Странник

Прошло два месяца. Счастливый Джонни стоял у своей лавки и с улыбкой продавал овощи таким же счастливым прохожим.

И вот однажды к нему подошла та самая прелестная девушка с рыжими волосами и бледно-розовой кожей, чтобы купить помидоры.

– А, это Вы! Здравствуйте! Прекрасно выглядите! – сказал Джонни.

– Спасибо! Я тоже рада Вас видеть. Вас так долго не было.

– Посмотрите на мой живот. Теперь он плоский. Не хотите ли теперь пойти со мной на свидание?

Она внимательно посмотрела на него и сказала: «Да, хочу!»

И на выходных они пошли на свидание. Через полгода Джонни и рыжеволосая красавица поженились. И жили они долго и счастливо.

* * *

Пятка

– Ты часто не понимаешь, что я тебе говорю. И это хорошо. Если бы понимал – ты ушёл бы навсегда, – вдруг сказала Лизабет.

Длительная тишина была нарушена. Парень и девушка сидели на противоположных концах длинного синего дивана.

– Я рад, – ответил Большой Джо, почёсывая пятку длинными ногтями.

Ногти своей правой руки он не стриг уже две недели. Таким образом он получал больше удовольствия от чесания своей чёрствой, твёрдой пятки. Но всегда присутствовал риск сломать ногти в процессе.

Они сидели в большой комнате, окна которой выходили на площадь. На улице стояла сильная жара, но в помещении работал кондиционер, и оттого им было комфортно.

– Почему же ты рад? Ты бы ушёл и отыскал себе более подходящую подругу, – продолжала Лизабет.

– Мне лень уходить, мне лень искать. Я хочу просто сидеть здесь.

Лизабет перевела свой взгляд с лица Большого Джо на его пятку. Пятка была похожа на поверхность Меркурия. Лето спровоцировало её шелушение. В таком положении они просидели ещё два часа, а Большой Джо всё непрерывно продолжал чесать пятку. Лизабет казалось, что пятка теряет в размерах с каждой минутой. На диване возле Джо образовалась большая горстка отмершей кожи – туда он складывал всё, что он сгребал ногтями с пятки.

День клонился к вечеру, а пятка продолжала уменьшаться. Наконец Лизабет не выдержала:

– Уймись же! Перестань чесать! От твоей пятки скоро ничего не останется!

– Я не могу, – спокойно ответил Большой Джо, – не могу.

В конце концов пятка совсем исчезла, Лизабет тихо сидела и плакала. Большой Джо, будто зомби, сидел неподвижно и смотрел стеклянными глазами куда-то в одну точку. Он уже больше ничего не чесал. И ничего не чувствовал. Большой Джо пожелал Лизабет спокойной ночи и лёг в постель. На следующее утро он не проснулся.

* * *

Рабыня

Этот холодный зимний день начинался весьма угрюмо. Жансая была совершенно никакая – вчера до самой ночи она развлекалась на дискотеке, и поэтому она еле смогла встать с кровати. Но что поделать? В университет всё же идти надо, иначе её могут исключить.

– Сегодня вы что-то не захотели выпить чашечку кофе, – заметила рабыня Жансаи по имени Гульниза. Она была ровесницей своей хозяйки, им обеим было по восемнадцать. Уже три месяца Гульниза подчинялась студентке и успела зарекомендовать себя как хорошая исполнительница.

– Да, Гульниза. Ты правильно заметила. После вчерашнего я совсем ничего не хочу пить или есть, – устало сказала Жансая, потирая глаза.

– Ну, возможно, это даже к лучшему, – подбодрила свою госпожу Гульниза и принялась завязывать ей шнурки.

Вместе они вышли на улицу, и пронзительный, холодный ветер подул девушкам в лицо. У Жансаи была толстая норковая шуба, и оттого она не сильно ощущала дискомфорт. А Гульниза, в отличие от Жансаи, была одета весьма скудно, она почувствовала, как мерзкий мороз проникает во все щели её дырявых лохмотьев.

За десять минут они пешком дошли до университета. Вошедши внутрь здания, девушки с облегчением почувствовали тепло от батарей.

Вдруг Гульниза села на скамейку и заплакала. Маленькие солёные слезинки покатились по её нежным, розовым щекам. Жансая это увидела и тут же уселась рядом с ней, обняла и стала поглаживать её по голове.

– Что такое, Гульниза? Почему ты плачешь? – с глубоким сочувствием вопрошала Жансая.

– Жансая, вы так прекрасны. А я… а я ничтожество! – ревела Гульниза, она вся дрожала.

– Гульниза, ну что ты, перестань. Ты у меня умница. Из всех моих предыдущих рабынь ты лучше всех готовишь банановые кексы.

– Но я… я хочу быть такой, как вы, Жансая! Я не хочу быть ничтожеством. Я хочу быть вольной, чтобы у меня тоже была своя рабыня. Я тоже хочу ходить на дискотеки и совокупляться! – Гульниза всхлипывала через каждое слово, она продолжала: – А книжки! О, Жансая, эти прекрасные книжки! Если бы вы знали, как сильно я мечтаю научиться читать и, как вы, погружаться в неизведанные миры художественных произведений. Жансая, я несчастна, несчастна! – и она так громко заревела, что проходящие мимо студенты не могли оторвать от неё глаз.

Жансая жалобным взглядом смотрела на свою рабыню. Она обняла её ещё крепче и сказала:

– Гульниза, пойми, мир так устроен, что кто-то должен веселиться, а кто-то страдать. Сама подумай – разве может быть так, чтобы все люди на земле были счастливы? Так быть не может! Я очень тебе сочувствую, Гульниза. Но и ты должна понимать, что, раз уж ты родилась рабыней, ты обязана принять свою судьбу такой, какая она есть. И кстати, насчёт совокупления можешь не переживать. Мы с мамой, кажется, нашли тебе подходящую пару. У семьи Алтынбековых есть раб по имени Мадижан. Я уверена, он тебе понравится. Да и потом! Должны же как-то появляться на свет новые рабы!

К этому моменту Гульниза уже перестала плакать, её глазки стали сухими, а брови нахмурились.

– Ладно, Гульниза, пошли! У меня скоро начнётся лекция. Кто будет нести мою сумку с учебниками? Пушкин, что ли? – улыбалась Жансая.

Но Гульниза молчала. Она была такой хрупкой, такой нежной, и в то же время очень серьёзной. Она крепко сжала свои кулачки.

– Гульниза! Ты слышишь меня? Урок уже скоро!

Но рабыня продолжала молчать. Ни один её мускул не дрогнул.

– Ты что, не слушаешься меня?! – закричала Жансая, и в глазах её загорелся огонь гнева.

Гульниза медленно повернула свою голову к своей госпоже и заглянула своими многострадальческими глазами ей прямо в душу. Она произнесла:

– Нет.

– Что? Что ты сейчас сказала?!

– Я сказала: НЕТ! Я устала от этого бесконечного рабства! Хватит с меня! Я тоже хочу сидеть в Инстаграме!

И тут Жансая поняла, что ситуация выходит из-под контроля. Она резко вытащила из кармана маленький дамский пистолетик и выстрельнула Гульнизе прямо в лоб. Девушка упала на пол и кровь потекла бурным ручьём из дырки в её черепе.

– Придётся искать новую, – сказала Жансая.

* * *

Сильная духом

Пятнадцатилетняя Олеся шла эффектной походкой по тротуару с красной сумочкой в руке. Пёстрое пальто идеально гармонировало с её коричневыми волосами. Рядом шёл её низкорослый друг Кривич с некрасивой шеей.

– Мне нравится ночью смотреть на горящие окна и думать, какая там жизнь у этих людей, интересная ли, или скучная. А тебе что нравится? – сказала Олеся своему другу с некрасивой шеей.

– Не знаю. Наверное, общаться с тобой. Я люблю слушать, как ты делишься своими мыслями, – ответил Кривич.

В этот момент он споткнулся об камень и упал на дорогу, и через секунду его на полной скорости переехал автобус. Это была мгновенная смерть. После этого настроение Олеси резко ухудшилось. Она стала получать двойки даже по самым любимым предметам. Люди постоянно говорили, что Олеся стала какой-то нервной и раздражительной. Изо дня в день её поведение становилось всё более демоническим. Стоило в её адрес высказать даже самую безобидную шутку, как она тут же кидалась на того человека и царапала его острыми ногтями.

В какой-то момент Олеся просто исчезла. Она одна уехала в Мехико, чтобы успокоить свою душу и найти себя. Но она забыла, что Мексика – страна весьма криминальная и опасная. Спустя месяц после её переезда её похитили и распродали на органы. Её почки достались некой Марии Гонзалес, которая благодаря этой пересадке смогла выздороветь от почечной недостаточности и снова встать на ноги. Марии было всего двадцать лет, и она радовалась каждому мгновению своего бытия. «Если я не буду проживать каждый день так, будто он последний, то в старости буду жалеть о том, что потратила жизнь впустую» – думала Мария Гонзалес. Вскоре она вышла замуж за владельца зоомагазина Рауля. Рауль был очень хорошим мужчиной. Он никогда не пил, был весьма вежлив и отзывчив. У них родилась прелестная девочка, но спустя некоторое время она умерла от рака. Мария Гонзалес не упала духом. «Всё, что меня не убивает, делает меня сильнее» – говорила она своим подругам. Через месяц Рауль ушёл от неё. Он переехал жить на острова Фиджи. «К чёрту всё, я сваливаю на Фиджи» – вот, что он сказал перед вылетом. Она осталась жить одна в большом городе Мехико. Мария Гонзалес серьёзно увлеклась шитьём платьев и уже через год открыла свой бренд по продаже одежды. Через десять лет она стала самым известным дизайнером в мире.

«Всё, что меня не убивает, делает меня сильнее» – был её слоган, которым она подписывала каждое своё фото в Инстаграме. В среднем она получала около ста тысяч лайков за фото.

* * *

Синтетические обнимашки

Акерке училась в старших классах и была очень милой, приятной девушкой. Она всегда была со всеми приветливой и улыбалась каждый раз, когда что-то хорошее случалось в её жизни. Но её самой главной особенностью была неимоверная любовь к обнимашкам. Она обнимала всех подряд – девушек и парней, малышей и стариков. «Почувствовать тепло другого человека – вот что для меня важно» – заявляла она, и все в школе её любили. Все, кроме одного очень умного мальчика Арсена. Каждый день Арсен внимательно изучал поведение Акерке и думал: «Что-то здесь не так. Не может обычный человек быть настолько одержимым обнимашками.»

Каждый день после школы Арсен тайно следовал за Акерке в надежде выведать хоть что-нибудь подозрительное. Но все попытки были тщетны – Акерке вела образ жизни обычной прилежной девушки, ничто не выдавало какой-либо странности. «Всё равно я чувствую, что здесь что-то не так» – не унимался Арсен.

Однажды он подошёл к Акерке и сказал:

– Привет, Кеша! Не хочешь обнять меня?

– Конечно, хочу!

И они обнялись. Арсен почувствовал, как Акерке носом прижалась к его плечу. Он чётко услышал звуки судорожного вдыхания носа.

Тем же вечером Арсен пришёл домой и погрузился в раздумья: «Я отчётливо слышал, как она нюхала моё плечо. Кажется, я понял, в чём тут дело! Акерке обнимает людей, чтобы нюхать их! Она нюхает людей! Но зачем?».

И Арсен начал наблюдать за одноклассницей дальше. Он следил за каждым её движением, он кропотливо помечал в своём блокнотике, с какими именно людьми Кеша обнимается, а с какими нет. То, что она их нюхает, было вне всяких сомнений. И наконец Арсена постигла критическая мысль: «Быть может, всё дело в одежде?» И тогда Арсен решил прийти в школу не в своей любимой синтетической кофте, а в хлопковой рубашке.

– Не хочешь ли обнять меня, Кеша? – спросил он Акерке.

Она увидела, что он в хлопковой рубашке, и ответила:

– Арсен, извини, я болею. Не хочу тебя заразить.

«Ура! Теперь я всё понял! Кеша обнимает только тех людей, которые одеты в синтетическую одежду, чтобы нюхать синтетику! Она наркоманка! Она помешана на нюхании синтетической одежды!»

Арсен быстро взял телефон и судорожно начал звонить в полицию, но он имел глупость всё это делать при Акерке. Она всё поняла. Она поняла, что этот противный умный мальчик Арсен раскусил её. Если полиция узнает про её секрет, она навсегда расстанется с нюханием синтетической одежды. Нет! Этого нельзя допустить.

Она взяла острые ножницы из своего пенала и накинулась на Арсена. В борьбе ей удалось перерезать ему горло. Далее она действовала как хладнокровный киллер – тело парня она распотрошила на мелкие кусочки и смыла в раковину. Все следы крови она вымыла до блеска.

Так не стало умного мальчика Арсена, а Акерке продолжала коварно всех обнимать.

* * *

Токсичные

Наверное, с каждым из нас в жизни случалось так, что мы поначалу предавались симпатии к какому-то человеку или группе людей, но потом впечатление постепенно ухудшалось, и в какой-то момент мы окончательно понимали – это была ошибка.

Я хочу вам поведать о весьма загадочной истории, которая случилась в средней общеобразовательной школе номер десять небольшого города где-то посреди степи. Быть может, некоторые герои этого рассказа не хотели бы, чтобы этот эпизод из их жизни кто-то распространял, но я считаю, что это мой долг – предостеречь моих читателей от тех внезапных и опасных поворотах в жизни, которые могут произойти когда угодно. А сейчас позвольте мне начать.

В очередной раз солнце бодро встало из тёплой постели под названием горизонт. Оно осветило окна школы номер десять, и полы кабинетов перекрасились в ярко-оранжевый цвет. Будний день начинался, и десятиклассники были готовы грызть гранит науки. Но перед тем, как Матильда Филатовна начала свой урок, она вышла из кабинета и вернулась уже с новенькой девочкой.

– Знакомьтесь, уважаемые. Это Дина. Она у нас новенькая. Прошу любить и жаловать, как говорится, – улыбнулась учительница и предложила девушке сесть на свободную парту.

Когда урок закончился, к Дине подошли три девушки – самые крутые и красивые три девчонки из всей десятой параллели.

– Ну здравствуй, Дина, – сказала самая главная из них. – Меня зовут Лидия. А это Айгуль и Миранда, – указала она на своих лучших подруг. Дина немного покраснела, но тут же взяла себя в руки и ответила:

– Привет, девочки. Я так рада, что перешла учиться в эту школу. Говорят, здесь очень приятные люди.

– Ну, я бы не сказала, что тут прямо все такие пушистые зайчики, – сказала Лидия, чуть закатив глаза. – Есть и такие мерзкие твари, что аж блевать охота. Но ты с ними не общайся. Ходи лучше с нами. Мы знаем толк, – Лидия положила руку на плечо Дине. Такой тон общения вызвал у Дины смешанные чувства. С одной стороны, ей было приятно, что главные девчонки всей параллели с ней так добры с первого же знакомства, но ей не нравилось то, как они ставят себя выше других.

«О'кей, – думала наша героиня, – дам им второй шанс. Быть может, они просто так себя ведут нарочно, чтобы показаться крутыми перед новенькой?»

Прошла первая неделя. Дина исправно ходила рядом со «святой троицей» крутых девчонок. Они вчетвером любили сплетничать про других учеников школы. Однако Дина не особо охотно участвовала в разговорах. Она предпочитала слушать.

Однажды, когда у девочек был урок географии, Дина, сидевшая рядом со своими подругами, почувствовала странный запах. Этот проникающий, ядовитый аромат поднимался откуда-то из стульев, на которых сидели Лидия, Миранда и Айгуль.

– Чем пахнет? – с кислой гримасой спросила девочек Дина. – Как будто мёртвого енота пропитали яблочным уксусом.

– Я… я ничего не чувствую, – смутилась Миранда.

– Нет, не может быть! Я определённо чувствую, как смердит откуда-то из сидений! – закричала Дина. – Девчонки, встаньте, пожалуйста! – потребовала наша героиня.

– Не встанем! – защищалась Лидия.

– У ну-ка быстро встали! А то я расскажу Матильде Филатовне! – закричала Дина.

И тут троица поняла, что бессильна в данной ситуации. Они решили послушаться и отошли со своих мест. На всех трёх стульях были небольшие лужицы. Они имели ярко-зелёный, неоновый цвет. Эта странная жидкость шипела и пузырилась – она проедала деревянные сиденья стульев, капая на пол. Несомненно, эта была радиоактивная кислота.

– Вы… Вы… – не находила слов Дина.

– Дина. Успокойся. Мы можем всё объяснить. Это не то, что ты думаешь! – пот градом лился по лбу Лидии, а её две подруги дрожали от страха.

– ВЫ ТОКСИЧНЫЕ! – завизжала Дина, и весь класс резко обернулся к нашим девчонкам.

– Так, что у вас тут происходит?! – негодовала Матильда Филатовна, подходя к месту инцидента. Её крайне возмущало, что дети срывают урок. Да и к тому же жуткая вонь стояла в классе!

– Матильда Филатовна! Они токсичные! – показывала пальцем на своих, уже бывших подруг, Дина. – У них течёт радиоактивная кислота из вагинального отверстия!

– Что?! – не могла поверить своим глазам и ушам преподавательница.

– Это неправда! – сказала Лидия.

– Но тогда откуда взялась эта жидкость? – задала логичный вопрос Матильда Филатовна, указывая на стулья, которые к тому времени были уже почти полностью уничтожены склизкой зелёной кислотой.

Тут девочки ничего не могли сказать в ответ. Понятное дело, что они лгут, и Дина поймала их с поличным. Лидия не выдержала напряжения, она вся покраснела, заревела и побежала прочь. Две её подруги кинулись наутёк вместе с ней. В классе наступила гробовая тишина. Каждый присутствующий пытался в своих мыслях переварить всё, что только что произошло.

– Дина, ты молодец. Токсичным детям не место в нашем учебном заведении, – сказала Матильда Филатовна.

После этого случая Дину в классе все стали уважать и по-настоящему любить. Таким образом она смогла прекрасно влиться в коллектив и стать счастливой.

* * *

Тропинки

Здесь не было дорог. Только тропинки. И очень много деревьев. По большому счёту – только деревья и тропинки. Но это если не учитывать живность. А живности было много. И белок, и сов, и волков всяких. Такой вот лес был. Не сказать, что волшебный, но лес, как он есть – обычный. Со всеми вещами, присущими лесу.

«А тропинки откуда?» – спросите вы. Ведь тропинки животные натоптать не могут – они ведь бегают по разным местам. А не так, чтобы по одному и тому же маршруту ходить утром на работу и вечером возвращаться. Они таким не занимаются. Звери более свободные существа, более искренние, что ли, нежели люди.

А тропинки, знаете ли, явно были оставлены людьми. Но люди давно здесь уже не живут. Как давно? Достаточно давно. Это можно понять по тому, какие смелые стали белки. Не боятся подходить близко. А ведь когда рядом живёт всякий народ, пугливые белочки обычно бывают. Прячутся вечно. А здесь такого нет и в помине. И на ладошку сядут, и на макушку.

К чему я всё это? А к тому, что мы с моим другом Элиасом гуляли по тому самому лесу. Мы пытались найти жилища тех самых людей, что жили здесь когда-то. Ведь это странно – тропинки есть, а людей нет. Там, где есть тропинки, есть и жилища. А где эти жилища? Нет их! Хоть глаза выколи – нет тут никаких жилищ, и всё! Ни следа. Быть может, были у них переносные какие-то дома? Вряд ли. Здесь такое не принято. Дом есть дом. Он на месте стоять должен. Это вам не степи бескрайние с кочевниками. Это лес.

Однажды я спросил Элиаса:

– Какой день мы здесь уже шныряем?

– Гм, как будто сорок пятый. Или сорок шестой.

Я просто смотрел вперёд. Мы медленно шагали по тропинке. Элиас заговорил:

– Много уже дней мы здесь. Толку, стало быть, нет искать дальше. Нет домов.

– А тропинки откуда?

– А тропинки мы и сами натоптали!

На секунду мы остановились и смотрели друг на друга в изумлении. Я спросил:

– А зачем же мы тогда сорок шестой день занимаемся поисками? Ведь именно тропинки натолкнули на нас мысль, что нужно искать тех, кто их вытоптал!

– Честно сказать, не помню такого. Ты уж извини. Вроде как просто на природу выехали. Отдохнуть от всего суетного. А не дома искать какие-то.

И снова тишина. Слышно было, как кукушка свои песни поёт где-то вдалеке.

– Что это у тебя в руке? – резко спросил я. Он поднял её и раскрыл ладонь. Это были грибы.

Я тоже посмотрел на свою правую ладонь. Она тоже что-то сжимала. Я раскрыл её. Грибы.

* * *

Ушные палочки

Шёл урок для четвероклассников. Дети сидели за партами и внимательно слушали учителя.

– И вот поэтому, дорогие ученики, жизнь не имеет никакого смысла. Вы всё равно все умрёте, – сказал учитель Феликс. Форточка рядом с ним была открыта, и ветерок подул на его чёлку. Она изящно заколыхалась и упала Феликсу на лоб. Учитель выглядел крайне прекрасно. Этот факт не остался без внимания для детей, и они тихо восхищались.

– Но если жизнь не имеет смысла, то зачем нам учиться? – дерзко спросил Ваня с болотно-коричневыми волосами и грязными ушами, – ведь тогда можно просто сидеть и ничего не делать.

– Правильно, Иван. Так и нужно – ничего не делать. Но ваши родители вас заставляют, и вам приходится учиться. Хотя это совершенно никому не нужно.

– Ну хорошо, а тогда почему вы ведёте уроки? Это ведь тоже бессмысленно, – дерзко парировал Ваня, впившись глазами в учителя.

– А потому что… гм, – Феликс резко остановил свою речь и яростно посмотрел на выскочку Ваню. – Потому что, это… чёрт его побери, – капля пота резко прокатилась по виску красивого учителя, он весь дрожал. – Да идите вы все к чёрту! – вдруг крикнул он. Феликс подбежал к окну, разбил стекло ногой и выпрыгнул.

Дети быстро побежали и столпились у окна. Дело происходило на третьем этаже школы, и четвероклассники в глубоком изумлении наблюдали лежащего на земле учителя Феликса – у него был открытый перелом ноги, кое-где на его пиджаке были заметны кровавые пятна. Он был жив. Его поместили в клинику. Состояние оценивалось как стабильное. Многие ученики приходили к своему любимому учителю и приносили конфеты, журналы, книги.

И вот, пришёл к нему через неделю Ваня.

– Простите, Феликс, что всё так вышло. Я этого не хотел, – со всей грустью выдавил из себя Ванечка.

– Ничего, Ваня, ничего страшного. Ты хороший мальчик.

– Ну, если всё в порядке, тогда я, пожалуй, пойду.

– Стой, мне надо тебе кое-что сказать.

– Что вы хотите мне сказать, учитель? Я вас слушаю.

– Твои уши, Ваня. Тебе следует чаще их чистить. Они такие грязные, что жутко становится. В тот день я издалека увидел ушную серу, которая торчала у тебя из ушей, мне стало так дурно. Мне захотелось как можно быстрее выбраться из кабинета. Подальше от этой вонючей ушной серы. И я прыгнул. Прости, если что-то не так сказал.

Феликс и Иван смотрели друг другу в глаза. В их взгляде будто застряла вечность. Первым не выдержал десятилетний мальчик – он отвернулся.

Ваня зажмурился, покраснел и со всхлипами убежал прочь.

Больше мальчика по имени Иван никто никогда не видел. Полиция вела тщательные поиски, но все усилия были бесполезны. Лишь иногда дети из его класса по неведомым причинам находили у себя в рюкзаках ушные палочки.

* * *

Фу…

Дело в том, что Айжан не любила учиться. Сидеть на лекциях и слушать сухой, усыпляющий голос учителя – что может быть хуже? А! Знаю. Делать домашнее задание. Айжан ещё могла как-то мириться с тем, чтобы что-то записывать во время урока, но делать это дома – ужас! А точнее – фу! «Фу» было фирменным словом Айжан. Она произносила его каждый раз, когда она чувствовала себя некомфортно.

И вот однажды, когда настало время очередного урока экологии, Айжан пришла в аудиторию неподготовленной. Она не сделала домашнее задание, потому что для неё дом – это место, где нужно отдыхать, заниматься своими делами, а не выполнять прихоти учителей.

– Айжан, ты сделала домашнее задание? – спросила её учительница по имени Аманда Егоровна.

Девушка лишь опустила глазки, постучала пальчиками по парте и тихо сказала: «Фу».

Вся группа тут же громко засмеялась.

– Тише! – прервала гоготание учительница, а потом снова повернулась к Айжан. – Я не поняла, что ты сказала?

– Фу, – Айжан упорно произносила заветную фразу. Она чувствовала себя очень некомфортно. Ей хотелось быстрее уйти из этого паршивого места, прийти домой, открыть Ютуб и посмотреть видео со своими любимыми песнями.

Тут Аманда Егоровна приблизилась к девушке, нежно положила свою руку ей на плечо и сказала:

– Айжан, если тебе тяжело учиться, если ты что-то не понимаешь, то не стесняйся приходить ко мне, я тебе вся разъясню. Не веди себя как маленькая.

Айжан просто промолчала. Прозвенел звонок.

«Наконец-то я могу идти домой», – сказала мысленно Айжан. Она уже было надела куртку и собиралась выйти из здания, как на её пути возник её одногруппник по имени Ильяс.

– Привет, Айжан, – сказал он.

– Привет, Ильяс.

– Я слышал, как ты сегодня говорила «фу». Мне очень нравится, когда ты так говоришь. Это очень мило, – он душевно и тепло ей улыбался, и она почувствовала всю его искренность в глазах.

– Спасибо, – сказала Айжан, и её щёчки чуть подрумянились. – Я это не специально. У меня такая особенность: я говорю «фу» каждый раз, когда чувствую какой-либо дискомфорт.

– А! Тогда понятно. Это так прикольно!

– Да, – сказала она, и они одновременно усмехнулись.

– А ты не хочешь пойти покушать пиццу со мной? – спросил Ильяс.

– Сейчас?

– Да! Почему бы и нет?