скачать книгу бесплатно
– Почему только друзья?
– А тебе, подружка, иж лешу ходу нет!
Глава шестая. В плену
Теперь я жила в глухой чаще, в доме у матери Жадьки. И лесная колдунья отпускать меня обратно в лагерь не собиралась.
Услышав эту ужасную новость впервые, я долго и горько рыдала, но пролитые слёзы не помогли.
Потом я уже не только рыдала, а и ненавидела! В первую очередь коварную Жадьку, затащившую меня сюда! Ещё её упёртую мамашу, чьё безразличие к моей судьбе было ужасающим! Ничуть не печалясь, она ломала мне жизнь из-за того, что я якобы открыла проход в некий тайный мир. Когда вскочила на пень, чтобы сфотографироваться.
– Какой ещё проход? – поразилась я, когда услышала этот бред в самый первый раз.
– Проход в саму Чудь! Когда тебя занесло на волшебный пень, ты разве ничего не почувствовала? – вкрадчиво произнесла колдунья, на вид вполне симпатичная курносая толстушка.
Ещё у неё были замечательно красивые, длинные и вьющиеся волосы. Просто каштановый водопад, который кое-как усмирили, упрятав в большой небрежный пучок. Но хорошенькие спиральки локонов то и дело из этого пучка выбивались, что очень толстушку украшало. Длинноносая, с выпирающими зубами Жадька по сравнению с матерью была некрасивой.
– Чего отмалчиваешься? И впрямь ничего не почувствовала? – продолжала тем временем расспрашивать меня колдунья.
И я вдруг вспомнила! Как задрожал и исказился вокруг меня воздух. Как замелькали в сером пространстве причудливые тени, и сильно закружилась голова. По словам друзей, я и сама вдруг принялась стремительно кружиться, пока кто-то не толкнул в спину и не сбросил с пня.
– Если бы тебя вовремя с пня не спихнули, утянуло бы в саму Чудь, – эхом откликнулась колдунья. – Да ещё неизвестно в какое место, кто бы оттуда назад вызволял? Не знаешь? Вот и я не знаю. А ещё не понимаю – как обычный человек смог открыть проход? Значит, ты просто одна из нас, только пока этого не понимаешь.
– Какая ещё одна из вас?
– Может, будущая кикимора? – довольно неуверенно пробормотала Жадькина мамаша. – Хочешь, мы из тебя кикимору сделаем? У нас как раз низинка в лесу пару лет как заболотилась, а хозяйки у новенького болотца пока нет. Углубим там бочажок, хорошо будет, уютно…
– Нееееет! – заревела я в голос, не желая кикиморой в "бочажок", что бы это ни означало.
– Ой, ну хватит тоску разводить, – поморщилась колдунья. – Давай-ка ложиться, утро вечера мудренее. Спи на лавке, одеяло с подушкой вон в том сундуке. Кстати, дочка нас ведь так и не познакомила. Знаю, ты Настя, а меня зовут Куксиха. Можно просто Кукся.
– Такого имени не бывает, – сказала-хлюпнула я.
– Много ты понимаешь, обычные наши имена. И смотри, не реви больше, не мешай спать. Есть захочешь – хлебушек и ягодный взвар на столе. Ну а если по естественной надобности, будочка за углом дома. Рядом с банькой.
В голове моей тут же мелькнул план ночного побега. Отдохну немного после трудного, полного невероятных событий дня, ночью же выйду будто бы в туалет и…
– Сбежать даже не пытайся, – длинно заразительно зевнув, пробормотала тётка с ужасным именем Кукся. – Леший, хе-хе, уйти не даст.
Она хохотнула и ушла в закуток рядом с огромной печью, огороженный занавеской. Я же опять залилась беззвучными слезами, пока не уснула на так и не застеленной лавке, сломленная горем и усталостью.
Утром, открыв глаза, первым делом увидела перед собой довольную Куксю.
– Молодец, что послушалась и не пробовала смыться. Будут тебе за то на завтрак блины!
– Обойдусь, – гордо фыркнула я, хотя есть уже хотелось ужасно.
– Да ты, смотрю, неблагодарная, – сухо произнесла Жадькина мамаша. – Тогда вот что: не я тебе, а ты мне напечёшь сейчас блинов! А потом ещё перемоешь посуду и полы за то, что приняла к себе в дом.
– Я к вам и не просилась! Лучше отпустите по-хорошему! – так же неприязненно огрызнулась я.
– Чтобы ты про меня и лешего людям рассказала?
– Мои друзья всё равно расскажут! А ещё сообщат о похищении взрослым, вызовут из города родителей и все вместе будут меня искать! Уже ищут, даже не сомневаюсь!
– У-тю-тю, да кто ж им поверит? – скорчила ехидную рожицу Кукся. – К твоему сведению, девочку Настю никто не терял. Она по-прежнему спокойно отдыхает в лагере.
– Это как? – растерялась я.
– Очень просто. Я навела морок и Жаденька теперь выглядит в точности как ты.
– Но зачем?
– Просто доче так захотелось. – Пожала плечами колдунья.
– Жадька шепелявит и всё равно себя выдаст! – задыхаясь от отчаяния, продолжала я спорить из последних сил.
– Не ребёнок, а заноза, – недовольно косясь, пробурчала в мой адрес Кукся. – Ну, шепелявит доча. И что?
– Мои друзья заметят подмену обязательно!
– Жаденька и не собирается больше с ними общаться, будет держаться поближе к Люське. А уж та никого из нас не выдаст.
– Но почему? Вы и вожатую запугали?!
– А не твоего ума дело, – холодно проронила колдунья. – Заканчивай болтать и давай-ка заниматься делом. Бери вот эту большую миску и пошли за молоком для блинов.
Пришлось загнать поглубже панику и сделать вид, что собираюсь её слушаться. Сейчас я от своей тюремщицы очень зависела, но ведь будущий побег никто не отменял! Просто придётся пока терпеть и усыплять бдительность.
Опять же перед побегом следовало разузнать дорогу к лагерю. Вчера, когда коварная Жадька вела меня к дому мамаши, маленькая негодяйка что-то со мной сотворила, и всё вокруг расплывалось разноцветными пятнами. Я даже не различала куда наступаю, поэтому весь путь беспрерывно спотыкалась, а ещё уронила и чуть не разбила очки. Но всё равно шла послушно, не иначе как под воздействием колдовства. Очнулась только внутри какого-то дома, когда вернулось нормальное зрение.
Большое белое пятно перед глазами внезапно обрело форму и стало печкой. Остальные цветные пятна превратились в стол, большой сундук, самодельные посудные полки и довольно широкие деревянные лавки. Но, ни тебе телевизора, ни холодильника, самые обычные бытовые приборы отсутствовали начисто! Да ещё комната в доме была единственная, а во все три окна заглядывал лес.
"Интересно, куда мы пойдём за молоком? Может, у противной тётки корова? – подумала я, возвращаясь к реальности.
Но домашней скотины у Кукси не оказалось, а молоко она добыла весьма оригинально. Подошла к первой попавшейся берёзе, вдруг вынула из кармана фартука нож и воткнула его в ствол дерева. Почти сразу с рукоятки ножа закапало густое и белое.
– Ну, чего застыла? Посудину давай! – нетерпеливо потребовала колдунья, удерживая нож. – Пока кое-кто про самовольную дойку не пронюхал.
Она выхватила у меня свободной рукой миску, подставила под нож и выдернула лезвие из ствола. Тонкая белая струя полилась в миску с приятным шипением, по бокам струи наливались и лопались самые настоящие молочные пузыри.
Когда посудина наполнилась, Кукся сунула её мне, плюнула на палец и торопливо зажала им ранку на дереве. Через пару минут ствол уже не "молочил", а на месте ранки появилась чёрная полосочка, каких немало на коре у берёз.
– Значит, вот так вот, да? Моё добро втихую разворовываем? – раздался вдруг задиристый голос прямо из пустоты, и я чуть не перевернула на себя только что добытое молоко. – А спросить по-хорошему?
– Явился, не запылился, – пробормотала сквозь зубы Кукся, а в следующую секунду уже радушно улыбалась. И даже поклонилась выскочившему, как из-под земли, лешему. – Чего уж ты, батюшка, из-за такой малости тревожишься? Вон гостью свою решила блинками покормить.
– Блинка-а-ами? – заволновался леший, показавшийся в облике тощего мужичка с клокастой вздорной бородёнкой. – Блинков на молочке и я бы поел. А то незваных гостей холят-ублажают, а хозяина леса нет! Кстати, как тебе девонька?
– Ничего завидного, все нервы уже измотала, – раздражённо фыркнула колдунья. – Успокаивай её, корми, терпи.
– А если рявкнуть для острастки? Цыц, мол, пигалица, вот я тебе!
– И рявкну, – пообещала Кукся, косясь в мою сторону. – Когда надоест нянчиться. Ты, батюшка, погуляй пока с полчасика, а мы пойдём печь блины.
– Тогда я пока Жаденьку проведаю. И малину на кухню лагеря заодно снесу, повариха ягод для пирогов просила.
Я вздрогнула и насторожилась. Леший собирается побывать в лагере, проведать дочь Кукси, отнести на кухню малину – и всё за какие-то тридцать минут? Значит, лагерь действительно недалеко и моё спасение рядом? Пора отсюда бежать!
Глава седьмая. Про кого написаны сказки
В общем, помогать печь блины я не стала.
Нарочно резко съёжилась, схватилась руками за живот и попросилась в туалет, напирая на то, что не была там со вчерашнего дня. Колдунья сочувственно покивала и охотно отпустила, даже не стала сопровождать. Лишь напомнила, что будочка за углом дома и спокойно занялась блинным тестом.
Очутившись на воле, я тут же рванула, куда глаза глядят. Лишь бы как можно дальше!
Но двигаться быстро не очень-то получалось. Местами лесные деревья обступали так плотно, а ветви переплетались настолько густо, что приходилось останавливаться и ползти меж стволов на коленях.
Ещё пришлось здорово попетлять, огибая непроходимые завалы валежника, каких было немало. Видимо поэтому я, кажется, сделала крюк, потому что вдруг выбежала… прямо к порогу подозрительно знакомого лесного домика!
Задыхаясь и ничего не понимая, я тупо уставилась на замшелую стену. В стене немедленно открылось окно, из которого высунулась кудрявая голова Кукси.
– Чего так долго в туалете заседаешь? – ехидно пропела она. – Если какие проблемы, то я прочищающей травки дам. Милости просим в дом за травкой…
Не дослушав, я невежливо показала ей фигу, резко развернулась и опять рванула прочь.
Теперь я неслась, стараясь не менять направление. Какое-то время это получалось, и я уже навоображала себе, что вот-вот сплошная стена деревьев поредеет и покажется заветный лагерный забор! Граница, как правильно сообразил умница Ярик!
Но проклятый лес меняться не собирался. Всё та же тёмная, без просветов, чащоба. Коряги, старающиеся подставить подножку, растопыренные ветки, злобно целящиеся в глаза.
За спиной вдруг засвистело и заухало, но оглядываться я не стала. Лишь припустилась ещё быстрей, тяжело дыша и зажимая рукой пульсирующую боль в боку.
Наконец деревья чуть расступились, и я выбежала… снова к домику колдуньи! Выцветшая деревяшка двери поспешно распахнулась, словно была на фотоэлементах. Ну уж нет!
Заплетающиеся ноги понесли меня прочь из последних сил. Но очень скоро запнулись о коварный корень, и я чуть не напоролась лицом на острый сучок. И тут меня подхватил и удержал за плечи незримый сопровождающий, чему я не очень-то и удивилась. И, конечно, сбежать опять не вышло! Вернувшись в очередной раз к проклятому дому, я уже сама распахнула входную дверь и обречённо шагнула внутрь.
Кукся и леший сидели перед самоваром и с раскрасневшимися довольными лицами пили чай. Кроме самовара и чашек на столе стояли мисочки с мёдом и вареньем, а по самому центру красовалась большая горка масленых блинов, при виде которых мои внутренности скрутил голодный спазм.
– А вот и наша гулёна заявилась! – сложив губы бантиком, невинным голоском пропела колдунья. – Не зря хоть бегала? Аппетит нагуляла?
Не в силах больше себя сдерживать, я потянулась и цапнула кружевной кругляш прямо с тарелки лешего. Сладкое пропечённое тесто в секунду растаяло во рту, так что вырвать у меня добычу ограбленный не успел.
– Вот ведь обнаглевшая сопливка! – изумился хозяин леса.
– Теперь в расчёте, – огрызнулась я, растеряв весь свой страх после утомительной беготни по лесу. – Это же вы меня сейчас кругами водили?
– Откуда знаешь, будто водил я? – заинтересовался леший, и, словно ненароком, подсунул мне под руку ещё один блин.
– В книжках читала… уф, вкуснота… в сказках…
– Сию же минуту вымой руки, сядь культурно за стол, а потом трескай! – потеряла терпение Кукся. И пока я торопливо умывалась у допотопного рукомойника, перекинула на мою тарелку чуть не половину блинной горы. – Значит, девонька, любишь сказки? Что ж, дело хорошее. Сказки как раз с нас и списаны.
– Сказки простая выдумка, – пробурчала я с набитым ртом. – Сидит за компьютером писатель и сочиняет, что в голову придёт…
Леший и Кукся переглянулись и вдруг принялись хохотать. Она тоненько, с повизгиванием, леший же ухал, как развеселившийся филин.
– Вот глупота, – отсмеявшись, нахмурилась Кукся. – Какой писатель? Какой компьютер? В стародавние времена люди ещё буквы не выдумали, а сказки своим деткам уже сказывали. Из уст в уста, из поколения в поколение. Вот так особое знание по миру и передавалось.
– Какое ещё особое знание?
– А такое, что кого только на белом свете нет! И лешие есть, и русалки, и оборотни с домовыми…
– Баба-яга, – вмешался леший. – Но наша Кукся не она, даже не похожа.
– Да знаю, знаю, – поспешила я похвастаться начитанностью. – У Яги костяная нога. И она очень старая.
– Ага! – возликовала Кукся. – А откуда это знаешь? Да из сказок! Вот и остальные дети, даже повзрослев, не забывают о нас никогда. А говоришь простая выдумка!
После завтрака леший ушёл, и день потянулся скучно.
Зарядил вдруг дождь, который был так уныл, что опять нагнал на меня приступ острой тоски. И как не тосковать, если всё очень-очень плохо. Глупая мечта испытать сказочное приключение взяла и исполнилась, вот только сказка оказалась не весёлой, а страшной!
Я снова беззвучно поплакала у окна, притворившись, что внимательно рассматриваю мокрую и ещё более мрачную чащобу. Но Кукся, если и заметила, не обратила на слёзы никакого внимания. Она вообще перестала на меня реагировать, а потом и вовсе задремала. Не лёжа, а сидя, прислонившись спиной к тёплой печке.
К обеду колдунья нехотя поднялась и принялась варить кашу. Помогать ей не просила, но когда закончила, стол накрыла на двоих.
В полном молчании мы поели, напились чаю с земляничным вареньем, после чего Кукся опять раззевалась и пристроилась спиной к печке подремать. Я же от нечего делать снова подошла к окну.
Лес по-прежнему был неприветлив, но дождь почти утих. Лил уже не струями, а словно сыпал водяной пылью. Чем мне заниматься весь оставшийся день я не представляла, а сколько ещё таких беспросветных дней впереди…
– Хватит маяться. Если хочешь, поди погуляй, – произнесла вдруг сонно за моей спиной колдунья.
"Ах да, убежать же не получится…", – вяло подумала я и поплелась за порог.
Воздух был очень сырой, а из вещей на мне были лишь маечка без рукавов и джинсы, и всё-таки тут было лучше, чем наедине с чужой пугающей тёткой. Тем более что лес, даже такой хмурый, взялся отвлекать от тяжёлых дум.
Какие-то птички, не обращая внимания на морось, перепархивали туда-сюда, а одна из них принялась забавно ползать по стволу вниз головой, цепляясь за кору коготками.
Потом я заметила очаровательную белку, которая спрыгнула с дерева в траву. Мы обе застыли и некоторое время не шевелились, но белка всё же решила знакомство не продолжать. Метнулась опять на дерево и скрылась.
Продолжая медленно бродить меж деревьев, я вдруг обнаружила россыпь рыженьких грибов. Эта находка, как и встреча с белкой, меня взволновала. Даже проснулся неведомый прежде азарт. Папа давно хотел свозить меня в лес и научить "тихой охоте", а теперь…
Папа! Мама!
От своей невыносимой потери я опять заревела, теперь уже в полный голос.
Дождь тоже припустил сильней, но прятаться от него я не стала. Может, если простыну и заболею, колдунья меня пожалеет и всё-таки отпустит? И я принялась нарочно мокнуть и мёрзнуть под холодными струями.
