скачать книгу бесплатно
– Надо знать Катрин и надо знать Орлова. Сомневаюсь, что она когда-либо изменяла ему. Но иногда на нее находит что-то, и она, как бы это помягче, пользуется любой возможностью его позлить. Ну, вот и допрыгалась.
– Что вы имеете в виду – допрыгалась? Он ее избил?
Анна захлопнула рот, сообразив, что сболтнула что-то лишнее. Зубов подождал немного, но, понял, что объяснений не дождется:
– А он? Он изменяет ей?
– Кто его знает. Он не стал бы нас с Антоном посвящать в подобные дела.
– А как вы думаете, он смог бы убить ее из ревности?
– Но убили-то не Катрин! – воскликнула Анна.
– А если бы погибла ваша замечательная Катрин, на кого бы вы подумали? На Орлова? – внезапно повысил голос майор.
– Но ведь убили не Катрин! – с отчаянием закричала Анна. – Никто не желает смерти Катрин. Она добра, она…
– Я назову вам двоих, кто могли бы убить ее из ревности, – отчеканил Сергеев. – Орлова вы, в общем, назвали сами… А как насчет Кортеса?
– Они друзья! – прошептала Анна.
– Это вы так думаете! А вы можете поручиться, что Кортесу не унизительна отведенная ему в той комедии роль? И откуда у вас такая уверенность, что они не любовники? Когда мы беседовали с ним, он не выглядел, как просто друг.
– А как кто? – с вызовом спросила Анна.
– Не скажу, что как любовник, – чуть уступил Сергеев. – Но как мужчина, которому эта женщина небезразлична.
– Я и не говорила, что она ему безразлична. Но они всего лишь дружат.
– Так может, ему надоело с ней дружить?
– Нет, нет! Он не стал бы. Он никогда б не причинил ей вреда.
– Я вам про Фому, вы мне про Ярему. Закончилась, вероятно, их дружба – такой поворот вы предположить можете?! – завелся следователь.
– Нет, не могу, – светлые глаза Анны приобрели стальной оттенок, а губы сжались в тонкую линию.
– Ладно, – Сергеев устало потер глаза. – Расскажите мне про сегодняшнее утро. Во сколько вы проснулись?
– Меня разбудил Олег. Ровно в шесть. Сказал, что уходит. Я попросила его захлопнуть дверь и заснула опять. Без чего-то десять я встала, разбудила Антона, приняла душ.
– Душ был свободен?
– У нас в спальне отдельная ванная комната с душевой кабинкой и туалетом. Да вы же видели, когда осматривали квартиру.
– Верно, – вспомнил Зубов.
– Я приняла душ, пошла на кухню, включила чайник… Под ногами что-то хрустнуло… Я увидела осколки бокала венецианского стекла, рассыпанный по полу жемчуг. Вчера на Катрин было жемчужное ожерелье. Она намотала его на руку, как браслет. Это был ее жемчуг. Я разозлилась.
– Почему?
– Когда уходила спать, навела порядок на кухне. А пришла утром – там разгром. Меня такая досада взяла, – призналась она. – Но выбора не было, и я снова начала уборку. А потом на кухне появился Антон, начал собирать осколки и порезался.
– Вы видели, как он порезался? – поинтересовался Сергеев.
– Я. Я отвернулась, когда доставала что-то из холодильника.
– То есть сам момент вы пропустили?
– Он чертыхнулся, и я спросила, что случилось… Он рявкнул: „Порезался“. Зажал руку и быстро вышел. Я замела осколки, собрала жемчуг и отправилась будить народ. Я торопилась на репетицию, – добавила она грустно.
– Все еще спали?
– Нет. Мигель проснулся. Я заглянула в комнату для гостей. Серж, оказалось, уже принимал душ. И там находилась одна Алена. Потом я постучала в гостиную.
– Полина не отозвалась? – спросил Зубов.
– Как же она могла?..
– Ну, вы же не знали, что она мертва, правильно? – пояснил Зубов. – И когда она не ответила, что вы сделали?
– Ничего. Мне было неловко врываться без разрешения.
– Неловко? – удивился майор. – Это же ваша гостиная!
Анна смутилась:
– А вдруг она там. ну, без одежды? Я не стала входить, пошла стучать к Катрин. У нее я обнаружила и Андрея. Довольно неожиданно. Катрин попросила меня принести ей какую-нибудь одежду, и я минут пять провозилась в гардеробной. Хотя нет, не Катрин… Меня попросил сам Орлов.
– И как же он объяснил свою просьбу? – саркастически спросил Сергеев.
– Не помню… – Анна опустила глаза.
– И вы не заметили, что она избита? – с недоверием спросил следователь.
Анна растерялась. Она вспомнила, как резко отвернулась от нее Катрин. Почему она тогда не обратила на это внимания? О чем она думала? Анна устыдилась ее с Антоном семейной идиллии, в то время как ее подругу по-скотски избивают – а то и не только избивают? В памяти всплыло сегодняшнее утро: Катрин, поникшая, заторможенная, словно в ней что-то сломалось. Куда делась остроумная, живая, веселая женщина, та, от которой глаз никто не мог отвести? Она вспомнила, как Орлов потребовал принести Катрин одежду под весьма сомнительным предлогом. Неужели она могла быть столь наивной?
Голос следователя вернул ее к действительности:
– Как же вы могли не заметить?
– Я заметила. Только не Катрин. У Орлова на плече. О Господи.
– Что – у Орлова на плече?..
– У него на плече синяк. Как от укуса зубов, – Анна залилась краской.
– Ого, – удивился Сергеев. – Какие страсти! И откуда?
– Да вы что? – в шоке прошептала она, прикрыв губы ладонью. – Как я могу знать?
– Интересно, – кивнул следователь. – Что было дальше? Вы еще стучали в дверь гостиной?
– Да, спустя минут двадцать, и снова не получила ответа. Я вернулась на кухню и стала готовить завтрак. Минут через пять пришел Орлов, потом Мигель. Ой нет, наоборот! Сначала Мигель. Орлов появился позже.
– А Булгаков?
– Ах да, совсем забыла! Я попросила Сержа съездить за круассанами во французскую пекарню. Ему на машине пять минут туда и обратно. Алена поехала с ним.
– А почему вы мужа не попросили?
– Ну, он же руку поранил. Поэтому.
– И через сколько они вернулись?
– Серж и Алена отсутствовали минут тридцать, а то и меньше. А когда они вернулись, Катрин приползла на кухню. Она еле ноги переставляла в этом покрывале. А еще она была в темных очках. И тут такое началось! – Анна прижала ладони к щекам. – Его чуть не убили – я имею в виду Орлова… Я думала, они его разорвут.
– Кто это его чуть не убил? – поинтересовался Сергеев.
– Как это – кто? – Анна подняла на него удивленные глаза. – Все.
– А конкретно?
– Я же говорю, все! Булгаков, казалось, был готов его прибить. Алена помешала. А с Мигелем они так сцепились!
– Сцепились? То есть, подрались?
– Н-нет, – пробормотала Анна. – До этого дело не дошло. Им тоже помешала Алена.
– А ваш муж? Он-то что на все это сказал?
Анна задумалась. Ей вдруг пришло в голову, что Антон вел себя до странности безучастно. Да, одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он возмущен. Да, он указал Орлову на дверь. Но он не проронил ни слова в защиту Катрин.
– Спустя некоторое время все понемногу успокоились, и я вспомнила о Полине, – продолжила Анна. – Орлов вызвался разбудить ее. Вот гад! А дальше мы увидели то, что увидели. Орлов позвал Сержа, я побежала в гостиную и. – у Анны перехватило дыхание.
– Н-да… – произнес Сергеев. – Анна Николаевна, а как ваши друзья отреагировали на то, что увидели в гостиной?
– Я не помню, – прошептала Анна. – Когда я пришла в себя, то увидела над собой Мигеля. Антон держал меня за руку. Серж звонил в милицию. А Катрин оставалась на кухне, она не пошла вместе с нами. Когда я рассказала ей… – тут она остановилась.
– Да? – переспросил Зубов.
Анна молчала.
– Что ответила ваша Катрин? – настойчиво повторил майор.
– Ничего… – помявшись, произнесла Анна. – Она ничего не ответила. Она побледнела, как мел.
Время близилось к четырем. Можно бы перенести беседу с остальными свидетелями на завтра, но к утру информация, которой обладают свидетели, примет несколько иную форму, по-другому представятся многие события и детали, а что-то вылетит из памяти и будет навсегда утрачено. Вне всякого сомнения, каждого из них придется опросить еще, и возможно, не один раз, но ничего нет ценнее, чем эта свежая память и данные, еще не разложенные самим свидетелем по выгодным ему полочкам. Сергеев наконец встал и собрал бумаги:
– Вот что, майор… Я к себе в контору. Заканчивай здесь сам, – с этими словами он повернулся и вышел.
„Молодец, – подумал Зубов, – это он хорошо придумал – заканчивай, майор, здесь! Сам, небось, жрать пошел. А зачем жрать оперу? Оперу жрать не надо“.
Не успел он подумать об этом, как дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Анна. В руках она держала поднос с двумя тарелками и чашкой кофе, источавшего острый аромат кардамона.
– Я подумала, вы проголодались, – улыбнулась Анна. Казалось, она успела прийти в себя после допроса, и была спокойна и приветлива.
– Ого! – присвистнул майор. – Нечасто нас так встречают на месте преступления.
На одной тарелке его ждала внушительная отбивная. На другой – кусок слоеного торта. Анна поставила поднос на стол, аккуратно сдвинула все бумаги в сторону и деликатно вышла.
Через четверть часа, закончив трапезу и не оставив на тарелках ничего, кроме горки крошек, Зубов взял поднос и вышел в холл, где столкнулся с Глинским, с увесистым пакетом из Макдоналдса в руках.
– Я опоздал! – искренне огорчился капитан. – Хотел устроить сюрприз…
– Ешь сам, – усмехнулся Зубов, – меня тут обслужили по пятизвездочному разряду.
– И что, съем за милую душу, я голоден, как собака.
– Тогда катись не кухню, – поморщился майор, – я сейчас хочу побеседовать с Астаховой, и твоя жующая физиономия мне ни к чему. Ты виделся с матерью Стрельниковой?
– Да, но она ничего определенного не сказала по поводу креста. Она не живет с дочерью уже больше года. Правда, по поводу ее образа жизни – замялась.
– Что значит – замялась?
– То и значит. Бубнила, что дочь найти работу не могла, везде конкуренция и тэ дэ и тэ пэ. Когда же я напрямую спросил, чем ее крошка занималась – стала краснеть и заливаться слезами.
– Ну да, ну да, – кивнул Зубов, – со вскрытием что?
– Много чего. У тебя как с пищеварением?
– Хватит дурака валять, – оборвал его Зубов. – Ладно, пойдем в кабинет. Успеешь закусить, излагая самое главное.
– А как же Астахова?
– Подождет, – буркнул майор, – тоже мне – принцесса.
Оставив поднос на кухне, они вернулись в кабинет. Виктор развернул пакет и впился зубами в еще теплый гамбургер. Все остальное он бубнил с набитым ртом, рискуя подавиться.
– Шенберг, как и ты, полагает, что убийца бросил ее живой. Смерть наступила от обильной кровопотери. Множественные порезы на груди, шее, спине, бедрах.
– Смотри, как бы не стошнило…
– Я так жрать хочу, что мне это не грозит, – Глинский прикончил один гамбургер и принялся за следующий. – Так, на чем я остановился?.. Кроме того, сто пудов – сексуальное насилие. Повреждения следующие.
– Дальше, – перебил его Зубов. Шенбергу он доверял как себе, а выслушивать отвратительные подробности – увольте!
– Обнаружена сперма мужчины со второй группой крови, что соответствует группе крови Рыкова, но если контакт с ним был добровольным и, по его собственному признанию, незащищенным, то сам понимаешь…
