Манипулятор

***

Завтракая на террасе, Юля с Сергеем каждый день наблюдали одну и ту же картину. Аниматоры ходили вокруг бассейна и поднимали праздно лежащих женщин на утренний шейпинг. Звучала оживленная музыка, и они неуклюже двигались вслед за аниматорами. К спортивной группе подтягивались мужчины, степенно закуривали и иронично обсуждали происходящее. Выкурив по сигарете, мужчины один за другим отправлялись в бар. Здесь они лениво потягивали пиво и обменивались впечатлениями об отдыхе. Музыка заканчивалась, аниматоры расходились, а женщины разбирали своих мужчин и направлялись к лежакам наращивать жир.

– Как неумолимо быстро бежит время! Свою молодость они, вероятно, вспоминают сейчас как вчерашний день. Да и я совсем недавно была маленькой девочкой, а сегодня вот уже зрелая женщина, – с досадой сказала Юля.

«Какое жалкое зрелище представляют пары пожилых людей! – думал Сергей. – Жены выглядят как матери. А немки с молодыми мужьями – так это вообще уродство! Вот уж никогда бы не подумал, что сегодня такое возможно! Ан нет – факт налицо. Любопытно, что заставило этого мужчину взять в жены безобразную старуху?»

Мужчина и впрямь был моложе жены лет на пятнадцать, а то и больше. Она постоянно прикрикивала на него, отвешивая увесистые затрещины, а он безропотно все сносил.

«Моя бы воля – так я бы старых людей поселял отдельно, чтобы не портили пейзаж, а у моря выделил бы для них резервацию, запретив своими безобразными телами омрачать отдых молодых красивых людей».

Он хотел было поделиться своими соображениями с Юлей, но вовремя спохватился. «Вряд ли она разделит мои мысли и уж наверняка не поймет всей глубины суждений».

Вместо этого он высказал другую – как ему показалось, пафосную, философскую идею.

– Да, Юля, все несется в стремительном потоке времени. От песчинки до Вселенной. Для недолгой жизни человека время дороже всего, и нет ничего дороже времени. Утерянное богатство можно возвратить, потерянную репутацию – восстановить, утраченное здоровье – вернуть. Но если теряется время, не воротить ни одной секунды.

Жизнь – это не прошлое или будущее. Жизнь – это настоящий момент, каждый ее миг. Он, безусловно, зиждется на прошлом и устремлен в будущее, но момент «здесь и теперь» – ключевой в нашей жизни.

Лично я стремлюсь жить с девизом: один день – одна жизнь. Если так относиться к каждому дню своей жизни, то всякое мгновение будет наполнено событием.

– Ты меня все больше и больше поражаешь своей мудростью, – с восхищением заметила Юля, – теперь я понимаю тех клиентов, которые месяцами ждут твоего приема. Похоже, ты способен любого научить уму-разуму.

– Ну что ты, я никого не учу и не даю советов. Даже самый мудрый человек не знает ответов на все вопросы, поставленные жизнью. Кроме того, как говорил Сократ, «истина и знания не переливаются из одной головы в другую».

– А что же тогда ты делаешь, когда к тебе обращаются за помощью?

– Лучше всех на вопрос может ответить только сам вопрошающий, ему надо просто помочь в этом. И здесь я снова прибегаю к помощи Сократа, вернее сказать, к его диалогическому методу познания. Он приводил своих учеников к истинному суждению, не давая готового ответа, а напротив, сам задавал им вопросы. Получив ответ, задавал следующий уточняющий вопрос и так далее, пока ученик не доходил до самой сути. Восклицание Сократа «Эврика»! выражает его восхищение своей собственной сообразительностью. Он вообще считал, что жизнь без исследования – это не жизнь для человека.

– А попроще нельзя? – смущенно спросила Юля.

– Можно и попроще, – самодовольно ответил Сергей. – Когда-то я стану отцом, и в лет пять-шесть мой сын спросит меня: «Папа, а почему на улице то день, то ночь?» Я возьму глобус и спрошу, в свою очередь, его: «Что это?» «Глобус», – ответит сын. «А что он представляет?» «Землю», – вероятно, услышу я в ответ. «Правильно, умница, – похвалю его я. – Теперь давай погасим свет и зажжем свечу, поставим ее перед земным шаром и представим, что это Солнце. Ведь оно освещает Землю, не правда ли? Где-то здесь на Земле наш город. Я помогу тебе его отыскать, если ты вспомнишь, как называется река, в которой мы с тобой рыбачим и на берегу которой живем». – «Нева», – определенно услышу я в ответ. – «Правильно, вот она на глобусе, а на ее берегах наш город. Давай пометим его булавкой и развернем к Солнцу. Где у нас Солнце? Итак, оно светит на наш город, стало быть, у нас в это время что?» – «День», – ответит сын. – «Отлично, все-то ты знаешь! А теперь поверни Землю в противоположную от Солнца сторону. Нам с тобой будет светло при таком положении Земли? Конечно нет, потому что у нас в городе что будет?» – «Ночь», – наверняка удивившись своему открытию, скажет сын. – «Отлично, давай будем плавно вращать Землю. При этом на Земле становится светлее или темнее? Да, конечно, светлее. А теперь совсем светло. Значит, у нас что? Совершенно верно: день. Смотри внимательнее, в нашем городе становится светлее или темнее?» – «Темнее». – «А темнеет когда?» – «Вечером». – «Значит, что наступает?» – «Ночь». – «Отлично. Продолжаем вращать глобус. Сейчас какое время суток?» – «Утро». – «А за утром что наступает?» – «День». – «А теперь что на Земле?» – «Вечер». – «А сейчас что у нас? Правильно, ночь. И снова утро. Обрати внимание, что я делаю с Землей, когда на смену дню приходит ночь и наоборот?» – «Крутишь ее». – «Так, стало быть, за счет чего на Земле становится то темно, то светло?» – «Потому что она крутится?» – «Ну конечно, потому что Земля вращается. Ты сделал открытие. Теперь мы все знаем, почему наступает утро, а за ним день. Когда к нам придут твои друзья, ты им об этом расскажешь. Вот они удивятся! Ну ты и молодец!»

Как-то так объяснил бы в диалоге Сократ ребенку смену дня и ночи, в котором последний почувствовал бы себя первооткрывателем.

– Похоже, ты будешь лучшим в мире папой, – тяжело вздохнув, заметила Юля.

Сергей вспомнил, что именно так рассказывал ему о вращении Земли дед, наверняка не знавший о сократовском методе познания, и почему-то тоже погрустнел.

***

На пятый день была запланирована двухдневная поездка в Мадурай. Ранним утром они вышли из вагона и направились на привокзальную площадь.

– Мадурай – центр тамильской культуры, бывшая столица древнего государства Пандья, самый древний из населенных ныне городов Индии. Сейчас здесь проживает больше миллиона жителей, – торжественно начал Сергей экскурсию по городу, как будто бывал здесь не раз. – Кстати, нам направо.

– Ты меня просто подавляешь своей осведомленностью, – бросила Юля.

– Ну хорошо, я могу и не рассказывать.

– Нет-нет, прости! Не понимаю, как это у меня вырвалось, это от досады за мое невежество. Рассказывай – мне, конечно же, интересно.

– Если бы мы подлетали на самолете, – продолжил Сергей, – то четко увидели бы, что город имеет форму цветка лотоса, где сердцевиной является храм Минакши, а улицы от него расходятся радиально подобно лепесткам. К слову сказать, Мадурай – главный поставщик цветов во все города штата.

В Керале их заверили, что с размещением проблем не будет. Действительно, рядом с вокзалом находился отель, но там не оказалось свободных номеров. Нашли другой, третий, но мест нигде не было в связи с притоком в священный город паломников по случаю празднования Васанта Наваратри.

На ресепшене третьего отеля миловидная индуска взялась им помочь и позвонила в пару гостиниц. В одной из них оказался свободный номер.

– Вам повезло: отель совсем рядом с храмом.

Отель действительно оказался рядом с храмом, и там действительно был свободный номер, но один, причем с одной кроватью.

– Как нам быть? – смутилась Юля.

– Очень просто, эту ночь я буду ночевать у подножия твоего ложа, в крайнем случае – в ванной, – заявил Сергей.

– Ну ладно, там сориентируемся, – заключила Юля, и они поднялись в номер.

Быстро расположились, освежились, позавтракали и отправились в храм. Улицы Мадурая в эти дни были заполнены паломниками. У многочисленных магазинов их то и дело бесцеремонно хватали за руки торговцы и затаскивали к себе. К счастью, и там было не протолкнуться, и они легко покидали очередную лавку.

Цена билетов в храмовый комплекс – одно из красивейших мест мировой культуры – была чисто символической: всего пятьдесят рупий. Юлия и Сергей отстояли большую очередь, сдали обувь и, совершив омовение ног перед входом и смыв таким образом все грехи, босиком проследовали в храм.

– Храм в Мадурае – самый крупный и богатый центр индуизма. Эти надвратные башни с расположенными на них цветными скульптурами индийских богов, животных и демонов, среди которых не найдешь двух похожих, называются гопурами. Их четырнадцать – пять внутри и девять снаружи. Мы их все обойдем. Только не говори, что я подавляю тебя своей осведомленностью, – протараторил Сергей. – Желая сделать тебе приятное, я подготовился, почитал об Индии, Мадурае и о храмовом комплексе в частности.

– Да ладно, брось обижаться, я же уже извинилась! Это от усталости, да и потом, если признаться честно, я, конечно же, все еще внутренне очень напряжена.

– Так вот для того и приехали сюда, чтобы расслабиться и обрести гармонию!

– Спасибо тебе, Сережа, я даже не знаю, что бы я без тебя делала.

– Одну из жен бога Шивы звали Минакши, – продолжил свой рассказ Сергей. – Храм был возведен в ее честь около двух тысяч лет назад на том самом месте, где они сочетались браком на земле в присутствии всех сошедших с небес богов.

Существует красивая легенда о том, как этот храм был построен. В этих местах жил великий, но бездетный правитель. Дни и ночи он проводил в молитвах о ниспослании ему детей, и в одну из ночей из жертвенного костра на свет явилась девочка. Она была названа Минакши, что с тамильского языка переводится как «рыбьеглазая», так как у нее были очень выпуклые глаза. В те времена это считалось венцом женской красоты. Кроме того, у девочки было три груди. Родители опечалились этим фактом, но мудрецы сумели приободрить их, сказав, что в тот день, когда Минакши повстречает жениха, третья грудь исчезнет. Так и произошло, когда в назначенный час повзрослевшая Минакши встретилась с Шивой. Было решено сыграть свадьбу, в честь чего родители девочки и построили храм. Хотя, по другим источникам, встреча эта произошла уже после смерти ее родителей, когда Минакши сама стала правительницей, причем очень воинственной.

Пройдя по изящно украшенным коридорам, Юля и Сергей оказались в роскошном зале со множеством изваяний многоликих богинь, различных ипостасей Шивы, танцовщиц и музыкантов, небесных созданий, свирепых демонов и священных животных, иллюстрирующих все богатство мифологии Индии.

«Сердце храма – тысячеколонный зал бога Шивы», – прочитала на табличке Юля.

Огромный, запутанный, как лабиринт, храмовый комплекс с водоемами, дворцами, башнями, святилищами и складами поражал своей таинственностью и великолепием. Сакральные святилища сплошь были окружены торговыми рядами, и Юля по ничтожным ценам покупала здесь браслеты, серьги и броши.

– Убей – не пойму, зачем я это делаю, – говорила она, – ну да ладно, зато по возвращении одарю всех своих знакомых.

Подошли к скульптуре, изображающей слоноголового Ганешу. Рядом с ним стоял огромный слон. В обмен на монетку он благословлял всех верующих, прикасаясь к ним хоботом.

– Здесь Ганеша дома, – сказал Сергей, – ведь он сын Шивы и Минакши. Осенью, во время религиозного праздника в его честь, ему делается специальное подношение из сотен килограммов риса, сахара и кокосов.

– А я где-то читала, что Ганеша – сын Шивы и Парвати, – усомнилась Юля.

– Одно другому не противоречит. Видишь ли, в индуизме все сказочно просто и сложно одновременно. Дело в том, что Минакши – одна из аватар – земных воплощений Парвати. Однажды она прогневала Шиву, и на свет появилась царская дочь – ее воплощение.

– Тогда, может быть, ты знаешь, почему у Ганеши голова слона? – спросила Юля.

– О, это страшная история! Как-то маленький Ганеша прогневал Шиву, и тот, рассвирепев (как бы это помягче выразиться), оторвал ему голову. Минакши, она же Парвати, потребовала оживить ребенка. Тогда Шива отделил голову у находящегося поблизости слоненка и приставил ее к телу Ганеши.

– Как-то грубо и тривиально, – заметила Юля.

За скульптурой находились святилища Ганеши и его брата Субраманьи, а за ними – главное святилище Шивы и Минакши. Постоянно задрапированное, оно было скрыто от посторонних глаз. Туристов сюда не допускали.

Они устроились у пруда неподалеку от главного святилища. На водной глади водоема изящно покачивались кувшинки. Люди черпали из пруда воду и омывали ею тела.

–Зачем они это делают? – спросила Юля.

– Это священный водоем Золотого лотоса для сакральных омовений, – ответил Сергей. – Согласно поверью, его воды способны смыть любые грехи, очистить карму и исполнить благие намерения.

Юля молча спустилась вниз по ступенькам и исступленно стала омываться водой из пруда.

***

Начало смеркаться, и они направились в отель, намереваясь назавтра вернуться и более пристально рассмотреть храмовый комплекс.

Ресторан находился на крыше гостиницы, откуда открывался сказочный вид на подсвеченный храм. За соседним столиком сидела русскоязычная юная пара. Едва заслышав разговор Юлии с Сергеем, девушка обратилась к ним с вопросом:

– Вы тоже приехали на праздник Васанта Наваратри?

– Да нет, мы об этом даже не знали, мы хотели посмотреть храмовый комплекс, – ответила Юля.

– Тогда вам повезло – это один из основных индуистских праздников. В девять ночей этого праздника проводятся священнодействия и совершаются чудеса.

– Какие именно? – едва сдерживая улыбку, спросил Сергей.

– А давайте сдвинем столики и поужинаем вместе, тем более, я смотрю, вы не очень разбираетесь в меню, а мы ужинаем в этом ресторане уже больше недели.

Молодые люди сдвинули столы, и Наташа (так звали новую знакомую) начала свой рассказ.

– Весеннее Наваратри – праздник в честь Богини – Матери всего мироздания. Начинается он в новолуние с первого дня весеннего месяца Чайтра. Праздник длится девять дней и ночей. Десятый день – кульминация праздника, день победы над демонами, силами зла. Во время Наваратри проводятся пуджи. Мы с Алешей каждую ночь принимаем в них участие.

Увидев недоумение в глазах Юлии, Наташа пояснила:

– Для Богини Матери ночи особенно важны: считается, что ночь – это лучшее время для почитания.

– А что такое пуджа?

– Ну… это обряд поклонения, во время которого происходит контакт с божеством. Вы, наверное, видели, как перед фигурками богов воскуривают благовония, устраивают подношение пищи. Так вот, здесь происходит то же самое.

– Только разнообразнее и помпезнее, – добавил Алексей, – танцуют, исполняют священные гимны, читают мантры. Нам повезло: мы видели, как в первый день праздника, поздно вечером, когда уже стемнело, на золотой колеснице, в которую впряжен огромный слон, под звуки рожков и колокольчиков провозили фигуру Шивы. Сегодня, в последнюю ночь праздника, все повторится.

– Извините, но я не понимаю, – поинтересовался Сергей, – вы что, обратились в индуизм?

– Да не то чтобы обратились… – замялся Алексей. – Здесь дело, видите ли, в том… Как бы вам это сказать?

– Мы уже два года в браке, – пришла на помощь Наташа, – а у нас нет детей. Алеша вычитал, что в Индии есть священные места, где люди после отправления пуджи обретают способность к зачатию. Храм Минакши – самое сильное по энергетике место, к тому же дни празднования Наваратри – самое благоприятное для этого время.

– А к врачам обращаться не пробовали? – жестко, почти грубо спросил Сергей.

– Сережа, ну что ты? – возмутилась Юля.

– Так ведь в том-то и дело, что мы им уже надоели, а противопоказаний никаких не нашли, – отозвалась Наташа.

– Ну, я бы сказал, что два года – для этого дела срок не критический, – заметил Сергей.

– Да в том-то и дело, что уже не два, – с грустью ответил Алексей.

Ребята были такими молодыми, что казались детьми, и Сергей едва удержался, чтобы не рассмеяться.

– Так вы здесь уже давно? – спросил он.

– Да вторую неделю, – ответила Наташа. – Ритуал надо пройти полностью в три этапа. Первые три дня Наваратри посвящены очищению от гнева, ревности, раздражения и прочих негативных эмоций.

Следующие три дня служат для наполнения освобожденного внутреннего пространства благодатными качествами: любовью и заботой, женственностью и нежностью – словом, качествами, необходимыми для достижения внутренней гармонии.

Три завершающих дня Наваратри посвящены женской мудрости. На десятый день, как я уже сказала, в жизни наступают качественные перемены. На что мы очень надеемся, – с оптимизмом завершила свой рассказ Наташа.

Весь вечер ребята наперебой рассказывали мельчайшие детали своей супружеской жизни.

***

Юлия и Сергей вошли в номер. На фоне жаркого вечера, проведенного в ресторане на крыше отеля, здесь было прохладно.

– Ложиться спать после такого сытного ужина как-то не хочется. Может быть, погуляем? – спросил Сергей.

– Я так устала, Сережа, что прямо в одежде рухнула бы на кровать. Все-таки жара сказывается.

– Тогда я прогуляюсь, а ты пока устраивайся. Ни в чем себя не ограничивай, я пристроюсь на полу.

– Ну что ты, к чему такие жертвы! Смотри, какая огромная кровать, – здесь и четверым будет не тесно! Я, если не возражаешь, воспользуюсь одеялом, а ты – покрывалом.

– Идет. Сколько времени тебе надо на все про все?

– Да через пятнадцать минут я уже буду смотреть сны, – рассмеялась Юля.

– Добро, – сказал Сергей и вышел из номера.

Он снова поднялся в ресторан, прошел на смотровую площадку и с восхищением наблюдал за храмом Минакши. Тщательно продуманная подсветка превратила его в сказочный город, где продолжалась ночная жизнь. В южной стороне храма чувствовалось какое-то оживление. Зазвучали рожки, зазвенели колокольчики, и процессия, в центре которой находился красочно расписанный слон, двинулась вперед. Похоже, это был тот самый ритуал, о котором за ужином говорили ребята. Вероятнее всего, они где-то среди этой толпы с вожделением ждут чуда.

«Любопытно, что ими движет: фанатизм или глупость? – подумал Сергей. – Нет, скорее всего, отчаяние. Люди недооценивают опасность этого состояния собственной беспомощности, между тем отчаяние способно подвигнуть человека на решительные поступки, и кто знает, выиграет или проиграет при этом отчаявшийся человек».

Процессия завершилась, и Сергей вернулся в номер. Юля, похоже, уже спала. Он вошел в ванную и, не желая создавать шум, не стал принимать душ. Глядя в зеркало на свое отражение, он задавал себе вопрос: «Так она моя или нет? Возможно, еще нет, но она точно будет моей. О муже она ни разу не вспомнила – значит, обида так сильна, что она не может простить его».

Сергей сделал достаточно, чтобы убедить ее в его предательстве, в отсутствии их общего будущего. Теперь дело за ним, за Сергеем. Он уже заставил ее поверить в него, дальше ее надо обласкать, пригреть и показать, что она погибнет без него.

Вдохновленный радужными перспективами, он устроился на краю кровати, мечтая о тех днях, когда они будут близки, близки как муж и жена.

Юля уже погружалась в сладостный сон, когда почувствовала, как холодная дрожащая рука прикоснулась к ее животу. Даже через ночную рубашку она ощутила ее влажность. «Господи, только не это!» – взмолилась про себя Юля, но рука все двигалась и уже достигла лобка.

– Не надо, Сережа, прошу тебя, ведь это разрушит наши добрые отношения! Не надо!

Но Сергей уже уткнулся лицом в ее грудь и обдавал жаром своего дыхания.

– Прошу тебя, перестань, – твердо сказала она и, обхватив, изо всех сил прижала его к себе, не желая быть грубой, но намереваясь прекратить его дальнейшие поползновения.

В этот момент он задрожал, издал страдальческий стон и сник. Юля почувствовала, как через рубашку на ее тело просачивается семя, так вовремя остановившее эту ужасающую картину.

– Все хорошо, Сережа, все нормально, – прошептала Юля, ослабив хватку.

Сергей обмяк и затих. Затем резко откатился на край кровати и тихо, по-детски заплакал. Юля участливо погладила его по плечу и попыталась успокоить:

– Ну что ты, ведь ничего страшного не произошло! Мы по-прежнему друзья, добрые друзья! Ты ведь знаешь, у меня нет более близкого человека, ты для меня как брат, старший заботливый брат! Спи, завтра нам понадобится много сил.

Скоро Сергей заснул и засопел, как ребенок. Юля встала, быстро собралась и вышла из номера. Она так поверила рассказу Наташи о магической силе храма, что решила испытать это волшебство на себе. В глубине души она верила, что у них с Володей не все еще потеряно. Она уже скучала по нему и страстно жаждала их воссоединения.

***

В сумраке темной южной ночи Юля вошла в восточные ворота храма. Немного помешкав, она наугад повернула налево и направилась нерешительным шагом туда, где, как ей показалось, виднелось священное фикусовое дерево.

Неожиданно из тьмы раздался чуть слышный голос. Юля присмотрелась и увидела убогого старца, сидевшего под кроной дерева.

Это был Садху – длинноволосый мудрец, овеянный ветрами вечности. Кожа была велика для его тщедушного тела и сильно свисала, что производило неприятное впечатление, но лицо сияло улыбкой небесного света, а из глаз струился поток доброты.

– Милое дитя, – чуть слышно произнес старец на едва понятном английском, – ты пришла, чтобы просить богов подарить тебе материнство. В этом нет никакой нужды. Чрево твое было закрыто до поры до времени. Сегодня, в девятую ночь месяца Чайтра, когда Великая Богиня Дурга, олицетворение вселенской бесконечной Божественной энергии, в течение девяти дней и ночей сражавшаяся с демонами, победила наконец самого могущественного из них – Махишасуру, – разрушается все старое и негативное, происходит духовное пробуждение, людям даруются мудрость и просветление. Ты получишь милость Богини Матери, найдешь свое высшее Я и сама станешь матерью, матерью двух сыновей. Но отцом их будет не тот коварный мужчина, что запутал тебя в сетях лжи, оскорбил твое сердце и надругался над твоей душой, а тот, кто раз и навсегда наречен был твоим супругом.

– Но он разлюбил меня, – с горечью возразила Юля.

– Как прекрасный цветок закрывается во время дождя, так и его любовь укрылась от ненастья вашего разлада, но она залегает в глубинах его доброго сердца и расцветет с твоим возвращением к нему.

Иди в храм, проси у богов прозрения и прими правильное решение. Делай то, что предначертано кармой, и не сбивайся с истинного пути.

С этими словами он протянул ей какую-то коробочку. Присмотревшись, Юлия увидела фотоаппарат, на тыльной стороне которого было выгравировано: «Любимой в день рождения».

Обескураженная случившимся, Юлия снова посмотрела на старца, но его уже не было – он словно растворился в тумане наступавшего утра.

Она вошла в храм. В сумраке ночи, подсвеченный разноцветными огнями, он был совершенно неузнаваем. К ее удивлению, здесь было много паломников и туристов. Вокруг главного святилища Шивы и Минакши извивалась очередь индуистов.

Женщины с потупленным взором покорно сводили ладони и шептали молитвы в ожидании чуда. Мужчины с бронзовыми обнаженными торсами сотрясали купол храма гортанными звуками мантры. Мышцы их были напряжены, и чем ближе они подходили к святилищу, тем неистовее становился их взгляд, тем пронзительнее звучала мантра Шивы:

ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ. ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ. ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ…

Юля нашла статую Минакши и вслух, не стесняясь, стала просить ее о просветлении, внутренней гармонии и простом бабьем счастье с ее Вовкой.

Когда с первыми лучами солнца Юля вернулась в номер, Сергей еще спал. Она тихонько собрала вещи, написала короткую записку и покинула отель, окрыленная счастливой надеждой.

***

Открыв ключом входную дверь питерской квартиры, Юля прошла на кухню.

– Ты где была? Я весь извелся, разыскивая тебя! – воскликнул Володя, радостно бросаясь ей навстречу.

– Вот, ездила в Индию за фотоаппаратом, – ответила она и протянула ему камеру.

– «Любимой в день рождения», – с недоумением прочитал он надпись на камере, обнял ее и сказал: – Если это не первоапрельская шутка, то поиск фотоаппарата тебя оправдывает.

Она прижалась к нему и прошептала:

– Я нашла все, что потеряла, и больше ни в чем и ни в ком не нуждаюсь. Кроме тебя.

За окном светило яркое первоапрельское солнце. Кажущиеся в его лучах изумрудными капли стекали с сосулек и весело тарабанили по подоконнику. Наступала весна.

***

Бывают дни… и бывают события…

И кажутся они нам весьма тривиальными. Но бывают такие дни и такие события, в которых, как в фокусе, сосредоточиваются судьбоносные перемены, вторгающиеся в нашу жизнь и меняющие в ней все, становясь новой точкой отсчета, той точкой, что делит мир на «до» и «после». И хотя сам мир этого и не замечает, замечает тот, чей мир был расколот этим событием, обрушившимся на плечи всей массой мироздания, мощь которого заставила его сжаться в пустоту, но, к счастью или сожалению, не уничтожившим, несмотря на всю свою жестокость. И в такие дни, когда это происходит, мы не знаем, что лучше: быть или не быть, ждать или действовать…