Лирика

По случаю приезда австрийского эрцгерцога на похороны императора Николая

Нет, мера есть долготерпенью,Бесстыдству также мера есть!..Клянусь его венчанной тенью,Не все же можно перенесть!И как не грянет отовсюдуОдин всеобщий клич тоски:Прочь, прочь австрийского ИудуОт гробовой его доски!Прочь с их предательским лобзаньем,И весь апостольский их родБудь заклеймен одним прозваньем:Искариот, Искариот!1 марта 1855

Графине Ростопчиной

О, в эти дни – дни роковые,Дни испытаний и утрат —Отраден будь для ней возвратВ места, душе ее родные!Пусть добрый, благосклонный генийСкорей ведет навстречу к нейИ горсть живых еще друзей,И столько милых, милых теней!16 октября 1855* * *Тому, кто с верой и любовьюСлужил земле своей родной —Служил ей мыслию и кровью,Служил ей словом и душой,И кто – недаром – провиденьем,На многотрудном их пути,Поставлен новым поколеньямВ благонадежные вожди…4 января 1856* * *(Из Шиллера)С временщиком Фортуна в спореК убогой Мудрости летит:«Сестра, дай руку мне – и гореТвоя мне дружба облегчит.Дарами лучшими моимиЕго осыпала, как мать, —И что ж? Ничем не насытимый,Меня скупой он смел назвать!..София, верь мне, будем дружны!Смотри: вот горы серебра —Кинь заступ твой, теперь ненужный, —С нас будет, милая сестра». —«Лети! – ей Мудрость отвечала. —Не слышишь? Друг твой жизнь клянет —Спаси безумца от кинжала,А мне в Фортуне нужды нет…»1857 <до 2 апреля>* * *Прекрасный день его на Западе исчез,Полнеба обхватив бессмертною зарею,А он из глубины полуночных небес —Он сам глядит на нас пророческой звездою.11 апреля 1857* * *Когда осьмнадцать лет твоиИ для тебя уж будут сновиденьем, —С любовью, с тихим умиленьемИ их и нас ты помяни…23 февраля 1858* * *Есть много мелких, безымянныхСозвездий в горней вышине,Для наших слабых глаз, туманных,Недосягаемы оне…И как они бы ни светили,Не нам о блеске их судить,Лишь телескопа дивной силеОни доступны, может быть.Но есть созвездия иные,От них иные и лучи:Как солнца пламенно-живые,Они сияют нам в ночи.Их бодрый, радующий души,Свет путеводный, свет благойВезде, и в море и на суше,Везде мы видим пред собой.Для мира дольнего отрада,Они – краса небес родных,Для этих звезд очков не надо,И близорукий видит их…20 декабря 1859* * *Куда сомнителен мне твой,Святая Русь, прогресс житейский!Была крестьянской ты избой —Теперь ты сделалась лакейской.<50-е гг.>

Memento[9]

Vevey 1859 – Genève 1860[10]

Ее последние я помню взорыНа этот край – на озеро и горы,В роскошной славе западных лучей, —Как сквозь туман болезни многотрудной,Она порой ловила призрак чудный,Весь этот мир был так сочувствен ей…Как эти горы, волны и светилаИ в смутных очерках она любилаСвоею чуткой, любящей душой —И под грозой, уж близкой, разрушеньяКакие в ней бывали умиленьяПред этой жизнью вечно молодой…Светились Альпы, озеро дышало —И тут же нам, сквозь слез, понятно стало,Что чья душа так царственно светла,Кто до конца сберег ее живую —И в страшную минуту роковуюВсе той же будет, чем была…<Конец октября> 1860* * *Когда-то я была майором,Тому уж много, много лет,И вы мне в будущем сулилиБлеск генеральских эполет.В каком теперь служу я чине,Того не ведаю сама,Но к вам прошусь я в ординарцы,Фельдмаршал русского ума.<Начало марта 1861>* * *Недаром русские ты с детства помнил звукиИ их сберег в себе сочувствием живым —Теперь для двух миров, на высоте науки,Посредником стоишь ты мировым…<Март 1861>* * *Он прежде мирный был казак,Теперь он попечитель дикий;Филиппов сын – положим, так,А все не Александр Великий.<1861>

Князю П. А. Вяземскому

Теперь не то, что за полгода,Теперь не тесный круг друзей —Сама великая природаВаш торжествует юбилей…Смотрите, на каком простореОна устроила свой пир —Весь этот берег, это море,Весь этот чудный летний мир…Смотрите, как, облитый светом,Ступив на крайнюю ступень,С своим прощается поэтомВеликолепный этот день…Фонтаны плещут тиховейно,Прохладой сонной дышит сад —И так над вами юбилейноПетровы липы здесь шумят…12 июля 1861

А. А. Фету

Тебе сердечный мой поклонИ мой, каков ни есть, портрет,И пусть, сочувственный поэт,Тебе хоть молча скажет он,Как дорог был мне твой привет,Как им в душе я умилен.14 апреля 1862* * *Затею этого рассказаОпределить мы можем так:То грязный русский наш кабакПридвинут к высотам Кавказа.<Февраль 1863>

Его светлости князю А. А. Суворову

Гуманный внук воинственного деда,Простите нам, наш симпатичный князь,Что русского честим мы людоеда,Мы, русские, Европы не спросясь!..Как извинить пред вами эту смелость?Как оправдать сочувствие к тому,Кто отстоял и спас России целость,Всем жертвуя призванью своему, —Кто всю ответственность, весь труд и бремяВзял на себя в отчаянной борьбе,И бедное, замученное племя,Воздвигнув к жизни, вынес на себе, —Кто, избранный для всех крамол мишенью,Стал и стоит, спокоен, невредим,Назло врагам, их лжи и озлобленью,Назло, увы, и пошлостям родным.Так будь и нам позорною уликойПисьмо к нему от нас, его друзей!Но нам сдается, князь, ваш дед великийЕго скрепил бы подписью своей.12 ноября 1863* * *Как летней иногда пороюВдруг птичка в комнату влетитИ жизнь и свет внесет с собою,Все огласит и озарит;Весь мир, цветущий мир природы,В наш угол вносит за собой —Зеленый лес, живые водыИ отблеск неба голубой, —Так мимолетной и воздушнойЯвилась гостьей к нам она,В наш мир и чопорный и душный,И пробудила всех от сна.Ее присутствием согрета,Жизнь встрепенулася живей,И даже питерское летоЧуть не оттаяло при ней.При ней и старость молодела,И опыт стал учеником,Она вертела, как хотела,Дипломатическим клубком.И самый дом наш будто ожил,Ее жилицею избрав,И нас уж менее тревожилНеугомонный телеграф.Но кратки все очарованья,Им не дано у нас гостить,И вот сошлись мы для прощанья, —Но долго, долго не забытьНежданно-милых впечатлений,Те ямки розовых ланит,Ту негу стройную движенийИ стан, оправленный в магнит,Радушный смех и звучный голос,Полулукавый свет очейИ этот длинный, тонкий волос,Едва доступный пальцам фей.1863

19-ое Февраля 1864

И тихими последними шагамиОн подошел к окну. День вечерел,И чистыми, как благодать, лучамиНа западе светился и горел.И вспомнил он годину обновленья —Великий день, новозаветный день, —И на лице его от умиленьяПредсмертная вдруг озарилась тень.Два образа, заветные, родные,Что как святыню в сердце он носил,Предстали перед ним – царь и Россия,И от души он их благословил.Потом главой припал он к изголовью,Последняя свершалася борьба, —И сам спаситель отпустил с любовьюПослушного и верного раба.<Между 19 и 21 февраля 1864>* * *Не всё душе болезненное снится:Пришла весна – и небо прояснится.12 апреля 1864* * *Кто б ни был ты, но, встретясь с ней,Душою чистой иль греховнойТы вдруг почувствуешь живей,Что есть мир лучший, мир духовный.<Ноябрь> 1864

Encyclica

Был день, когда Господней правды молотГромил, дробил ветхозаветный храмИ, собственным мечом своим заколот,В нем издыхал первосвященник сам.Еще страшней, еще неумолимейИ в наши дни – дни Божьего суда —Свершится казнь в отступническом РимеНад лженаместником Христа.Столетья шли, ему прощалось много,Кривые толки, темные дела,Но не простится правдой БогаЕго последняя хула…Не от меча погибнет он земного,Мечом земным владевший столько лет, —Его погубит роковое слово:«Свобода совести есть бред!»21 декабря 1864

Князю Горчакову

Вам выпало призванье роковое,Но тот, кто призвал вас, и соблюдет.Все лучшее в России, все живоеГлядит на вас, и верит вам, и ждет.Обманутой, обиженной РоссииВы честь спасли, – и выше нет заслуг;Днесь подвиги вам предстоят иные:Отстойте мысль ее, спасите дух…1864

Ответ на адрес

Себя, друзья, морочите вы грубо —Велик с Россией ваш разлад.Куда вам в члены Английских палат:Вы просто члены Английского клуба…<Вторая половина января 1865>* * *Он, умирая, сомневался,Зловещей думою томим…Но Бог недаром в нем сказался —Бог верен избранным своим…Сто лет прошло в труде и горе —И вот, мужая с каждым днем,Родная Речь уж на простореПоминки празднует по нем…Уж не опутанная боле,От прежних уз отрешена,На всей своей разумной волеЕго приветствует она…И мы, признательные внуки,Его всем подвигам благимВо имя Правды и НаукиЗдесь память вечную гласим.Да, велико его значенье —Он, верный Русскому уму,Завоевал нам Просвещенье,Не нас поработил ему, —Как тот борец ветхозаветный,Который с Силой неземнойБоролся до звезды рассветнойИ устоял в борьбе ночной.<Начало апреля 1865>

12-ое апреля 1865

Все решено, и он спокоен,Он, претерпевший до конца, —Знать, он пред Богом был достоинДругого, лучшего венца —Другого, лучшего наследства,Наследства Бога своего, —Он, наша радость с малолетства,Он был не наш, он был Его…Но между ним и между намиЕсть связи естества сильней:Со всеми русскими сердцамиТеперь он молится о ней, —О ней, чью горечь испытаньяПоймет, измерит только та,Кто, освятив собой страданья,Стояла, плача, у креста…12 апреля 1865* * *Как верно здравый смысл народаЗначенье слов определил:Недаром, видно, от «ухода»Он вывел слово «уходил».30 апреля 1865* * *Велели вы – хоть, может быть, и в шутку —Я исполняю ваш приказ.Тут места нет раздумью, ни рассудку,И даже мудрость без ума от вас, —И даже он – ваш дядя достославный —Хоть всю Европу переспорить мог.Но уступил и он в борьбе неравнойИ присмирел у ваших ног…5 июня 1865

Князю Вяземскому

Есть телеграф за неименьем ног,Неси он к вам мой стих полубольной.Да сохранит вас милосердый БогОт всяких дрязг, волнений и тревог,И от бессонницы ночной.28 июня 1865* * *Бедный Лазарь, Ир убогой,И с усильем, и с тревогойК вам пишу, с одра привстав,И привет мой хромоногойОкрылит пусть телеграф.Пусть умчит его, играя,В дивный, светлый угол тот,Где весь день, не умолкая,Словно буря дождеваяВ купах зелени поет.29 июня 1865

Графине А. Д. Блудовой

Как жизнь ни сделалась скуднее,Как ни пришлось нам уяснитьТо, что нам с каждым днем яснее,Что пережить – не значит жить, —Во имя милого былого,Во имя вашего отцаДадим же мы друг другу слово:Не изменяться до конца.1 марта 1866* * *Когда сочувственно на наше словоОдна душа отозвалась —Не нужно нам возмездия иного,Довольно с нас, довольно с нас…12 апреля 1866

Князю Суворову

Два разнородные стремленьяВ себе соединяешь ты:Юродство без душеспасеньяИ шутовство без остроты.Сама природа, знать, хотелаТебя устроить и обречьНа безответственное дело,На безнаказанную речь.Апрель 1866* * *И в Божьем мире то ж бывает,И в мае снег идет порой,А все ж Весна не унываетИ говорит: «Черед за мной!..»Бессильна, как она ни злися,Несвоевременная дурь, —Метели, вьюги улеглися,Уж близко время летних бурь.11 мая 1866* * *Когда расстроенный кредитНе бьется кое-как,А просто на мели сидит,Сидит себе как рак, —Кто ж тут спасет, кто пособит?Ну кто ж, коль не моряк.3 июня 1866* * *Небо бледно-голубоеДышит светом и тепломИ приветствует ПетропольНебывалым сентябрем.Воздух, полный теплой влаги,Зелень свежую поитИ торжественные флагиТихим веяньем струит.Блеск горячий солнце сеетВдоль по невской глубине —Югом блещет, югом веет,И живется как во сне.Все привольней, все приветнейУмаляющийся день, —И согрета негой летнейВечеров осенних тень.Ночью тихо пламенеютРазноцветные огни…Очарованные ночи,Очарованные дни.Словно строгий чин природыУступил права своиДуху жизни и свободы,Вдохновениям любви.Словно, ввек ненарушимый,Был нарушен вечный стройИ любившей и любимойЧеловеческой душой.В этом ласковом сиянье,В этом небе голубомЕсть улыбка, есть сознанье,Есть сочувственный прием.И святое умиленьеС благодатью чистых слезК нам сошло как откровеньеИ во всем отозвалось…Небывалое доселеПонял вещий наш народ,И Дагмарина неделяПерейдет из рода в род.17 сентября 1866

На юбилей Н. М. Карамзина

Великий день КарамзинаМы, поминая братской тризной,Что скажем здесь перед отчизной,На что б откликнулась она?Какой хвалой благоговейной,Каким сочувствием живымМы этот славный день почтим —Народный праздник и семейный?Какой пошлем тебе привет —Тебе, наш добрый, чистый гений,Средь колебаний и сомненийМноготревожных этих лет?При этой смеси безобразнойБессильной правды, дерзкой лжи,Так ненавистной для душиВысокой и ко благу страстной, —Души, какой твоя была,Как здесь она еще боролась,Но на призывный Божий голосНеудержимо к цели шла?Мы скажем: будь нам путеводной,Будь вдохновительной звездой —Свети в наш сумрак роковой,Дух целомудренно-свободный,Умевший все совокупитьВ ненарушимом, полном строе,Все человечески-благое,И русским чувством закрепить, —Умевший, не сгибая выиПред обаянием венца,Царю быть другом до концаИ верноподданным России…30 ноября – 1 декабря 1866* * *Ты долго ль будешь за туманомСкрываться, Русская звезда,Или оптическим обманомТы обличишься навсегда?Ужель навстречу жадным взорам,К тебе стремящимся в ночи,Пустым и ложным метеоромТвои рассыплются лучи?Все гуще мрак, все пуще горе,Все неминуемей беда —Взгляни, чей флаг там гибнет в море,Проснись – теперь иль никогда…20 декабря 1866

В Риме

(С французского)Средь Рима древнего сооружалось зданье —То Нерон воздвигал дворец свой золотой.Под самою дворца гранитною пятойБылинка с кесарем вступила в состязанье:«Не уступлю тебе, знай это, бог земной,И ненавистное твое я сброшу бремя». —«Как, мне не уступить? Мир гнетсяподо мной!» —«Весь мир тебе слуга, а мне слугою – Время».<Конец> декабря 1866* * *Над Россией распростертойВстал внезапною грозойПетр, по прозвищу четвертый,Аракчеев же второй.<1866 или 1867>* * *Как этого посмертного альбомаМне дороги заветные листы,Как все на них так родственно-знакомо,Как полно все душевной теплоты!Как этих строк сочувственная силаВсего меня обвеяла былым!Храм опустел, потух огонь кадила,Но жертвенный еще курится дым.1 марта 1867

Дым

Здесь некогда, могучий и прекрасный,Шумел и зеленел волшебный лес, —Не лес, а целый мир разнообразный,Исполненный видений и чудес.Лучи сквозили, трепетали тени;Не умолкал в деревьях птичий гам;Мелькали в чаще быстрые олени,И ловчий рог взывал по временам.На перекрестках, с речью и приветом,Навстречу нам, из полутьмы лесной,Обвеянный каким-то чудным светом,Знакомых лиц слетался целый рой.Какая жизнь, какое обаянье,Какой для чувств роскошный, светлый пир!Нам чудились нездешние созданья,Но близок был нам этот дивный мир.И вот опять к таинственному лесуМы с прежнею любовью подошли.Но где же он? Кто опустил завесу,Спустил ее от неба до земли?Что это? Призрак, чары ли какие?Где мы? И верить ли глазам своим?Здесь дым один, как пятая стихия,Дым – безотрадный, бесконечный дым!Кой-где насквозь торчат по обнаженнымПожарищам уродливые пни,И бегают по сучьям обожженнымС зловещим треском белые огни…Нет, это сон! Нет, ветерок повеетИ дымный призрак унесет с собой…И вот опять наш лес зазеленеет,Все тот же лес, волшебный и родной.25 апреля 1867

Славянам

Привет вам задушевный, братья,Со всех Славянщины концов,Привет наш всем вам, без изъятья!Для всех семейный пир готов!Недаром вас звала РоссияНа праздник мира и любви;Но знайте, гости дорогие,Вы здесь не гости, вы – свои!Вы дома здесь, и больше дома,Чем там, на родине своей, —Здесь, где господство незнакомоИноязыческих властей,Здесь, где у власти и подданстваОдин язык, один для всех,И не считается СлавянствоЗа тяжкий первородный грех!Хотя враждебною судьбинойИ были мы разлучены,Но все же мы народ единый,Единой матери сыны;Но все же братья мы родные!Вот, вот что ненавидят в нас!Вам не прощается Россия,России – не прощают вас!Смущает их, и до испугу,Что вся славянская семьяВ лицо и недругу и другуВпервые скажет: – Это я!При неотступном вспоминаньеО длинной цепи злых обидСлавянское самосознанье,Как Божья кара, их страшит!Давно на почве европейской,Где ложь так пышно разрослась,Давно наукой фарисейскойДвойная правда создалась:Для них – закон и равноправность,Для нас – насилье и обман,И закрепила стародавностьИх как наследие славян.И то, что длилося веками,Не истощилось и поднесьИ тяготеет и над нами —Над нами, собранными здесь…Еще болит от старых болейВся современная пора…Не тронуто Коссово поле,Не срыта Белая Гора!А между нас, – позор немалый, —В славянской, всем родной среде,Лишь тот ушел от их опалыИ не подвергся их вражде,Кто для своих всегда и всюдуЗлодеем был передовым:Они лишь нашего ИудуЧестят лобзанием своим.Опально-мировое племя,Когда же будешь ты народ?Когда же упразднится времяТвоей и розни и невзгод,И грянет клич к объединенью,И рухнет то, что делит нас?..Мы ждем и верим провиденью —Ему известны день и час…И эта вера в правду БогаУж в нашей не умрет груди,Хоть много жертв и горя многоЕще мы видим впереди…Он жив – верховный промыслитель,И суд его не оскудел,И слово царь-освободительЗа русский выступит предел…<Начало мая 1867>

Славянам

Man muß die Slaven an die Mauer drücken[11]

Они кричат, они грозятся:«Вот к стенке мы славян прижмем!»Ну, как бы им не оборватьсяВ задорном натиске своем!..Да, стенка есть – стена большая, —И вас не трудно к ней прижать.Да польза-то для них какая?Вот, вот что трудно угадать.Ужасно та стена упруга,Хоть и гранитная скала, —Шестую часть земного кругаОна давно уж обошла…Ее не раз и штурмовали —Кой-где сорвали камня три,Но напоследок отступалиС разбитым лбом богатыри…Стоит она, как и стояла,Твердыней смотрит боевой:Она не то чтоб угрожала,Но… каждый камень в ней живой…Так пусть же бешеным напоромТеснят вас немцы и прижмутК ее бойницам и затворам, —Посмотрим, что они возьмут!Как ни бесись вражда слепая,Как ни грози вам буйство их, —Не выдаст вас страна родная,Не оттолкнет она своих.Она расступится пред вамиИ, как живой для вас оплот,Меж вами станет и врагамиИ к ним поближе подойдет.11—16 мая 1867* * *Напрасный труд – нет, их не вразумишь, —Чем либеральней, тем они пошлее,Цивилизация – для них фетиш,Но недоступна им ее идея.Как перед ней ни гнитесь, господа,Вам не снискать признанья от Европы:В ее глазах вы будете всегдаНе слуги просвещенья, а холопы.Май 1867

На юбилей князя А. М. Горчакова

В те дни кроваво-роковые,Когда, прервав борьбу свою,В ножны вложила меч Россия —Свой меч, иззубренный в бою, —Он волей призван был державнойСтоять на страже, – и он стал,И бой отважный, бой неравныйОдин с Европой продолжал.И вот двенадцать лет уж длитсяУпорный поединок тот;Иноплеменный мир дивится,Одна лишь Русь его поймет.Он первый угадал, в чем дело,И им впервые русский духСоюзной силой признан смело, —И вот венец его заслуг.13 июня 1867* * *Свершается заслуженная караЗа тяжкий грех, тысячелетний грех…Не отвратить, не избежать удара —И правда Божья видима для всех…То Божьей правды праведная кара,И, ей в отпор чью помощь ни зови,Свершится суд… и папская тиараВ последний раз купается в крови.А ты, ее носитель неповинный, —Спаси тебя Господь и отрезви —Молись ему, чтобы твои сединыНе осквернились в пролитой крови.27 октября 1867

По прочтении депеш императорского кабинета, напечатанных в «Journal de St.-PéTersbourg»

Когда свершится искупленьеИ озарится вновь Восток, —О, как поймут тогда значеньеВеликолепных этих строк!Как первый яркий луч денницы,Коснувшись, их воспламенитИ эти вещие страницыОзолотит и освятит!И в излиянье чувств народных,Как божья чистая роса,Племен признательно-свободныхНа них затеплится слеза!На них записана вся повестьО том, что было и что есть;Изобличив Европы совесть,Они спасли России честь!5 декабря 1867

Михаилу Петровичу Погодину

Стихов моих вот список безобразный —Не заглянув в него, дарю им вас,Не совладал с моею ленью праздной,Чтобы она хоть вскользь им занялась…В наш век стихи живут два-три мгновенья,Родились утром, к вечеру умрут…О чем же хлопотать? Рука забвеньяКак раз свершит свой корректурный труд.<Конец августа> 1868

Памяти Е. П. Ковалевского

И вот в рядах отечественной ратиОпять не стало смелого бойца —Опять вздохнут о горестной утратеВсе честные, все русские сердца.Душа живая, он необоримоВсегда себе был верен и везде —Живое пламя, часто не без дымаГоревшее в удушливой среде…Но в правду верил он, и не смущался,И с пошлостью боролся весь свой век,Боролся – и ни разу не поддался…Он на Руси был редкий человек.И не Руси одной по нем сгрустнется —Он дорог был и там, в земле чужой,И там, где кровь так безотрадно льется,Почтут его признательной слезой.21 сентября 1868* * *Печати русской доброхоты,Как всеми вами, господа,Тошнит ее – но вот беда,Что дело не дойдет до рвоты.<1868>* * *Вы не родились поляком,Хоть шляхтич вы по направленью,А русский вы – сознайтесь в том —По Третьему лишь отделенью.Слуга влиятельных господ,С какой отвагой благороднойГромите речью вы свободнойВсех тех, кому зажали рот!Недаром вашим вы перомАристократии служили —В какой лакейской изучилиВы этот рыцарский прием?<Середина января> 1869* * *«Нет, не могу я видеть вас…» —Так говорил я в самом деле,И не один, а сотню раз, —А вы – и верить не хотели.В одном доносчик мой не прав —Уж если доносить решился,Зачем же, речь мою прервав,Он досказать не потрудился?И нынче нудит он меня —Шутник и пошлый и нахальный —Его затею устраня,Восстановить мой текст буквальный.Да, говорил я, и не раз —То не был случай одинокий —Мы все не можем видеть вас —Без той сочувственно-глубокойЛюбви сердечной и святой,С какой – как в этом не сознаться? —Своею лучшею звездойВся Русь привыкла любоваться.5 февраля 1869* * *Великий день Кирилловой кончины —Каким приветствием сердечным и простымТысячелетней годовщиныСвятую память мы почтим?Какими этот день запечатлеть словами,Как не словами, сказанными им,Когда, прощаяся и с братом и с друзьями,Он нехотя свой прах тебе оставил, Рим…Причастные его труду,Чрез целый ряд веков, чрез столько поколений,И мы, и мы его тянули бороздуСреди соблазнов и сомнений.И в свой черед, как он, не довершив труда,И мы с нее сойдем, и, словеса святыеЕго воспомянув, воскликнем мы тогда:«Не изменяй себе, великая Россия!Не верь, не верь чужим, родимый край,Их ложной мудрости иль наглым их обманам,И, как святой Кирилл, и ты не покидайВеликого служения славянам»…13 февраля 1869

11-ое мая 1869

Нас всех, собравшихся на общий праздник снова,Учило нынче нас евангельское словоВ своей священной простоте:«Не утаится Град от зрения людского,Стоя на горней высоте».Будь это и для нас возвещено не всуе —Заветом будь оно и нам,И мы, великий день здесь братски торжествуя,Поставим наш союз на высоту такую,Чтоб всем он виден был – всем братским племенам.11 мая 1869* * *Как насаждения ПетроваВ Екатерининской долинеДеревья пышно разрослись, —Так насаждаемое нынеЗдесь русское живое словоРасти и глубже коренись.Май 1869

Андрею Николаевичу Муравьеву

Там, где на высоте обрываВоздушно-светозарный храмУходит ввыспрь – очам на диво,Как бы парящий к небесам;Где Первозванного АндреяЕще поднесь сияет крест,На небе киевском белея,Святой блюститель этих мест, —К стопам его свою обительБлагоговейно прислоня,Живешь ты там – не праздный житель, —На склоне трудового дня.И кто бы мог без умиленьяИ ныне не почтить в тебеЕдинство жизни и стремленьяИ твердость стойкую в борьбе?Да, много, много испытанийТы перенес и одолел…Живи ж не в суетном сознаньеЗаслуг своих и добрых дел;Но для любви, но для примера,Да убеждаются тобой,Что может действенная вераИ мысли неизменный строй.Август 1869

В деревне

Что за отчаянные крики,И гам, и трепетанье крыл?Кто этот гвалт безумно-дикийТак неуместно возбудил?Ручных гусей и уток стаяВдруг одичала и летит.Летит – куда, сама не зная,И, как шальная, голосит.Какой внезапною тревогойЗвучат все эти голоса!Не пес, а бес четвероногой,Бес, обернувшийся во пса,В порыве буйства, для забавы,Самоуверенный нахал,Смутил покой их величавыйИ их размыкал, разогнал!И словно сам он, вслед за ними,Для довершения обид,С своими нервами стальными,На воздух взвившись, полетит!Какой же смысл в движенье этом?Зачем вся эта трата сил?Зачем испуг таким полетомГусей и уток окрылил?Да, тут есть цель! В ленивом стадеЗамечен страшный был застой,И нужен стал, прогресса ради,Внезапный натиск роковой.И вот благое провиденьеС цепи спустило сорванца,Чтоб крыл своих предназначеньеНе позабыть им до конца.Так современных проявленийСмысл иногда и бестолков, —Но тот же современный генийВсегда их выяснить готов.Иной, ты скажешь, просто лает,А он свершает высший долг —Он, осмысляя, развиваетУтиный и гусиный толк.16 августа 1869

Чехам от московских славян

На ваши, братья, празднества,Навстречу вашим ликованьям,Навстречу вам идет МоскваС благоговейным упованьем.В среду восторженных тревог,В разгар великого волненья,Приносит вам она залог,Залог любви и единенья.Примите же из рук еяТо, что и вашим прежде было,Что старочешская семьяТакой ценой себе купила, —Такою страшною ценой,Что память эта и поныне —И вашей лучшею святынейИ вашей жизненной струей.Примите Чашу! Вам звездойВ ночи судеб она светилаИ вашу немощь возносилаНад человеческой средой.О, вспомните, каким онаБыла вам знаменьем любимым,И что в костре неугасимомОна для вас обретена.И этой-то великой мзды,Отцов великих достоянья,За все их тяжкие труды,За все их жертвы и страданья,Себя лишать даете выИноплеменной дерзкой ложью,Даете ей срамить, увы,И честь отцов и правду Божью!И долго ль, долго ль этот плен,Из всех тягчайший, плен духовный,Еще сносить ты осужден,О чешский люд единокровный?Нет, нет, недаром благодатьНа вас призвали предки ваши,И будет вам дано понять,Что нет спасенья вам без Чаши.Она лишь разрешит вконецЗагадку вашего народа:В ней и духовная свобода,И единения венец.Придите ж к дивной Чаше сей,Добытой лучшей вашей кровью,Придите, приступите к нейС надеждой, верой и любовью.<Около 24> августа 1869