КАА, или Клуб Анонимных Астрологов

В общем… Кажется, анкета в порядке. И все еще не ставит мне блок в количестве символов. В таком случае, сейчас посмотрю, в каком виде она придет ко мне на почту, и, если все хорошо, начну собирать группу. Надеюсь, кто-нибудь придет.

Посмотрим, сколько подвигов мы сможем совершить.

* * *

Наш мозг – абсолютно непонятная штука. В момент, когда мой мир начал раскалываться на части, на ум вдруг пришел один эпизод из детства. Уж простите, я его расскажу, иначе мне не собраться с мыслями.

Когда папа еще жил с нами, он часто катался на велосипеде за городом, под Москвой, и иногда брал меня с собой. Мы вместе ездили по тихим улочкам, полям и вдоль маленьких речек, а я, удобно устроившись на багажнике, который он обил чем-то мягким, обнимала его за спину и смотрела по сторонам. В один из таких вечеров мы заехали куда-то очень далеко: вокруг нас были картофельные поля и почти не единого дома. А тут, как назло, пошел сильный дождь. Чтобы поскорее добраться до электрички, папа крутил педали изо всех сил, словно хотел принять участие в тур де Франс. Мы проезжали какой-то старый деревянный мост, перекинутый через засохшую речку. Помню, я еще подумала: так странно, что у моста нет перил, ведь можно ненароком упасть. И, словно мои мысли приняли физический облик, велосипед отца вильнул на скользких досках, и он, потеряв управление, съехал с этого моста.

Да-да, с моста, на котором не было перил.

Все происходящее вдруг стало невероятно медленным. Я видела, как мой отец, перевернувшись через велосипед, падает куда-то в поле, а я лечу, как птица. Я летела долго-долго, и, казалось, что это будет длиться бесконечность.

Потом – раз! И темнота. Мне вдруг стало тепло и уютно, и захотелось спать. Как оказалось, упав, я ударилась головой о доску и была в шаге от потери сознания. Отец вытащил меня из небытия, а что случилось дальше, я даже не помню. Наверное, все хорошо, потому что ни переломов, ни ушибов у меня, на счастье, не случилось. Но в моей голове так и осталась эта картина: зависшие в небе велосипед и отец, на лице которого был написан неописуемый ужас. Момент, когда знаешь, что ты в дерьме, и ничего не можешь поделать.

И сейчас я чувствовала себя точно так же. Мне хотелось, чтобы та секунда гнетущей тишины, которая зависла на кухне, была бесконечной. Чтобы как можно дольше провисеть в воздухе и не упасть на картофельное поле, ударившись головой.

Но время никогда не останавливается.

Комната покачнулась, и я уперлась рукой о стену, чтобы не упасть.

– Стеф? – еще раз спросила Лиза, словно, если она будет произносить мое имя снова и снова, перед ней появится кто-то другой.

Я в ужасе смотрела на девчонку лет восемнадцати; ту самую ученицу, которую видела каждую неделю по видеосвязи.

Мозг лихорадочно заработал.

Лиза. Эд. Брат и сестра. Эд ненавидит астрологию. Какого…

Эд непонимающе посмотрел сначала на сестру, потом на меня. Потом снова на сестру. И снова на меня. Снова на сестру. У меня от этого начала кружится голова.

– Подождите… вы знакомы? – тихо спросил он.

Я старалась избегать смотреть на Эда, а потому вперила взгляд в Лизу. Кому-то из нас нужно было начать. Но мы молчали.

– Что происходит? – чуть громче спросил Эд.

– Эд, – протянула Лиза. – Ты встречаешься… со Стеф?!

– Да объяснитесь вы уже! – не выдержал Эд и со стуком поставил чашку с чаем на стол. В нос ударил запах бергамота.

Да, чаю мне точно не попить сегодня. Хорошо, что в душ успела сходить.

Я стояла, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, если я начну говорить, то все разрушится.

– Просто Стеф, она… ну как тебе сказать… – Лиза начала дергать себя за рукав. – В общем, помнишь мои курсы по астрологии? Так вот, это курсы Стеф. Она астролог. При том очень известный в Интернете. Поэтому я и удивилась, что она здесь оказалась. Ведь ты же… хм… ненавидишь астрологию.

Последние слова она произнесла на издыхании и быстро опустила голову, словно провинившийся ребенок. Потеряв с ней зрительный контакт, мне ничего больше не оставалось, как посмотреть на Эда.

Ох, лучше бы я этого не делала. Его руки безвольно опустились вдоль тела. Руки, которые только недавно прижимали меня к себе в самых разных позах. За что мне это?!

– Я ничего не понимаю, – он помотал головой. – Ты взяла уроки у какой-то инфоцыганки в Интернете. Может, ты что-то перепутала? – обратился он к Лизе, но та продолжала упорно смотреть в пол. – Стеф не астролог. Она работает в другой компании.

Она повернулся ко мне.

– Стеф? Скажи, что это недоразумение.

Я подняла руку и открыла рот, но потом безвольно ее отпустила.

– Лиза права, – еле слышно произнесла я. – Я действительно давала ей уроки астрологии. Я начала увлекаться ей год назад и добилась больших успехов. И потом решила…

– Так ты врала мне? – на лице Эда была такое выражение, словно я дала ему пощечину. – То есть все это время, пока я бегал с одной работы на другую, чтобы погасить кредит, который Лиза взяла, чтобы пройти твое обучение…

– Ты взяла кредит? – охнула я, глядя на его младщую сестру. Та, казалось, была готова провалиться сквозь землю.

– … ты не призналась, что занимаешься астрологией? Что ты… не знаю, даришь людям ложные надежды за такие огромные деньги?

– Это совсем не так! – перебила я, потому что выносить это было выше моих сил. – Я запустила обучение всего один раз! И совсем не ожидала, что кто-то его купит!

– Так получается, только мы попались на твою удочку? Других дураков не нашлось?! Даже если ты нашла глупую фанатку…

– Это обидно, – проворчала Лиза.

– …почему не спросила, откуда у нее такие деньги? Ей же нет восемнадцати!

– Вы знаете, кажется, у нас закончился сахар, пойду с хожу в магазин! – быстро произнесла Лиза и так быстро рванула из кухни, что я едва различила ее смазанный силуэт. Уже через секунду раздался звук закрывающейся двери, и мы с Эдом остались вдвоем.

Однако ситуация не стала легче.

До него, кажется, начал доходить весь абсурд происходящего. Эд осел на стул и ухватился руками за голову. Я так и стояла, не осмелясь подойти ближе. Казалось, каждое слово лишь углубляло пропасть между нами.

– Эд, прости, я хотела сказать… Я хотела, но ты сказал, что не любишь астрологию. И я побоялась, что если признаюсь, чем зарабатываю на жизнь, то оттолкну тебя.

– И когда ты собиралась признаться?

Он поднял на меня взгляд, и мое сердце сжалось. Его глаза были красными, а лицо, наоборот, белым, как мел. Казалось, он пытается одолеть свои чувства, но ему это дается с трудом.

Вылитая Луна в Тельце. Они проживают все чувства внутри себя вместо того, чтобы бить посуду. Ну хоть бы ногой топнул или кружку разбил! Было бы легче.

Я в два шага подошла к нему и села рядом на стул, взяв его за руку. Он не отстранился, но и не сжал ладонь в ответ; его рука просто вяло лежала между моими ладонями. От этого внутри стало еще больнее.

– Я все равно хотела завязать с астрологией, – начала тараторить я. – Она испортила мне жизнь. Вернее, из-за нее я, конечно, стала неплохо зарабатывать…

Идиотка!

Я почувствовала, как тело Эда напряглось, и быстро продолжила:

– Дело не в этом. Астрология помогла мне справиться с потерей матери. Впервые после того, как я начала строить свою жизнь по звездам, мне стало спокойнее. Моя мама ей увлекалась. Я как будто снова могла быть с ней рядом. Но потом все вышло из-под контроля… – я говорила, почти не беря дыхания. – Я стала делать плохо окружающим меня людям и решила, что мне нужна помощь. Я даже начала ходить на собеседования, чтобы сменить деятельность. И планировала закончить уроки с Лизой, потому что понимала, что теряю интерес к астрологии. Я даже пошла к Клуб Анонимных Астрологов…

– Куда? – вырвалось у Эда.

– В Клуб Анонимных Астрологов, чтобы бороться со своей зависимостью. Мы выполняем там разные задания, и в рамках одного из них мы пошли с Аней на быстрые свидания…

– Аня тоже там?! – ошарашенно вскрикнул Эд.

Он говорит, это прогресс.

– Да, я же говорю, мы вместе с ней в этом клубе. И нам нужно выполнять задания без натальных карт и сверки с гороскопами, а это сложно, когда ты привык строить план на день по движениям планет. А тут появился ты, такой красивый и обаятельный, и я так хотела узнать, кто ты по гороскопу…

Я услышала, как Эд горько усмехнулся.

– Чтобы проверить совместимость?

– Да, а вдруг… – начала я, но осеклась на полуслове. Я подняла голову и посмотрела в бездонные, темно-синие глаза Эда. Только сейчас я поняла, как это прозвучало.

– Потому что ты не могла поверить своим чувствам? – озвучил Эд мои мысли. – Потому что вместо того, чтобы поверить мне, ты решила доверить наши отношения… кому? Планетам? Которые находятся в сотнях световых лет от нас?

Он аккуратно высвободил свою руку. Я ощутила, как между пальцами, в которых только что теплилась его ладонь, пробежал холод.

– А в тот день, – продолжил он. – Год назад, когда я увидел тебя в толпе, ты уже была астрологом?

– Нет же! – вскочила я с места. – Нет… но именно тогда я решила им стать.

Эд не ответил. На кухне воцарилась гробовая тишина. Я не знала, что делать, не понимала, как все исправить.

– Эд, – произнесла я. – Пожалуйста, поверь мне. Ты мне очень дорог. И даже когда астролог сказал мне, что мы друг другу не подходим, я все равно решила…

Мои слова прервал его громкий смех.

– Стеф, – он покачал головой из стороны в сторону. – Пожалуйста, прекрати. Ты делаешь все только хуже.

– Тогда… что мне делать? – прошептала я. Все происходящее казалось мне нереальным. Невозможным. Особенно после ночи, которую мы провели вместе. Это не должно было так закончится.

Он посмотрел на стол, потом на остывший чай в своей кружке. Секунды превращались в тягучие минуты, и мне казалось, что я этого не вынесу.

– Тебе лучше уйти, – наконец сказал он. – И сделать это прямо сейчас.

В теле словно оборвался трос. Я смотрела на эти темные кудри, в которые запускала свои пальцы, на линию скул, подбородок, линию губ, которые целовались так же прекрасно, как и пели в микрофон. Я смотрела на него так, словно это был последний раз.

– Ты уверен? – выдавила я.

Он кивнул и сильнее опустил голову.

– Пожалуйста, просто уйди.

Я продолжала стоять.

– Стеф, уйти! – вдруг крикнул он, и я от неожиданности попятилась назад. Упершись в стену, я тут же развернулась и рванула к двери. Пробегая мимо комнаты Лизы, я запоздало вспомнила, почему она казалась мне знакомой – именно ее я видела на наших видеозвонках. Может, если бы я была более внимательней, если бы заметила сходство раньше, то ничего бы не случилось.

Но время не вернешь. Как долго бы ты не провисела в воздухе, рано или поздно упадешь.

Обернувшись, я увидела его сгорбленную фигуру, подсвеченную лучами утреннего солнца. Он держался руками за голову, и сидел, не шевелясь. В горле пересохло. Я открыла дверь как можно тише, словно боясь, что потревожу его (хотя куда уж сильнее), и вышла на площадку. Дверь закрылась, и я осталась в полном одиночестве.

Оказавшись на улице, я остановилась и попыталась вдохнуть, но у меня ничего не получалось. Я прижала ладони к груди и прикрыла глаза.

– Ты в порядке? – раздался голос откуда-то слева.

Открыв глаза, я увидела Лизу, которая сидела на скамейке у подъезда, скрестив руки на груди.

– А ты сходила за сахаром?

– Ты же знаешь, что это было оправданием, – грустно произнесла Лиза. – Я просто не могла там находиться.

– Знаю.

Я подошла и села на противоположный край скамейки. Дышать все еще было тяжело, и я вбирала воздух урывками.

– Прости меня, – произнесла Лиза. – Я не думала, что так получится.

Порыв ветра прокатил по асфальту пластиковый пакет. Я покачала головой, бездумно следя за ним взглядом. Рыжие волосы упали на лоб.

– Ты ни в чем не виновата, – наконец, произнесла я, обернувшись к ней. – Это моя вина, что я не призналась Эду раньше. Но Лиза, ты взяла кредит на мое обучение. Зачем?

Она вздохнула и, убрав руки с груди, уперлась ими в край скамейки и посмотрела перед собой.

– Потому что мы приехали из северного городка, и нам двоим не хватало денег, – начала она. – А все эти инфлюенсеры в Интернете… Я подумала, что, если стану таким же блогером, как и ты, то смогу помочь себе и Эду. – Она опустила голову. – Ты такая… Такая яркая и жизнерадостная, и в то же время приземленная. Я смотрела твои видео в социальных сетях, и подумала, что смогу научиться у тебя этому же. Просто надо было немного вложиться! Сейчас все так делают!

Я испустила обреченный вздох, пытаясь удлинить дыхание.

Какой кошмар. Кошмар наяву.

– Послушай, – начала я. – Мне правда очень жаль. Я понимаю, почему ты решилась на такой шаг. Но черт, Эд прав, – я откинулась назад на скамейку. – Мне надо было хотя бы узнать, сколько тебе лет! Это так неосмотрительно с моей стороны!

– И с моей, – добавила Лиза.

Мы какое-то время сидели молча, а солнце, тем временем, выглядывая из-за домов, окрасило деревья в золотистый цвет. Я готова была просидеть так бесконечно, только бы не решать, что делать дальше.

– Что теперь будет? – прошептала Лиза.

– Я не знаю, – ответила я. Я и правда не знала. – Может, расскажешь, как твой брат переживает разрыв? Как я могу все исправить?

Она помедлила и как-то смущенно скосила глаза в мою сторону.

– Ну… дело в том, что хоть до этого он и встречался с девушками, он не относился к отношениям серьезно.

Я хмыкнула.

– А сейчас, значит, все серьезно?

– Конечно! – Лиза полностью развернулась ко мне. – Он постоянно о тебе говорил! Странно, что не называл твоего имени, но я думаю, Эд просто таким странным образом пытался тебя оберегать. Он делает это со всеми, кого любит.

Я вспомнила, что за время наших свиданий Эд и правда ни разу не рассказал, как зовут его сестру.

– А тут он снова так загорелся группой, спустя столько времени! – продолжила она. – И на работу собирался, как на свидание. Давно не видела его таким счастливым.

– Значит, все еще можно исправить? – с надеждой в голосе спросила я.

Лиза медленно покачала головой.

– На последних курсах университета он встречался с одной девушкой. Вот там все было серьезно. Но она его бросила. Брат потом неделю ночевал на улице и не возвращался домой.

Я расширила глаза от ужаса.

– Какой кошмар. И что случилось потом?

– Потом его отпустило. Через месяц. Правда, когда его бывшая попробовала вернуться и сорвала ему телефон, он ей не ответил, хотя я знала, что он ее любил. Даже какая-то подруга той девушки умоляла его с ней поговорить, потому что та просто сорвалась с катушек. Но мой брат такой. Обычно не подпускает к себе никого второй раз.

Чертов Телец в Луне. Чертов Телец в Асценденте. И все планеты в его натальной карте.

– Спасибо, очень успокоила, – обреченно произнесла я, спрятав лицо в ладонях.

– Прости, Стеф, – она даже не попыталась меня отговорить. —Я не хотела быть причиной вашей ссоры. Будем надеяться, что я ошиблась и у вас все было не серьезно. Тогда, может, он тебя простит. – Она встала со скамейки. – Пойду наверх, надо проверить, чтобы он снова не ушел в парк ночевать.

Надо же, какое в их семье интересное чувство юмора.

Я продолжала сидеть, когда услышала:

– А наши занятия продолжатся?

Я изумленно подняла голову и уставилась на Лизу круглыми от ужаса глазами. Вот теперь мне понятно, почему Эд за нее так постоянно переживал.

– Конечно же нет, Лиза, – я встала, сердито поправляя платье. – После такого я не смогу с тобой заниматься.

Она тут же осунулась. Ну совсем ребенок.

– Понятно, – пробормотала Лиза. – Что ж, надеюсь, еще увидимся! Или нет.

Она махнула мне на прощание и скрылась за дверью, а я, как дурочка, стояла перед подъездом, и ветер трепал мои волосы, кидая их в лицо, но я даже не потрудилась их убрать.

Лучше бы он истерзал меня на клочки, было бы легче.

* * *

Осознание от произошедшего пришло не сразу. Наверное, мне было настолько страшно признаться себе в том, что случилось, что я просто отказывалась принимать реальность. Что, возможно, Эд пропал из моей жизни также, как и Лана. Поэтому до конца дня я вела себя как ни в чем не бывало: составила график постов, ответила на сообщения в директе, и даже сходила на маникюр, чтобы наконец снять этот оранжевый лак на ногтях. Я решилась на черный, хотя понимала, что это последний цвет, который можно было выбрать в преддверии лета. Меня мучали приступы, когда не хватало дыхания, но я подавляла в себе тревогу, повторяя, как мантру, что завтра я проснусь, и все наладится.

А потом, среди ночи, я резко вскочила с кровати. В груди закололо, и мне потребовалось полчаса дыхательных практик и две таблетки Новопассита, чтобы унять панику, которая наконец вырвалась из заточения и поселилась в моей груди. Мне не удавалось уснуть, да какой уж там, хотя бы немного успокоиться. Поэтому, включив ночник, я сначала полчаса наворачивала круги по спальне, а потом достала с полки первую попавшуюся книгу. По иронии, это оказались «Двенадцать подвигов Геракла». Я все-таки купила ее, чтобы не ходить в библиотеку. Я начала читать ее с самого начала, надеясь, что это позволит моим мыслям хотя бы немного отвлечься. Перелистнув страницу, я на мгновение застыла: между страницами был воткнут сложенный лист бумаги. Я взяла его дрожащими руками и развернула. Это оказались результаты быстрых свиданий. У нас с Эдом было совпадение.

«У меня тогда день тоже не задался. Может, это был знак», – вот что я ответила ему, когда он рассказала, что его выступление в клубе оборвалось. Из-за меня. Из-за драки с Колей. И теперь я снова стала причиной того, что он не смог исполнить свою мечту. Из-за меня он вынужден работать на нескольких работах, чтобы закрыть кредит сестры. А может, тогда, в клубе, это и был знак? Знак того, что нам не нужно быть вместе? Может, астролог все же была права, и каждый раз, когда мы встречаемся, мы рушим друг другу жизни?

В комнате вдруг стало мало воздуха. Голова резко заболела, и где-то внутри начала отчаянно пульсировать одна мысль: это конец, Стеф. Это конец.

Слезы полились из глаз, и теперь я не стала их сдерживать. Я задыхалась, и горький комок в горле не давал нормально сглотнуть. Мне было плохо не из-за того, что я могла больше не увидеть Эда. Нет, все было гораздо хуже; я подорвала его доверие. Скомкала и растоптала его жизнь, как делала это раньше с жизнями других людей. Почему-то мне казалось, что все планеты во Вселенной работали только на меня, совершенно не осознавая, что то, что приносило мне доход, радость или удовлетворение, могло в то же время быть несчастьем для другого человека. Даже того, которого я любила. Эт стало ударом под дых, от которого равновесие, которое я так бережно и четко выстраивала целый год, пошатнулось.

Я почувствовала себя у обрыва, не понимая, что теперь делать и как все исправить. А ночь только способствовала моему страху. Дыхание снова стало частым, я не могла успокоиться. Руки затряслись, и я, отбросив книгу и лист с симпатиями, уткнула лицо в ладони и зарыдала так громко, что, возможно, меня услышали соседи.

Мне было плохо. Так плохо. Если бы я могла позвонить Лане, она смогла бы меня поддержать…

От осознания, что за последний год я потеряла связь со всеми, кто был мне так дорог, у меня закружилась голова. Я легла на спину, уставившись в потолок и пытаясь дышать по квадрату, пятиугольнику или восьмиугольнику, неважно. Мне нужно было взять себя в руки. Ведь я осталась совершенно одна, и мне больше никто не сможет помочь.

Я повернулась на бок и свернулась калачиком, обняв книгу про Геракла и прижав ее сильнее к груди. Оказывается, легче сражаться с Критским быком или Стимфалийскими птицами, чистить Авгиевы конюшни и рубить головы Лернейским гидрам, чем разбираться со своими чувствами. Я не ощущала подобной пустоты с того момента, как умерла мама.

Заливаясь слезами, я в какой-то момент уснула. Видимо, организм просто не выдержал и отключил мой мозг. Проснулась я, лишь когда услышала телефонный звонок. Кто-то звонил мне снова и снова, и мне с трудом удалось поднять себя с кровати, чтобы дотянуться до тумбочки. Голова раскалывалась, и любое движение приносило нестерпимую боль.

– Да? – прохрипела я.

– Стеф, это Аня! – услышала я в динамике. – Ты в порядке? Я звонила с самого утра!

Я с трудом повернула голову и покосилась на часы. Три часа дня. Видимо, мне нужно было слишком много времени на восстановление.

– Мне позвонил Алекс, сказал, что Эд внезапно отменил репетиции. Вообще все репетиции, понимаешь? Сказал, что распускает группу. Ни Алекс, ни Андрей не могут понять, что случилось. Эд отправил им сообщения, а на звонки не отвечает.

– Ох… – только и смогла произнести я.

– Ты знаешь, в чем дело?

– Конечно, знаю, – прохрипела я обреченно. – Ведь дело снова во мне.

– В смысле? – не понял она.

– Лучше не связывайся со мной, Аня, – выдавила я. – Иначе я и твою жизнь сломаю.

– Ты с ума сошла такое говорить? Где ты? Давай я к тебе приеду! Мы обо всем поговорим! Мы же подруги!

– Вот именно. – Из моих легкий вырвался судорожный вздох. – Именно, потому что мы подруги, тебе лучше держаться от меня подальше. Удачи с Алексом.

– Но…

Аня не договорила. Я выключила телефон и кинула его куда-то в ноги. Сил на то, чтобы разгребать то, что я натворила, больше не было.

Покряхтев, как старуха, я опустила ноги на пол и уперлась руками в край кровати. Мне было плохо. Я хотела есть. Меня мучала жажда. И даже не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что вместо глаз у меня сейчас две щелки. Притронувшись к лицу, я ощутила, как оно опухло от слез. Я шаркающей походкой прошагала в ванную и посмотрела на себя в зеркало.

Фууу, лучше бы не смотрела.

От Стеф-роковой девчонки не осталось и следа. Взлохмаченные волосы, опухшее лицо, на котором остались следы от подушки. На лбу сразу же высыпали какие-то прыщики, как будто я вернулась в подростковый возраст. Они что, могут появляться от стресса? Так быстро? Это была совсем не я. Хотя… Может, это и была настоящая я. Все мое нутро выбралось наружу и теперь смотрело на меня в отражении. Это была настоящая Стеф: лгунья, трусиха, та, что не могла взять под контроль собственную жизнь. Я наклонилась над раковиной и ополоснула лицо ледяной водой. Мне нужно выпить обезболивающее и снова лечь в кровать. Я буду лежать под одеялом, пока не покроюсь паутиной. Возможно, в этом мое предназначение – изолироваться и быть как можно дальше от всех.

Вытерев лицо полотенцем с таким остервенением, что вся кожа покраснела, я вышла из ванной, когда услышала звук входящего сообщение. Я подошла к кровати и, взяв телефон, посмотрела на экран.

Константин: Стеф, пожалуйста, приходи сегодня в КАА в 18 часов. Нам нужно поговорить. Я знаю, что ты не хочешь, но я куратор клуба. Я помогу тебе все исправить.

Я хмыкнула и хотела отложить телефон, но тут пришло еще одно сообщение.

Константин: Пожалуйста. Тебе сейчас нужны близкие. Меня ты не ранишь.

Я еще какое-то время посмотрела на его сообщение, а потом отправила короткое «ок».

Что ж, хуже уже явно не будет.

* * *

В город медленно приходило лето. Вечера теперь стали теплыми, и я могла позволить себе оголять пупок. Поэтому я натянула джинсы, короткий топ, но вытащила из недр шкафа просто огромное растянутое худи на молнии, и теперь сидела на ступеньках перед входом в здание, где проходили встречи клуба, и изнывала от духоты. И почему в такие моменты, когда все плохо, хочется одеться во все самое уродливое? Чтобы чувствовать себя еще хуже? Помимо этого, воротник худи постоянно терся о шею, и я уже десятый раз поправляла его, потому что кожа сильно зудела. Хотя, полагаю, виноват был не он, а моя нервная система, которая начала подавать сигналы бедствия всему телу.

Волосы я кое-как собрала в пучок и надела свои белые очки без диоптрий, чтобы скрыть опухшие веки. В ожидании Константина я листала диалоги в мессенджере. В дороге я писала Эду. Много раз. И звонила. Наверное, я вела себя точь-в-точь как его бывшая, которая поняла, какая же она дура. Но, как и предсказывала Лиза, ответа не было. Я писала и Лизе тоже, но та сохраняла нейтралитет, коротко ответив, что не хочет еще больше усугублять ситуацию.

Одно я знала точно: Эд в парке не ночевал. Но не понимала, радоваться этому факту или грустить. Лиза писала, что он закрылся в комнате и даже пропустил смену на работе, а это было плохим знаком. Он мог потерять место администратора. А мы все знаем, как сейчас трудно искать новое место, тем более если ты не ушел сам, а тебя уволили.