Эпидемия ультранасилия

– Мы можем стоять здесь сколько-угодно, всё зависит от тебя. Скажи мне, как будешь готов, – пронеслись слова в голове.

– Перед смертью не надышишься, хех…

– Ты точно готов? Назад пути не будет.

– Точно.

Создание отстраняется от меня. Нижняя часть его капюшона слегка поднимается, прищуривая глаз, будто оно улыбается на прощание. Щупальца сползают вниз и скрываются под его плащом. Существо плавно поднимается в воздух и отлетает от островка подальше. Жижа вокруг меня начинает бурлить, а объект, на котором я стою, тихонько подрагивает. Вдруг, в сотне метров от меня из океана вздымается гигантских размеров чёрное щупальце. Оно тянется в мою сторону, пока нижняя его часть продолжает высвобождаться из липкой жидкости. Оказывается, островок, на котором я всё это время стоял, был частью этой огромной конечности. Она обвивается вокруг меня, крепко сжимает и поднимает выше, на уровень моего проводника. Он последний раз глядит на меня, а после, быстро качнув вперёд глазом, начинает рассыпаться в пыль, которая бесследно растворяется в воздухе. Когда процесс закончился, щупальце стремительно опускается вниз, погружая меня в чёрную субстанцию. Она липнет к коже и отклеивается, напоминая щекотку. Жаль, но рассмотреть в этой темноте я ничего не могу, жидкость слишком плотная, поэтому обращаю взгляд вниз, надеясь увидеть что-то там. Чем ниже я опускаюсь, тем светлее становиться что-то, что я решил называть дном. Круглая светящаяся поверхность становиться всё ближе и ближе. В один момент она становиться такой яркой, что начинает жечь глаза, из-за чего я их закрываю, но свет просачивается и через веки. Решив, что лучше увидеть это нечто перед своим неизбежным концом, я вновь открываю глаза и…

Инцидент №15 "Не опять, а снова"

Стою на промежуточной площадке какого-то лестничного пролёта, бетонные стены которого покрыты глубокими пробоинами, в коих видны металлические прутья, служащие укреплением. Под ногами – старинная полуразбитая кафельная плитка, которой выложен пол. Перед глазами всё не так ясно, как в обычное время. Линзы шлема неясного назначения делают всё каким-то мутным и ярким из-за ПНВ. Осматривая себя, вижу, что одет я в защитный комбинезон с бронежилетом и парой подсумков на нём, в руках держу автомат, напоминающий калаш, но более навороченный. Передо мной стоит другой человек, одетый в похожий комбез, но оснащённый металлическим каркасом, напоминающим наружный скелет. На голову также надет шлем, вероятно, тот же, что и у меня. Он подносит к моему лицу правую руку и несколько раз щёлкает пальцами.

– Эй, не спать! – голос серьёзный, немного хрипловатый, но внятный.

– Я… Нет, н-не сплю! – очухавшись, будто спросонья, вскрикиваю я.

– Тише, ты! – прикладывает палец к переднему фильтру противогаза. – Забыл что ли, кто тут может обитать?

– Никак нет, – уверенно отвечаю шёпотом, хотя знать не знаю, что он имеет ввиду.

– Вот и молчи, пока, – он прикладывает палец к небольшой пластинке сбоку шлема. – Эй, Шут, чё там? Идти можно?

Эти слова, чуть не оглушая через встроенные наушники, полностью возвращают меня в сознание.

– Не можно, а нужно! Тут целый рой полтергейстов, идите сюда уже! – этот голос более весёлый и выразительный.

– Принял, – он убирает палец с пластинки и переводит взгляд на меня. – Ты чего сегодня, сонный какой-то? Слышал же, пошли!

Спускаемся по лестнице. Впереди идёт, вероятно, мой знакомый, которого я почему-то никак не могу узнать. Да и, признаться честно, я не узнаю ничего из того, что здесь наблюдаю. Тем не менее, тело помнит заученные движения, готовясь встать в необходимую стойку, чтобы противостоять неожиданному противнику. Вдруг из моего рукава выползает маленький серенький червячок, гладкое тело которого плавно сужается, начиная с головы. Он обвивает моё запястье и поворачивается ко мне. На его голове выделяются два полупрозрачных кругляшка – большой сверху и маленький под ним. Присматриваюсь и замечаю, что эти кругляшки, будто исчерчены тонкими и частыми линиями, которые обычно можно увидеть на фарах автомобилей. Ступая на следующую ступеньку, я непроизвольно киваю, и червячок, видимо, приняв этот жест за призыв к действию, пару раз пробегается по моему запястью, словно радуясь чему-то, после чего из его “глаз” начинает бить яркий белый свет.

– Выруби его! Мы тут незаметными хотим остаться, – раздаётся грубый голос из наушников, который, скорее всего, принадлежит тому, кто идёт впереди.

Тут же я слегка трясу рукой, на которой сидит червячок, и свет гаснет. Мелкота заползает обратно под рукав.

– Что это ещё было? Что тут вообще происходит? Где я? Кто эти люди? – шепчу я себе под нос.

– Харэ сам с собой трындеть! Говорю же: тише будь, – поступает новое недовольство. – В смысле, “кто эти люди”? Тебе мозги отшибло? Тут, вроде, не должно быть излучения.

Решаю дальше идти молча, просто ожидая, когда мне всё сами объяснят. Хотя, насчёт этого уже закрадываются сомнения. Он обращается ко мне, как к напарнику, значит, я должен знать, что мы делаем. Ну, может всё проясниться, когда мы дойдём до этого “Шута”.

Продолжаем спускаться по лестнице, пока не натыкаемся на выход из пролёта. Попадаем в махонькое неуютное помещение, являющееся перекрёстком коридоров. Прямо по серёдке находится лифтовая шахта, двери лифта выломаны, одна валяется на полу вместе с разным хламом, по типу металлических канистр, деревянных ящиков и прочего мусора, вторая, вероятно, упала вглубь. У входа в коридор, что справа, сидит два человека в более бронированных, чем мой, костюмах. Защитные пластины практически полностью покрывают уязвимые места. И кажется, что эта защита направлена против каких-то опасных животных. Один человек вооружён автоматом, второй – дробовиком, сами выглядят так, будто притаились и выжидают кого-то.

– Чего сидите? Что случилось? – шёпотом спрашивает мой напарник.

Один из них лишь прикладывает палец к противогазу и заглядывает вглубь коридора.

– Давай! – кричит он и выставляет дробовик перед собой.

За ним повторяет и второй человек. Тут же они начинают расстреливать невидимую угрозу, после чего раздаётся звук разряда молнии, сопровождаемый еле слышным хрипом и глухим ударом о пол чего-то, сравнимого по весу с мешком картошки. Хотелось бы глянуть, что это было, но напарник советует мне приготовиться к чему-то. Вдруг, из двух других коридоров начинают вылетать некие сгустки энергии, искажающие пространство за собой, будто оставляя марево. Все трое открывают огонь по ним, я присоединяюсь. Внезапно, всё барахло, что лежало на полу, поочерёдно взлетает. Прямо перед моим носом медленно поднимается ржавая канистра, она плавно парит в воздухе, пока не влетает в меня со всей силы, ударяясь о нагрудник, который нивелирует импульс. Сгустки снуют туда-сюда, угрожающе искря, пока оставшееся старьё “атакует” нас. Очереди, которые я выпускаю в этих странных существ, просто испаряются на подлёте, будто пропадают. Однако, как только я высаживаю в одного такого пол рожка, тот с грохотом взрывается, разбрасывая по стенам и полу, неизвестно откуда взявшиеся, ошмётки плоти, между которыми ещё некоторое время пробегают тонкие яркие искорки. Когда сгустков остаётся совсем мало, тот мой союзник, что с дробовиком, вскакивает и начинает догонять их, чтобы прикончить, сопровождая своё продвижение безумным хохотом. Он убегает в коридор напротив лестничного пролёта, откуда теперь доносится тот же грохот и звук множества мощных выстрелов. Буквально через минуту всё затихает.

Кажется, угроза ликвидирована. Наконец, можно выдохнуть.

Оставшиеся двое встают со своих мест и направляются за тем сумасшедшим. Пока я отхожу от стрелялок, чувствую, как по спине пробегает странный холодок, который, словно велит мне обернуться, чтобы увидеть новую опасность. Хотя я знаю, что за моей спиной – лишь стена, и ничего страшного там нет. Чую, как что-то обхватывает мою ногу.

Ничего страшного – это, скорее всего, тот червяк, который, вроде как, помогает мне. Но, хватка слишком сильная для него. Вдруг, это какая-то новая тварь, желающая меня замочить? Хватило уже этих “полтергейстов”, как их назвал Шут.

Жить захотелось, как никогда. Боюсь даже обернуться или издать малейший звук, чтобы не спровоцировать существо на нападение.

Так, спокойно. Если ещё не утащило – значит, просто осматривает. Оно сейчас, вероятно, меньше всего ожидает, что я резко соскочу с места и высажу в неё очередь. Сделаю всё быстро – можно считать, что спасён.

Вдох, выдох.

Пора!

Стремительно разворачиваюсь на сто восемьдесят, также скоро отхожу гуськом на пару шагов и открываю огонь. Из стены в мою сторону летят кровавые мягкие обрывки, с характерным хлюпаньем падающие на пол. Останавливаюсь и перевожу дух. На звуки выстрелов прибывают мои напарники. Шатаясь из стороны в сторону, поднимаюсь, меня поддерживает человек с автоматом.

– Хе-хе, слушай, что тебе эта малявка сделала, раз ты её так нафаршировал? – с усмешкой спрашивает он, указывая на раскуроченную стену, из которой всё ещё сочиться красная густая жидкость.

Смотрю на неё внимательнее. Рядом валяются короткие тёмные щупальца, в незатронутых местах стены скоплениями виднеются чёрные блескучие округлые образования, чем-то напоминающие глаза.

– Ч-что это б-было? – мой голос подрагивает.

Услышав это, человек заливается смехом.

– Шут, хватит. Ему по мозгам кто-то или что-то проехался. Скорее всего, рядом какой-то излучатель, – с серьёзным тоном говорит первый, кого я встретил.

– Так ты дай ему колесо какое-нибудь, авось пройдёт! Хотя, против излучения только, хе-хе, косячок помогает, – Шут руками показывает, как закуривает и, счастливо улыбаясь, поднимает глаза к потолку.

– Не смешно, – мой напарник молча снимает со спины рюкзак, роется в нём некоторое время, а потом достаёт упаковку, рассчитанную на четыре таблетки, две из которых уже отсутствуют. Протягивает мне всю пачку. – Пока что возьми одну и под язык. Станет хуже – говори.

Молча киваю и беру упаковку. Извлекаю лекарство, кладу под язык. По всей полости моментально разноситься химозный вкус, напоминающий то ли мел с примесью сиропа, то ли побелку с газировкой, учитывая, что ни побелку, ни мел я никогда не пробовал. В момент всё тело слабеет, а сознание расплывается. Пытаясь устоять, я опираюсь о стену, по которой съезжаю к самому полу. Разговоры людей слышаться фоновым белым шумом, картина перед глазами то приближается, то отдаляется, голова начинает неимоверно болеть. Чувствую, как кто-то пытается меня растормошить, но любое касание воспринимается, как болезненный ожог. Хочется закричать, чтобы он отстал, но рот не слушается. В конце концов, боль отступает, сознание мутнеет до такой степени, что всё окружающее кажется каким-то нереальным. Но среди всего этого выделяется одна деталь – маленькая-маленькая синяя точка, будто нарисованная поверх всего. Она плавно приближается ко мне, пока всё остальное темнеет. Вот, уже видно, что это не просто точка, а некий вращающийся объект. Фон чернеет окончательно, остаётся лишь это нечто. Я, наконец, могу понять, что это такое. Синие тонкие рёбра куба, соединённые в углах с внутренним малым кубом, состоящим из ещё более тонких рёбер. Вся структура неестественно двигается, деформируясь в процессе, а после, принимая изначальный вид. Одна плоскость внутреннего куба увеличивается, двигаясь наружу, тем временем противоположная плоскость наружного куба сжимается, двигаясь во внутрь. Таким образов меньший куб “растягивается” и “накрывает” больший, уменьшая его. Но странность этого зрелища никак не волновала меня, скорее наоборот, мне казалось, что так и должно быть.

– Твоя-твоя-твоя-твоя-твоя-твоя-твоя… – раздаются, бесконечно повторяющиеся, слова в голове.

Так продолжалось бы ещё некоторое время, но картина резко сменяется на вид нашей планеты из космоса. Земля на фоне бесчисленного количества звёзд выглядит такой незначительной, но такой красивой. Маленький сине-белый шарик среди бескрайней пустоты, разделяющей небесные тела. Я бы мог смотреть на это вечно, но голос в голове, не прекращающий повторять: “Твоя”, медленно, но верно сводит с ума. Как только я решаю закрыть глаза, чтобы немного отдохнуть от всего, слова исчезают, словно их никогда и не было. Воспоминания обо всём незаметно стираются, оставляя после себя тонкий след из потока мыслей, которые приходили мне в голову. Следуя этому потоку, я пытаюсь вспомнить, что же там было, но, как только удаётся поймать что-то внятное, оно выскальзывает, как мыло из рук. Я пытаюсь снова и снова, но, чем больше усилий я прилагаю, чтобы вспомнить, тем быстрее забываю оставшееся. Силы шевелить мозгами на исходе, но я не прекращаю издеваться над собственным сознанием, пока не понимаю, что тот поток мыслей безвозвратно утерян. Остаётся лишь оставить попытки изменить неизменное и…

Проснуться.

Мой взгляд устремлён в белый потолок моей квартиры. Дребезжание будильника начинает надоедать всё сильнее. С тяжёлым вздохом, поднимаюсь с кровати, выключаю будильник, босыми ногами ступаю на холодный пол. По телу, согретому теплом одеяла, пробегает неприятный холодок. Встаю, потягиваюсь, подхожу к стулу, на спинке которого висит мой пушистый халат, одеваю.

– Ухх, снова тепло, хорошо, – рукой я подтягиваю к своему лицу ближнюю часть халата, чтобы потереть её о щеку. – Приятно. Сейчас не хватает только открыть окно и выглянуть на улицу. Жаль, что в бункере нет такой возможности.

Чтобы окончательно проснуться, я иду на кухню, варю себе кофе в своей старенькой машинке, которая служит мне верой и правдой уже пять лет. Подставляю чашку под кран, нажимаю кнопку. Аппарат, кашлянув пару раз, начинает наполнять сосуд тёмно-коричневой вязкой жидкостью, маня своим бодрящим ароматом. Процедура закончена. Я беру чашку, собираюсь сделать глоток, но вместо этого, забыв, что кофе горячий, обжигаю себе язык.

– Ай! – от резкой боли я вздрагиваю, из-за чего кофе плещется на пол, расплываясь грязной кляксой по белоснежной плитке. – Вот чёрт… Не, не сейчас. Когда вернусь, тогда и уберу.

Пора бы и позавтракать. С такими мыслями, я начинаю искать, что поесть, на моей маленькой кухне, где стоит небольшой круглый деревянный стол, холодильник, электрическая плита, несколько кухонных шкафов и раковина, а самое главное – мультиварка, в которую ещё со вчерашнего дня я загрузил кашу и поставил таймер на утро. Открыв крышку, я вдыхаю чудный аромат свежесваренной каши “Геркулес”.

– Кушай кашу “Геркулес” – … будешь ты здоров, боец!

Поставив кружку, уже с половиной изначального количества кофе в ней, на стол, я беру половник и глубокую тарелку с сушилки для посуды. Ставлю тарелку рядом с мультиваркой и начинаю накладывать овсянку. После этого, решив, что есть простую овсянку – дело не царское, я достаю из холодильника пол-литровую банку малинового джема, добавляю в кашу пару чайных ложек, и ставлю банку обратно. Наконец, можно поесть. Я сажусь за стол на свой единственный стул и с наслаждением начинаю трапезу.

Поев, встаю, мою посуду и иду в ванную. Встав перед раковиной с зубной щёткой и пастой в руках, смотрюсь в зеркало. Уставший тощий человек в отражении, также смотрит на меня. Его зелёные глаза, устало глядят в пустоту. Мешки под этими глазами, создают впечатление, что кожа лица, как будто пытается стечь с черепа, как стекает воск с огарка свечи. Небольшие морщинки на лице молодого меня, говорят о большом уровне стресса в жизни. Не удивительно: работа такая. Зато – прибыльная! Во всём образе выделяется только ровная, максимально короткая, стрижка.

– Ну что, сотрудник первого ранга, охранник точки контроля №3, готов к работе? – более басовитым голосом спрашиваю я у своего отражения.

– Всегда готов! – отвечаю я сам себе и начинаю чистить зубы, а после и умываться.

Водные процедуры завершены, а значит пора собираться. Иду в спальню, подхожу к гардеробу. Внутри меня встречает небольшая горка домашней одежды на дне шкафа, а на вешалке аккуратно висит рабочая форма. Короткая куртка, для большей мобильности, широкие брюки “карго”, с заправленным ремнём, кепка, или правильнее кепи. Всё камуфлированной серой расцветки. На спине куртки, чёрная нашивка с жёлтой окантовкой и надписью “Порядок”. Также на куртке, но уже на плече, другая нашивка, с изображением жёлтой точки, а под ней надпись “№3”, также жёлтым цветом. На другом плече – эмблема Порядка.

Беру форму и кладу её на кровать. В том же гардеробе, в отдельной стопке сложены носки, беру одну пару и также кладу на кровать, садясь туда же. Опять тяжко вздыхаю, пытаюсь максимально отдохнуть сейчас, ведь впереди меня ждёт тяжёлая рабочая смена.

– Пора, весь день не просидишь.

Начинаю одеваться. Собравшись, иду к выходу из моей квартиры. Натягиваю свои чёрные начищенные берцы, взглядом прощаюсь с моим “логовом” и выхожу, прикрыв дверь.

Снаружи меня встречает неизменный коридор с серыми стенами и плиткой на полу. Жилая зона…

Что будет, если огроменный город впихнуть в относительно небольшое пространство? Она и получиться.

Дохожу до лифта, который находиться в главном коридоре этажа, поднимаюсь на тридцать восемь уровней и покидаю квартирную часть этого муравейника, попадая в его военную зону, вернее, “Зону основного профиля”. Проходя в отсек охраны точек контроля, ищу дверь с подписью “Помещение №4 Арсенал”, чтобы забрать своё снаряжение.

Может последовать логичный вопрос: “Почему простому рядовому могут выдать вооружение без надзора вышестоящего по званию?”. Ответом на это является другой вопрос: “А кто сказал, что надзора нет?”. Весь бункер, а уж тем более его важнейший отдел, напичкан камерами, которые фиксируют каждого проходящего, тут же сверяют лицо с базой данных и определяют, кто идёт. Скрыться невозможно физически. А надеяться на человеческий фактор – бессмысленно. За всем следит машина, искусственный интеллект. Ну, что тут сказать? Порядок!

Пока я слоняюсь по длиннющим коридорам бункера, решаю немного поразмышлять о предстоящем рабочем дне.

Интересно, что на этот раз расскажет мне наш болтливый каптёр, который всегда обо всём узнаёт раньше всех и тут же спешит поделиться с сослуживцами? И что удивительно, и никак не вписывается в моё понимание, но та информация, что вылетает из его щербатого рта, зачастую бывает пока неизвестна ни командованию, ни даже разведке. В прошлый раз говорил про каких-то колёсных агентов, в позапрошлый что-то про командующего. Ему это сниться или он на ходу придумывает? На самом деле он довольно полезный источник информации. До меня, как до простого часового на точке контроля, все интересности о новых агентах доходят очень долго, а так, я могу узнать всё из вторых уст. На вопрос: “Откуда?!”, следует неизменный ответ: “Да сорока на хвосте принесла”.

Неожиданно, слева от меня проноситься какой-то человек. Он идёт очень спешной походкой в ту же сторону, что и я, из-за чего его лицо я разглядеть не успеваю. На фоне других этот индивид выделяется своим, странным для этих мест, нарядом. Чёрное пальто, серая фетровая шляпа федора, чёрные брюки и чёрные лакированные ботинки. Решив остановиться и посмотреть ему вслед, я замечаю на его руках кожаные перчатки всё того же чёрного цвета.

– Странный какой-то. Куда это он так торопиться? – я пожимаю плечами и продолжаю свой привычный утренний путь.

Коридор наконец доводит меня до нужной двери. Стучусь, захожу. Внутри меня встречает знакомое лицо. Сидящий выглядывает, как будто из-за прилавка, в родной для себя каптёрке.

– О, Михалыч! Наконец проснулся, – весёлым дружелюбным и немного басовитым голосом приветствует меня упитанный розовощёкий мужчина лет тридцати, протягивает руку и задорно подмигивает хитрющими прищуренными глазками.

Его и так припухлое лицо становиться ещё более широким благодаря осветившей его улыбке. Одетый в ту же форму что и я, он сидит на стуле и попивает что-то из своей фляжки.

– Да, здарова, Ящик, я что-то пропустил? – протягиваю ему руку в ответ.

Тот с силой хватается за неё и сжимает так, что она начинает нездорово похрустывать. Я уже было тяну кисть назад, чтобы прекратить это болезненное приветствие, но расплывшаяся в улыбке морда не желает сдавать позиции. Наконец, когда каптёру надоедает смотреть на мою гримасу боли, он, немного посмеявшись, всё же отпускает мою бедную руку, которую я перестал чувствовать ещё на пятой секунде этого зажима в тисках.

Кличка Ящик ему была дана не просто так. Судя по его рассказам, где бы он не оказался, всё время становился следящим за складом. Совпадение? Он считает, что это его предназначение.

– Как всегда. Тут один перец нарисовался, я тебе хотел о нём рассказать.

– Я тоже только что встретил одного странного человека, – скорчив важное лицо, говорю я.

– Да ты что? Ну давай, рассказывай! – он уселся поудобнее и, в нетерпении забарабанив пальцами, сделал из фляжки быстрый глоток.

– Этот мужик был одет в чёрное пальто и шляпу. У нас так ни один не ходит. Возможно, конечно, начальство придуривается, но маловероятно.

– А, так ты об этом! – он оживился. – Я тебе о нём и хотел рассказать.

– Это кто такой?

– Ты не знаешь? Ну, деревня… Хотя, чего я удивляюсь? Ладно, слушай. Это новая разработка, ШТИР-42 называется. Искусственный интеллект в робо-теле. Говорят, прыгает на десять, а то и двадцать, метров в высоту, бегает быстрее служебных машин, а силищи у него столько, что может лист металлический в канат свернуть! – с энтузиазмом рассказывает Ящик.

– Это-то понятно, а польза-то от него какая?

– Ну, скажешь тоже, – он отмахнулся рукой. – Я же тебе говорю – искусственный интеллект! Он прирождённый тактик. Особые поручения выполняет. А ещё говорят, что к нему само начальство,– он показал пальцем вверх. – прислушивается.

– Важная шишка. Можешь мне экипировку выдать? А пока рассказывай-рассказывай.

Он встаёт со стула и направляется вглубь своего склада. Возвращается уже с крупным вещмешком в руках, помеченным номером “24”, и передаёт мне.

– Так вот, он зачем-то в наш отсек наведался. Никто не знает зачем, а спрашивать боятся, мало ли чего удумает железная башка?

– И правильно делают: нечего от работы отвлекать. Мужик-то занятой, видать, – достаю из мешка всё необходимое оборудование и начинаю экипироваться.

– Не то слово! Ты представь только, что он делает на своих заданиях. Кстати, о заданиях, ты слышал, что Исполина дня три назад наконец… это-самое? Обезвредили, скажем так, – картинно закатывает глаза, высунув язык и многозначительно проводит пальцем по горлу.

– Чего? Гонишь! – от неожиданности у меня из рук выпадает защитная пластина, что крепиться на голень.

– Зуб даю на отсеченье! – он оттягивает кожу у рта и сверкает золотой фиксой. – Говорят, что ШТИР его и уделал со своими тессерактами и группой техники на поддержке.

– Что ещё за “тессеракты”? – напяливаю на башку шлем с толстым прозрачным забралом.

– Так это же его спецотряд, “Тессеракт” называется. Командование вверило ему группу из самых опытных гибридов, что вообще есть, а тот их экипировал по последнему слову техники своими новейшими разработками. И вот, как я и говорил, с этим отрядом и поддержкой вертушек с “коробочками” смогли успокоить громадину.

– Даже Цербер с ним не сладил, жаль пёсика, хороший был. Особенно средняя, так на моего Тузика похожа была, – я тяжко вздыхаю. – Как только узнал о нём, сразу подумал, что он точно Исполина сможет побороть, а тут вот оно, как вышло…

– Все так думали. Особенно, как он уходил с поля боя… – каптёр печально разглядывает гравировку на своей фляжке. – Ладно, ты уже закончил? Давай, пушки бери да мешок мне возверни на базу.

– Сейчас-сейчас, погоди ты! – достаю своё вооружение.

Подушки “Сон”… На вид – смешная штука, если смотреть на неё, как на оружие. Первой мыслью было: “Учёные совсем из ума выжили, подушками агентов обезвреживать, до чего додумались”. А оказалось, что полезная фиговина. Кинул на дорогу пять штук и стоишь себе. Не паришься. Мелких подушка обезвреживает на раз. Со средними, конечно, посложнее, но тоже работают, а большего требовать не имеет смысла.

Закрепляю эти мешочки на бронежилете и достаю два небольших пистолета внешне полностью идентичных.

ПсВ и ПКВ – два брата-акробата. Первый – пистолет с вакциной, стреляет на средней-близкой дистанции небольшими дротиками, которые обезвреживают агентов. Второй – пистолет с колючей водой, предназначен для “обездвиживания чугунных агентов путём частичного растворения их брони”.

Помещаю оба в две кобуры на поясе, вынимаю из вещмешка основное оружие.

ВсВ-2 или, если по-человечески, – Винтовка с вакциной модель два. Я много пушек в своей жизни повидал, но эта… нечто. Внешне похожа на АК-12, но дуло длинное и толстое. Причём в нём сделаны выступы, похожие на шайбы, как будто ими пушку зарядили, и они там застряли. Говорят, что оборудование довольно хрупкое и ни в коем случае нельзя допускать попадание в него воды. Один наш однажды её сломать умудрился, так изнутри у неё куча проводков вывалилась, а те самые “шайбы”, оказывается, магниты электронные. Видимо, ими пуля и разгоняется. Магазин сдвоенный. Одна половина под патроны, другая под аккумулятор. Оптический прицел шибко наворочен. Во-первых, встроен в винтовку. Во-вторых, имеет кучу разных регуляторов. Нас, правда, не учили, как ими пользоваться. Сказали, что нам они не нужны будут. Это, мол, только для профессиональных снайперов. Однако, хотелось бы узнать, как вся эта лабуда работает.