который значит для них больше, чем целый мир,
только чтобы вы называли их глупыми, жалкими,
бестолковыми и навязчивыми, потому что сами
ничего не знаете
о любви.
желаю!
вот письмо и открытка. вот летопись прожитых дней —
под гирляндой, затянутой туго на елочной шее,
под слоями седой мишуры и зелёных дождей.
чтобы мир стал искристей, а люди в нем стали добрее —
желаю!
вот твой стол: паровозик, шкатулка, конфеты.
тёплых рук и кудластых смешных свитеров,
чтоб в мороз согревали, тебя укрывая от ветра.
в суете отыскать и себя, и друзей, и любовь —
я желаю!
вот огни: переливы и отблеск фонарного диско,
голубой огонёк, голубая мечта. пусть желанья сбываются редко.
быть счастливым, быть стойким и быть в окружении
близких.
и однажды увидеться вновь, и обняться неистово крепко —
желаю!
наш дом
мир устроен по маленькопринцевскому завету.
проснулся, умылся сам, свою убери Планету.
Планету – буквально, передай всем своим знакомым,
что дом есть не просто стены, телевизор, кровать, балкон и
кухня тесная, на которой сидишь, сужаясь,
глядя в вечер, развод заливая водкой. пока за окнами проезжают
полчища перепуганных эгоистов.
скажи им: чтобы душам было спокойней, в мире должно быть чисто.
чтобы белый песок оставался белым, а море – синим,
чтоб не злиться, думая: боже, ну что за свиньи,
и свинячить тоже, от прочих не отличаясь.
всё вокруг – наш дом,
мы за него в ответе.
то есть: мы за него отвечаем.
ускакала вечность
город обледенел и скалится.
ой, да ладно! что вы помните о морозах, у вас плюс тридцать!
но от этого только хуже! сердце города – ледяное пяльце,
хочется шарф затянуть потуже,
невозможно остановиться.
да и вряд ли поможет. поздно.
стук в груди самолетам вторит.
ой, да ладно! всем бы ваши проблемы, лежать под пальмой,
называя себя несчастным. не в однушке, а возле моря.
неприкаянность, непричастность.
ваш запрос отклонён. извините, нам очень жаль, но
узких троп затянулись кольца.
город в сети поймал и душит. ой, да ладно? ну что вы, ладно…
что мы знаем о равнодушии?
ничего уже не вернётся.
мы по-новому всё наладим.
столько сил. ускакала вечность.
постарели души на сотню с лишним. ой, ну как же… ну правда, как же?!
мы пока ещё еле дышим.
но, конечно же, станет легче.
отдохнём, отоспимся, и всем покажем.
новогоднее письмо
пожалуйста, сделай так, чтобы вся эта боль исчезла,
о чем мне ещё просить. жизнь – любительница хентая,
а мы – пассивы. я верила, что состою из боленепроницаемого железа,
верила, что справляюсь, но кровь – не снег,
кровь, в отличие от него, не тает.
стекает, скапливается в морях, насыщает реки и океаны,
Дедушка Мороз, даже в пустынях, где нет оленей, одни верблюды,
от тропических лесов до джунглей, на затерянных островах, в саванне,
всё, чего в преддверии нового года хочется людям:
мира.
не-миру не видно конца и края. бесконечное садомазо,
зло потирает лапки, как в шоколаде вывалявшаяся муха.
Дед Мороз, если ты не вымер, как динозавр, если ты не кончился от маразма,
принеси нам спокойный год.
мне самой ничего не нужно.
только пусть закончатся войны, насилие и разруха.
остальное найдётся
наше тихое место в глуши. ну, допустим, на юге,
в доме пахнет анисом и манго, и города грохот не слышен.
мы всё так же ворчим и скрипим, и не видим в округе
никого, кто бы был равнодушным и лишним.
мы всё так же дымим, забираясь с романом и ромом
на широкое ложе, покрытое хлопком и шёлком,
и река укрывается в роще, и весна предвещается громом,
и искристое счастье течёт сквозь межшторную щелку.
мы всё так же одни, только стол, за которым работа,
только книги и кактус, и, может быть, маленький пёс,
без напрасных часов ожиданий, без попыток поймать хоть кого-то,
