КАА, или Клуб Анонимных Астрологов

Солнечный луч упал на лицо, и я зажмурилась. Потом не выдержала и расстегнула худи, оголив живот. Ах, и почему все дерьмище происходит в тот момент, когда на улице расцветает жизнь? Несмотря на то, что мой нос еле дышал от обилия слез и соплей, я все равно чувствовала приглушенный запах сирени и аромат копченого дыма неподалеку.

Кто-то слишком рано открыл сезон шашлыков.

Мои ладони все еще могли ощущать ткань джинсов, гладкий корпус телефона, который я сжимала в руке, словно от него зависела вся моя жизнь. Я слышала звуки машин, музыку, раздававшуюся из окон первого этажа, воркование голубей, которые устроили брачный сезон, нахохливаясь и прыгая с места на место. Мир продолжать жить. Вот только я не знала, какое место в этом мире мне теперь занять.

Из-за угла дальнего дома показалась знакомая фигура. Завидев меня, Константин поднял руку вверх и ускорился, словно боялся, что я встану и убегу.

Не убегу, Константин. Посмотрите на меня, у меня нет сил даже кивнуть, какой уж тут бег.

Он подошел ближе, заслонив своим силуэтом солнце. Я с трудом подняла голову и посмотрела на него снизу вверх. Кажется, выглядел он гораздо лучше, чем в тот раз, когда мы виделись в клубе. На нем были простые темно-синие джинсы и такого же цвета рубашка. Только без бейджа. Лицо казалось уставшим, но все же он тепло улыбался.

– Привет, Стеф, – мягко произнес он. – Могу я…?

Он указал на ступеньки. Я кивнула и посильнее запахнулась в ненавистный худи, чтобы не провоцировать Константина своим проколотым пупком, выглядывающим из-под короткого топа. Он же все-таки лет на пятнадцать был меня старше.

Даже такое маленькое движение забрало у меня последние остатки сил. Я была готова просидеть на этих ступеньках, не шевелясь, до самого вечера, даже если все себе обморожу.

Константин сел чуть поодаль, сохраняя дистанцию.

– Спасибо, что пришла, – тихо произнес он. – Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело.

– Откуда?

Короткие предложения – это все, на что я была сейчас способна.

– Аня позвонила.

– Аня… – протянула я. – Вот оно что.

Надо было догадаться.

– Как ты? – снова тихо спросил он.

Я шмыгнула носом, чтобы иметь возможность хоть как-то дышать.

– Честно? Не знаю. – Мне требовалась большая пауза, чтобы продолжить. – Не думаю, что смогу с этим как-то справиться. Все так запуталось.

Константин полез в карман, а потом протянул мне маленькую бумажку.

– Тогда давай попробуем распутать это вместе.

Я медленно потянулась за бумажкой и раскрыла ее. Внутри было написано всего два слова.

«Пояс Ипполиты».

– Вы всерьез думаете, что в таком состоянии я могу что-то сделать? – прошептала я, комкая записку в руке. – Посмотрите на меня, я еле ворочаю языком.

– На самом деле это не твое задание, – спокойно ответил Константин. – А мое.

– В каком смысле? – удивилась я.

Константин переплел пальцы перед собой и сжал их так сильно, что побелели костяшки.

– Я прохожу подвиги Геракла вместе с участниками клуба, хоть и не показываю это на наших встречах. Я делаю это в третий раз, но «Пояс Ипполиты» попался мне впервые. И, как ты помнишь по истории Марии, это задание самое сложное. Поэтому я и позвал тебя. Для того, чтобы его выполнить.

А не для того, чтобы меня успокоить? Ну ладно, проехали.

– И… и как бы собираетесь это делать?

Константин посмотрел на меня и улыбнулся.

– Расскажу тебе свою историю. Которую еще никому не рассказывал. И, возможно, это тебе в какой-то степени… поможет.

Я невольно выпрямилась на месте и поправила очки на переносице. На самом деле я давно хотела узнать, что именно сподвигло Константина создать этот клуб. И что за тоска пряталась в глубине его глаз. Мне хватало своих проблем, но почему-то именно сейчас я была полностью настроена на то, чтобы его выслушать. Может, грусть дает нам возможность замедлиться и посмотреть на нашу жизнь со стороны. Не знаю, я ведь восемь лет всячески забивала себя хобби, случайными встречами и любой возможной активностью, чтобы только не чувствовать эту дыру внутри себя.

Я молча смотрела на Константина, боясь, что, если пошевелюсь (что мне все равно давалось с трудом), он передумает. Кажется, он воспринял мое молчание за ответ.

– У меня была невеста, – начал он, и мое тело похолодело от того, как он произнес слово «была».

О нет. Это точно будет грустная история любви.

– Как и все влюбленные, мы мечтали о светлом будущем и строили планы, – продолжил он, улыбаясь каким-то своим мыслям и смотря перед собой. – Мы планировали свадьбу. Родители Вероники, так ее звали, однако, были против. Все время твердили, что я ей не пара. Она была яркой, активной, деятельной. А я – лишь преподавателем и еле сводил концы с концами…

Он замолчал на какое-то время. Я поерзала на месте, ощутив, как затекла пятая точка. Но все мое внимание было приковано к Константину. Я смотрела, как он с силой сжимает пальцы и молилась, чтобы он ненароком себе что-нибудь не сломал.

– Вероника всячески пыталась убедить родителей в том, что мы созданы друг для друга. Для нее их одобрение было очень важно. Она знала, что ее мать верит в таро и гороскопы, и поэтому пошла к астрологу, чтобы сделать нам разбор. – Я открыла рот от удивления. – Что ж, астролог сказал, что у нас идеальная совместимость. Но, наверное, это было не единственное, что она узнала, потому что после этого просто помешалась на астрологии. То, что началось как невинное увлечение, вскоре переросло в своего рода зависимость. Она всегда слишком вовлекалась во все, что ей было интересно…

– Так случилось и со мной, – прошептала я, прикрыв рот ладонью.

Константин кивнул.

– Знаю. Это меня и напугало, когда я в первый раз прочитал анкету.

Он замолчал.

– И что было дальше? – тихо спросила я.

Константину определенно было сложно сосредоточиться. Он закрыл глаза и приложил пальцы к переносице.

– Если вам сложно, то можете не говорить… – смутилась я, но Константин открыл глаза. – В конце концов мы сыграли свадьбу, – продолжил он. Его голос казался глухим и отрешенным, словно он старался не вспоминать прошлое, а просто пересказывать его, как сводку новостей. – А потом решили отправиться в свадебное путешествие. У нас уже были взяты билеты. Но в последний момент Вероника предложила их поменять. По ее расчетам оказывалось, что день вылета попадал на какое-то затмение или еще что, и она всерьез волновалась. Мне же просто хотелось, чтобы она была счастлива, поэтому мы поменяли билеты. На 2 июля 2017 года. Потом, буквально за три дня до отлета, мне поставили Олимпиаду в школе, и я не смог полететь. Вероника не расстроилась. Она предложила мне прилететь следующим днем, тем более там планеты входили в какой-то цикл, а уже и не помню. Сказала, что мой класс ждет успех, а еще это сулит повышение и прибавку к зарплате.

Он глубоко вздохнул.

– Что ж, она была права. В тот день на Олимпиаде мой класс набрал самый высший балл. Меня вызвали к директору, где он обсудил со мной мой возможный рост и повышение зарплаты. А еще в тот день самолет моей невесты разбился.

Я едва смогла подавить испуганный возглас, приложив обе ладони ко рту. На глаза тут же навернулись слезы.

– Подождите, 2 июля 2017 года… Это показывали по новостям… – прохрипела я. – Я тогда поступала в университет и часто готовилась к экзаменам, фоном включая телевизор. Я помню это… Там же все погибли…

Константин кивнул. Его глаза были сухими, но челюсти плотно сжались, и он не сразу мне ответил. Я внимательно посмотрела на него и только сейчас заметила, как много морщин вокруг его глаз. Как много боли скрывалось за этим добродушным взглядом!

Наш разговор вдруг прервал звонок. Чертыхнувшись, я полезла за телефоном в карман худи и увидела, что звонили с незнакомого номера. Сбросив вызов, я поставила телефон на беззвучный и убрала обратно в карман.

– Простите, – я чувствовала, как на щеках проступил румянец. – Жутко неловко. Не хотела вас сбивать. – Я сглотнула. – Что было дальше?

– А дальше все просто, – продолжил Константин, как ни в чем не бывало. – Я запил. Сильно. И мало что помню об этом времени. Почти год моей жизни стерся из памяти. Я только все время думал, почему она, рассматривая свои гороскопы и натальные карты, увидела мой карьерный рост, но не заметила свою смерть. Могли ли звезды это подсказать? Мне пришлось долго приходить в себя. И тогда, три года назад, мне в голову пришла идея основать Клуб Анонимных Астрологов. В память о Веронике. У меня нет цели излечить людей от зависимости. Мне просто хотелось показать, что не всегда у звезд есть ответы на все наши вопросы. Знаешь, как обычно называют астрологов и людей похожей профессии? – он обернулся ко мне, а я с силой сжала зубы, чтобы не разрыдаться. – Продавцами надежды. Потому что они могут осветить путь даже в самой жуткой темноте. Но, как бы не был приятен этот свет, его нужно вовремя отпустить. И идти самому. Ведь иногда жизнь – это просто череда случайностей, которых невозможно просчитать. И вместо того, чтобы пытаться строить его по узлам, прокачивать планеты и трястись в Ретроградный Меркурий, может, стоит просто… жить? Пока есть время. – Он вдруг тепло улыбнулся. – Даже если кажется, что ты наломала дров.

В этот момент я резко дернулась с места и, обхватив Константина за шею, крепко обняла. Константин прижал меня к себе в ответ и утешительно похлопал по спине.

– Спасибо, – прошептал он.

– Вам спасибо, – шмыгнула я носом, не в силах произнести хоть что-то еще.

Сердце забилось сильнее, а все тело покалывало, словно по нему только что прошел электрический ток. Меня словно перезапустили. Я отстранилась от Константина и вытерла сопли рукавом худи (к черту, выкину его, как приду домой).

На глаза Константину тоже, наконец-то, навернулись слезы и он, смахнув их рукой, горько усмехнулся.

– Не думал, что, рассказав кому-то об этом, мне станет легче, – произнес он. – Но кажется, немного отпустило.

– И вы все это время держали это внутри? – удивилась я. – Вам действительно не с кем было поделиться? А как же друзья? Родные?

– Я закрылся ото всех, кто был мне дорог. А потом, когда я целый год пил, от меня отвернулись все немногие, кто остался. И выкарабкиваться пришлось самому.

– Что же вам помогло?

– Осознание того, что, если все так и закончится, то смерть Вероники будет напрасной. Это смешно, но, создавая Клуб, чтобы избавить людей от зависимости, я в то же время надеялся, что предсказание моей невесты сбудется, и дела пойдут в гору. Это парадокс, который я так и не смог решить. Но память о ней дала мне силы двигаться дальше.

– Как и память о моей маме, – произнесла я, пораженная тем, как перекликались наши истории. Я опустила голову, заметив, что все еще сжимаю в руке смятую бумажку с названием задания. И задумалась.

– Почему вы рассказали свою историю мне? – наконец, спросила я. – Почему не Ане, или, на худой конец, Алексею?

Константин потер шею.

– Ну, во-первых, я прочитал твою анкету. И твоя история показалась мне смутно знакомой. А еще… – он задумался. – Еще на самом первом занятии я заметил в тебе лидерские качества. Несмотря на то, что ты сидела с краю, в тебе бурлила та самая энергия, которая притягивает людей. Не забывай, я же учитель. И подмечаю такое в людях.

– Да я ходячая катастрофа, – упавшим голосом ответила я. – Вся моя энергия какая-то неправильная. Везде, где я беру инициативу, случается провал.

– И тем не менее, когда я не смог быть на занятии, ты провела его самостоятельно и не только выслушала участников клуба, но и решила их проблемы. Они доверились тебе…

– И потом Мария оказалась в больнице, – встряла я.

– Ты не можешь винить себя за решение других людей.

Я покрутила бумажку в руках.

– А где вы были тогда? Когда не смогли прийти?

Лицо Константина стало серьезным.

– Это была годовщина смерти Вероники. Я решил на время уехать из города, чтобы навестить ее родных, с которыми восстановил связь.

– Вот оно что, – я закусила губу, а потом сняла очки и, на секунду закрыв глаза, открыла их и посмотрела прямо на него. – А это когда-нибудь… пройдет? Вся эта боль? Кажется, что рана никогда не затянется.

Он протянул руку и снова по-отечески похлопал меня по плечу. Я вдруг осознала, как мне не хватало такого родительского тепла. А ведь у меня есть отец. Отец, с которым я сама оборвала связь.

– Возможно, она не затянется, но болеть будет меньше, если тебя будут окружать дорогие тебе люди, – ответил он, и я не переставала поражаться тому, как он умел находить время для нужных фраз, словно читал мои мысли.

Я снова перевела взгляд на смятую бумажку. Потом аккуратно развернула ее и посмотрела на надпись. «Пояс Ипполиты». Подвиг Геракла. Смогла бы я его выполнить? Хватило бы мне сил дойти до конца?

– Кажется, ты о чем-то задумалась? – участливо спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Угу, – промямлила я, все еще смотря на бумажку. – Вы ведь вернете наши занятия? Я хотела бы попробовать пройти путь Геракла до конца. Хотя бы попытаться.

Константин тепло улыбнулся, и морщинки вокруг его глаз стали сильнее.

– Тебе не обязательно ходить в Клуб, чтобы выполнить все, что ты задумала. Занятия были лишь толчком к тому, чтобы начать что-то делать.

– Но мне нужно сделать так много, – пробормотала я.

– Главное, понять, с чего начать, – ответил он. – Ты знаешь, каким будет твой первый шаг?

Я немного помолчала. События последний дней вихрем пронеслись в моей голове, словно ворох опавших листьев.

– Да, знаю, – твердо ответила я, распрямляя плечи. – И, пожалуй, стоит заняться этим прямо сейчас.

Константин оперся руками об колени и поднялся.

– Тогда, я так понимаю, наше занятие на сегодня закончено, – ответил он. – Но ты всегда можешь обратиться ко мне, если тебе нужна помощь. И еще раз спасибо, что выслушала меня. Думаю, это было нужно нам обоим.

С этими словами он протянул мне руку и помог подняться со ступенек. Я и не ощущала, как задеревенело мое тело. Но воротник худи больше не терся о шею, и зуд пропал. Хотя кости ломило так, словно я заболела гриппом. Я оглянулась на здание, где проходили наши занятия. Оно определенно было для меня местом силы.

– А я могу подняться наверх? – спросила я, посмотрев на часы. – У нас же по пятницам были занятия?

Константин порылся в кармане джинсов и протянул мне ключи.

– Отдашь при встрече. Я уверен, что мы еще встретимся. Помещение твое до восьми. Потом нужно будет его закрыть.

– Спасибо, – я с благодарностью сжала ключи в ладони. Константин кивнул мне и пошел прочь, так, словно и не было никакого разговора вот тут, прямо на этих ступеньках. И хотя его история выбила меня из коли, мне стало как-то спокойно.

Я проводила его взглядом, пока он не скрылся за углом дома, а потом медленно поднялась наверх, в помещение клуба. Там было очень пусто. И тихо. Сняв наконец худи и повесив его на спинку стула, я начала заниматься тем, что взяла лейку и начала методично поливать цветы. Потом стерла наши записи, оставшиеся с прошлого раза, и взяла маркер в руки.

Итак. Сначала я должна вернуть деньги Лизе и Эду. Это будет правильно.

Я стала писать это на доске, и черный маркер противно скрипнул по поверхности.

Конечно, это сильно ударит по моему бюджету, но мне так будет спокойнее. Я разберусь. Возможно, стоит отказаться от аренды помещения на цветном бульваре. Я написала на доске и это.

Потом, может, следует позвонить отцу? Без понятия, что ему сказать, но нам определенно нужно встретиться. Я снова начала писать, и только скрип маркера разносился эхом по помещению.

Теперь касательно моих социальных сетей… Как мне поступить?

Я заткнула маркер за ухо, чтобы достать телефон и еще раз посмотреть со стороны на свой профиль. Разблокировав экран, я заметила, что мне три раза звонили с одного и того же номера, один раз я сбросила звонок, но вызовы продолжились. Это странно. Может, спам? Из-за беззвучного режима я ничего не слышала. А потом увидела сообщение.

«Стефания, добрый день. Перезвоните мне. Это отдел кадров по поводу должности ивент-менеджера».

– Что?! – вслух выкрикнула я и тут же нажала на номер, чтобы перезвонить. Длинные гудки показались мне вечностью. Я бросила взгляд на часы на стене. Без четверти восемь. Скорее всего, все уже ушли, и рабочий день закончился. Тем более, сегодня пятница. А вдруг это было что-то важное?

– Слушаю? – раздался знакомый женский голос.

– Добрый вечер! – выпалила я. – Это Стефания.

– Стефания, я так рада, что вы мне перезвонили, – на том конце провода женщина явно улыбалась. – У меня для вас есть новости. Скажите, вы сможете подъехать к нам в понедельник?

И, пока она говорила, мой рот открывался все шире, и я, ухватившись второй рукой за спинку, села на стул, где обычно сидел Константин, потому что от волнения подкосились колени. Я посмотрела на белую маркерную доску, на которой начала набрасывать план.

Кажется, в него придется внести некоторые коррективы.