Время духов. Часть I

– Мне кажется, дорога удобная?

Айрис должна была занять себя разговором. От, как ей казалось, мелькающего с обеих сторон пейзажа – всех этих деревьев, кустов – у нее кружилась голова и начинало подташнивать.

– Да, ее проложили с учетом рельефа местности. Во всем наши специалисты стараются нанести минимальный ущерб природе. Вы себя плохо чувствуете, Айрис?

– Нет, доктор. Нормально. Я первый раз путешествую. Вообще – для меня все впервые.

– Похоже на легкую морскую болезнь. Вы побледнели.

– Я? Могу побледнеть! Вы шутите, доктор.

– Ну, хорошо. Не побледнели – посерели.

– У моего Робота что-то должно найтись.

Будто только этих слов и ожидала, Хлопотунья вытащила из отверстия в «подушке» закрытый стаканчик.

– Не бойтесь, доктор. Это не отрава. Хотите попробовать?

Айрис открутила крышку и налила в нее немного жидкости.

– Похоже на лимон с мятой. Приятный вкус. Вам не повредит. Точно.

– Доктор, вы знаете, почему решили не разбивать Поселок рядом с Маяком? – отпивая малюсенькими глоточками кисловатую жидкость, спросила Айрис.

Она и сама все об этом прекрасно знала. Наверняка больше и лучше, чем Серж-Симеон. Но сейчас ей необходимо было занять и себя, и его каким-то нейтральным разговором. И именно эта тема всплыла первой.

– Вы, конечно, знаете все и обо всем, Айрис. Но возможны нюансы, о которых вам не сообщили по какой-либо причине.

Хотя сам Серж-Симеон понимал, что об этом он вряд ли знает больше, знает что-то, чего не знает Айрис, но понимал он и то, что таким образом эта умная женщина хочет отвлечься, – значит, он готов в этом участвовать.

– Как вы, несомненно, знаете, – начал он, – в нашей Экспедиции множество самых разных специалистов. Так вот, Экологи и Специалисты по Здоровью – санитарные нормы и прочее – сочли уровень радиации Маяка слишком высоким. Не настолько, чтобы составить непосредственную угрозу здоровью или жизни. Но длительное пребывание в радиусе… Неважно сколько… от Маяка не рекомендовано. Это первая, важная причина. Вторая – топография. Коммуникации – вода, дороги. На плоской местности и проще, и менее затратно их обустраивать. И, конечно, сохранить как можно больше живой природы – того, что уже есть на Терре. Нам понадобятся площади – для полей, предприятий, жилищ. Вот и лес, деревья, кусты, то, что уже живет на планете, нужно и можно сохранить. Так я думаю.

– С вами невозможно не согласиться, доктор. Не хотели бы вы войти в Совет?

– Благодарю за честь. Но нет! Это не для меня. В Совете есть прекрасный человек – Киану. Он Председатель нашей Команды – МЭО.

– Я знакома с ним. Медицина, Экология, Окружающая Природа. Производит хорошее впечатление.

– Знающий профессионал. И честный человек. В наших профессиях это непросто.

Кар доктора выехал на плоскую – понятно, что над ее формой потрудились, – площадку на вершине хребта. Здесь уже в беспорядке стояли разнообразные, с эмблемами и без, одноместные и грузовые кары. Между ними ходили и стояли группами, разговаривали пестро одетые Пионеры. Для Айрис это было… неожиданно, непривычно. Она привыкла к однотонной неброской расцветке комбинезонов и «внутренних» легких скафандров. Конечно, были яркие «аварийные» скафандры. Но, к счастью, за всю свою жизнь Айрис видела их только в Инструкциях, да надевала на «профилактических» тренировках – Мама, а затем и Хлопотунья настаивали, чтобы их проводили.

– Столько людей. Все так… – Айрис подыскивала слово, – разнообразно одеты. Как они добрались сюда? На дороге было не так много каров.

– Айрис! Иногда я думаю, что вы специально задаете такие «детские» вопросы. Вы уж простите. Но быстро вспоминаю, откуда вы.

– Я не из зверинца и не из тюрьмы. Не знаю, что вы придумываете. Да, я многого, элементарного для вас, не знаю. Но это не повод…

– Еще раз простите меня, Айрис. Вы ни в чем не виноваты. И вас никто ни в чем не упрекает. А то, что вы интересуетесь, спрашиваете, – это прекрасно. Отвечаю. Сюда, на плато есть несколько не менее хороших, чем та, по которой поднимались мы, дорог.

– Да, вспоминаю.

«Снятая» с Коло карта плато с частью примыкающих к нему земель всплыла перед глазами Айрис.

– Я почему-то позабыла.

Айрис с тревогой посмотрела на Серж-Симеона.

– Уже существуют небольшие сельскохозяйственные поселения. На хуторах и мызах начали создавать опытные хозяйства. Где только полеводческие, а где и смешанные – полеводческо-животноводческие, – Айрис справилась с трудным словом.

– Вот видите. Все это было в отчетах и донесениях. Я помню. И о теплице для подсолнухов помню.

– Айрис, еще раз призываю вас – не волнуйтесь. С вами все в порядке. Кроме чуждой физической среды, обилия впечатлений. Одни наряды чего стоят! У меня и то голова пошла кругом! Стая попугаев встретилась с павлинами! И винить их не в чем. Сами знаете – чуть другой спектр излучения, прозрачность воздуха, его насыщенность кислородом. Возможна эйфория. Как-никак вышли из анабиоза! Проделали такой путь! В одну сторону! Это такой стресс! Вы уж мне поверьте!

– Понимаю, доктор. Спасибо. Всем нам нелегко. И как это Карго умудряется всем угодить!

– О, Карго у нас выше любых похвал. Нам повезло с ним.

Серж-Симеон не успел закончить панегирик, посвященный Карго… Над плато легким ветерком поплыла с первых тактов будто бы тяжелая, мрачная, но удивительно светлая музыка. Возникшие почти сразу же людские голоса лишь усилили и скорбь, и почти космическое ощущение простора и полета. Что-то замерло и… полетело в душе Айрис. Нежная лапа сожаления сжала горло. Плакать? Радоваться? Что делают люди в таких ситуациях! Пионеры стояли – кто низко склонив голову, кто подняв лицо к высокому вечному небу. Айрис не могла видеть лица. Но позы замерших людей казались продолжением самой музыки – ее, уходящим в небытие, замирающим звуком.1

Голос Борна – еще при первом знакомстве Айрис обратила внимание на его необыкновенный баритон – пригласил всех собравшихся пройти к месту Ритуала. В неимоверно выразительной тишине – где-то звенели, перекликались птицы, стрекотали кузнечики, жужжали насекомые – шаги сотен людей, звуки, накладываясь один на другой, – негромкие каждый в отдельности, они становились, они звучали для Айрис закономерной репризой заворожившей ее музыки.

– Пора и нам.

Айрис не сразу осознала, где она, вернулась в действительность. И этот – и без того удивительный, еще чужой, но неуловимо привлекательный для нее день, и эти люди, и все, все совершенно неожиданно, волшебно щемяще окрасила для нее музыка. Но надо же ответить этому заботливому доктору Сержу-Симеону.

– Но как же… Я не пройду это расстояние. Не дойду.

– Вы и не должны идти сами, Айрис.

Кар Сержа-Семиона вновь наклонил свою платформу, позволяя Хлопотунье плавно съехать на землю.

– Вы пойдете, то есть поедете, нет, – Доктор еще раз оглядел две ноги Хлопотуньи с подошвами в виде гусениц, – все-таки пойдете на своем Роботе.

– Но это как-то… Что подумают.

– В нашу экспедицию не брали идиотов, уважаемая Айрис. Подумайте лучше о том, что и как станете говорить.

– Вы не имеете права мне ни приказывать, ни советовать. Спасибо за помощь, доктор.

Айрис, вернее Хлопотунья, решительно пристроилась в конце мерно передвигающейся толпы Пионеров.

Конечно, я вела себя непозволительно, неправильно – спустя время признается себе, а потом и доктору Сержу-Симеону, попросив простить ее, Айрис. Но это будет значительно позже. Когда будет изучен механизм воздействия атмосферы Терры на человеческий организм и занимавшаяся этой серьезной проблемой комиссия компетентных специалистов в отдельной части Меморандума остановится на «Феномене Айрис». Феномен – с согласия Айрис, конечно, – назовут ее именем, поскольку она росла и развивалась в совершенно особых, специфических условиях, и на ее организме «воздействие» проявилось особенно ярко, наглядно.

А пока Айрис в кресле Хлопотуньи, «шла» к месту Ритуала. И, если бы не Хлопотунья, Айрис ничего бы и не рассмотрела. Масса стоящих перед ней людей закрывала импровизированную трибуну и установленные на черно-зеленых подставках – черный – цвет космоса, зеленый – Терры – анабиозные капсулы. Но «подушки» Хлопотуньи, в которых как в кресле сидела Айрис, поднимали ее достаточно высоко. К тому же Хлопотунья, удлинив свои ножки-гусеницы, и сама стала выше. Так что Айрис смогла бы все прекрасно увидеть. Но люди, небольшой группой стоявшие там, у траурно-торжественных капсул, не торопились начать Ритуал. Ожидание затягивалось. Они – а там были все Руководители Команд – переговаривались, будто кого-то или чего-то ждали. Вместе со всеми начала беспокоиться и Айрис. По утвержденному Регламенту, первым должен был говорить Командор Аба. Что случилось? Почему Борн – а он там единственный не Член Совета, но ему поручено вести Ритуал – молчит? Не начинает. Чего они ждут?

– Айрис!!!

Зазвенел, затрещал браслет связи – новый, рабочий браслет под пышным кружевным обшлагом ее рукава. Близстоящие к Айрис люди обернулись на нарушителя торжественной тишины.

– Мы ждем вас!

Теперь голос Борна раздавался надо всей площадью.

– Что же вы, Айрис! – Доктор Серж-Симеон дотронулся до ее руки.

Это меня они ждут. Не начинают. Ох, что-то со мной не то.

Пионеры расступались, узнавая Айрис, желая ей здравия. И укоротившая до нормальных размеров свои ножки Хлопотунья, давая возможность Айрис переброситься словечком с кем-то из Пионеров и поприветствовать остальных, но при этом стараясь не очень медлить, доставила ее к анабиозным капсулам.

– Мы рады приветствовать вас, Айрис.

– Все ли в порядке?

– Как вы себя чувствуете?

Айрис успевала лишь улыбаться в ответ.

– Вы срываете График! Дежурная команда должна успеть добраться до Челнока! Начинайте! – Все это на одном дыхании произнес своим четким командирским голосом Командор Аба.

Борн начал Вступительное слово.

– Аба прав, – тихо сказала, подойдя близко к Айрис, Руководитель Группы Штурманов Тереза. – Им необходимо успеть к расчетному времени. Иначе придется «догонять» Коло. Это нехорошо. Придется всем сократить выступления.

– Еще чего! Из-за одной недисциплинированной дамочки! Мне есть что сказать!

– Прошу вас, Аба, проявите благоразумие.

Айтишник Пауэл ближе всех стоял к Командору.

– Уверен, у Айрис была уважительная причина. Видите, в каком она состоянии.

Понимая и ответственность момента, и взрывной характер Командора Аба, Борн, произнеся всего несколько слов из заготовленного большого выступления, предоставил слово рейнджеру. Как и собирался, Аба сказал все, что намеревался, ни на слово не сократив свое выступление. Счастье, что он терпеть не мог «пустую болтовню» и, как обычно, был конкретен и краток. Айрис не очень вслушивалась в его рассказ и о трудностях отбора в Экспедицию, и о первой высадке на Терру. Ей во что бы то ни стало надо было собраться с мыслями, чтобы и не растянуть свое выступление, и не лишить его эмоциональности. И вот это – собраться с мыслями, раньше за собой Айрис такого не замечала – давалось ей с большим трудом. Вслед за Командором на несколько ступеней импровизированной трибуны поднялся Киану. Айрис уже была знакома с этим спокойным доброжелательным мужчиной, Руководителем Группы МЭО. Один из двоих погибших в начале путешествия Пионеров – зоолог – был из этой Группы. Киану произнес слова уважения и сожаления и попросил предоставить возможность сказать последние напутственные слова ближайшим друзьям погибших. Бортич-Бови – Руководитель Группы искусства – старался держать себя в руках.

– Наша коллега и подруга – она успела расположить к себе всех без исключения членов Группы, – Мейми была прекрасным музыкантом. Она любила музыку, которую вы слышите сегодня. Эта музыка звучит и для нее.

– Я займу всего несколько минут, – поднялась на Хлопотунье Айрис. – Хочу поблагодарить Вахтовую Команду, которая прибыла специально – почтить память товарищей. Хочу поблагодарить всех вас – выбравших этот непростой путь – Подвиг. Вас, с честью перенесших на пути к цели множество испытаний. Уверена, этот наш путь будет хоть и не легким, но интересным, творческим. Принесет нам всем человеческое и профессиональное удовлетворение. Будет хорошо, если мы решим здесь, у Мемориала нашим Товарищам, раз в году подводить итоги. Как вы думаете? Об этом мы еще поговорим. А пока – всем нам здоровья и удачи.

Айрис с облегчением вернулась в свое импровизированное кресло. Хоть и поддерживал ее расправившийся под юбкой твердый каркас, она с трудом выстояла эти несколько минут. И выступление Бойтс – агронома из Группы МЭО, подруги одного из тех, кто остался навеки молодым, – слышала, плохо понимая, как сквозь вату. Вновь – и теперь Айрис погрузилась в это настроение в ожидании душевного подъема, неосознанного «очищения» – звучала та же траурно-светлая музыка. ОбРы окружили анабиозные капсулы. Они отнесут их к Усыпальнице. Туда, где на Утесе – самой высокой точке круто обрывающегося в долину горного плато – по обеим сторонам Маяка высечены две ниши. В них ОбРы замуруют капсулы, установив на каждую специальные плиты. Еще на Коло Совет поддержал решение Мамы и Папы захоронить погибших Пионеров на Терре. Задумались, как и где это сделать. В группу по подготовке Мероприятия вошли представители Команд МЭО и Искусства, близко знавших погибших. Они пригласили к сотрудничеству психолога Борна и Еве из команды Карго. Все вместе они выбрали и место, и музыку, и порядок Ритуала. А вот о том, какими должны быть Доски – Плиты, закрывающие ниши, договориться, принять общее решение они не смогли. Еве, Карго, торопила – на изготовление достойных Дверей потребуется время. Вездесущая Хлопотунья рассказала Айрис о проблеме и напомнила, что в свое время Папа работал над эскизом чего-то подобного. «Если потребуется – я поищу», – добавила она.

Стараясь не задеть ничьего самолюбия, очень осторожно – многие, так называемые этические нормы общения людей были непонятны ей – Айрис предложила всей Группе рассмотреть (найденный Хлопотуньей) черновик Папы. И вот сегодня места последнего упокоения двух Пионеров будут закрыты, на первый взгляд, простыми полированными зелеными плитами. Но тот, кто подойдет ближе, прикоснется к плите, «разбудит» голографическое изображение погибшего. Из радуги оттенков зеленого цвета – цвета закатов на Терре – появится голограмма – точная копия голограммы, содержащейся в Характеристике Пионера. Если пришедший навестить, отдать долг памяти задержится у Двери более чем на пять минут, голограммное изображение «расскажет» свою историю. В изначальном проекте, проекте Папы, этого не было. Но, по понравившемуся всем предложению Борна, под руководством Еве в службе Карго создали именно такие, с двумя независимыми функциями Двери-плиты. Пока их окутывали «возносящие душу звуки». Ой, откуда я знаю подобные слова, изумлялась себе Айрис – никто из собравшихся на Ритуал не расходился. Но вот крутой спуск дороги, повторяющий рельеф местности, скрыл ОбРов, торжественно шествующих со скорбной ношей. Растворились, оставив в душах эхо, последние звуки музыки. Медленно – эти полчаса будто состарили многих на годы – Люди начали расходиться. Торопилась лишь Вахтовая группа. Трое – пилот, штурман, айтишник – в небольшом, не больше пассажирского кара, вертолете поднялись над площадкой. По воздуху быстрее добираться к Челноку.

– Айрис! Приветствую вас!

– Айрис, как вы себя чувствуете?

– Айрис, я так рада!

– Айрис!

– Айрис!

– Айрис…

Ее окружили Члены совета. Как приятно, как волнующе по-новому было видеть их не в комбинезонах с эмблемами Команд на груди! Не в «холодных» – совсем недавно они были ей родными – стенах Коло. Здесь, на открытом всем ветрам, небу и солнцу нагорье, в разных и по фасону, и по цвету одеждах они все были совсем, совершенно другими.

Айрис с трудом узнавала их в этих, казавшихся ей маскарадными нарядах. Но, если закрыть глаза, если вслушаться в голоса – это они, такие же, как и прежде. Нага, Тереза, Аба, Пауэл, Эрин, и еще, еще… Она привыкнет, она примет их…

– Что случилось? Вы плохо себя чувствуете? Вам плохо, Айрис? – забеспокоились, видя, что она прикрыла глаза, окружающие. Это ничего. Она привыкнет и к их новым, освещенным настоящим Солнцем, лицам и к их одежде.

– Конечно, Айрис плохо. Видите, она в кислородной маске! А мы набросились…

– Все в порядке, друзья. Не беспокойтесь. Все в полном порядке. – К ним подошел затерявшийся во время Ритуала среди сотен Пионеров доктор Серж-Симеон.

Айрис открыла глаза.

– Здесь со мной доктор Серж-Симеон. Все с ним знакомы. Он не допустит ничего плохого. Сегодня вы, пожалуйста, дайте мне время на окончательную акклиматизацию. А завтра, с утра, если нет возражений, начнем работать. Назначаю Совет на утро, – отвернувшись от Сержа-Симеона, чтобы не видеть его отчаянной жестикуляции и свирепого выражения лица, попрощалась со всеми Айрис.

– Как вы доберетесь до Поселка, Айрис? – пытаясь загладить свою сегодняшнюю грубость, спросил Командор Аба.

– Я пришлю ОбРов, – не дожидаясь ответа Айрис, предложил Эрин.

– Лучше уж мои парни! – Он был настойчив в своем джентльменстве, рейнджер Аба.

– Прошу меня простить, – неожиданно – никто не ожидал этого от скромно стоящего в стороне доктора, – вмешался Серж-Симеон, – Руководитель Совета Айрис вернется в Поселок со мной. Я доставил ее сюда, нарушив мною же установленный режим госпитализации. Я несу ответственность за состояние здоровья нашего Руководителя. Я и отвезу уважаемую Айрис прямиком в Амбулаторию. Вас же всех – или, как решите – милости прошу, завтра!

Айрис лишь развела руками. Хочешь не хочешь, она обязана поддерживать авторитет всей медицины в лице этого настырного доктора.

Несколько следующих дней, Айрис, уступая настойчивости доктора Сержа-Симеона и призвав на помощь весь свой здравый смысл, провела в Амбулатории. Терапия, которую проводил доктор Серж-Симеон, приносила плоды. Айрис не вникала в назначения, дозировки – ее знания не давали возможности все это оценить. Зато внимательно «слушавшая» Хлопотунья, полностью одобрила и назначения, и дозировку препаратов. Но, соглашаясь на хоть и кратковременную, но госпитализацию, Айрис поставила условия: Заседания Совета будут! И будут проходить, если нет иной возможности, даже в ее палате.

Поэтому на следующее утро прекрасно себя чувствующая Айрис встречала Членов Совета. Большинство из них впервые были в Амбулатории. Имелось в виду лечебное учреждение на Терре. Но даже те из них, кому по долгу службы – Киану, Эрину например, – пришлось здесь уже побывать, были удивлены тем, что их ожидало. Больничная палата, превращенная в миниатюрный зал заседаний. Вместо больничной койки специальное удобное кресло для Айрис и напротив него места для посетителей. И – музыка! В палате Айрис звучала музыка! Простые, ненавязчивые мелодии, переходя одна в другую, сплетаясь в невидимый венок, сопровождали это необычное заседание Совета.

И Айрис – сегодня на ней был костюм того же покроя, но бледно-зеленого цвета, как молодая трава, – выглядела гораздо лучше, чем сутки назад, встретила членов Совета с приветливой улыбкой, предложила располагаться. Без широкополой шляпы и кислородной маски ее изящной лепки с тонкой, жемчужного цвета кожей лицо было прелестно. Не только присутствующие мужчины, но и женщины – к их чести, без зависти – оценили это. Но собрались они, чтобы работать! И, откашлявшись, первым заговорил Командор Аба.

– Приветствую. Заархивирован Рапорт о том, как прошло и благополучно завершилось Мероприятие – Ритуал. Для желающих – могу предоставить «живой отчет», запись трансляции последнего этапа Ритуала – установки Мемориальных Дверей.

– Благодарю. Нет надобности, – за всех ответила Айрис, не дав Командору вывести на большой экран – в данном случае стену палаты – запись.

– Тот, кто не смотрел трансляцию, сможет найти весь материал в Сказке Экспедиции.

– Конечно, Айрис. Все делается так, как было решено на Коло, – как будто чуть обиделся Эрин. – ГеКК продолжает вести Корабельную Сказку. А на Терре с Первой Высадки Борта №1 Командора Абы ведется своя Сказка. Но меня, как и остальных, я уверен, интересуют звуки в вашей палате, Айрис.

– Спасибо за вопрос, Эрин. Все время, что я оставалась на Коло, с вашей помощью я была в курсе всех событий. И знаю, что у нас насыщенная повестка, накопилось много разных, и безотлагательных в том числе, проблем. Но все-таки позвольте первому выступить доктору Серж-Симеону. Он постарается, он будет краток. Да, доктор? – Это относилось уже к Серж-Симеону, выходящему в центр «Колизея».

– Приветствую, уважаемые.

Он окинул взглядом стоящие полукругом ряды кресел. В каждом следующем ряду кресла были «на голову» выше, и каждый Член Совета или приглашенный на совет имел возможность видеть и слышать все происходящее.

– Во-первых, разрешите еще раз поблагодарить Службу Карго. Вам удается каждый раз заново удивить, совершить маленькое чудо.

– Вы несправедливы, доктор. – Промолчать Айрис не смогла. – С моим платьем чудо не маленькое!

– Прекрасно! Про службу Карго все всё знают. Нам обещали краткое сообщение!

– Предлагаю назначить Командора Аба Ведущим заседаний Совета. Он отлично следит за регламентом, – тут же отреагировала на замечание рейнджера Тереза.

– Уважаемая дама-Штурман, как вам известно, все, что происходит на заседаниях Совета, фиксируется в Сказке. Благодарю вас. Поэтому, док, если есть что доложить, вперед. Нет – уступите дорогу.

Она на самом деле управляет сборищем этих личностей?! Серж-Симеон новыми глазами посмотрел на сидящую в своем кресле-роботе, выглядящую безмятежной Айрис. Он-то знал, каково, несмотря на все его усилия помочь, ей приходится.

– Вы правы.

Понимая, что за отведенное ему время он должен не только рассказать о своих наблюдениях, но и убедить Членов Совета в важности, серьезности вопроса, Серж-Симеон начал. Он рассказал о неизвестной «эпидемии», шаг за шагом, человек за человеком захватывающей Пионеров. О симптомах, течении и последствиях неизвестной ранее, неисследованной болезни.

– И что, док, вся ваша хваленая медицина бессильна?

Серж-Симеон еще оттуда терпеть не мог туполобых вояк.

– Доктор Серж-Симеон, возможно, чуть сгустил краски. Но в данном случае, Командор, положение действительно серьезное.

Киану уже достаточно хорошо был знаком с рейнджером Аба и во избежание скандала поспешил вмешаться.

– В рамках Команды МЭО мы создали комиссию. Признаки, о которых подробно рассказал доктор Серж-Симеон, начинают появляться у Пионеров на первых неделях пребывания на Терре. И ведут они, как было доложено, не только к потере работоспособности – это в лучшем случае. Опасность в том, что меняется характер людей, адекватность восприятия действительности. Это, согласитесь, в нашей ситуации – чревато.

– Вы можете рассказать о том, как и почему, если это так, влияют физические условия Терры – давление, воздух, вода, осознание необратимости ситуации?

– Я недовольна тем, как и что нам тут рассказывают.

Нага – она была так убедительна – умела поставить на место! И не дав времени на ответ Айтишнику Пауэлу, продолжила:

– Если все это – как вы выражаетесь, физические условия на Планете, – влияют, вызывают болезнь, почему «эпидемия» не затронула никого из нас?! Вы только что сами признали, что этот выпад против Командора Аба был неуместной шуткой.

Могу только предположить – ваша колоссальная занятость, огромная ответственность, это с точки зрения психологии. Возможно, есть и физиологические изменения. Но они могут быть незначительными. Повторюсь, все индивидуально. Не все Пионеры в одинаковой степени ощущают физические недомогания, дискомфорт. Или – что вызывает большее беспокойство – в силу своих черт характера некоторые подавляют, не обращают внимания на тот или иной физический дискомфорт. Заглушенное, загнанное вовнутрь заболевание подобно мине замедленного действия. Она взорвется. Но когда? Насколько разрушительны будут последствия?! Впрочем, Командор Аба осведомлен о минах лучше меня.

Серж-Симеон отошел в сторону. Он «отстрелялся». А вот Айрис? Неужели все Советы такие?! Что именно подразумевал доктор Серж-Симеон под определением «такие», он не собирался рассказывать никому. Даже Айрис. Но решил, что введет в ее рацион и назначения больше укрепляющих средств и музыку. Ах да – музыка!

– Прошу простить меня. – Серж-Симеон вернулся в центр площадки.

Ведущий Заседание Совета Командор Аба как раз утихомиривал, призывал к порядку возбужденно обсуждающих между собой доклад доктора Серж-Симеона Руководителей Команд.

– Вы же закруглились, док!

– Да. Но не ответил на вопрос о музыке. Вы позволите?

Аба хотел отказать, но все единогласно согласились выслушать Серж-Симеона.

– Чтобы не задерживать…

– Ну да уж.

– Помолчите, Аба. Дайте сказать.