Муж подруги. Необычная услуга

✩₊˚.⋆🕮⋆⁺₊✧

Выходные растворились в цифровом тумане.

Я нырнула в мир репродуктологии с головой. Отзывы о клиниках, рейтинги врачей, статьи о гормональной терапии – я жадно поглощала информацию, словно пытаясь найти ответы на все свои вопросы.

Искусственное оплодотворение, ЭКО, ИКСИ – эти аббревиатуры еще вчера звучали для меня как заклинания из далекой сказки. Теперь же они стали частью моего словарного запаса, ключами к возможному будущему.

Я изучала протоколы, разбиралась в схемах стимуляции, анализировала риски и шансы. Хотелось верить, что чем больше я знаю, тем больше контроля будет над ситуацией.

Не меньшее внимание я уделила вопросу одинокого материнства. Серфила по форумам, читала блоги мам, воспитывающих детей без отцов. Истории были разные – от вдохновляющих до душераздирающих.

Сложности очевидны: финансовая нагрузка, эмоциональное истощение, отсутствие поддержки. Но плюсы… Плюсы перевешивали все минусы. Безграничная любовь, безусловная преданность, возможность построить свою семью по своим правилам. Возможность стать мамой вопреки всему.

Я представляла себя с ребенком на руках. Как я держу его, кормлю, укачиваю. Как он делает первые шаги, говорит первое слово. Моя сердце сжималось от нежности и одновременно от страха. Смогу ли я справиться? Буду ли я достаточно хорошей матерью? Хватит ли у меня сил, денег, терпения?

Телефонный звонок разрезал тишину воскресного вечера. Незнакомый номер. Я ответила с замиранием сердца.

– Здравствуйте, это из клиники репродукции “Гармония жизни”? Мы хотели бы пригласить вас на консультацию с доктором Куликовски. Когда вам будет удобно?

Радость и грусть смешались во мне в странном коктейле. Я почувствовала облегчение, что первый шаг сделан, что я двигаюсь вперед. Но одновременно ощущала какую-то щемящую тоску, будто прощалась с частью себя.

Назначили на завтра на утро. Доктор Оксана Демидовна Куликовски, профессор, специалист с мировым именем. Страшно и волнительно.

Перед сном, уставшая и измученная, я улеглась в постель. Димон, как всегда, свернулся клубочком у меня в ногах. Завтра понедельник. Снова работа.

И как назло, в голову полезли воспоминания. Странный разговор с Дмитрием Сергеевичем в машине. Дождь, неловкость, его заботливый взгляд…

«Я всегда готов помочь».

Что это, блин, вообще значит? Помочь в чем? Найти донора спермы? Оплатить ЭКО? Выгуливать ребенка по выходным? Сама мысль об этом вызывала у меня нервный смех.

Как я теперь буду смотреть ему в глаза на работе? После такого откровенного разговора? Вернее, после его неуклюжих попыток проявить участие в моей личной жизни?

Дмитрий Сергеевич – загадка, завернутая в тайну, посыпанная профессионализмом. Он всегда был для меня человеком из другого мира, недоступным и непонятным. А теперь вдруг оказывается, что он… что он как минимум в курсе моих планов по искусственному оплодотворению?

Сон долго не приходил. В голове крутились обрывки фраз, воспоминания, вопросы, на которые не было ответов. Но все же, в какой-то момент я провалилась в беспокойный сон, полный смутных образов и тревожных предчувствий. Завтра будет тяжелый день. И не только потому, что понедельник.

9

Клиника «Гармония Жизни».

Само название звучало как издевка, как насмешка над моей собственной дисгармоничной реальностью. Тремор бил меня крупной дрожью. Внутри все сжалось в тугой комок.

В холле было светло и стерильно. Белые стены, мягкий свет, приглушенная музыка. Постеры с улыбающимися младенцами, советы будущим родителям о правильном питании и здоровом образе жизни. Все кричало о счастье, любви и семейном благополучии. И все это было так далеко от меня.

Я нервно оглядывалась. Пары, в основном – пары. Мужчины нежно держали своих жен за руки, шептали им что-то на ухо, поправляли сбившиеся пряди волос.

Молодые семьи, умиротворенно беседующие друг с другом. И я – одна. Одинокая фигура в этом царстве парности и материнства.

Пальцы дрожали, когда я набирала сообщение Ленке, моей коллеге:

“Прости, опаздываю. Буду через пару часов. Не спрашивай. Предупреди начальство, плиз!”

Не хотелось объяснять, рассказывать, оправдываться. Просто не было сил.

“Ооо, хочу знать о нем все!” – ответила она.

Я лишь горько усмехнулась.

У меня была назначена консультация на 9:00. Я пришла натощак, заранее морально подготовившись к худшему.

Кровь из вены взяли быстро и профессионально. Медсестра, несмотря на мой бледный вид, старалась быть приветливой и подбадривающей. Спасибо ей за это.

Прием у гинеколога прошел как в тумане. Экспресс-осмотр, взятие мазков… Все как обычно.

Врач, молодая женщина с мягким голосом и доброй улыбкой, внимательно изучала мои старые результаты анализов. Потом посмотрела на меня с сочувствием.

– Хорошо, что у вас уже есть все необходимые обследования, – сказала она. – В противном случае, нам пришлось бы повторить процедуру проверки проходимости маточных труб.

Я вздрогнула. Одного воспоминания об этой процедуре было достаточно, чтобы вызвать у меня приступ паники. Гистеросальпингография – адская боль, страх, унижение. Господи, как я пережила это тогда? И как хорошо, что мне не придется переживать это снова.

– Я понимаю, вам пришлось пережить нелегкое время, – продолжила врач, заметив мою реакцию. – Но сейчас мы должны сосредоточиться на будущем.

Мы поговорили о моих шансах забеременеть, о состоянии моего здоровья, о возможных рисках. Врач подробно объяснила мне процесс искусственного оплодотворения, рассказала о различных вариантах стимуляции и о подборе донора.

– У нас есть банк с анкетами доноров, – сказала она, протягивая мне тонкую папку. – Здесь собрана вся информация о них: возраст, образование, профессия, национальность, группа крови, резус-фактор, состояние здоровья, увлечения, хобби, даже детские фотографии. Вы можете внимательно изучить их дома, в спокойной обстановке, и выбрать наиболее подходящего для вас кандидата.

Я взяла папку, чувствуя, как дрожат мои руки. Выбрать отца для своего будущего ребенка по фотографии… Это казалось таким странным, таким нереальным. Но это был мой шанс. Мой единственный шанс стать мамой.

– Мы договоримся о следующей встрече через неделю, – сказала врач, улыбаясь ободряюще. – Как раз ближе к дате вашей овуляции. К этому времени вы сможете изучить анкеты и определиться с выбором.

Я кивнула. Вышла из кабинета, держа в руках папку с донорами, как драгоценную реликвию.

Как добралась до работы – не помню. Стараясь прийти в себя после пережитого. Солнце слепило глаза, казалось слишком ярким и навязчивым. Хотелось спрятаться в темный угол и просто плакать. Просто потому что слишком тепличная выросла и для меня такой, не знающей потрясений сегодняшний поход оказался слишком… слишком для меня.

Мне нужна была передышка. Хотя бы минут пятнадцать.

Пятнадцать несчастных минут, чтобы прийти в себя. Глоток горячего чая, или даже, почему бы и нет, какой-нибудь убогий маффин. Что-то, что помогло бы мне отключиться от пережитого и заставить мозг работать.

Я решила зайти в кофейню. Та, что прямо рядом с офисом. Уютная, маленькая, с запахом свежего кофе и булочек. Обычно там всегда можно было найти спасение, свой островок спокойствия. Но сегодня, похоже, даже этот маленький оазис был против меня.

Я вошла, уткнувшись в телефон. Проверяла почту, просматривала ленту новостей, просто чтобы оттянуть неизбежное. И врезалась.

В кого? Конечно же, в него. В широкую, как скала, грудь Дмитрия Сергеевича.

Кофе облил его. Весь. На эту идеальную белую рубашку, которая, казалось, была сшита специально для обложки глянцевого журнала. Кофе растекся темным пятном, как черная метка.

Боже, да что же это такое!

Я впала в панику. Начала бормотать извинения, слова путались, вылетали бессвязно. Схватила салфетку из сумки и начала отчаянно тереть пятно. Результат был плачевным. Я, казалось, делаю только хуже.

– Ой, простите! Простите меня, пожалуйста! Я сегодня сама не своя! Я… я могу отнести рубашку в химчистку! Или купить вам новую! – выпалила я, ощущая, как краска стыда заливает лицо.

Он стоял, словно ледяная статуя. Лицо не выражало ничего. Только губы были плотно сжаты. Но потом, видимо, увидев мое искреннее раскаяние, смягчился.

– Ничего страшного, – сказал он. Его голос звучал как-то приглушенно. – Не стоит так волноваться.

Ах, да! Еще же надо было беспокоиться о том, что я дико опаздываю. Вместо того, чтобы быть в офисе, я стою и поливаю босса кофе. И пытаюсь оттереть пятно. Идиотская ситуация.

И тут… бах!

Что-то упало.

Моя папка.

С анкетами доноров.

Папка раскрылась, и фотографии мужественных лиц, как компромат, рассыпались по полу. Доноры спермы, моя тайна, все вывалилось наружу.

Дмитрий Сергеевич наклонился.

Поднял папку.

Я не могла понять выражение его лица. Ничего не прочесть. Просто смотрел на раскрытые страницы. Будто видел что-то отвратительное. Пробежал взглядом по тексту…

И я увидела. Я четко это увидела. Всего на миг в его взгляде проскользнула эмоция. Ему это не понравилось то, что он увидел. Совсем.

10

Дмитрий Сергеевич закрыл папку быстро, почти резко.

Тактично, словно оберегал ее от чужих взглядов, он протянул ее мне, и в его глазах не было ни осуждения, ни презрения, лишь… сочувствие? Я не могла понять.

– Возьмите, – сказал он, и его голос звучал немного глуше, чем обычно.

Я протянула руку, чтобы забрать ее, и наши пальцы соприкоснулись. Легко, почти мимолетно. Но мы оба вздрогнули. Словно нас ударило током.

Это прикосновение вернуло меня в тот момент, в машину, когда он меня подвозил. Мокрый от дождя, волосы, свисающие на лоб непослушными прядями. Впервые я видела его таким – без идеальной прически, без идеальной выправки, осанки робота.

Его рука, крепкая, теплая, обхватила мою ладонь. Тогда, в машине, в тот момент, все казалось неправильным, запретным.

Но сейчас, в этой кофейне, почему-то вспомнилось только ощущение тепла. Ощущение, что кто-то заботится. Что кто-то видит меня. Настоящую.

– Может, выпьем кофе? – неожиданно спросил он. Как-то неуклюже, по-школьнически. – Раз уж этот теперь на мне…

Он, что, пошутил?

Смотрела на его лицо и не понимала. Ноль мимики.

Я растерялась. Обычно он не выходил особо никуда из кабинета, да и кофе ему всегда Зоя готовила. Что он тут забыл в разгар рабочего дня?

И тут до меня дошло: он приглашает меня на кофе? Меня? Подругу его… будущей бывшей жены? Это было настолько неожиданно, что я просто потеряла дар речи.

– И я думаю… – добавил он еще тише, – точнее, мне кажется, что вам нужно немного прийти в себя.

Меня потрясло, что он понял, как-то увидел, что мне сейчас плохо. Это подтвердило его репутацию проницательного человека.

– Я… я не знаю, – пробормотала я, чувствуя себя полной идиоткой. – Я… вроде как, на работу опоздала…

Идеальные слова, прямо глядя начальнику в глаза! Сарказм.

Я улыбнулась краешками губ, но он остался неподвижен. Лишь в его необычайно красивых глазах мелькнуло что-то. Надежда? Желание улыбнуться в ответ?

– Пожалуйста, – сказал он. В его ровном голосе прозвучала какая-то странная нотка, как будто он действительно этого хотел. – Я думаю, вам нужно немного передохнуть. И… полагаю, вы еще не завтракали?

Я действительно не завтракала. И чувствовала себя ужасно. Перспектива сидеть с Дмитрием Сергеевичем за одним столиком в кофейне казалась мне… странной.

Но что-то в его голосе, в его взгляде, заставило меня согласиться.

– Хорошо, – сказала я.

Мы заняли столик у окна. Дмитрий Сергеевич заказал еще кофе. Я сидела напротив и не могла собраться с мыслями, стараясь не смотреть на пятно на его безупречной рубашке.

Я взяла кусочек чизкейка, но так и не притронулась к нему. Чувствовала себя неловко, странно, неправильно. Сидеть с мужем Веры, пусть и будущим бывшим мужем, и пить кофе, как будто ничего не случилось – какой-то сюр.

Дмитрий Сергеевич молчал. Пил свой кофе, смотрел в окно. Чувствовалась напряженность.

Нарушил тишину он сам. Голос сдержанный.

– Я… хотел бы извиниться, – сказал он, медленно поворачиваясь ко мне. – За тот случай в машине. Я не должен был лезть не в свое дело.

Лицо напряжено, но взгляд искренний. Будто камень с души хочет убрать.

Я немного расслабилась. И правда, чего накручивать-то.

– Все в порядке, Дмитрий Сергеевич, – ответила я. – Забудьте.

Но, кажется, это только усугубило его состояние. Он, словно, хотел что-то сказать, но не решался. Теребил чашку в руках, избегал моего взгляда.

– Я думал… много думал за выходные, – произнес он, наконец, выдохнув. – О… о том, что произошло. О вашей… ситуации.

Я напряглась. Опять он за свое!

Он сделал паузу. Длинную, мучительную паузу.

– И… я понимаю, – сказал он, наконец, взглянув мельком на папку на краю стола. – Это… ваше решение. И я его уважаю. Но… если позволите… я хотел бы… предложить свою… кандидатуру.

Я не поняла.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Серьезно. Вдумчиво.

– Я говорю о донорстве спермы, – произнес он четко, но тихо, чтобы никто не услышал за соседними столиками. – Если вы… если вы не против… я хотел бы стать донором для вас.

У меня отвисла челюсть. Я просто не могла поверить своим ушам.

– Что? – прошептала я.

– Я понимаю, это звучит странно, – сказал он, быстро. – Но… Я здоров. У меня нет наследственных заболеваний. И… я думаю, я мог бы… помочь вам.

Я молчала. Смотрела на него, как на сумасшедшего. Это не могло быть правдой.

– Дмитрий Сергеевич, – наконец выдохнула я, – вы… с ума сошли? Вы женаты на моей лучшей подруге!

На его лице скользнула тень.

– Это… формальность, – сказал он нехотя. – У нас довольно странный брак получился, вам ли не знать. Скоро Вера вернется, и мы сразу же подадим на развод, и… Я хочу помочь вам.

Я не знала, что сказать. В голове был полный хаос.

– Я… я не могу, – пробормотала я.

– Почему? – спросил он.

– Потому что… это неправильно, – ответила я. – Это… это просто безумие!

Он опустил взгляд и кивнул. Просто кивнул. Сдержанно, как всегда. Но за этой стеной вежливости и отстраненности я вдруг увидела разочарование и кажется… боль.

Словно я отказала не в бредовом предложении. Не в нелогичной, нелепой идее. Словно я… разбила ему сердце.

– Я настолько вам неприятен, что вы предпочли бы… неизвестного человека?

Его плечи поникли. И в этот момент он казался не мужем моей лучшей подруги, не строгим Дмитрием Сергеевичем, а просто человеком. Человеком, которого моя реакция ранила гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Человеком, который кажется вложил во все это гораздо больше, чем просто хорошее намерение помочь женщине, желающей стать матерью.

– Да не в этом дело, я… я считаю себя хорошим человеком и хорошей подругой, я… я не могу так поступить с Верой!

Он поднял взгляд. В его глазах не было ни упрека, ни обиды.

– Я понимаю, – сказал он. – Простите… что побеспокоил вас.

Он встал.

Мне стало стыдно за свою резкость. Будто я своим отказом не просто отвергла его предложение, я отвергла его самого.

– Я думаю, нам пора на работу, – произнес он, глядя на меня словно в последний раз.– Я… еще раз извините.

Наблюдала, как он расплачивается за наш заказ и уходит, просто тупо глядя ему вслед. В голове все еще звучали его слова.

«Я хотел бы стать донором для вас».

Да что вообще только что произошло?!

Я осталась сидеть за столиком одна. Чай остыл. Чизкейк так и лежал нетронутым. А в голове крутился только один вопрос:

Он это, блин, серьезно?

11

Целая неделя прошла на автопилоте. Каждый день – рутина, автоматизм, натянутая улыбка коллегам.

А внутри неустанно вертелся этот злосчастный разговор в кофейне. Дмитрий Сергеевич и его сенсационное предложение. Словно заевшая пластинка, в голове снова и снова прокручивались эти слова: «Я хотел бы стать донором для вас».

Казалось, будто все остальное – работа, быт, проблемы – отошло на второй план, потеряло остроту и значимость. Все меркло в сравнении с этим вихрем мыслей, которые не давали покоя ни днем, ни ночью. Я превратилась в ходячий монолог, где главной темой был он. Дмитрий Сергеевич. И его безумное предложение.

Стоит ли рассказывать Вере? Этот вопрос грыз меня изнутри. Вера… моя подруга, почти сестра. Мы делились всем, от юношеских секретов до самых сокровенных переживаний.

Между нами никогда не было тайн. Но этот разговор… это не просто очередная новость, которой можно поделиться за чашкой чая. Это бомба. Бомба замедленного действия, способная разрушить нашу дружбу в одно мгновение.

Предложить стать отцом ребенка – это же не котенка на передержку попросить! Это вопрос жизни нового человека, вопрос будущего.

И что я скажу Вере? «Привет, Димка предложил стать донором для моего ребенка. Прикольно, да?» Да она меня убьет! Или, что еще хуже, просто перестанет разговаривать.

А потом появлялась эта… неожиданная, постыдная, соблазнительная мысль. Дмитрий Сергеевич ведь чертовски хорош собой. Спокойный, уверенный, воспитанный, сдержанный. Но в этой сдержанности чувствовалась какая-то внутренняя сила, притягательность.

И глаза… эти глаза, в которых иногда мелькали искры, которые пронзали насквозь.

Да, он муж моей подруги. Даже скорее, будущий бывший муж. Но он мужчина. И весьма привлекательный. И дети от такого… самца… вышли бы, наверное, просто великолепными.

Я отмахивалась от этих мыслей, как от назойливых насекомых. Гнала их прочь, стыдилась их. Да что со мной вообще происходит? Это аморально, это неправильно, это просто… безумие.

Но мысли возвращались снова и снова. Словно магнит, его образ притягивал мое внимание. И чем больше я пыталась от него избавиться, тем отчетливее представляла его перед собой.

Я видела босса в офисе почти каждый день. Он проходил мимо по коридору, здоровался кивком головы, но наши взгляды больше никогда не пересекались.

Дмитрий Сергеевич откровенно меня избегал. А я избегала его. Словно между нами возникла невидимая стена, которую никто из нас не осмеливался переступить.

Он больше не заваливал меня дополнительной работой, не просил остаться допоздна. Словно я стала для него призраком, невидимкой. И наверное, это было к лучшему. Наверное, так и должно быть.

Но внутри все равно продолжал жить тот разговор в кофейне. Этот запах кофе, его тревожный взгляд, это случайное прикосновение рук. И эти слова… «Я хотел бы стать донором для вас…»

Неделя молчания.

Неделя избегания.

Неделя самокопания и мучительных раздумий.

Я превратилась в невротика, одержимого одной-единственной мыслью.

Что делать? Стоит ли рассказывать Вере? Стоит ли забыть об этом? Стоит ли вообще что-то делать? И самое главное… как, черт возьми, выкинуть Дмитрия Сергеевича из головы?

Мне завтра в клинику. И к этому визиту я должна уже выбрать кандидата из той папки, которую я, черт возьми, даже не открывала!

Чтобы как-то отвлечься от мыслей о Дмитрие Сергеевиче открыла книгу и написала пару глав. Остановившись, перечитала особенно пикантный момент.

✩₊˚.⋆🕮⋆⁺₊✧

Ева стояла у панорамного окна, смотря на ночной город.

Зазвонил телефон. Она даже не взглянула на экран, зная, кто это. Он всегда звонил в одно и то же время, как пунктуальный демон, напоминающий о неоплаченных долгах.

– Да, – прошептала она, чувствуя, как по позвоночнику пробегает ледяной озноб.

– Ты задержалась, – его голос был ровным, безэмоциональным, как сталь. – Я жду.

Она знала, что он ждет. Он всегда ждал.

– Буду через десять минут, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Пять.

И он отключился.

Ева вздохнула и оставила телефон на столике. Нужно было собраться. Натянуть маску безразличия, скрыть за ней бушующий внутри шторм. Как же ей надоела эта игра, придуманная им! Игра, в которой она всегда проигрывала.

Она подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Бледное лицо, темные круги под глазами, выдающие бессонные ночи, проведенные в мыслях о нем. О его власти, его взгляде, прожигающем насквозь. О его предложении, от которого она отказалась, но которое продолжало преследовать ее, словно навязчивая мелодия. Стать матерью его ребенка. Боже, какая нелепость! Как она могла даже на секунду задуматься об этом? Но она задумывалась. Каждую чертову секунду.

Ева тряхнула головой, отгоняя наваждение. Пора.

В его кабинете всегда царил полумрак. Тяжелые шторы плотно задернуты, единственный источник света – настольная лампа, бросающая причудливые тени на его лицо. Он сидел за массивным столом из темного дерева, склонившись над бумагами. Казалось, он совершенно не заметил ее появления.

– Вызывали? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно более профессионально.

Он медленно поднял голову. Его глаза, обычно холодные и пронзительные, сегодня казались особенно темными.

– Закрой дверь, – приказал он.

Ева послушно выполнила приказ.

– Подойди ближе.

Она сделала несколько шагов, остановившись в нескольких метрах от стола. Ближе она не могла. Ближе было опасно.

Он встал, обошел стол и подошел к ней. Она застыла, не в силах пошевелиться. Он был так близко, что она чувствовала его тепло, ощущала едва уловимый аромат его парфюма – терпкий, мужественный, сводящий с ума.

– Ты знаешь, зачем я тебя вызвал, – прошептал он, наклонившись к ее уху и чувствительную кожу обдало жаром.

Она знала. Конечно, она знала. Он всегда хотел одного и того же. Власти. Контроля. Ее.

Он провел рукой по ее волосам, откинув их с плеча. Ее кожа покрылась мурашками. Она ненавидела эту реакцию, ненавидела то, как он на нее влиял. Всегда.

– Ты дрожишь, – проговорил он, усмехнувшись. – Боишься?

Она молчала. Она и боялась, и хотела. Хотела его прикосновений, его взгляда, его власти над ней. И боялась последствий. Боялась потерять себя в этом водовороте страсти и зависимости.

Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Его глаза смотрели на нее, словно рентген, проникая в самую душу.

– Ты моя, – прошептал он. – Ты всегда ею была. Просто ты еще не поняла этого.

И он поцеловал ее. Жестко, требовательно, без нежности. Его губы впились в ее губы, вытягивая из нее всю волю. Она пыталась сопротивляться, но силы покидали ее. Он был слишком силен, слишком властен, слишком желанный.

В конце концов, она сдалась. Ответила на поцелуй, отдавшись во власть его чувств. Его руки скользили по ее телу, зажигая пламя желания, которое она так долго подавляла.

Она знала, что это неправильно. Знала, что он играет с ней. Но сейчас ей было все равно. Сейчас она хотела только его. Хотела забыть обо всем на свете в его объятиях.

Он подхватил ее на руки и понес к дивану, стоявшему в углу кабинета. Ее сердце бешено колотилось в груди. Она знала, что сейчас произойдет. Знала, что он заберет ее сегодня. И она не собиралась сопротивляться….

✩₊˚.⋆🕮⋆⁺₊✧

12

Откинувшись на спинку кресла, я огляделась.

Вот черт! Снова увлеклась.

Все уже ушли, я осталась одна. Проверила время и ужаснулась. Как я могла так увлечься?

Быстро выключила рабочий комп и собрала вещи. В кабинете босса горел свет и мелькнула тень. Ах, черт!

Я и хотела и одновременно не хотела с ним пересечься. Не знала, что делать. Не знала что чувствовала. В голове полный хаос.

Вышла к лифту.

Двери почти закрылись, когда в последний момент втиснулся Дмитрий Сергеевич. Он увидел меня, явно не ожидая встретить, и быстро опустил взгляд.

Мое сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. Снова мы вдвоем в этой тесной металлической коробке. Снова эта гробовая тишина, давящая на уши. Но в этот раз все было по-другому. В разы хуже. Невыносимее!

Между нами висел этот разговор. Нелепый, сумасшедший, невозможный. Разговор, который должен был остаться забытой страницей, но почему-то стал самым ярким пятном в моей памяти. Разговор, который построил между нами стену, высокую и неприступную.

Официально мы больше не общались. Не было дежурных поручений, коротких реплик, случайных встреч у кулера. Все исчезло. Словно нас вычеркнули друг из друга.

Но на самом деле… на самом деле этот разговор связывал нас крепче, чем любая работа или деловые отношения. Он создал тайну. Общую, неловкую, мучительную. Тайну, которая приковывала меня к нему, несмотря на все попытки бежать.