Сарашлы – золотая долина

Мишка начал догадываться, кто перед ним стоит. Ещё в детстве слышал он рассказы прабабушки о прекрасной царице Сеюмбике, которая бережёт, пронося через века, тайны нагайбакского народа, доверяя хранение ценных реликвий наиболее избранным.

Из уст в уста передавалась среди нагайбаков легенда о том, как в 1533 году дочь ногайского мурзы Юсуфа Сеюмбике была отдана замуж за казанского хана Шигали. Она тоже была из богатого и известного рода, насчитывающего много поколений. Шестьсот холостых джигитов из знатных семей сопровождали будущую царицу по дороге в Казань.

5. КАЗАНЬ. Сентябрь 1533 года.

Несколько десятков больших, обшитых бараньей кожей, шатров расположились посреди холмистой степи, образуя огромный круг. Посреди этого круга горел костёр. В огромном казане варилось мясо. Около него суетилась прислуга, готовя ужин.

Сеюмбике, полулежа на мягких подушках, лениво жевала фрукты. Она молча смотрела, как служанки готовят всё для вечернего купания. Устав от многомесячного перехода, Сеюмбике уже не верила, что когда-нибудь они все же доедут до Казани. Выехала из родного дома она со своей многочисленной свитой ранней весной. И вот уже весенние пейзажи постепенно сменились летними. А теперь и листва на деревьях начинала желтеть. Но всё же переход близился к завершению. Сейчас они в безопасности, так как ехали по территории ханства. А в степях и лесах долгого пути не раз приходилось сталкиваться с лихими людьми.

Служанки подали ужин. Сочный ароматный бишбармак был разложен на дорогом серебряном блюде. Попросив разрешения, в шатер вошёл Улугбек, начальник её стражи.

– Скоро, через три перехода будет Казань, госпожа, – произнёс он, почтительно склонив голову, – думаю, нас уже завтра должны встретить люди Великого Хана.

Сеюмбике молча кивнула. Улугбек тут же вышел. Хоть она и устала от долгой дороги, но как хотелось, чтобы путь продолжался бесконечно, чтобы никогда они не приехали в Казань. Да, она станет царицей, так как будет женой Великого Хана Шигали. Но будет ли принадлежать ему её сердце?

Сеюмбике отодвинула поднос. Есть расхотелось. Три дня перехода. Это так мало. Её размышления прервала Гузель, любимая из служанок.

– Всё готово, госпожа, – не поднимая глаз, сказала она.

Сеюмбике поднялась с подушек. Ежедневное вечернее купание она очень любила. Слуги уже согрели воду и приготовили ароматические масла. Войдя в специальный «банный» шатёр, она подошла к огромному чану, наполненному теплой водой, благоухающей ароматными запахами. Гузель помогла снять одежду. Сеюмбике погрузилась в тёплую, успокаивающую воду. Служанка бережно мыла её. Эту процедуру Суюмбика не доверяла никому, только Гузель. Остальные служанки были или старыми, или совсем бестолковыми. А Гузель, умевшая и поддержать разговор, и помолчать, когда нужно, заменяла ей во время долго перехода подружку. Вот и сейчас, чувствуя, что хозяйка о чём-то размышляет, Гузель молча мыла её, осторожно подливая время от времени тёплую воду, так как хозяйка мылась уже долго.

Вздохнув, Сеюмбике поднялась и вышла из воды. Дала себя обтереть и укутать в тёплое одеяло. Пройдя в свой шатёр, она легла на уже приготовленное слугами ко сну ложе.

«Придет ли он сегодня?» – размышляла принцесса, нервно теребя пальцами одеяло. Гузель, которая всегда, в том числе и во время сна, должна была непрерывно находиться при своей госпоже, по молчаливому сговору хозяйки вышла. Она понимала её с полуслова, с полувзгляда и, даже зная, что ей за нарушение ханского приказа грозит смерть, шла на поводу своей любимой хозяйки.

Раздался тихий шорох. В шатер вошел высокий, статный мужчина.

– Любимая! – обнял он вскочившую с постели Сеюмбике за плечи.

– Скоро все закончится. Мы уже подъезжаем к Казани, – вздохнула она.

– Я знаю, вчера начались уже необъятные земли Великого Хана. Если раньше ещё что-то можно было сделать, то завтра будет поздно. Завтра нас встретят люди Шигали-хана. Решайся!

– Нет, Тахир, я должна принадлежать Шигали, и я буду ему принадлежать. И другого не дано.

– Но я умру без тебя, любимая! Как я буду жить там, в Казани? Находиться рядом с тобой, дышать одним воздухом, не смея даже посмотреть в твою сторону. Ты будешь царицей, ты будешь править миром, но принесёт ли тебе это счастье?

Оба понимали, что едва хоть какой-то намёк просочится до Великого Хана об их тайных встречах, им обоим грозит мучительная и позорная смерть. Но Сеюмбике любила Тахира давно, можно сказать с самого детства. Он был сыном большого друга отца, сотника Ишмурзы, а вскоре, показав свою удаль на Сабантуе, и сам стал сотником. И хотя во время гостевых визитов девочки и мальчики находились в разных комнатах, им приходилось иногда сталкиваться. Она видела, как краснели щеки Тахира при виде озорной девчонки. А потом он вместе с другими знатными джигитами вошёл в число её стражи, возглавив лучшую сотню. И, видно, со временем эта наивная детская любовь переросла в большое глубокое чувство. Сеюмбике и Тахир решили пожениться, и он уже собрался попросить своего отца поговорить с мурзой Юсуфом о сватовстве, как судьба сыграла злую шутку. Для укрепления власти над ногайскими племенами хан Шигали решил взять в жены дочь ногайского мурзы – беклярибека Юсуфа, бека над всеми племенными беками.

– Сбежим! Доберемся до Амударьи, а там спустимся в Хиву.

– Кому мы там нужны? Нас выдадут обратно или просто продадут в рабство. Нет, всё решено. Назад пути нет. Но у нас с тобой есть ещё одна ночь…

Тахир взял её мягкие маленькие ладошки, приложил к своим обветренным щекам.

– Я буду любить тебя всю свою жизнь. Ты – солнце на моем небосклоне, и без тебя наступит ночь.

– Я тоже люблю тебя, Тахир, и ты это знаешь,– улыбнулась Сеюмбике.

– Как же ты будешь теперь делить ложе с твоим мужем? Я знаю, ты просто забудешь обо мне, ведь ты станешь царицей. Какое тебе будет дело до презренного раба!

– Неправда, – прижалась Сеюмбике к груди любимого,– Я не смогу забыть тебя никогда. Но я должна буду любить мужа и родить ему наследников.

– О! Я убью этого хана! – воскликнул Тахир.

– Тихо! – приложила к его губам палец Сеюмбике, – Если нас услышат и что-то заподозрят слуги, то нам обоим несдобровать. На Гузель я могу положиться, а остальные готовы глотку друг другу перегрызть ради мелкой выгоды.

Тахир нежно поцеловал её. Последняя ночь. Да, теперь они никогда не смогут дарить друг другу любовь.

6. САРАШЛЫ. Август 1896 года.

Прекрасная Сеюмбике словно парила в воздухе, едва касаясь ногами травы. Она была так близко, что Михаилу казалось, что он ощущает лёгкое дуновение ветра от развеваемых одежд.

– Не случайно ты оказался в этом лесу, Михаил, – обратился к нему царица.– На тебя пал мой выбор. Ты будешь следующим хранителем сокровищ народа нагайбакского. Но не в золоте и драгоценностях заключается тайна. Главное – это то, что даёт власть, могущество и здоровье. Это скипетр желаний. Вот что нужно хранить как зеницу ока… Если он попадёт в руки корыстного человека, тогда не миновать беды. Но в трудную для твоего народа минуту ты можешь воспользоваться им, чтобы сохранить этот народ, уберечь его от гибели. А теперь – будь избранным! – она взмахнула руками. Мишку охватила судорога, он, корчась, повалился на землю, глотая воздух.

– Встань! И иди за мной! – властно скомандовала Суеюмбике.

Михаил тяжело поднялся. Он ощущал себя так, словно его целый день били десять мужиков. Сеюмбике, едва касаясь верхушек травы, тихо плыла впереди. Лишь капельки ночной росы, слетевшие с травинок, говорили о том, что тут кто-то слегка задел их. Михаил, пошатываясь, шёл следом. Они уже довольно далеко углубились в лес, когда обворожительная и таинственная красавица остановилась около старой кривой сосны. Нажав на одну из выемок на стоявшем рядом огромном валуне, она, улыбнувшись, посмотрела на него.

– Не бойся. Вернешься домой целым и невредимым.

– А я и не боюсь, – пожал плечами Михаил.

В это время что-то заскрипело. Целый пласт земли в несколько метров диаметром стал медленно поворачиваться и отползать в сторону. Михаил удивленно глядел туда. Никогда он ещё не видел ничего подобного. «Земля разверзается под ногами! Она, что, ведьма?»

Сеюмбике, словно прочитав его мысли, рассмеялась. Перед ними открылся вход в тоннель, уходивший под землю.

– Пойдем! – поманила она рукой. Михаил, хоть и опасался, что останется под землей навсегда, всё же не посмел перечить и молча подчинился. Сеюмбике скрылась в темноте тоннеля, но тут же вернулась, держа что-то в руках.

– Вот, возьми факел и зажги его.

Михаил, достав из кармана огниво, поджёг факел. Освещая путь, он двинулся вслед за царицей, которая двигалась в темноте уверенно, словно хорошо знала дорогу. Тоннель петлял, от него вправо и влево уходили какие-то мелкие ответвления.

«Да, если тут заблудишься, то никогда не выйдешь на поверхность», – подумал Михаил. Словно в подтверждение его слов за поворотом тоннеля лежали несколько высохших скелетов.

Михаил осторожно, прижимаясь к холодной землистой стене, обошёл их, едва не наступив на полуистлевшие кости.

– Господи благослови, спаси и сохрани! – шёпотом произнёс он, перекрестившись.

Девушка, плавно идущая впереди, лишь обернувшись, игриво улыбнулась.

– Они хотели разграбить мои сокровища. Поэтому нашли здесь свою смерть.

– Зачем же тебе хранитель, если ты сама их охраняешь? – спросил Михаил, сам испугавшись собственной дерзости.

– Это сокровища принадлежат твоему народу. Поэтому кто-то из его представителей должен них знать.

– Что толку о них знать, если ты все равно никому не даешь ими воспользоваться.

– Для личной корысти – да. Я уничтожу всякого, кто посягнёт на них. Но если дело коснётся спасения народности, здесь и пригодятся мои сокровища.

Они продолжали идти по тоннелю. Михаил прикинул, что прошли уже несколько километров. Если учесть, что двигались почти все время в одном направлении, то должны были даже пройти под речкой и находиться с северной стороны села. Наконец тоннель закончился. Перед ними была толстая дубовая дверь. На её поверхности были вырезаны выемки в виде отпечатков человеческих рук.

– Приложи руку вот сюда, – приказала Сеюмбике, показав на один из отпечатков, расположенный на правой нижней стороне двери. Что-то щелкнуло, и дверь, довольно легко для её веса, отворилась.

– А если бы я приложил руку в другое место? – спросил Михаил.

– Лучше тебе этого не знать! – улыбнулась принцесса. – Но сейчас ты бы находился совсем в другом месте, распятый на кольях.

Перед ними открылась огромная комната, тонувшая в полумраке. Своды её были отделаны каким-то красивым камнем. В центре, на небольшой возвышенности, стояли три замшелых от времени сундука.

7. ФЕРШАМПЕНУАЗ. ФЕВРАЛЬ 200… года.

На дне рождения друзья обсуждали разные версии, каким путём можно раскрыть тайну бабушкиного дневника и нарисованной в нём карты.

Выйдя на балкон двухэтажки, где жила Эльвира, они, закурив, сразу стали говорить на эту тему.

– Знаешь, а ведь можно просто сходить в музей, – предложил Герасим.

– Думаешь, стоит? – засомневался Олег.– Вряд ли мы найдём там что-нибудь конкретное.

– Попытка не пытка, сходим, узнаем.

На балкон заглянула Светлана.

– Чего вы тут так долго? – спросила она. – Замёрзнете ведь.

Герасим усмехнулся. Он видел, что она по уши влюблена в Олега. Но отношения их оставались какими-то вялотекущими. Вроде бы и встречались они уже больше года. Светлана часто прибегала к Васильевым и подолгу там сидела, даже в отсутствие Олега. Разговаривала с матерью, даже помогала ей по дому. То посуду предложит помыть, то пол подотрёт. Мать просто души не чаяла в девчонке, видя в ней будущую сноху. Она постоянно укоряла Олега.

– Что ты мучаешь девчонку?! Видишь, как она по тебе сохнет. Женились бы давно!

Но Олег только отмахивался и старался побыстрее уйти куда-нибудь, если мать начинала этот разговор. Он и сам видел, как тянется к нему Светка, как она влюблено заглядывает ему в глаза и старается во всем угодить, лишь бы не прогонял. Но сердце не откликалось на эту девичью любовь. Он постоянно, словно специально находил в Светке какие-то несуществующие недостатки, придумывал причины, по которым пока невозможна свадьба. Но сам понимал, что все это полный бред. А причина лишь в одном. Олег никак не мог забыть Джамилю.

Семь долгих лет прошло с тех пор, как он встретил первую любовь. Недолгим было их счастье, пришлось расстаться. Но до сих пор он думал о ней и Светку невольно всегда сравнивал с Джамилей. Вспоминал милые ямочки на пухлых щечках хохотушки Джамили, её такой добрый и непосредственных смех, когда она, запрокинув голову, заливалась хохотом. Он готов был смешить её постоянно, лишь бы она улыбалась ему. Но Джамиля далеко. Он даже не знает, где она. Может, давно уже вышла замуж за какого-нибудь парня из своей деревни. Олег пытался искать её, писал письма на адрес ее родителей. Но не пришло ни одного ответа. То ли они сменили место жительства, то ли родители просто ограждали дочь от общения с ним, ведь они сразу были против их отношений, из-за чего им и пришлось расстаться.

Олег очень жалел до сих пор, что не отстоял права на свое счастье, не уговорил Джамилю ослушаться родителей. Но что теперь об этом вспоминать. Прошли годы, и надо как-то залечивать раны. Вот вертится под ногами эта Светка, может, хоть с ней что-нибудь получится. Герасим, с которым Олег советовался по поводу отношений со Светланой, посчитал иначе.

– Мне кажется, ты только и себе, и ей жизнь испортишь, – сказал он как-то Олегу. – Если не любишь, лучше не морочь девчонке голову. Расстаньтесь, пока не поздно. Представь, поженитесь, пойдут дети. Потом поздно будет давать задний ход.

Олег понимал всё это. Но никак не мог решиться дать Светке «от ворот поворот». Ведь даже при неосторожной шутке на глазах её появлялись слезы. И Олег представлял, какой трагедией для неё будет расставание с ним. Поэтому просто снисходительно позволял любить себя, стараясь относиться к ней как можно мягче.

Вот и сейчас, когда Светка, обеспокоенная долгим отсутствием Олега, заглянула на балкон, он улыбнулся ей:

– Сейчас придем, мы ещё немножко покурим.

Но Светка не уходила, вопросительно глядя на них.

– Ладно, в общем завтра заходи за мной и идем в музей, – сказал Герасим, и они присоединились ко всем гостям.

На следующий день, выбрав на работе свободную минутку, друзья отправились в музей. Двери его были открыты. Парни, поднявшись по лестнице, шагнули в прохладную тишину чуть сумрачной комнаты.

Алексей Михайлович, работавший над документами, поднял голову, приветливо поздоровавшись в ответ на приветствие ребят. Некоторое время парни, перешёптываясь, разглядывали экспонаты музея – письма, фотографии, предметы быта прошлых веков. Чего только тут не было: и чугунные самовары, и старинные фотографии казачьих семей, и пожелтевшие от времени треугольнички фронтовых писем. Они, увлекшись разглядыванием, чуть не забыли о цели своего визита. Олег показал тетрадку, вкратце объяснив суть.

– У нагайбаков много разных легенд. Есть и такие, в которых говорится о древних сокровищах, хранящихся нашим народом, – неторопливо стал рассказывать Алексей Михайлович.– В основном это легенды о царице Сеюмбике, которая в благодарность джигитам, сопровождавшим её, что-то подарила. По одной версии это сундук с золотом и драгоценностями. Но есть еще и другая легенда, будто ногайским джигитам были переданы на хранение какие-то предметы, имеющие большую магическую силу и дающие кому-то здоровье или даже вечную жизнь, а кому-то всесильную власть. Причём хранятся они якобы в разных местах – это части одного целого. И только соединив их вместе, можно добиться желаемого.

Друзья с удивлением слушали краеведа. В том, что они напали на верную нить, они уже не сомневались.

– Я немного занимался исследованием этого вопроса, – продолжал Алексей Михайлович, – Но убедился, что это всего лишь красивая сказка. Старожилы, с которыми я разговаривал на эту тему, тоже так считают, каких-либо документальных подтверждений этим фактам я не нашёл.

Но Олег и Герасим не спешили разочаровываться. Слишком увлекла их идея. Тем более подтверждением служил визит бандитов, явно владеющих какой-то информацией на эту тему.

Парни решили посетить краеведческий отдел библиотеки. И прямо из музея пошли туда. В книжном царстве было довольно прохладно, и Лидия Григорьевна сидела за столом, закутавшись в тёплую кофту и накинув на плечи большую пуховую шаль. Но и это мало спасало от холода. Друзья сюда, ещё учась в школе, заходили часто, ведь так много можно тут почерпнуть интересных материалов для рефератов на разные темы. Да и потом, во время учёбы в институте, они забегали в библиотеку, где всегда находили нужные сведения для курсовых работ.

– Я слышала что-то подобное, но это рассказывалось в виде сказки, никто никогда не считал, что есть реальная основа для событий, – сказала Лидия Григорьевна, когда парни рассказали ей про тетрадку и разговор с Алексеем Михайловичем. – Можно, конечно, порасспрашивать бабушек, дедушек, оставшихся в живых, но они могут только повторить легенду. Вряд ли у кого-то есть какие-то конкретные сведения.

– Бабушка рассказывала, что во время гражданской войны её отец что-то закапывал в лесу. Вот мы и решили, что в тетрадке может быть карта, на которой обозначено, где закопан этот клад,– предположил Олег.

– Это очень интересно. Я ещё не встречала ни одного реального свидетельства, которое действительно подтверждало бы эту версию.

Поговорив с Лидией Григорьевной, друзья посидели ещёе немного, листая папки и книги, но надо было спешить на работу. Вечером они ещё раз вплотную посидели над краеведческой литературой, но ничего конкретного, что помогло бы разгадать загадку, в библиотеке они не нашли. Много было различных интересных сведений о жизни казанской царицы, но ничего, что бы указывало хоть каким-нибудь намеком на то, что они искали, не было. Домой они шли поздно. Олег и Герасим жили на одной улице, через несколько домов, и всё детство провели вместе, получая за свои шалости от родителей с обеих сторон. И после окончания школы и институтов они остались верны своей дружбе.

Рядом притормозил заляпанный грязью джип. Из него вылезли четверо парней. Олег сразу же узнал «собеседников», отделавших его на днях.

– Ну что, вспомнил? – ухмыльнулся один из братков, обращаясь к Олегу.

– Это те самые? – вопросительно глянул Герасим. Олег кивнул в ответ.

– Что киваешь? Неужели согласен?

Олег молчал. Спорить с этими громилами было бесполезно. Но выходить из ситуации как-то было нужно. Он решил как-то протянуть время.

– Да вы бы, пацаны, объяснили хотя бы, что к чему. Я вообще не въезжаю, про что разговор!

– Сейчас мы тебе объясним! – бандиты достали из-за спины бейсбольные биты. – Тогда мы только поиграли с тобой, сейчас ты получишь по полной программе.

– Жегердек! (Побежали! – прим авт.), – тихо сказал Герасим на нагайбакском, чтобы не поняли бандиты.

– Житмешмейбез, (Не успеем – прим. авт)– возразил Олег.

– Айда!

– Что это вы там разговорились! Ну-ка, пацан, ты можешь идти, – пихнули они Герасима, а с тобой мы еще разберемся.

Тут Герасим, толкнув одного громилу на других, дернул Олега за рукав и они рванули в тёмный переулок. Позади раздалась брань, шум заводимого двигателя и визг колес. Бандиты бросились вдогонку.

– Сейчас фарами осветят, и нам конец, тогда не уйдем. Давай сюда!– крикнул Герасим. Они перемахнули через небольшой заборчик, оказавшись у кого-то в огороде. Решили пробираться через двор, на другую улицу. Перепрыгивая через многочисленные изгороди, они молили бога, чтобы не напороться на собак. Друзьям повезло. Пробежав огородами, они оказались на соседней улице, юркнули в переулок и забежали в заброшенный дом. Через пустые оконные проёмы было видно, как пронесся, освещая фарами пространство впереди, тяжёлый джип.

– Сейчас убежали, а завтра что? – спросил Олег, – Не вечно же теперь прятаться.

– Что-нибудь придумаем. Конечно, в милицию обращаться не стоит. Зачем нам лишние разговоры. Но надо как-то себя обезопасить.

Парни ещё некоторое время подождали. Вроде бы всё было тихо. Попрощавшись, они разошлись по домам. Олег медленно брёл по темному переулку, задумавшись о последних событиях. Вот и родная калитка. Он взялся за холодную металлическую ручку, как вдруг свет фар ослепил глаза. А руки стальной хваткой оказались скручены за спиной.

– Ну что, добегался, пацан? А вот теперь ты ответишь по полной программе… – прорычал вышедший из машины мужик и с размаху ударил его коленом в живот. В глазах от боли помутилось, «оправдания тут не помогут, надо действовать, пока не прибили» – мелькнуло в голове. «Эх, хоть и зарекался…», – с сожалением подумал он.

– Ребята, оставьте меня по-хорошему, а не то пожалеете, – медленно произнёс он.

Эти слова вызвали сначала некоторое недоумение, а потом бурю поросячьего восторга. Бритоголовые громилы хохотали так, что в соседних дворах залаяли собаки.

– И что ты нам сделаешь, придурок? – наотмашь ударил кулаком Олега в челюсть один из них.

Олег, стиснув зубы, промолчал. Он сплюнул соленую от крови слюну и посмотрел обидчику в глаза.

– Хорошо, вы сами так захотели.

Он представил, как из груди его тянется мохнатая, жилистая рука с длинными, острыми когтями. Вот она становится все длиннее и длиннее и достигает противника. Войдя в его тело, как нож в размягченное масло, рука медленно сжимает пульсирующее в груди сердце.

В этот момент мужик судорожно стал хватать губами воздух и со стоном схватился за грудь. Стоявшие рядом с ним ухмыляющиеся дружки сначала ничего не поняли.

– Михей, ты чего? Подавился, что ли? – один из братанов похлопал его по спине. Но Михей, выпучив глаза, повалился на землю.

Олег все сильнее и сильнее сжимал когтистые пальцы астральной руки. И вот он почувствовал, как сердце противника перестало биться. Тот, несколько раз конвульсивно дернувшись, затих. Рука, невидимая для непосвященных, медленно сокращаясь, скрылась

– Ну, кто следующий? – устало спросил Олег.

– Ну, еще скажи, что это типа ты его угробил? – возмутились братки. – Да мы тебе сейчас проведём урок паталогоанатомии.

– Вы даже слова такие умные знаете,– усмехнулся Олег. Через несколько секунд за сердце схватился еще один из громил.

– Я пока не буду тебя убивать, – произнёс он, медленно сжимая сердце перепуганного бандита, – но все вы должны понять – ещё раз наедете на меня, пожалеете.

На этот раз угроза подействовала. Бандюки, пошевелив своими тупыми мозгами, всё же поняли, что происходит что-то неладное. Они молча, сверкая озлобленными взглядами, погрузили бездыханное тело своего друга в джип, сели в машину и, резко развернувшись, уехали.

Олег, зайдя во двор, обессилено сел на крыльцо. Опять черная магия! Столько лет прошло после того, как он сжёг вместе с бабкой-колдуньей дом! Пришлось вытерпеть несколько лет тюрьмы. И вот теперь, когда с магией, казалось бы давно покончено, вновь пришлось применить забытый дар. Прошлое, такое далекое, забытое, а вернее, старательно стертое из памяти, всплыло вновь.

8. САРАШЛЫ. АВГУСТ 1896 года.

Проснувшись утром, Мишка долго не мог понять, что это было – приснилось ему пребывание в лесу или встреча с красавицей Сеюмбике была на самом деле.

– Проснулся, балам, иди, покушай. Ну, как твоя рука?

Мишка и сам хотел посмотреть, что там с его пальцем. Осторожно размотав тряпицу, он увидел, что рана начинает затягиваться.

– Вот видишь, а ты не хотел к Авдотье идти, – проворчала мать. – Сами бы мы не справились, столько кровищи текло. Ну, ладно, мы пойдём, а ты уж сегодня дома сиди. Да, совсем забыла, Настя тебе привет передавала, спрашивала, как ты. Переживает, видно.

–Да ладно, нэнэу, она же по-соседски.

– Сначала по-соседски, а там, глядишь, и снохой в дом войдёт,– улыбнулась мать и вышла за порог.

Все домашние ушли в поле, косить хлеб. Лишь престарелая Бещук-эбий что-то тихо жевала своим беззубым ртом, глядя в окно. Видно, мусолила свой любимый корт. С раннего утра начиналась работа, все, кто способен был держать в руках косу или серп, жали колосья. Малолетки помогали укладывать их в снопы, а потом и молотить. Домой возвращались лишь поздним вечером, когда солнце пряталось за горизонт. Мишкина семья жила не так богато. Но собственный надел земли, как у всех казаков, имелся. На нём сеяли рожь, которая в отличие от капризной пшеницы и в засушливые, и в дождливые годы кормила семью, давая хороший урожай.

Мишка осторожно размотал тряпицу, обнажив палец. Рана затянулась, и он мог тихонько шевелить пальцами. «И что я дома буду сидеть», – мелькнуло в голове. Быстро одевшись, он тоже пошёл в поле.