скачать книгу бесплатно
Мигель равнодушно ответил:
– Теперь все кажется странным.
– Что именно? – насторожился следователь.
– Все. Начиная с того, что Орлов приволок сюда эту девку и…
– Да за что вы ее так? – поморщился Сергеев. – Что вы о ней знаете?..
Он не успел закончить фразу. Дверь открылась, и на пороге возник капитан Глинский. Он сунул Зубову кипу исписанной бумаги и спросил тихо:
– Мне можно здесь послушать?
– А в гостиной закончили?
– Почти, эксперты уже сворачиваются…
– Тогда оставайся, – разрешил Зубов. – А Зимина отправь опрашивать соседей – может быть, кто-нибудь что-нибудь видел…
– Итак, почему вы так отзываетесь о Стрельниковой?
– Да одно то, что она заявилась с Орловым, а потом, когда ее послали, надо сказать, недвусмысленным образом – осталась с Рыковым!
– Почему бы ей не остаться с Рыковым, если с Орловым ее ничто, кроме мимолетного знакомства не связывало?
– Да мне плевать – почему! – отрезал Мигель. – Я знаю одно: если б он ее сюда не притащил, я бы сейчас здесь не сидел, все были бы живы и здоровы, и вы бы имели гораздо меньше головной боли!
– Что вы волнуетесь? – спокойно спросил Сергеев. – Берегите нервы, они вам еще понадобятся.
– Я могу идти? – пробурчал Мигель, пропустив мимо ушей увещевания следователя.
– Да, – ответил Сергеев. – Теперь можете. Подпишите протокол и можете быть свободны.
Мигель вышел, не прикрыв за собой дверь. Зубов выглянул в холл, огляделся по сторонам и повернулся к Сергееву.
– Кресло раскладывается – во что? – фыркнул он.
– Это называется – интеллектуальные понты, – раздраженно отозвался Сергеев, – Типа – иностранные языки надо учить. Закрой дверь и ближе к делу.
– Валяй. Зачем понадобилось убивать девушку, о коей никому ничего не известно, и которую, можно сказать, никто толком не знал? – пробормотал Зубов. – Может, она узнала кого-то, за кем есть что-то темное? Хотя в этом случае уместнее удавку на шею, чем насилие с кровопусканием.
– Успешные молодые люди, с блестящим образованием, в общем-то, состоявшиеся, на кой она им сдалась? – пробубнил Виктор из своего угла.
– Адвокатскую речь сочиняешь? Они в твоей защите не нуждаются. Один из них – убийца, сомнению не подлежит. Не могла же она сама себя искромсать, дабы избавить их от своего нежелательного общества? Кстати, Мишка не звонил? Он обещал сообщить предварительные результаты экспертизы и причину смерти.
– Разве она не очевидна? – возразил капитан. – Девочка вся порезана. Но может, часть порезов нанесена посмертно?
– Полагаю, нет… – покачал головой майор. – Шенберг считает, что когда насильник оставил ее, она была еще жива… Жертва истекла кровью…
– Почему ж она не кричала?
– Если он заклеил ей рот, она могла разве что мычать. А ведь скотч мы так и не нашли. В сортир он его, что ли, спустил?..
– Может, и спустил. – задумчиво сказал следователь. – Но чтобы вообще никто ничего не слышал.
– Здесь прекрасная звукоизоляция, – Глинский постучал по обитой шоколадным шелком стене кабинета. – Ткань почти полностью поглощает звук. Так почему бы ему не включить музыку? Так сказать, для создания настроения… А потом, если все спали…
– Судя по всему, – задумчиво произнес Зубов. – Спали не все. Но зачем ему врубать музыку? С риском, что она кому-то помешает спать, и этот кто-то заявится, чтобы попросить убавить звук? Зачем ему свидетели?..
– Ну что, – спросил Сергеев устало. – Пойдем дальше? А то мы к вечеру не закончим.
– Похоже на то, – Зубов вытащил из кармана маленький крестик на длинной золотой цепочке. Цепочка была разорвана около замка. Он аккуратно упаковал ее в пакетик для вещдоков.
– Ребята из районного отделения нашли в холле, – объяснил он следователю.
– И чье это? – поднял брови Сергеев.
– Кто ж его знает… Может, Стрельниковой? Вить, нашли ее родственников?
– Сейчас узнаю, – Глинский быстро набрал номер и, коротко переговорив, повернулся к Зубову. – Да… Значит так… Стрельникова Полина Борисовна, 1985 года рождения, не замужем, детей нет. Проживала с матерью. Адрес…
– Не надо, все понятно. Матери сообщили?
– Да, она сейчас как раз на опознании…
– Виктор, бери машину, дуй в морг, предъяви матери крест. И сразу же обратно, ты мне здесь позарез нужен. И узнай у Шенберга предварительные результаты. Я попросил его поторопиться со вскрытием.
– Меня уже здесь нет, – сказал Глинский. – А на беседу кого, Валерий Вениаминович?
– Блондинку, – ответил Сергеев. – Она должна засвидетельствовать алиби Рыкова. Кстати, об алиби! Свяжись с таксомоторными компаниями…
– Дал задание ребятам из района. Ну, я поехал? – отсалютовал капитан.
– Фамилия, имя, отчество?
– Королева Анна Николаевна.
Если уж ей суждено пройти через это, думала она, то следует выдержать все с достоинством. Итак, голову выше, плечи расправить – Раймонда де Дорис перед сарацинами.
– Род занятий?
– Я артистка балета, – скромно сообщила Анна, не вдаваясь в подробности, и назвала свой театр, с тоской подумав о том, что если б ничего этого не случилось, то она сейчас бы занималась любимым делом в любимом репетиционном зале. А послезавтра приезжает Клаудиа Эстер. Кошмар, не дай бог, она узнает.
– Расскажите нам о вчерашнем вечере.
– Что вас интересует? – спокойно спросила Анна.
– Нас интересует ваша версия вчерашних событий, – Анна внушала следователю симпатию – уравновешенная и – милая. И при этом, бесспорно, хороша собой.
– Ах, боже мой, – вздохнула она. – Как все это ужасно. Но вы знаете, у меня было предчувствие чего-то… Не убийства, конечно, такое в самом страшном сне не привидится. Сколько раз я говорила Орлову: „Андрей, не устраивай разборок с Катрин“. И вот, пожалуйста!
– Вы считаете, Орлов причастен к убийству?
– Косвенно причастен, безусловно! – казалось, у Анны нет никаких сомнений по этому поводу. – Не притащи он сюда эту бедняжку – ничего бы не было…
– Из ваших слов, Анна Николаевна, выходит, что Полина убита целенаправленно. Можно предположить, что кто-то из здесь присутствующих ее знал. Не могла же она за считанные часы нагадить кому-то до такой степени, что ее пришлось убить?!
– Боже мой, нет! – Анна, казалось, даже возмутилась.
– И я полагаю, нет, – согласился Сергеев. – Хотя – кто знает? Можно также предположить – если б не погибла Стрельникова, то вполне мог погибнуть кто-нибудь другой.
– Почему вы так считаете?
– А что вы скажете по поводу надписи на стене? О чем Астахова должна вспомнить?
– Почему она? Это может означать как „вспомни, Катрин“ так и „Вспомни о Катрин“, – возразила Анна.
– Как? – удивился Сергеев.
– Французы скупы на запятые, – коротко объяснила Анна и добавила: – А потом вот что. „Помни о Катрин“ – это императив.
– Импера… что? – спросил Зубов
– Повелительное наклонение. Так вот! Кому это может быть адресовано? Только Орлову!
– Не факт, – не согласился майор. – Совсем не факт. И тот, кто это сделал.
– Но никто из нас не мог. – перебила его Анна.
– Это я сто раз слышал, – махнул рукой Зубов. – Вы знаете друг друга целую вечность. Я в курсе. Не будем отклоняться от темы. Как вы встретили Орлова с Полиной? Ваша реакция?
– Я обалдела, – призналась Анна. – И, что греха таить, мне захотелось отвесить ему оплеуху. Еле сдержалась.
– А что вы им сказали?
– По-моему, молча отступила в сторону и пропустила их в квартиру. Я знала, что Орлов и Катрин едут к нам порознь, но то, что он привел постороннюю женщину, оказалось полной неожиданностью.
– А что сказала Астахова?
– Катрин я предупредила, когда она приехала с Сержем и Аленой. Я вызвала ее к лифту…
– Как она отреагировала?
– А как она могла отреагировать? Первым ее побуждением было уйти, я еле ее удержала.
– А зачем вы ее удержали? – спросил Зубов. – Ее уход бы поняли. Ситуация для нее оскорбительная.
– Оскорбительная, вы правы. Но если б Катрин ушла, то Орлов пожелал бы остаться с Полиной у нас на ночь. Антон бы этого не допустил, разгорелся бы скандал. Я так думаю, – в тоне Анны не было уверенности.
– Значит, вы руководствовались интересами семейного благополучия?
– Зачем вы так? – покраснела Анна. – Я не эгоистка. Да, мне хотелось избежать скандала. Но я увидела Катрин и поняла, что она может повернуть все в свою пользу. Она была такая эффектная, такая красивая…
– В покрывале! – съехидничал Зубов.
– Почему же в покрывале? – удивилась Анна. – На ней было прелестное платье…
– Ах да, платье, – Зубов закивал. – Как же, как же. Это его клочки мы нашли в одной из спален, там, где эта парочка провела ночь?
– Я не знаю, – растерялась она. – Клочки? Что это значит?
– Не понимаете? – поднял брови майор.
Анна опустила голову. Она все понимала, но не могла это произнести вслух.
– Значит, платье, – усмехнулся Зубов. – Допустим. И красивое было платье?
– Очень, – тихо ответила Анна. – Но дело не только в платье! Мне трудно объяснить…
– Вы наивно подумали, что увидев ее, ваш друг Орлов сам себе надает по шее за то, что сделал?
Анна с облегчением кивнула.
– Ну, что-то вроде этого.
– А что вышло?
– Я ошиблась – все кончилось грандиозным скандалом. Еще худшим, чем я могла вообразить. В любом представлении необходимо чувство меры. Когда оно не соблюдено – неизбежен провал. Это закон театра, но он абсолютно применим и к жизни. Катрин и Мигель танцевали танго. Trop passionnement. d'une fagon peu naturelle.
– Что это значит? – поинтересовался Глинский.
– Слишком наигранно, – пояснила Анна. – Излишне страстно.
– И Орлов рассердился? – раздался голос следователя. Последние четверть часа он, казалось, клевал носом, предоставив Зубову карт-бланш в ведении допроса. Как правило, майор быстрее устанавливал контакт с дамами. Но тут Сергеев оживился.
– Он взбесился! – ответила Анна. – Я его никогда в таком бешенстве не видела! Устроил дикий скандал, а потом хлопнул дверью и только его и видели!
– Тем не менее он вернулся.
– Думаю, он не вынес мысли, что она может быть с Мигелем!
– Значит, он не верит ей?
– Он ее ревнует, – грустно кивнула Анна. – Ревнует к каждому фонарному столбу, как ни избито это звучит.
– Она давала ему повод? – спросил Сергеев.
Анна пожала плечами.