Рождённые в горах. Звёзды помнят лица

Тёма Китаев

Рождённые в горах. Звёзды помнят лица

«В конце концов, мы сожалеем только о тех шансах, которыми не воспользовались, об отношениях, которых мы боялись иметь, о решениях, которые слишком долго не принимали.»

Льюис Кэрролл

Всем, кто не побоялся измениться, как Риа и Трюггви

Пролог. Ранее.

Легенда о демонах.

Шаги отдавались колкой болью. Топ-топ-топ-топ. Холодная трава под обувью неприятно похрустывала, а леденящий ветер бил в лицо, как бы останавливая идущего. Но тому было безразлично. Он шёл, ведомый зовом сердца туда, где должна вершиться судьба горы и всех, кто её населял.

Бьёрн не прикрывал лица, хотя холод царапал кожу. Мужчина, казалось, даже не дышал – его грудь не двигалась, а ноздри не раздувались. Хмурые глаза безразлично искали что-то между стволами деревьев, окружающих его повсюду.

В наплечной сумке приятно шелестела береста и звенел металл. Топ-топ-топ.

И вот он вышел на маленькую поляну, разбавляющую кольцом пустоты непроглядную чащу. Ноздри сразу расширились, а Бьёрн закашлялся. Три ночи в пути давали о себе знать.

Упав на колени, охотник дрожащими руками потянулся к твёрдой сумке, покрывшейся коркой льда, какой сам был полностью облеплен, и стал развязывать неподатливый шнурок. Это оказалось сложным делом. Негнущиеся пальцы не слушали Бьёрна.

Когда же наконец получилось сделать это, он достал свиток с торчащей из него чёрной лентой и развернул пергамент. Слова легенды набросились на мужчину, как только он их увидел, и поплыли по замёрзшему языку:

– «До веков и до первых зим, когда и суши на водной глади не лежало, странствовали по мёртвому миру Демоны. Они убивали всё, к чему прикасались, даже самих себя. Они жили ради смерти и не позволяли чему-либо зародиться. Проходили времена, и из всего мёртвого на дне морском росли острова, вскоре переросшие в огромные куски земли. С ними Демоны не могли ничего поделать – всё это уже было мертво. Им пришлось смириться с этим.

Настали века, когда демонов осталось совсем мало – по глупости они уничтожили слишком много себе подобных и не смогли предотвратить зарождение первого дракона!

Едва вылупившись, тот стал сеять жизнь. Он создавал живое – леса, горы, животных и птиц. Разнёс по небесам облака и заставил землю извергать пламя.

Привыкшие к своему распорядку жизни, где не было ничего, кроме вечных мучений и горечи, Демоны слишком поздно заметили это. Лишь когда первые зелёные горы окутали воздушные просторы, а по небесам поплыла воздушная вода, Демоны нашли дракона и попытались прикончить того.

Но то было непростое создание. Оно умело летать, отчего демонам никак не удавалось достать до него. Не спускаясь на землю, тот продолжал творить, пока демоны старательно всё уничтожали.

Прошли новые века, драконов стало больше. Жизнь витала ПОВСЮДУ! Летали бабочки, росли ромашки, высились горы и из шустрого ручья пили ледяную воду олени.

И всюду летали эти драконы. Демоны не могли это терпеть. Они наблюдали за самым первым драконом и день, и ночь, но хитрый ящер никогда не садился на землю. Убить Демоны хотели именно его, ибо другие не могли того же, что и он.

И вот момент настал. Влюблённый в прекрасную дракониху, он впервые ступил на землю, чтобы слиться с ней в светлой любви. Демоны сразу же воспользовались этим и чёртовой дюжиной набросились на обоих ящеров, чьи тела истлели на ветру…»

Бьёрн раскашлялся ещё сильнее, чем прежде. Слова легенды завладели им и будто сами себя поведали. Они же его и вели всё время. От этого сильно сдавливало горло. Зрачки же закатились, оставив только белые очи.

Как только слова закончились, живот скрутило, а из глаз потели слёзы. Искушение прочитать злосчастную легенду спало, возвращая мужчине власть над собой.

Когда Бьёрн откашлялся, земля под ним оледенела. Он, еле как, поднялся на ноги, упираясь о ближайший древесный ствол и стал ждать чуда.

История хочет жить

Земля почернела, а трава в миг зачахла. Поистине пугающая сила! Воздух вокруг завибрировал, отчего Бьёрн вновь повалился на землю, когда схватился за голову, что разрывалась на сотню мелких осколков.

Замутившимся сознанием и ослабшим зрением мужчина увидел, как из земли вытекла чёрно-фиолетовая масса. Едва завидев Бьёрна, она стала подползать к нему, принимая форму человека.

Когда демон коснулся лба Бьёрна, разрушая – убивая – его сознание, перед охотником уже стоял Скутт. Он произнёс всего одну фразу, после чего удалился, оставив Бьёрна погибать в холоде:

– Ненавижу тебя, как и ты меня. Благодарен тебе столь же, сколь и ты мне будешь…

После услышанных слов Бьёрн провалился в забытье, где бесконечно долго падал. Иногда мелькали образы вечных деревьев, запутывающих его в лесу. Падение закончилось жёстким приземлением на шершавую простыню. Тут пахло травами и домом. Домом, который он предал…

* * *

Сон. Радужные волны, расползающиеся от неё в далёкие дали, переливающиеся изумрудным пересветом, рвали пространство. Они делали больно. Но было так хорошо…

Это были силы, покидающие владелицу. Она лишилась слишком многого, чтобы теперь вернуться в свой родной мир такой же, какой из него добровольно и ушла. И всё ещё теряла себя по мелким крупинкам, уплывающим в далёкие дали…

Иногда она вздрагивала, а глаза открывались. В эти моменты она видела свой дом. Она мечтательно вспоминала о нём, то со сладким привкусом, то с нетерпимой горечью. Грузные запахи трав пробивались даже во сны, увлекая за собой. Но и они не могли вернуть старуху к прежней жизни.

Иногда та просыпалась, когда на неё смотрели люди, но не успевала разглядеть их лиц.

Волнение крепко держало её рот закрытым. Она хотела предупредить свою девочку, свою Рию о том, что… Но она никак не могла вспомнить, почему так сильно волновалась все последние годы, чего страшилась и остерегалась. Каждый раз воспоминание ускользало.

Так она и лежала в другом мире и этом, стараясь вспомнить о чём-то важном.

* * *

Взвивались в воздухе хвосты,

Крылья всюду хлестали.

Переломались в край все мосты,

Времена смерти настали.

В драконьем мирке все суетились. Тысячи драконов не знали, куда себя деть и, толкаясь в воздухе и на земле, сбивали друг дружку с лап.

Демоны! Всюду демоны! – вопил кто-то.

Что делают войска, когда всюду творится беспредел!? – ворчал второй.

Замолчать всем! – Пепел пытался утихомирить целый мир. – Вы только мешаете!

Но дракона, что совсем недавно стал отцом, никто и слушать не хотел. Тогда рядом с ним вырос отец. Он огромной тенью накрыл почти всех собравшихся. Его величество и изящность заставляли молчать.

Всем стоять! – голосом твёрдым, как камень, приказал Главарь рёвом. – Я отвечу на все ваши вопросы, но только, прошу вас, ПОМОЛЧИТЕ! – он выглядел замученным и истощённым.

Некоторые драконы остановились. Все стали слушать вожака грома драконов. По правую лапу от Главаря стоял Пепел, а по левую, подобно пуме, сидел Новобранец и окидывал присутствующих незримым и пугающим взглядом.

Как бы вы не возмущались, святоогненные справляются со своими обязанностями отлично. Они и сейчас сражаются с демонами в ущелье. Лишь первым удалось пробраться на гору. – Рычал вожак как можно громче, чтобы его могли слышать в каждом уголке любой пещеры. – Конечно, если это единственный их ход…

Отец… – Пепел поник и теперь полузакрытыми глазами буравил Главаря. – Неужели кто-то узнал их легенду? Мы ведь надёжно спрятали её…

Сынок, всю жизнь, что я прожил, я свято верил в то, что любые истории, как и всякое живое существо, хотят жить. С каждым годом я убеждаюсь в этом всё больше. Даже наша легенда. Разве она не сама собой приносит нам нового человека? – ответил Главарь. Он вспомнил о Человеке в плаще и позвал его. – А ты где, Потерявший имя?

Из груды драконьих тел послышалось невнятное бормотание. Драконы расступились. Человек в плаще, всё это время сдавленный между ними, свалился на мягкую траву и выругался, ударившись копчиком.

– Амур, давно ты мылся!? – разгневанно спросил Человек. – Я чуть не задохнулся!

Тише ты. Нам сейчас не до споров. – Попросил Главарь. – Что ты думаешь по этому поводу?

– Ого, вы спрашиваете меня? – удивился он голосом, напоминавшим рычание. – Вам же прекрасно известно, что свиток с легендой хранился у меня.

Да, хранитель обоих легенд. – Задумчиво протянул Главарь. – Прошлый Человек в плаще спрятал её почему-то у тебя, поведав после этого и нашу легенду. Ловко он это придумал. – Главарь старательно не произносил название легенды, будто противился её существу.

– Иногда мне кажется, что вы знаете о моей жизни больш-ш-ше, чем я сам. – Человек отряхивался от пыли. Он сделал шаг вперёд, чтобы пропала потребность в крике, но вокруг его ноги уже обвилась пара травинок, из-за чего мужчина упал. Он снова выругался и, вызвав дар орудия, освободил себя от растительных оков.

Никто не знает себя самого ближе, чем кто-либо другой. – Возразил Главарь. – Увы, с тобой немного иной случай. Легенда, как и подобает, забрала твою память, оставив лишь бледные образы. Попав в наш мир, ты полностью потерял прошлую жизнь. А мы её и не знали никогда.

– Почему легенду передали мне? Зачем её понадобилось передавать мне? К чему?

Истории хотят жить – вновь повторил Главарь. – Ладно, если ты не можешь ничем помочь, то лучше расскажи, как там яйцо моего сына и его драконихи. Оно в надёжном месте?

– Ну-у-у. – Человек в плаще сцепил руки и отвернулся от Главаря, желая убраться отсюда, как можно скорее.

Погоди, ты не знаешь, где оно!? Ты его потерял!? – разозлился Пепел. Дракон подлетел к Человеку и мордой уткнулся ему в лоб, извергая клубы дыма. – Отвечай!

– Да не… Не стоит беспокоиться! Я передал его, как мне кажется, нужным людям. – Ответил Человек в плаще, сглотнув ком, подступивший к горлу, и отпрял от жаркой морды Пепла. Драконы не любили отдавать яйца людям. Очень не любили.

Отдал людям!? – удивился дракон и зарычал. – Да ты в своём уме, старик?

– Это правильные люди – они владельцы даров жизни и действия. С ними яйцо может проклюнуться быстрее. – Объяснил Человек.

Ты знаешь, что я не буду сдерживать свой гнев, если узнаю, что с моим ребёнком что-то случится!

– Да-да, знаю. Можешь не напоминать. – Человек уже изрядно вымотался. Вся эта драконья суета сильно морила. – Можно я пойду?

Ему очень сильно хотелось побыть наедине. Лишь в такие моменты он мог узнавать себя вновь. Часто его никто не видел часами, пока он сидел в какой-либо тёмной пещере на сияющем грибе и размышлял о жизни.

Иди. – Распорядился Главарь. – Потом расскажу тебе всё.

Только Главарь понимал страдания Человека. Они оба имели за спинами огромную жизнь, но мало что помнили истинными красками. В этом они нашли друг друга. Главарь иногда присоединялся к Человеку в плаще – Человеку, потерявшему имя – и молча лежал рядом с ним, пуская кипячёные слёзы.

Новобранец остался слушать весь разговор, чтобы передать его воюющим собратьям. Сегодня его первый раз вытянули с поля боя с того момента, как он столкнулся с демонами.

Пепел, как и Человек, решил удалиться. Отец всё равно поведает ему обо всём важном. Куда важнее для него сейчас было самочувствие Травинки. После рождения яйца она сильно ослабла и ещё не могла ходить. Он носил ей пищу и согревал пещеру. Вместе они волновались о судьбе драконёнка и ждали его рождения.

Как себя чувствуешь? – спросил он, подойдя к драконихе.

Спасибо, всё в порядке. Мои крылья уже шевелятся и не болят, а лапы ломит не так сильно, как прежде. – Любовно ответила Травинка. – А что там творится?

Пепел присел рядом с ней, как принято сидеть горному льву и начал рассказывать обо всём, что сам слышал, а потом и о том, что по этому поводу думал. Совсем скоро Пепел прилёг к Травинке. Так они незаметно и уснули под ласковые урчания.

Глава первая.

Кто я и кто ты?

Трюггви сидел на пороге своего дома и прятал лицо в ладонях. Между пальцами текли маленькие ручейки слёз. Если пару часов назад он и подумать не мог о том, что между ним и Рией могут быть какие-либо секреты, то теперь его волновало одно: что ещё она скрывает.

Помимо этого, он корил себя за то, что сам не поведал девушке о своих тайнах. Он не мог оправдать себя, да и не хотел. Виноват – значит виноват.

Как только сожгли последнее сердце, а Незнакомец передал им яйцо, Трюггви вернулся домой и сел на холодную деревянную ступень, стараясь отдалиться от Рии. Чувство вины отталкивало его от неё, насильно оттаскивало за волосы.

Риа забрала яйцо себе, а о дальнейшей его судьбе парень не знал. Теперь девушка наверняка сидит у Эйвы и пытается помочь той как-либо. А он просто сидит и ревёт тут.

Да… Так плохо ему ещё никогда в жизни не было, об этом он мог сказать точно. Вся деревня видела, как они использовали свои дары. Наверняка, все сразу поняли, что прежде Трюггви и Риа с Эйвой скрывали их.

Ещё этот человек из леса… Это ведь за ним он гнался в тот раз, когда набрёл на оленя. И разговаривал тот, получается, с Рией… А та и не призналась Трюггви потом, лишь умело удивилась.

И что делать? Прийти к ней и попросить прощенья? За что? Он чувствовал не только вину, но и обиду. Она ведь тоже ничего ему не сказала. Хотя, он мог поставить себя на её место… Значит, она тоже могла?

А сейчас она одна, в окружении презирающих её женщин, пока лунный серп прорезает небо, крутится вокруг старухи Эйвы и пытается как-то её привести в чувство.

Костёр всемогущий! Да ведь, как ей, должно быть, сложно!

Трюггви вскочил с порога, вытер все слёзы рукавами рубахи и сделал всего один шаг, прежде чем засомневался. Долго стоять у него не получилось – дар на правой руке засиял и сам понёс парня вперёд.

– Эй! Я думал, мы на одной стороне! – удивился Трюггви.

Магия драконов хоть и обладала какими-то слабыми мыслями и чувствами – выбирала себе носителя, перебирая всевозможные варианты или не помогала, когда ей не хотелось, – но ответить своему носителю никак не могла. Поэтому дар, ярко всколыхнувшись, погас, давая Трюггви возможность поступать, как сердце велит.

Парень осмотрелся. До дома травницы было ещё далеко. Он проглотил скопившуюся слюну, сделал глубокий вдох и зашагал.

Пока он шёл до двери, мысли его перекатывались из одной стороны в другую. Сначала он хотел помочь, потом сомневался. Боялся, в конце концов! Сердце билось, как бешенное.

Он занёс кулак для стука, но рука никак не решалась на удары. Ноги тоже подвели – Трюггви шатался и трясся. Опустив руку, он взвалил её на дверную ручку и открыл дверь.

Всё оказалось так, как он и предполагал: трое женщин и Риа возились с Эйвой, лежащей точно в той же позе. Из-за сильной суеты никто его не заметил.

Пройдя вдоль стены, он оказался позади Рии. Её волосы пышной косой сползали по уставшей спине. Дрожа, как от самого страшного холода, парень сделал пару шагов к Рие.

– Принесите ещё пару тряпиц. Поставьте воду на огонь. – Устало указывала она женщинам.

Рататоск и Дэлл пошли выполнять поручения. Маррин же сидела у постели мужа и тихо плакала, не замечая никого вокруг.

Шаг, ещё один, третий… И между ними не осталось никакого расстояния. Стоило Трюггви протянуть руку, и он дотронулся бы до плеча Рии. Стоя на месте, он думал над тем, что сказать, как начать разговор, как утешить. Вместо всего этого, когда даже собственные мысли надоели, он медленно обнял её.

Риа дрогнула, почувствовав на плечах холодные и мягкие руки парня. Она не повернулась, но знала, кто стоит позади. Да, ей было также плохо, как и Трюггви.

Во время схватки с демонами она не задумывалась над всеми секретами и своими чувствами, но попав в более-менее спокойную среду… В общем, чувства взяли верх, но она всё ещё не проронила ни слезинки.

Положив свою ладонь поверх ладони Трюггви, Риа опустила голову, зажмурив глаза.

Трюггви всегда чувствовал настроение Рии. Ему понадобилось меньше мига на то, чтобы понять, что сейчас комнату зальёт плач. Не дожидаясь этого, парень сжал ладонь Рии и поднял её на ноги.

Рататоск смотрела на это из-за угла с, казалось бы, неуместной улыбкой. Но она видела прежде всего своего сына. Своего храброго сына. Женщина схватила Дэлл за руку, когда та подошла, не давая той помешать паре.

– Им надо поговорить. – Одними губами произнесла Рататоск.

Дэлл и сама всё поняла, едва увидев обнимающихся Трюггви и Рию. Она сама чуть не пустила слезу, вспоминая о Скутте. Как ей сейчас хотелось утонуть в его объятиях. Она радовалась за свою дочку. Как бы той сложно не было, рядом всегда есть Трюггви.

Женщины спрятались в тени дверного косяка, позволяя подросткам сбежать.

– У меня есть идея. – Прошептал на ухо Рие Трюггви. Девушка подняла на него мокрые глаза. – Я знаю, где бы мы могли поговорить.

Немедля больше ни секунды, Трюггви повёл Рию на улицу, заботливо накинув ей на плечи тёплый плащ.

В темноте летали редкими стайками светлячки. Звёзды прятались за облаками. В полной темноте Рие не оставалось ничего, кроме как довериться Трюггви. Она шла прямо за ним, не разбирая дороги. Когда темнота совсем сгустилась, Трюггви выпустил свой дар на землю. Тот немного освещал дорогу, следуя командам владельца.

Риа старательно не придавала этому никакого значения. Просто какой-то светящийся ёжик! Такие ведь бывают, правда?

Как бы сильно она не хотела верить в наличие у Трюггви дара, вещественные доказательства лежали у неё прямо под ногами. Значит, не она одна хранила секреты.

Трюггви позвал дар на руку и, когда тот заполз на своё место, отпустил ладонь Рии, чтобы взобраться по куче брёвен на крышу строящейся избы.

– Трюггви… – Риа взволнованно охнула. Вдруг парень упадёт и сломает себе что-нибудь? Но он проворно залез на самый верх и теперь выжидающе смотрел на девушку. – Ты всё тот же дурашка.

Она даже смогла улыбнуться. Радовало, что, вот он, такой же, как и прежде. Ничего кроме дара в нём не изменилось. Ну и уверенности прибавилось. В остальном, это был всё тот же смешливый и хрупкий парень.

Ещё в избе Эйвы Риа заметила красные следы на щеках друга, но подумала, что те появились из-за холода. Но теперь в ней не угасала уверенность в том, что Трюггви недавно вытирал слёзы.

Девушка взобралась на груду брёвен и схватилась за ладонь Трюггви. Вместе они легли на крепкую крышу, покрытую пучками соломы.

– Это изба для Хорста и Эйлин? – спросила Риа.

– Ага. – Коротко ответил парень, держа ладонь Рии. – Единственная не испорченная демонами. Стоит подальше от остальных домов.

Пара молча лежала, держась за руки. Оба не знали, с чего начать. Риа старалась не смотреть на Трюггви и прятала взгляд в бескрайнем небе. А парень наоборот, не мог отвести от неё глаз.

– Теперь ты всё знаешь. – Начал-таки он. – Та встреча с оленем… Я и сам не знал, чем он меня наградил. Ту ночь я вообще не помню… А потом я подумал, что это какая-то зараза, пока оно себя не проявило. Но я побоялся рассказывать об этом, потому что… Я не знаю, почему. Мне было страшно от того, что я мог не спать ночами и оставаться бодрым, что я стал, ни с того, ни с сего бегать по деревьям… Это всё так странно и неожиданно! А ещё у меня сердце начало биться быстрее, и говорить тоже совсем медленно не получается. И это страшно…

Риа внимательно выслушала друга. Тот говорил совершенно откровенно, как и всегда. Она всё сразу поняла. Тоже самое испытывала и сама девушка, когда получила свой дар. Исключая некоторые детали.

– Я тебя понимаю. – Риа перевела взгляд на парня и застала его мокрые глаза. – Эй, ты чего?

Она потянулась, чтобы обнять его. Трюггви поддержал её. Прошло несколько минут, прежде чем Риа продолжила.

– Я получила свой дар очень давно. Когда мама носила в животе Круза и заболела в поисках места для новой деревни, Эйва послала меня с Каленом за какой-то ягодой. Мы нашли куст и, когда я коснулась светящейся ягоды, дар перешёл от растения ко мне. И я тогда думала, что заболела чем-то, а с тобой мы тогда и не были близки. Это только потом как-то сблизились, но я никак не решалась рассказывать об этом.

Трюггви улыбнулся и даже усмехнулся.

– Да мы с тобой оба те ещё дурашки!

– Да! – согласилась Риа. – Столько всего случилось за последнее время… Я теперь не понимаю, как могла не рассказать тебе об этом. Ты единственный, кто всегда рядом. Ты даже не обижался, когда я грубила или толкала тебя. Иногда мне кажется, что я никому не нужна, кроме тебя.

Трюггви улыбался, как и в детстве. На щеке появилась ямка. Они лежали и смотрели в лица друг друга. Теперь почти полностью открытые. Оставалось только одно.

– А что на счёт Незнакомца? – спросил Трюггви. – Кто он такой?

– Впервые я встретилась с ним, когда решила посетить старую деревню. Он меня остановил и погнал прочь, мол, там слишком опасно. И он уже тогда пользовался дарами! Я так испугалась!

В следующий раз нас с ним свели светлячки, которые позже помогли нам с Крузом тебя найти. Дар, перешедший к брату. Тогда он много рассказал мне о драконах и дарах. А потом до дома проводил.

Но я ни разу не видела его лица, а имени и вовсе не знаю. Он говорил, что однажды его лик явится мне на глади озера в лесу. Но в это слабо верится, это же враньё какое-то.

– Он рассказывал тебе о драконах!? А откуда он сам знает о них!? – Трюггви напрочь забыл все волнения и обиды. Риа больше не плакала. Её плечи расслабились, а лицо просияло. Наконец они вновь полностью честны, хотя рассказать можно было ещё много о чём.

– Он с ними живёт. – Ответила девушка. – Тебя не удивило драконье яйцо?

– А-а-а-а! Вот оно что! Это многое объясняет! И его странный голос, и обилие даров, и, тем более, яйцо!

– Да. Я рада, что познакомилась с ним. Иначе нашей деревни, да и нас с тобой могло бы не быть, не появившись он тогда.

Трюггви согласно закивал. Они сели и теперь рассказывали обо всём, что могли вспомнить, не умолкая. Трюггви, как всегда, смешно показывал руками разные вещи, а Риа снова улыбалась, пропадая надолго в глазах парня.

Девушка поведала Трюггви и о Легенде о драконах, и о том, как излечила ногу Калена, и о настоящей истории Эйвы с Лоуреном. Вообще обо всём, о чём прежде молчала.

Трюггви слушал её, разинув рот.

– Это ж надо! И там демоны с драконами! Ну тогда мне жалко старуху ещё больше…

– Да, многое она за жизнь натерпелась. Я так не хочу, чтобы она умирала, но что мы можем с этим поделать? Вместе с даром она передала мне и все силы, которые тот в себе накопил. А может, даже больше!

– Что если исцелить её? Ты же можешь! – Трюггви указал на руку Рии.

– Нет. В отличие от тебя, я этим управлять не умею. – Призналась девушка. – Оно всегда само происходит.

– Но, насколько я помню, тогда у Эйвы, я использовал на тебе свой дар. – Размышлял парень. – Я думал, тебе это поможет также, как и Незнакомцу. Я ведь и с ним силой поделился перед боем.

– А, так вот, что это было! – понимающе закивала Риа. – А я всё не могла понять, за что он тебя поблагодарил! Жалко только, что мы не застали демонов раньше, чтобы подготовиться к их нападению. Быть может, тогда деревня пострадала бы меньше.

– Знаешь… Тут такое дело. – Взгляд Трюггви сразу наполнился виной. – Той ночью… Я видел следы мёртвой травы. У меня не получалось уснуть, и ноги сами собой повели меня в лес. Я предположил, что это оставили демоны… Нет! Я точно знал это!

Но не смог сказать никому об этом, боясь, что все узнают о моём даре. Не знаю, как… И потом с утра тебя пытался всячески отговорить от этого похода. А ты никак не отступала!

Риа не совсем понимала, как парень мог скрыть такое ото всей деревни. Но она попыталась не затаить на него обиду. Сама хороша.

– Да, ты ведь обещал мне показать новое место. – Напомнила Риа. – Мы так и не дошли до него, верно?

– Угу.

– Расскажешь, что там?

– Не-а, сама увидишь, если согласишься завтра с утра сходить со мной. – Ответил Трюггви. – Не хочу портить первое впечатление.

– Хочешь сказать, там что-то лучше озера?

– Думаю, да. – Кивнул Трюггви. – Только, честно, не хочу я тебя вести туда. Кто знает, сколько ещё демонов там.

– Ладно, ты прав. И всё-таки не расскажешь?