Радуница

Серое небо стало еще серее, и пошел легкий снежок. Отразив узкую дорожку, выступающую на пару метров над пропастью и уходящую то ступенями, то спусками все ниже, Саша, невольно подойдя к началу неприглядного и опасного пути, боязливо спросила:

– Нам что же, здесь идти надо?

– Здесь, – кивнул мрачно Колядар, пытаясь соизмерить жутковатый путь глазом и отражая только то, что дорога опоясывала гору, словно лента вокруг, теряясь далее в тумане облаков внизу. – Это ж подземное царство. Тут все по-другому, оттого и гора вниз идет, а не вверх. Пошли!

Он пошел первым за клубком, который терпеливо дожидался их. Ухватившись рукой за кованные цепи, он сделал первые шаги. Отметив, что Саша так и стоит в нерешительности у моста, он громко сказал:

– Коли боишься, здесь оставайся. Один пойду. – На его реплику девушка промолчала и, поджав губы, устремилась за ним. Когда она приблизилась, пройдя первые шаги по каменному, чуть обсыпающемуся сбоку выступу, он подсказал ей: – Рукой за цепь держись да от меня не отставай.

– Хорошо, – кивнула Саша, следуя за ним.

Так и шли они некоторое время друг за другом, как вдруг Саша увидела под ногами жуткое существо. Это была змея, черная и шипящая. Вскрикнув, Саша прижалась к скале. Колядар тут же обернулся и ударил змею топориком. На удивление Саши, змея вспыхнула и исчезла, а не упала трупом.

– Это Темный дух был. Пугал он тебя. Ты, главное, не бойся, – заметил он, вновь шагая впереди и словно пытаясь успокоить ее. – Пойми, в Темном царстве все не так, как у нас. Опасного много, да и духи пугать могут. Но они только пугают. А сделать ничего не могут. Понимаешь, они же духи бестелесные. Ты, главное, в пропасть не смотри, а то страх в сердце поселится. Если они, Темные, твой страх увидят, то все сразу накинутся. Только храбростью да смелостью их отпугнуть можно.

– Я поняла, – кивнула она.

Заветный клубок катился дальше, а молодые люди шли, не отставая, за ним. Вскоре дорога стала совсем узкой, чуть более метра шириной. Саша уже прижималась к камням и, влажной от пота рукой держась за железную цепь, внушала себе, что просто идет по цветущему лугу, а не по жуткому парапету над пропастью. Так было легче и не так страшно. Колядар быстро шел впереди в пяти шагах от нее. Они шли уже более часа, спускаясь все ниже и ниже, когда дорожка стала еще уже. Мало того, то и дело под ногами молодых людей сбоку выступа обсыпались камни. Они звонко и гулко падали в пропасть и звук их падения эхом разносился по округе.

Вдруг перед ними предстал участок с совсем узкой дорогой, а далее через пять метров дорожка расширялась. Молодой человек быстро прошел по эту узкому каменному выступу в полметра вширь, и тут же под его ногами посыпались камни. Однако он уже оказался на безопасном просторном пространстве дороги впереди, пройдя обвалившийся участок за секунду до разрушения.

Резко остановившись, Саша увидела перед собой зияющую дыру вместо дороги. Часть каменного пути, наверное, в два метра, бесследно обсыпалась, и каменный путь прервался. Лишь посередине жуткой дыры у скалы остался небольшой каменный осколок дорожки размером не больше человеческой ступни. Саша осталась стоять позади разрушенного участка, а Колядар впереди. Он резко обернулся к ней, оценивая ситуацию. Понимая, что девушке явно не перепрыгнуть почти два метра зияющей дыры, он нахмурился, пытаясь решить, что делать.

Саша замерла, и в ее голове ясно забила мысль о том, что надо как можно быстрее перепрыгнуть этот жуткий участок, иначе ее решимость будет иссякать с каждой минутой. Она все же была психологом и знала, что чем дольше раздумываешь, тем труднее совершить безрассудный и опасный поступок. Но самое ужасное было то, что в этом месте не было кованых цепей и держаться было не за что.

– Давай руку! – Колядар протянул ей ладонь, встав на самый край пропасти. Камни вновь чуть посыпались под его ногами. Но край дороги все же удержался.

Естественно, она не могла дотянуться до его ладони, потому что находилась слишком далеко от него.

Быстро оценив ситуацию и смотря только вперед, Саша проворно схватилась рукой за небольшой острый камень, который выпирал из скалы и, решительно сделав большой шаг, встала носочком ноги на маленький оставшийся осколок дороги, выпирающий из скалы, и тут же переместила вторую ногу дальше, почти перепрыгнув до начала каменного целого пути. Приземлившись на самом краю, она ощутила, как молодой человек яростно обхватил ее за талию сильной рукой, удерживая от падения назад.

– Умница! – выпалил он, пятясь и оттаскивая Сашу от зияющей пропасти.

Облегченно выдохнув и поняв, что еще секунду назад она, можно сказать, висела над пропастью и шагала дальше, собрав все свое существо в кулак, Саша пару раз глубоко вздохнула. Осознавая, что совершила довольно рискованный поступок и у нее все получилось, она ощутила, как горда собой. Едва Саша пришла в себя, Колядар отпустил ее. И она, словно осознав его последние слова, произнесла:

– Ты назвал меня умницей?

– Да, – кивнул он. – Что такого?

Он вновь зашагал дальше вперед уже увереннее, так как дорога стала более широкой и надежной.

– В первый раз от тебя слышу что-то лестное, – заметила она, смотря на его затылок и вновь цепляясь рукой за железную цепь сбоку.

– Ну и радуйся. – Он чуть обернул к ней голову. – А то вдруг в следующий раз опять дурехой назову.

– Смешно, – отозвалась она. – Даже на миг порадоваться не дал. Все бы тебе гадости мне говорить.

– Придумываешь ты все, СашА заморская, – ответил ей молодой человек. – Говорю как есть, а тебе все время все не нравится.

Они замолчали, следуя дальше. Путь чередовался: то уже, то шире. Но все такой же ненадежный и обсыпающийся по бокам. Клубок так и скакал впереди, и молодые люди не знали, сколько еще идти. Непроглядная до земли пропасть сбоку нагнетала обстановку, а небо становилось все темнее, как будто подступали сумерки.

Пытаясь немного разрядить жутковатую обстановку, Колядар решил завести разговор. Так все же было чуть спокойнее, когда они слышали голоса друг друга.

– Интересно мне, – начал он, чуть оборачиваясь к Саше, которая шла прямо за ним следом. – Зачем ты этой краской лицо мазала, да так, что тебя не узнать было? От ворогов хоронилась? Признайся. Чтобы не узнали тебя и не поймали?

– И ничего я не пряталась, – буркнула она в ответ.

– Как же не пряталась? – удивился он искренне. – Лицо такое коричнево-желтое было, как у старухи, а глаза словно подбитые кем, а брови-то вообще жуть – черным черно!

– Это макияж называется, – ответила Саша просто. – В нашем мире модно так. Ну, а если по-вашему, нравится мужикам нашим, когда у девушки загар на лице, потому и крем тональный темно-бежевого цвета подбирала. И чтобы глаза с губами яркие, тоже надо, чтобы понравиться.

– И как может нравиться личина страшная? – удивился он.

– Это так же, как и юбки короткие, тебе не понять.

– Что ж не понять-то мне все время? – ухмыльнулся он. – Чай, недурнее тебя. Юбка твоя короткая мне тоже по вкусу, только не на людях, а наедине.

Саша чуть помолчала и через минуту выпалила:

– Ах ты, хитрюга! Все ты понимаешь и разумеешь! Только дураком прикидываешься, чтоб меня подразнить!

– А мне нравится тебя дразнить. Ты так смешно нос морщишь и прямиком говоришь, что думаешь.

– А не пойти бы тебе… – огрызнулась Саша.

– Не, не пойду, – ухмыльнулся он. – Тут дорога узкая, выбора нет. И идти нам с тобой до самого подножья горы, видать, а там уж посмотрим.

Он чуть быстрее пошел, и она чуть отстала. После очередного поворота Саша неожиданно ощутила, как под ее ногами зашевелился камень. Вмиг шаткая дорога посыпалась вниз, и ее рука сорвалась с железной цепи. Саша с перепуга дико закричала, полетев вниз. Спустя несколько жутких мгновений ее ноги вдруг уперлись о каменный выступ, затормозив падение, и она судорожно начала хвататься руками за выступающие из скалы камни. Приникнув всем телом к ледяной скале, она, словно кошка, распласталась на камнях, чувствуя, как ее ладони до крови врезаются в жесткие камни, а ногти ломаются, пытаясь удержаться на склоне. Она ощущала под ступнями в сапогах выступ, на котором стояла на носочках, и он был не более половины ее ступни. Сверху раздался вопль Колядара:

– Саша!

Она невольно подняла глаза вверх и отразила, что он стоит у края узкой дороги на коленях, склонившись над пропастью, а до него не менее десяти метров. Сказать, что Сашу обуял животный жуткий страх, значит не сказать ничего. Ею овладела дикая неистовая агония, которая бывает у животных, когда они ощущают скорую смерть. Ее сердце билось глухими похоронными ударами, название которым было «смерть»…

– Держись, маковка! – прохрипел Колядар. – Я сейчас!

Он тут же стянул с пояса веревку и сделал два цепких узла, закрепив веревку на одном из железных поручней, быстро дернув ее и проверив на прочность крепления. Тут же обмотавшись веревкой, он почти лЁтом прыгнул в пропасть, упираясь ногами о скалу и рукой умело и быстро опуская себя ниже. Уже через пару минут достигнув Саши, он крепко ухватил девушку за талию одной рукой, а второй рукой крепко зафиксировал веревку, чтобы не упасть ниже.

– Все! Я здесь, маковка. Не бойся, – выпалил он ей на ухо каким-то приятным пряным ароматом.

Она судорожно схватилась за него руками, как обезумевшее животное, и уткнулась ему в шею лицом, пытаясь дышать и не обезуметь от страха, который сковал ее тело.

– Обхвати меня ногами и руками, – скомандовал он. Саше два раза повторять не пришлось. Она тут же, как пиявка, вцепилась в него. А молодой человек, схватившись двумя руками за веревку, начал подтягиваться. Уже через некоторое время они поднялись на узкий каменистый парапет. Колядар встал на ноги, увлекая Сашу за собой чуть дальше от обрыва. Он начал отвязывать веревку от железных цепей. Она стояла рядом и боязливо жалась к скале. Из ее глаз брызнули слезы радости и облегчения.

– Ну, ты что? – обеспокоенно спросил он. – Все позади! Не плачь.

– Домой хочу! – пролепетала Саша, всхлипывая.

Нахмурившись, Колядар быстро начал сматывать веревку и склонился над девушкой.

– Ты же сама говорила, что наша движуха тебе нравится. Или уже не так? – Она промолчала на его слова, отвернувшись, и молодой человек добавил: – Не переживай. Я тебя к себе привяжу, так спокойнее будет, а то виждь, дорога какая…

Умело обмотав пояс девушки веревкой, он второй конец веревки привязал к своему поясу. Она вдруг спросила:

– Как ты меня называл?

– Как?

– Маковка… – как-то довольно пропела она. – Никто никогда так не называл меня, – произнесла она. – Так ласково…

Он нахмурился и потянул ее за собой, шагая дальше по каменистой дороге.

– И не думай ничего такого. Так, случайно вырвалось, – вымолвил он недовольно.

– Ну да, – хмыкнула Саша. Но все же от его этого случайно оброненного слова на ее душе стало чуть легче.

– Случайно назвал, говорю! – выпалил Колядар, повернувшись к ней, и под его ногой обсыпался камень. – И не смори на меня так, кикимора! Просто подумал, вдруг загадки Сварожьи какие еще понимать надобно будет, а ты в пропасти сгинешь. Кто тогда их разгадывать будет?

Он вновь отвернулся и зашагал дальше. Долгим испепеляющим взором Саша посмотрела в его затылок и недовольно поджала губы.

– Мог бы и не объяснять, – обиженно вымолвила тихо она и вновь уткнулась взором в каменистый путь и пробубнила себе под нос: – Вот, гад, ненавижу…

– Ты что-то сказала? – спросил он, обернувшись.

– Ничего!

Долго они шли, плутали каменной дорожкой да через несколько часов пришли к подножью горы. Света белого тут было совсем не видать, а серые тучи закрывали небо. И увидели молодые люди впереди себя терем высоченный в несколько этажей, черный весь да неприступный. И стоял тот терем на небольшом островке, а вокруг островка того пропасть была. Подбежал резво клубочек к пропасти и умело перепрыгнул через нее на остров. А на острове, где терем стоял, обратился клубок небольшим человечком-карликом и сказал:

– Провел я вас до нужного места. Дальше вам в Темный терем идти да седло добывать!

– Ясно, – кивнул Колядар ему. – Благодарствуем тебе за помощь.

Обернулся карлик в воробья и улетел быстро.

Приблизились Колядар и Саша к пропасти в десять метров шириной и, склонившись, увидели, что не имеет пропасть та конца и уходит глубоко, а внизу нее пучина огненная раскаленная пышет да кипит. Обошли молодые люди остров тот кругом и поняли, что не пройти через пропасть эту к терему черному громадному, оттого что ни моста, ни перехода нигде нет.

– Вот жуть! – пролепетала Саша. – Это лава, что ли, внизу?

– Земное жерло, где сгореть можно.

– И как же нам теперь перебраться? – спросила она.

В этот момент Колядар уже был чуть позади нее. Он тряс небольшую ель, которая росла у горы одна-одинешенька, как будто проверяя дерево на прочность. Ель была сухая и довольно хилая и тонкая, казалась мертвой. Но она была единственным деревом поблизости. Недолго думая, Колядар достал топор и в два удара завалил пятнадцатиметровую елку. Подтащив ее к пропасти, он напряг все свои силы и попытался поставить ее вверх. Но это было тяжело.

– Эх, где ж сила моя богатырская! Щас бы ее самое то, – произнес он.

Он вновь попытался поднять дерево вверх, но у него плохо получалось. Саша подбежала к нему и предложила:

– Давай помогу!

– Отойди! – велел он. – Еще ненароком пришибу тебя деревом. Сам я!

Только с третьего раза ему удалось поднять дерево, поставив его. В следующий миг он сильным мощным рывком уронил его в сторону пропасти. Ствол ели, уже довольно трухлявый, упал на зияющую пропасть, опершись верхушкой и низом о края.

– Вот и мосток вышел, – улыбнулся ей Колядар. Он тут же сел на ель, проверяя ее прочность, чуть раскачивая. С елки посыпалась высохшая кора.

– И как по ней идти? – опешила Саша, стоящая рядом. – Она же узкая и круглая, да еще и ветвистая.

– Ползти надо. Как будто на дерево лезешь. Я первый, ты за мной. Юбку только повыше задери, чтобы ногами держаться удобнее было за ветки.

Все было бы хорошо, но только едва Колядар залез на елку и ползком сделал несколько движений, как ель сильно затрещала. Он замер и снова попытался двигаться, уже зависнув над огненной пропастью, но елка вновь неистово затряслась и затрещала.

– Стой! Тяжелый ты! Сломается она сейчас! – выкрикнула Саша.

– Да и впрямь, тяжел я, – мрачно заметил Колядар, отползая назад и слезая с дерева. – Видать, она совсем трухлявая. Надо что-то другое искать.

– Я полезу. Я явно легче тебя.

– Одна, что ли?

– Одна, – кивнула она боязливо, но твердо. – Надо же седло добыть. Что мы, зря столько шли по этому чертову пути, чтобы сейчас отступать?

– Хорошо, – кивнул Колядар. – Веревкой снова тебя обвяжу, чтобы если что удержать от падения. А как на ту сторону переберешься, то веревку привяжешь к дереву, к вон тому, у терема. А я здесь привяжу другой конец. А потом руками ухвачусь за нее и переберусь к тебе.

– Классно придумал, – кивнула она, снимая душегрею и шапочку и аккуратно кладя их на небольшой камень. Вмиг ей стало зябко, но она понимала, что в верхней одежде ей будет неудобно лезть.

Так они и сделали. Привязал Колядар веревкой Сашу одним концом, а второй конец к своему поясу. Она, сильно задрав юбку, полезла по тонкой ели, цепляясь за ее хилые лысые ветви ногами и руками. Молодой человек же уселся в пяти шагах от пропасти и упер ноги в большой камень, чтобы смочь удержаться и не упасть вслед за Сашей, если она сорвется. На удивление обоих, елка под тяжестью Саши даже не трещала, и девушка медленно, обхватив ее руками и ногами, ползла вперед. Где-то на середине дерева она невольно опустила взор вниз и увидела устрашающую лаву, которая хоть и была глубоко внизу, испускала жар нестерпимый.

– Как жарко! – выпалила Саша как-то испуганно.

– Вниз не смотри, глупая! – крикнул ей Колядар. – Да лезь скорее! А то сгоришь!

Она начала быстрее перебирать руками и ногами и вдруг через несколько мгновений ель сильно затрещала. Верхушка дерева все же была гораздо тоньше всего ствола и не могла, видимо, выдержать даже легкую девушку. Щепки и кора посыпались с дерева, а Саша начала испугано дергаться быстрее вперед. Оставалось еще три метра до края.

– Быстрее лезь! – закричал неистово Колядар и уперся ногами в камень, схватив руками веревку, вот-вот предчувствуя, что ель сломается и Саша полетит в пропасть. – Щас сломается она!

– Мамочки! – закричала дико Саша, ощущая, что дерево прямо сыпется под ее руками и ногами. Что было мочи, она несколькими сильными рывками и движениями устремилась вперед. Уже в скорости, она, проворно скатившись с дерева, заползла половиной туловища на обрыв, когда елка сломалась, и ее щепки полетели вниз в пропасть. Саша же, ноги которой болтались над обрывом, начала яростно поднимать колени, пытаясь вскарабкаться на выступ, и ей это удалось сравнительно легко. Она чуть отползла от края пропасти и уткнулась лбом прямо в пыльную промерзлую землю, прикрыв глаза.

– Спасибо тебе, фитнес-аэробика, – выдохнула она облегченно и глухо себе под нос, пытаясь отдышаться и переваривая своим существом все то, что сейчас произошло. – Фиг бы я без тебя по этому стволу пролезла да влезла сюда…

– Саша?! – раздался позади нее громкий голос Колядара. – Все хорошо?!

Проворно сев на землю, она хотела одернуть юбку, но увидела, что ее вязанные тонкие чулки, которые подарил ей Сварог с одеждой, порвались.

– Блин, опять порвала новые колготки! – недовольно вымолвила она. – Что за жизнь пошла?!

– Я тебе новые куплю! Не переживай! – довольно покричал ей молодой человек. – Умница моя!

Она хмуро зыркнула на него, вздохнув, и быстро поднялась на ноги. Отвязав от себя веревку, она уже приблизилась к дереву, на которое раньше указал ей молодой человек, чтобы привязать один конец веревки к сосне, как он велел ей. Но вдруг со стороны черного терема послышался зловещий шум. Невиданные огромные двери терема распахнусь, и из них вылетел вихревой воздушный поток. Он подхватил Сашу и стремительно утащил ее внутрь черного терема. Через миг черные дубовые двери с грохотом захлопнулись за девушкой.

Все произошло так стремительно, что Колядар так и замер у пропасти с другой стороны. Веревка, которую держала Саша, лежала на земле. А молодой человек, смотря ошарашенно на черный терем, который уволок девушку в свои недра, выругался:

– Едрена бабушка! И теперь что делать?

Глава XI. По одежке встречают, а по уму провожают

Вихрь пронес Сашу по широким темным коридорам и доставил ее прямо к открытым дверям в некий большой зал, поставив на ноги прямо перед входом в него. Она едва не упала, все же устояв на ногах. Опешив и оправив задравшуюся юбку, Саша проворно выпрямилась и огляделась. Мрачный терем – дворец с высоченными потолками, был срублен из черного бревна и освещался огромными факелами на стенах. Изморозь на стенах и неприятные дуновения ветра заставили Сашу обхватить себя руками, и она вмиг озябла.

– Заходи! – раздался откуда-то спереди низкий громкий бас.

Идя на голос, Саша невольно проследовала в мощные распахнутые двери и вошла в большой черный зал. Перед ней на высоком помосте стоял высоченный кованый трон, а на нем восседал некий мужчина средних лет в черном одеянии и легкой кольчуге, в угрожающей и властной позе. Он был довольно крупным, не менее двух метров высотой, с чернильными волосами до плеч, с сероватым широкоскулым лицом и яростным горящим взором страшных глаз с красными белками.

– Пройди! – вновь скомандовал мужчина на троне. Двери с грохотом закрылись за ней.

Вздрогнув, Саша несмело прошествовала внутрь, разглядывая того, кто сидел перед нею, и отчего-то ее стало трясти от леденящего кровь озноба.

– Здравствуйте, я не знаю вас, – тихо пролепетала она, проходя в черный тронный зал, освещенный горящими факелами. Она огляделась по сторонам, но кроме нее и этого опасного на вид черноволосого мужа никого не было видно.

– Чернояр звать меня, – прогрохотал он, вперив в девушку свой темный неприятный взор. – А людишки местные кличут Чернобогом. Главный я тут, в царстве подземном.

– Красиво тут у вас, и мрачно, – заметила Саша, подходя ближе к нему. Она остановилась посередине залы, вспоминая слова Сварога о том, что заветное седло хранится в башне Чернобога. И, видимо, он сам, собственной персоной, теперь был перед нею. Она, если честно, ничего не знала о Чернобоге. Но имя его говорило само за себя, да и внешность его была жуткой.

– А что, красавица, боишься ты меня? – спросил Чернобог, и Саша ощутила, как его горящий и в тоже время свинцовый взгляд проник до самых ее костей.

– Я должна бояться? – удивилась она, ответив ему таким же прямым взором, стараясь не показать своего страха.

– Многие боятся. Я ведь людей гублю да испытания им тяжкие посылаю. Нет жалости-то во мне. Да за мертвыми присматриваю, когда они ко мне в царство Нави приходят. Кому хорошее место выделяю, а кому и муки. Но всё у меня по справедливости. Гнусные да темные души получают по заслугам – кару огненную. А тем, кто добро делал при жизни, спокойную жизнь душе даю.

– Вы, значит, видите, как люди живут и что делают?

– А как же. А еще я болезни всякие и мор насылаю на людей, да войны с непогодою. Оттого люди и не жалуют меня да Темным злом да нечистым зовут. А ведь глупые людишки не ведают, что поставлен я на земле этой, чтобы суд вершить, да ненужное разрушать, да от грязных пороков людей избавлять. Ведь если старое не разрушить, то и новое не построить. А испытания да трудности, которые я насылаю, людям тоже во благо. Ведь только в трудный час, в болезнях да на войне лучшие качества людей-то и проявляются да характер закаляется. Кто героем становится, а кто и трусом, кто выдержит посланное испытание, а кто и нет. Вот посему я тут на земле главный судья да мера всем поступкам темным и светлым человеческим.

– Страшные слова говорите, уважаемый Чернояр, – тихо заметила Саша.

– Испугалась теперь меня?

– Нет, – ответила храбро Саша. – Понятны мне дела ваши. Кто-то должен и темные дела вершить. Без Тьмы Света не увидать.

– Так и есть. Умна ты не по годам, девица. Не зря мы со Сварогом тебя выбрали. То, что надо! Не прогадали.

– В смысле, выбрали? – удивилась Саша.

– Не слушай, так вырвалось. Так что говорю правду я, как есть. Значит, не боишься меня, после того как всю правду рассказал о себе?

– Нет.

– Вот и молодец, еще и храбрая, страх свой не показываешь, хотя вижу, как дрожишь вся, – кивнул довольно Чернобог. – Мне тоже по нраву характер твой боевой да настырный. Люблю таких девок, по душе мне они. Как ты все же умело через хлипкую эту елку мою перебралась и не побоялась?

– Все же мне было страшно, там такая пропасть.

– Но смогла же! – кивнул Чернобог, прищурившись. – Я ведь специально такую ель тонкую да хилую поставил у пропасти, чтоб труднее было. Решил проверить, насколько ты смела и сильна. Ведь не для твоего дружка деревце было. Он слишком тяжел для него. А ты посмотри какая, ловчее его оказалась.

– Спасибо вам за похвалу, Чернояр.

– Всем в этом царстве девок скромных да лапушек подавай. А я не люблю таких! Мне по нраву такие девки, как ты. Просто клад настоящий. И красивая, и хитрая, да еще и смелая. Любого вокруг пальца обведешь. Да и в накладе не останешься. Ведь так?

– Наверное, – тихо ответила Саша, не зная, радоваться лестным словам Чернобога или печалиться.

– Знаю, зачем пришла. Седло волшебное надобно?

– Да, – кивнула она.

– Не сомневался, – кивнул он. – Как ни пытался я тебя в пропасть скинуть весь день, ни разу не упала. Знать, достойна подарка такого! Получи!

Он грохнул кулаком по подлокотнику черного трона, и вмиг перед Сашей на землю откуда-то сверху упали седло да уздечка. Темные да искрящиеся, они были явно волшебными.

– Довольна? – прогрохотал громовым голосом Чернобог.

– Да. Спасибо, уважаемый Чернояр.

– Не благодари, – выдохнул Чернобог и свел невольно брови к переносице. – Незаслуженно не даю! Только караю! Понятно?

– Да, – кивнула Саша, и, видя его страшный обжигающий взор, подняла головку выше, и взор не отвела. Выдержав ледяной убивающий взгляд Чернобора, который проник до самого ее нутра, заставив похолодеть от жути, она поняла, что перед нею могущественный и жуткий царь Тьмы, который совсем не имел любви и жалости.

– Раз так, разговор к тебе есть, – произнес Чернобог.

– Да?

– Женой моей будь! По нраву ты мне. А то где мне еще такую девку сыскать? В шелках да золоте ходить будешь. Жить в черном дворце в богатстве, со слугами да прихвостнями. Ты не бойся меня. Не трону, если верной спутницей в моих делах будешь. Научу я тебя чему следует, как голод да мор насылать да войны развязывать. Людей до смерти морозить да души мертвые людские по подземному царству расселять. Станешь ты великой Темной владычицей, которой Свет не видывал да которую все бояться будут, как и меня. И будешь со мной дела Темные вершить, чтобы равновесие в мире было.