Манипулятор

И Юля заплакала навзрыд, уже не пытаясь остановиться.

***

На следующий день Юля позвонила Сергею и попросила о встрече. Зареванная, она казалась старше лет на десять, была разбитой и жалкой, но такой она нравилась ему еще больше – ведь, несчастная, она нуждалась в защите. В его защите.

– Теперь я точно уверена, что у них близкие отношения! – выпалила Юля.

– У кого? – с деланным удивлением спросил Сергей.

– Вчера, когда я вернулась из театра домой, застала там Володю с этой рыжей, о которой я тебе уже рассказывала.

– Да ты что!.. – пытаясь придать максимум трагизма ситуации, прошептал Сергей.

– Нет, я не утверждаю, что он привел ее в дом для любовных утех, – с ними был ее сын, – но наш дом служит для них естественным местом для продолжения служебных отношений, и это говорит о многом.

Сергей не ожидал такого поворота событий – это было даже страшнее всех его коварных замыслов! Он мог… нет, должен был после пары уточняющих вопросов расставить все на свои места, полностью реабилитировав Владимира, но это было не в его интересах. Он насупился и с трагическим видом молча ждал ее реакции на его сострадание.

– Боже мой, ну почему я такая несчастная?! Что у меня не так? – спрашивала Юля, поддавшись отчаянию.

Здесь по закону жанра Сергей должен был напомнить ей разговор о ее профессиональной успешности, охарактеризовать ее как роскошную женщину и хорошего человека, вселив в нее позитивные мысли, но он угрюмо молчал. Он знал, что его молчание усилит ее сомнения, разочарования и самобичевание.

– Впрочем, что я спрашиваю, когда сама знаю ответ: ему надо то, чего я не могу дать: ему нужен ребенок!..

Губы ее затряслись, глаза наполнились слезами, и она в отчаянии закрыла лицо руками.

– Господи, что же мне делать? Чувствовать себя лишней, ненужной – это так унизительно, так мерзко…

– Ну, ты уж совсем расклеилась! В таком состоянии нельзя что-либо предпринимать. Беспокойный ум не может принять правильного решения. Надо побыть одной, успокоиться, все обдумать, взвесить и только после этого действовать.

***

По совету Сергея Юля уже несколько дней жила у приятельницы.

– Ты знаешь, – сказала она ему, – не помогает. Да, ссориться не приходится – не с кем, – но ревную я его еще больше. Засыпаю в слезах, представляя, как он сейчас на нашей постели ласкает эту моль. Просыпаюсь и, не помня первые секунды, где я нахожусь, жду нежного поцелуя. Не дождавшись и осознав реальность, опустошенная бреду на работу. Там весь день слышу разговоры о детях и мужьях и снова возвращаюсь в одиночество. Все вокруг себя вижу в черных тонах, обо всем беспокоюсь, всего боюсь. Такое ощущение, будто какое-то невидимое существо высасывает из меня жизнь.

– Это депрессия – закономерный процесс в твоей ситуации. Я же тебя учил: вспоминай счастливые моменты своей жизни, думай о хорошем, говори о хорошем, поступай позитивно.

– Да не получается! – с детским отчаянием бросила Юля.

– Так и не получится, если ты игнорируешь встречи со мной. Я каждый день жду тебя после работы, как условились, а ты не приходишь.

– Да неудобно! Я и так к тебе присосалась как пиявка, да еще на халяву. Меня это тяготит.

– Я же тебе говорил: не бесплатно, а по десятке в час, причем не в кассу, а мне в карман.

– Я помираю, а ты шутишь…

– Я тебе не указал главную причину депрессии – темень. Всю зиму было темно, как в Заполярье. На дворе весна, а солнца все нет. Когда мне было плохо после смерти мамы, я поехал в Индию – и все прошло как по волшебству. Кстати, хорошая идея! Я собираюсь поехать туда еще раз – можешь со мной за компанию. Там я основательно поработаю над твоей психологической саморегуляцией. Вернешься новенькой, блестящей и веселой.

– А почему блестящей? – с недоумением спросила Юля.

– А по той же причине, что и веселой: там все улыбаются, всё в золоте, а потому блестит.

– Да ты что! – встрепенулась Юля. – Как это – «мы с тобой»?

– Ну что ты! В разных номерах, разумеется, – каждый сам по себе. Просто тебе надо расслабиться, отдохнуть, а не врастать в проблемы, которые тебя могут окончательно разрушить.

Юля вспомнила те две недели в Гоа – самые счастливые дни, часы и минуты ее жизни. «А почему бы и нет? – рассудила она. – Сергей хорошо меня знает, он великолепный психолог, он поможет мне успокоиться и найти правильное решение».

– Ты знаешь, в этом что-то есть, надо подумать.

– А что здесь думать, оформляй отпуск – и срочно покупаем путевки, иначе можно пролететь с поездкой.

***

Путевки в Кералу оказались недорогими, и они запланировали поездку в Мадурай – святыню индуизма и великолепный архитектурный комплекс.

В аэропорту ее кто-то окликнул:

– Юля, Юлька, это ты, что ли?

Она огляделась и не нашла ни одного знакомого лица.

– Юлька, не узнаешь, что ли, это же я, Катька!

Прямо перед ней стояла женщина лет пятидесяти и улыбалась беззубым ртом.

– Ты помнишь последний звонок, праздник «Алые паруса»? Помнишь, как мы отбились от класса, а потом и с тобой потеряли друг друга?

Юля вспомнила эти события, но собеседницу, как ни старалась, не смогла идентифицировать с прехорошенькой заводной Катюшей – любимицей всех мальчишек их класса.

Между тем женщина в красках стала рассказывать Юле душещипательную историю своей жизни:

– Так вот, тогда меня изнасиловали. Представляешь, прямо на стрелке Васильевского острова какие-то солдаты подпоили и изнасиловали! А потом пошло-поехало… Ребенок, лишение родительских прав… Муж-алкоголик… Сволочь, а не муж, сожитель жалкий! Украл в ювелирке кольцо и подарил мне, а потом еще все свалил на меня. Отсидела полтора года, но теперь все на мази. Вот, ищу работу.

Работу Катя, похоже, искала не первый год.

– Вот видишь, как легко потерять себя! – с назидательным пафосом закончила она свой рассказ. – Я думала, что все о’кей и счастье у меня в кулаке, а оказалось, что я сама заперта в тисках жестокой жизни. С тобой, думаю, такого никогда не случится. Слушай, у тебя не будет в долг на опохмел, а то во рту с утра ни росинки? Я отдам.

Слова эти были произнесены так жалобно, что Юля безоговорочно достала кошелек. Одноклассница ловким движением извлекла оттуда пятитысячную купюру и стремглав растворилась в толпе.

«Вот ведь как бывает, а я еще жалуюсь на свою судьбу!» – подумала Юля.

Подошел Сергей.

– Юля, мы опаздываем! Уже началась посадка, а мы еще не прошли паспортный контроль.

– Да-да, идем, – ответила она, обескураженная неожиданной встречей. – Я просто в шоке от услышанного.

– Что такое? – с нескрываемым любопытством спросил Сергей.

– Я здесь случайно встретила свою одноклассницу. Не виделись с самой школы. Ты представляешь – она, бедная, прошла все круги ада!

И Юля пересказала Сергею историю одноклассницы.

– Потеряйся я в толпе – и моя жизнь, возможно, сложилась бы совершенно иначе, может быть, трагичнее, чем ее.

– Не скажи: в контексте индуистской философии – а именно на эту волну нам надо сейчас настраиваться – ты проживаешь ту жизнь, которая тебе предначертана Вселенной, а предначертано тебе то, что ты заслужила в прошлой жизни. Я уверен, что прошлую жизнь ты прожила праведно. Мы, конечно, можем изменить свою судьбу в лучшую или худшую сторону, но лишь незначительно. Карма должна исполняться в стремлении к чистоте и благородству.

***

Едва они сели в салон самолета, Сергей вынул планшет и протянул ей:

– Я написал рассказ и хочу, чтобы ты его прочла. Именно ты вдохновила меня на этот творческий порыв.

В глубине души он верил в свою гениальность и рассчитывал на ее восторженный отзыв, на то, что, оценив его дар, она увидит еще одну грань его таланта, на то, что это поможет ему покорить ее сердце.

Юля удобно устроилась у иллюминатора и стала читать. Рассказ назывался «Бьенамэ».

– Ну почему такой печальный конец? – спросила Юля. – Пока ты спал, я попробовала закончить его на более оптимистичной ноте, правда, не успела.

– Ну-ка, дай посмотреть, это любопытно.

Сергей взял планшет и начал читать.

«…Лишь только первые лучи солнца коснулись крыши городской больницы, в палату вошла медсестра Люба. Взгляд ее голубых глаз с состраданием остановился на молодом пациенте, которого привезли ночью. На его шее выделялся страшный багровый след. Он хрипло дышал и, мечась по подушке, повторял какие-то странные слова, будто звал кого-то. Любочка тихо подошла к нему и положила на его пылающий лоб свою прохладную руку. Он успокоился и приоткрыл мутные глаза…

…В белом тумане медленно возникли пухленькие фарфоровые щечки, коралловые губки и голубые круглые глазки, в которых, как показалось Бьенамэ, светилось любопытство. Потом он заметил белый халат, руки с коротко подстриженными ногтями, почувствовал резкий запах карболки, и – о ужас! – Бьенамэ понял, где он. Перед глазами пронеслись картины прошлой ночи: Юнфамлежер, отступающая в глубь комнаты, синие сумерки за окном, тупая боль в шее – и он глухо застонал.

– Вам плохо? – прошептала Любочка и тихонько присела на край кровати, ненароком обнажив пухленькую розовую коленку. Бьенамэ тупо уставился на нее. Ощущение жизни постепенно возвращалось к нему. Он медленно протянул руку…

…

Дверь в палату резко распахнулась, вбежала Любочка и, чмокнув Бьенамэ в щеку, радостно пропела: “Завтра тебя выписывают!” Кинув пакет с апельсинами на тумбочку, она несколько раз покружилась по палате и, прощебетав: “До вечера!”, скрылась. Бьенамэ с улыбкой посмотрел ей вслед и умиротворенно закрыл глаза.

…

– Вот здесь я и живу. – Бьенамэ распахнул дверь, пропуская вперед Любу. Она вошла, стреляя глазками по сторонам. Взгляд ее упал на театральных кукол, висевших на стене.

– Это мои друзья, – сказал Бьенамэ, внимательно глядя в глаза Юнфамлежер. Они казались пустыми и безжизненными. Он вздохнул и, обняв Любочку за плечи, спросил:

– Как тебе здесь?

– Ничего, – протянула Любочка, перейдя к книжным полкам и рассматривая стоящие там деревянные фигурки. Бьенамэ улыбнулся:

– Я сейчас.

Любочка села на диван, взглянув на стол, заваленный книгами и рукописями, взяла первую попавшуюся книжку, перелистнула несколько страниц и, равнодушно отложив ее в сторону, раскрыла пудреницу. Вошел Бьенамэ – он торжественно нес тарелку с бутербродами и два бокала.

– Извини за скудное угощение, я еще ничего не успел купить, но хорошее вино у меня найдется.

Он достал из бара бутылку, разлил вино и протянул Любочке бокал.

– За что мы пьем? – спросила она.

– Я – за любовь, – сказал Бьенамэ.

– Я тоже, – прошептала Любочка.

За окном было уже темно, и девушка невольно взглянула на часы.

– Ты спешишь?

– Да нет, – пожала она плечами.

Он присел рядом и нежно обнял ее. Вдруг какая-то неведомая сила заставила его подняться и подойти к стене. Взглянув на Юнфамлежер, с минуту Бьенамэ колебался, затем аккуратно снял ее и положил в шкаф.

– Зачем ты это сделал?

– Так надо. – Он грустно улыбнулся и спросил: – Ты любила когда-нибудь по-настоящему?

– Да. Но это все в прошлом. Не надо об этом.

Она задумчиво отпила глоток вина и поставила бокал на стол.

– Ты любишь стихи? – неожиданно спросила она.

– Да, конечно.

– Тогда прочти мне что-нибудь.

Он сел рядом с ней, закинул руки за голову и начал:

“В одно прекрасное утро, похожее только на скрипку…”

Любочка слушала, рассматривая собственные ногти.

Дочитав до конца, он криво улыбнулся:

– Вот так, малыш.

Он провел пальцем по ее носику. Поцелуй получился долгим, так что обоим едва хватило дыхания.

– Гасить свет? – спросил Бьенамэ.

– Да, – прошептала Любочка.

Комната погрузилась в темноту, и синие тени от уличных фонарей запрыгали по стенам.

Продолжение следует»

«Да, фокус не удался, – подумал Сергей, – не оценила она сей литературный шедевр и даже дерзнула конкурировать. Однако как легко и непринужденно она это сделала, с ходу уловив стиль! Умная, светлая моя Юленька…»

И тут же паническая тревога сдавила виски, раскаленной лавой опустилась в грудь и, дернув его за воображаемый поводок, прошипела: «Стоп, так нельзя! Это она, она должна восхищаться тобой, нуждаться в тебе, иначе нити ослабеют, и ты не сможешь ее контролировать, не сможешь окончательно разорвать их нелепый союз с мужем!»

– Да, любопытно… Похоже, у нас зарождается творческий союз и нам будет чем заняться в Индии, – выдавил из себя Сергей и, закрыв глаза, стал детально обдумывать каждый день предстоящего совместного отдыха, сулящего судьбоносные перемены в его жизни.

***

В Кералу они прилетели под вечер, забросили вещи в номера и вышли к морю. Утомленное за день солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая скалистый берег в пастельные тона. Волны лениво плескались в камнях. Пальмы замерли у берега, небо сияло последним вечерним светом и, уходя к горизонту, сливалось с водой в единую серебристую гладь, охватившую весь мир покоем, ласкающим душу.

– Я чувствую себя невесомой и растворяюсь в этом божественном пространстве! Это рай! – вдохновенно произнесла Юля.

– Да-да, у меня такое же ощущение, – вторил ей Сергей.

На этот раз он не пытался ее отзеркалить. Он тоже ощутил блаженство и легкость, правда, быстро наступающий сумрак разрушал это состояние и зачарованный вечер тонул в море.

Ранним утром, оставив на ресепшене ключи, они устремились на пляж.

– Обязательно побывайте на маяке, – бросил им вдогонку менеджер.

Береговую линию выстилал черный вулканический песок. Сильный отлив обнажал большие камни. Все это было совсем не похоже на романтические краски вчерашнего вечера.

Вдоволь накупавшись, они поднялись на маяк. Выглядевший небольшим, почти игрушечным снизу, он оказался невероятно высоким. При взгляде вниз со смотровой площадки, находящейся на самой верхотуре, захватывало дух.

– Посмотри, какой чудный вид, как солнечные блики бегают по волнам, как ветер напевает песню о вечности! – восторженно воскликнула Юля.

«Вот оно, начало ее психологического оздоровления, начало ее освобождения от мужа, начало нашего счастья», – подумал Сергей.

С одной стороны от маяка простиралось грозное каменное побережье, поросшее пальмами. Кое-где между скалами были встроены миниатюрные домики, несмотря на свои размеры напоминавшие дворцы. С другой стороны за небольшим мысом до самого горизонта по берегу, усыпанному белоснежным песком, тянулась череда отелей. Вокруг маяка кружили орлы. Подолгу зависая над морем, они вдруг резво устремлялись вниз и, чудесным образом зацепив с поверхности огромную рыбу, улетали в глубь материка. Это была завораживающая красота! Пребывание в раю продолжалось.

***

– Юля, я не знаток и тем более не поклонник индуизма, – сказал Сергей, когда они расположились за мысом на мягком, похожем на муку песке, – но во время моего отдыха в Гоа на пляже отеля я познакомился с очень интересным человеком. Мы разговорились – он оказался школьным учителем, подрабатывающим продажей шкатулок собственного изготовления. И вот что он мне поведал и чему меня научил. – Для большей убедительности Сергей встал и уселся у изголовья лежащей на песке Юлии. – Он научил меня растворяться во Вселенной, нащупывать нужные зоны и черпать оттуда энергию и, наоборот, сбрасывать туда то, что в данный момент обременяет.

– Ну-ка, ну-ка! Это интересно! – воскликнула Юля, поднялась и устроилась напротив Сергея в позе лотоса.

Она была такой естественной, такой пленительной, такой желанной, что Сергей пришел в замешательство.

– Ну-ну, что ты хотел рассказать? – вернула она его в реальность.

– В индуизме есть слово «ом», – вдохновенно продолжил Сергей, – это самое священное слово, потому что оно означает первое проявление Абсолютного Брахмана, то есть первоосновы мира, дающей всему толчок к движению. Это главная мантра, несущая благо. Произнося слово «ом», мы концентрируемся на своем внутреннем «Я». Если мы нащупаем проблему, то сможем выдохнуть, вытеснить ее из себя. Точно так же мы вберем в себя необходимую нам энергию. Я попробовал, и у меня получилось.

Юля была разочарована сообщением Сергея.

– Ом… – легкомысленно произнесла она. – Не помогает!

– Юля, я серьезно! Вероятно, мое объяснение было очень беглым и невнятным, – обиделся Сергей. – Во-первых, надо сконцентрироваться на себе, ощущая и осознавая себя. Я, например, осознаю себя на уровнях «Я-реальное» и «Я-идеальное». Иначе говоря – что я есть и каким я хочу быть. Во-вторых, в процессе самоанализа я нащупываю свою проблему или анализирую себя с уже существующей проблемой, но обязательно делаю это здесь и теперь. И в-третьих, максимально длительно произнося слово «ом», я вывожу из себя то, что меня в данный момент обременяет. Причем звук «м» надо стремиться вытеснить через темечко.

– Что это сейчас было? – спросила окончательно разочарованная Юля. – Краткий курс двухдневного тренинга?

– Ты права: это работает не сразу, требуются знание о предмете и некоторая подготовка. И вообще, спешить не надо, особенно здесь, в Индии. Будем руководствоваться великим изречением Омара Хайяма:

Кто понял жизнь, тот больше не спешит,

Смакует каждый миг и наблюдает,

Как спит ребенок, молится старик,

Как дождь идёт и как снежинки тают.

– Гениально, трогательно до слез! Вот это работает, просто размягчает душу! Пожалуйста, прочти еще раз!

Сергей с удовольствием повторил рубаи.

– Ну да, вернемся к тренингу. Начнем с обозначения проблемы. Ты свою можешь не называть, а я для наглядности свою обозначу: неуживчивость.

– Ты и неуживчивость – это вещи несовместимые, – искренне удивилась Юля, – ты же душка, добрячок, каких мало.

– И тем не менее. Итак, моя проблема – неуживчивость. Конкретизируем: неуживчивость с коллегами. С твоего позволения, я устроюсь поудобнее и лягу. Кстати, весь этот процесс у меня максимально эффективно протекает в море, но для удобства нашего взаимодействия останемся здесь.

«Я-реальное» в контексте неуживчивости: я нетерпим к недостаткам других людей, не всегда вникаю в смысл сказанного, не ищу позитива в человеке и в том, что он предлагает, не готов принять недостатки другого, часто бываю эгоистичным и циничным в общении.

«Я-идеальное»: мне надо стремиться к доброте и отзывчивости, проявлять эмпатию, ценить и уважать коллег, быть внимательным и искренним в общении с людьми, дружелюбным и вежливым, терпимым к их недостаткам и ошибкам, восхищаться интересными идеями собеседника, способствовать созданию позитивной репутации сотрудников.

И только после такого самоанализа произносим сакральное «ом». Предпочтительно девять раз. Заметь: это говорил я долго, а мысль мгновенна.

И Сергей, закрыв глаза, сотряс округу глухим звуком. Вибрация распространилась по всему его телу, и казалось, что звук этот действительно исходит из темечка. Юля уже сделала несколько вздохов, а он на одном выдохе все продолжал произносить звук «ом», а затем несколько раз почти незаметно быстро вдыхал воздух и извлекал из себя мощные потоки вибрации. Открыв наконец глаза, Сергей некоторое время молча смотрел в бесконечность.

– Мой внутренний мир сейчас так же чист, как это ясное небо. Я не стал душкой и добрячком, но здесь и теперь неуживчивость не отягощает меня. И если бы я сейчас пошел на работу, я был бы мягче, добрее и сговорчивее обычного. Это проверено, – заключил он и сел напротив Юлии. – А теперь попробуй ты, только будь готова к тому, что в первый раз эффект будет нулевой.

– А во второй? – спросила потрясенная увиденным Юля.

– И во второй, и в десятый, зато в сотый раз ты будешь проделывать это быстро и с каждым разом все с бóльшим и бóльшим эффектом.

Юля, как прилежная ученица, снова и снова повторяла упражнение, а потом таинственно произнесла:

– Кажется, получается. Так ты говоришь, что в море это происходит более эффективно?

И с этими словами красивой спортивной походкой она направилась в морскую синеву.

***

На пляже к ним подошел индиец с предложением поехать на экскурсию в природный заповедник. Они согласились, и утром следующего дня за ними пришла машина. Заповедник оказался недалеко – в получасе езды. Это была огромная заводь с десятками больших и маленьких островов, образовавшаяся в устье реки. Здесь их пересадили на катер, и экскурсия началась. Сергей дал мальчику, выступавшему в одном лице и мотористом, и гидом, десять долларов, и тот от счастья так врубил скорость, что они чуть не врезались в мосток, соединяющий один островок с другим.

Мальчику было от силы лет пятнадцать. Благодарный за щедрые чаевые, он часто причаливал, выводил их на острова и угощал экзотическими фруктами, тут же сорванными с деревьев. Других туристов этим не баловали. Он выключал мотор и с помощью весла подгребал к гнездам редких птиц, коих знал великое множество. Они подошли к косе, отделявшей заводь от моря, и мальчик предоставил им свободное время. Коса была небольшая, и Юля с Сергеем направились в сторону ревущих волн. Некоторые туристы купались.

– Этого пропустить нельзя – я еще никогда не купалась в таком мощном море! – сказала Юля и на ходу скинула с себя легкое платье.

– А я понежусь на песке и позже присоединюсь к тебе, – бросил ей вдогонку Сергей.

Стройная и сильная, она уверенно вошла в морскую пучину. Он любовался ею как своей женщиной. «Она полюбит меня, выйдет за меня замуж, и я терпеливо буду ждать ее зачатия. У нас будут дети. Это я сделаю ее счастливой. Мама одобрила бы мой выбор», – с вожделением думал Сергей.

Между тем Юля стала стремительно удаляться от берега. Это его насторожило, он всмотрелся и на фоне светло-голубого морского пространства увидел канал бурлящей воды, уходящий в открытое море. Это был рип. Дедушка много рассказывал о коварстве этого течения, и вот теперь оно создавало реальную угрозу его возлюбленной.

«Опять дедушка дает мне шанс отличиться, – подумал Сергей. – Интересно, знает ли она об этом явлении, справится ли сама или я спасу любимую, став героем в ее глазах?»

Юля с отчаянным неистовством пыталась плыть к берегу, но сильный поток уносил ее все дальше и дальше. Сергею казалось даже, что он видит ее глаза, молящие о спасении. Он вскочил и, размахивая руками, стремительно побежал к воде с криком: «Держись, я с тобой!»

Через несколько секунд Сергея поднесло к ней. Вся хитрость маневра заключалась в том, чтобы не проскочить мимо, но ему повезло – он вышел прямо на нее. Обхватив ее одной рукой, Сергей властно произнес:

– Не паникуй и подчиняйся мне, все будет хорошо. Греби синхронно со мной в том направлении. – И указал кивком головы в сторону.

Благодаря нескольким сильным движениям им удалось выйти из потока, несущегося в открытое море, и теперь уже приливная волна стремительно прибивала их к берегу.

Юля держалась молодчиной, но, когда они вышли на берег, ноги ее подкосились, и она без сил опустилась на песок.

– Что это было? Я не могла справиться, меня уносило как щепку, – дрожащим голосом пролепетала она.

– Течение. Мощное морское течение.

– И где бы я сейчас была, если бы не ты, – на дне моря?

– Ну к чему так мрачно? Всего лишь где-нибудь на необитаемом острове, – попытался пошутить он. – Не ходи купаться без меня.

Эти последние слова Сергей произнес громко, внятно и выразительно, зная, что в стрессовой ситуации они были восприняты как приказ, как завет свыше. Он намеренно не рассказал ей о природе этого отбойного течения, по которому вода уходит обратно в море, и о том, как относительно просто можно самостоятельно выбраться из него.

Сергей и так сделал все, чтобы сформировать у Юлии зависимость от него, но этот случай был просто подарком природы! Сейчас, здесь он спас ей жизнь, причем сделал это уверенно и мужественно. Кто он в ее глазах? Набрав в легкие воздух, он воздвигался перед ней, словно монумент.

– Ты знаешь, я так испугалась, что даже не смогла позвать тебя на помощь! Хорошо, что ты увидел, как меня относит.

– Все, забудь, давай о чем-нибудь хорошем. Вот, анекдот вспомнил на морскую тему. Старая акула учит молодую охотиться на человека: «Подплываешь к берегу, находишь далеко заплывшего человека и начинаешь вокруг него нарезать круги, причем так, чтобы он непременно увидел тебя. Сначала большой круг… потом поменьше… потом совсем рядом выныриваешь с открытой пастью и только после этого поглощаешь жертву». – «А че круги-то крутить? Можно без этих финтов сразу его сожрать?» – «Ну, если ты предпочитаешь человечину с дерьмом, то можно и сразу».

– Да уж, успокоил – я теперь и вовсе в море не войду!

– А со мной?

– Ну разве что с тобой.

Они направились к катеру – надо было возвращаться.