Потому что нас много

Ух. От меланхолии нужно избавляться. Мне нравилось общаться с Архимедом, но время от времени при этом у меня в памяти возникали образы моих родителей и сестер. Когда это происходило, я понимал, что мне нужно сменить обстановку.

Я поручил беспилотнику вернуться в Камелот и перевел его в режим ожидания, а затем переключился на беспилотник, который находился на одной из автофабрик в точке Лагранжа.

Все равно мне давно пора было заняться проектом, связанным с производством вооружения. У меня был тщательно изолированный отдел, где я экспериментировал со взрывчаткой и боеприпасами. Мне пришла в голову мысль о снаряде, источником энергии для которого был пластик, а не порох. Детонатор, который срабатывает от электрического тока, позволит обойтись без ударника. Использование этиленгликоля в качестве связующего вещества даст возможность создать смесь, которую можно использовать в любых условиях, за исключением предельно низких температур. И она не станет нестабильной с возрастом. А, и еще, с ней не так опасно работать, как с порохом.

Я перешел к главной зоне автофабрики. Четыре матрицы репликантов уже были почти достроены; совсем скоро они оживят стоящие в ряд корабли «Парадиз» третьей версии. Я пока не решил, хочу ли я обновить самого себя. Да, «тройки» значительно быстрее моей, второй версии; но прямо сейчас в скорости я не нуждался. До любой точки в системе Дельты Эридана можно было добраться с помощью беспилотника, и мне редко приходилось запускать свой двигатель. На самом деле я уже несколько лет не покидал орбиту Эдема.

Несмотря на мое нежелание создавать новых репликантов, я чувствовал, что выпустить во вселенную копии себя – мой моральный долг. Даже если не учитывать тот факт, что, чем больше Бобов, тем больше интересных открытий, еще оставалось невысказанное обещание, данное доктору Лэндерсу – выполнить задачу, ради которой он меня воскресил. Соответственно, я был в долгу перед тем, что осталось от человечества. Райкер с огромным успехом вывозил людей с Земли, а все остальные из нас должны были найти для них новый дом.

Мои размышления прервал текст от Марвина. «Произошло нападение».

Я отправил беспилотник обратно на место и вошел в ВР. Марвин уже ждал меня там.

– Гориллоиды? – спросил я, садясь в кресло.

– Нет, кажется, это наша Огромная Лапа. Отряд дельтанцев собирал пищу в лесу, пока одного из них не схватили. Они говорят, что не разглядели нападавшего – но им показалось, что он очень большой. Он улетел вместе с жертвой, а все остальные рванули обратно в Камелот.

– Что значит «не разглядели»? Существо спрыгнуло с дерева?

– Нет, в том-то все и дело. Они смотрели прямо на него, но не могли разглядеть. У дельтанцев нет слова, которое описывало бы этот эффект; программа-переводчик билась в истерике и в конце концов выбрала «невидимый».

– Ох ты. Значит, огромная летающая тварь может полностью или частично становиться невидимой или сливаться с фоном… – Я умолк и увидел, как округляются глаза Марвина. – М-м?

Марвин пролистал архивы и вытащил видеоролик, сделанный на первых этапах моего исследования Эдема – еще до того, как я нашел дельтанцев. Видеоролик был посвящен животному, которое я назвал «гиппогриф» – маленькому, размером с малиновку, существу с четырьмя лапами и двумя крыльями. Гиппогриф был хищником и мог прятаться у всех на виду, потому что умел…

…менять свою окраску в зависимости от фона среды. А, черт.

– Они должны быть гораздо больше, чем этот малыш, но то, что вроде бы увидели дельтанцы, подходит под описание. – Я кивнул Марвину. – Молодец. Но откуда взялась эта тварь, мы не знаем?

Марвин покачал головой:

– Я по-прежнему веду поиски, удаляясь от Камелота. В одном направлении я уже добрался до океана, но в других краях еще осталось много суши. Я двигаюсь в сторону изначальной территории дельтанцев, но не факт, что тварь именно там.

– Главный вопрос, – медленно сказал я, – видели ли его наши беспилотники?

– Я уже проверил – их рядом не было: все машины занимаются поисками. Тварь каким-то образом просочилась сквозь оборонительный периметр.

– Чудесно. Просто чудесно, черт побери. Я не просто положил дельтанцев на сковородку, но еще и поставил ее на огонь. Вот тебе и бог неба!

* * *

Старейшины племени собрались, чтобы обсудить недавнюю гибель сородича. Меня не пригласили – скорее всего, потому, что речь шла обо мне, – а настаивать я не хотел, поэтому наблюдал за ними издали.

Архимеду приказали прийти, и он отправился на совет, испуганно переглянувшись с Дианой. Он нервничал за нас обоих.

Совещание затянулось; старейшины активно жестикулировали и кричали. Про направленные микрофоны я дельтанцам не рассказывал, и поэтому они не знали, что я слышу каждое их слово.

Архимед изложил старейшинам мои теории; теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что от этого стало только хуже. Однако главный вопрос на повестке дня состоял в том, злодей ли я, или просто идиот. В любом случае огромное число дельтанцев верило в то, что на старом месте им было безопаснее.

Строго говоря, это не так. Дельтанцы медленно вымирали и продержались бы еще одно-два поколения, не больше. Но попытка объяснить демографические тенденции существам, которые фактически не умеют считать, была заранее обречена на провал. Они понимали, что такое смерть, когда она происходила прямо у них на глазах – а вот в убыли населения разбирались гораздо хуже.

Встреча продолжалась около двух часов. Когда Архимед вернулся домой, он выглядел весьма подавленным. Он сел и взял протянутый Дианой кусок вяленого мяса.

– Они поделились почти поровну, – объяснил он. – Половина считает, что ты привел нас сюда, чтобы нас сожрали летучие твари. Вторая половина спрашивает, как ты мог знать про тварей, если мы, местные, сами про них не знаем.

Я подумал об этом и вздохнул. Люди на месте дельтанцев поделились бы на те же два лагеря, но расклад точно не был бы пятьдесят на пятьдесят. Дельтанцы оказались на удивление рациональными.

– Тебе что-то угрожает?

– На самом деле нет. – Архимед бросил взгляд на Диану и печально улыбнулся. – Но мой… э-э… курс акций упал. Кажется, ты так это называешь.

– Об этом не беспокойся. Ты ведь, черт побери, по-прежнему лучший оружейник в… ну, в общем, везде. Если нужно ненадолго от меня дистанцироваться, я не против. В любом случае мы с Марвином продолжим искать гиппогрифов.

Архимед кивнул. Его детеныш неуверенно подковылял к нему и плюхнулся ему на колени. Головой вперед.

* * *

– Ну, вот и объяснение, – сказал Марвин. – Я остановился на берегу, а зря: похоже, эти твари устроили лежбище на этом острове…

Марвин указал на большой остров в паре километров от берега. Остров, очевидно, был вулканического происхождения, с крутыми склонами и глубокими складками. Скорее всего, на нем было полно лавовых труб – идеальных домов для больших летучих животных.

– Сколько их там?

– Сложно сказать. – Марвин пожал плечами. – Днем они постоянно прилетают и улетают, но если не ставить на них метки, я никогда не узнаю, сколько у них гнезд или убежищ в этих пещерах. Но взрослых там как минимум несколько десятков.

Я нахмурился.

– Значительная популяция хищников. А что они едят, если не могут добыть дельтанцев?

Одним движением руки Марвин открыл картинку.

– Тюленей – точнее, их аналоги. На самом деле они больше похожи на моржей и, кажется, занимают ту же нишу – большую часть времени нежатся на берегу и охотятся в воде. Они чуть более подвижные, чем тюлени и морские львы, но на суше довольно неповоротливые. Хотя их бивни наверняка могут нанести немалый урон.

Несколько миллисекунд я посмотрел на картинку, потирая подбородок. Затем повернулся к глобусу и увеличил его так, чтобы в окне остался только остров, а также бывшая и нынешняя территории дельтанцев.

– Значит, гиппогрифы обнаружили дельтанцев, которые оказались менее опасной добычей, выгнали их из первоначальной зоны обитания…

– А затем догнали их, когда дельтанцы переселились на земли гориллоидов, – закончил мою мысль Марвин. – С гориллоидами дельтанцы могли справиться, ведь у них было кремневое оружие, но борьба с двумя видами хищников оказалась для них слишком сложным испытанием. Они отступили за горный хребет…

– …и при этом оторвались от гиппогрифов, но при этом потеряли доступ к залежам кремней. А без них они не могли противостоять гориллоидам, – закончил я.

– А затем мы – то есть ты – привел их обратно к месторождению кремней, и дельтанцы снова стали частью меню. – Марвин вопросительно посмотрел на меня. – И что теперь?

Я сел, создал кружку с кофе и задумчиво откинулся на спинку кресла.

– Мы оба считаем, что ничего не делать – это не вариант? – спросил я. Марвин кивнул, и я продолжил: – Предлагать дельтанцам новое путешествие тоже не стоит. Они откажутся, даже если бы у меня было на примете хорошее, безопасное место.

– Кроме того, в долгосрочной перспективе наибольшую пользу им принесут залежи кремней.

[Обнаружен приближающийся хищник. ]

Мы переглянулись. Всем имевшимся у нас беспилотникам мы поручили создать более плотный оборонительный периметр вокруг Камелота и искать все большое и летающее. Похоже, наш расчет оправдался.

Я открыл окно с видео, которое протянул мне Гуппи. Гиппогрифа было сложно разглядеть, а в ясный день его синяя шкура настолько сливалась с небом, что он фактически становился невидимым. Но сегодня в небе было слишком много облаков, и животному было сложно приспособиться к различным вариантам фона. В его намерениях я не сомневался. Скорее всего, именно этот гиппогриф похитил дельтанца две недели назад.

– Так. Давай всадим в него снаряд.

Я вызвал снаряд и приказал ему максимально ускориться. Он полетел на гиппогрифа, но в последнюю секунду гиппогриф уклонился от столкновения. Похоже, это существо обладало невероятной скоростью и маневренностью.

Несколько секунд мы завороженно смотрели на него, а затем я вызвал еще несколько снарядов.

– Не перестарайся, – предупредил меня Марвин. – Нам нужно понять, на что способно это животное. Мы знаем, что определенное число снарядов с ним справится. Давай выясним, чему равно это число.

Я кивнул и приказал почти всей второй группе остановиться. Затем я выбрал два снаряда и навел их на «нос» и «корму» животного – этот прием Райкер с успехом применил в битве за Солнечную систему.

Гиппогриф снова уклонился от первого снаряда (скорость животного действительно поражала), но выбрать новый курс, чтобы увернуться от второго, не сумел. Облачко красного тумана медленно опустилось на лес.

– Мне это не нравится, – сказал Марвин. – Да, мы его сбили, но все было на грани. Если мы хотим с гарантией валить гиппогрифов, нужно окружать их, используя три снаряда или даже больше.

– Вопрос в том, одиночка ли он, или они как-то патрулируют район. Возможно, в эту сторону больше никто не полетит.

Похоже, мои слова Марвина не убедили.

– Хищники всегда обходят свою территорию, хотя бы для того, чтобы охранять ее от конкурентов. Думаю, с этими тварями мы еще встретимся.

* * *

Не прошло и дня, а уже стало ясно, что Марвин прав.

[Приближается несколько целей. ]

О боже, ситуация продолжает ухудшаться. Я открыл окно и наклонился к нему. Информация была противоречивой, но, похоже, на Камелот двигалось около дюжины гиппогрифов.

– Какого дьявола?! – воскликнул Марвин, появляясь в моей ВР. – Что их привлекло?

– Полагаю, они отреагировали на кровь сбитого вчера гиппогрифа. Наверняка хищник способен почувствовать запах на расстоянии в несколько миль. Возможно, запах крови привлекает их, словно акул.

– Ах ты ж!.. Так, на дюжину понадобятся тридцать шесть снарядов. Такого количества у нас нет.

– Будем как-то выкручиваться, Марв. Они идут довольно плотной группой: может, нам удастся проредить их на первом проходе.

Марвин кивнул, и мы вызвали двадцать снарядов, которые у нас были. Я приказал Гуппи привести подкрепление с орбиты, и мы направили те, которые уже у нас были, прямо на стаю гиппогрифов. Когда снаряды добрались до стаи, их скорость уже в полтора раза превышала звуковую.

В ходе первой атаки мы сбили около пяти гиппогрифов и выяснили, что всего их было четырнадцать. Теперь у нас оставалось пятнадцать снарядов на девять нападавших. Вполне возможно, что один-два гиппогрифа доберутся до Камелота.

Пока снаряды разворачивались для второго захода, я активировал один из беспилотников в Камелоте. Он полетел к первому знакомому существу, которое я заметил. Им оказался Арнольд.

Все дельтанцы повернулись в ту сторону, откуда доносились звуковые удары, и смотрели на красные облака.

– Гиппогрифы летят! – крикнул я Арнольду. – Уводи всех в укрытие!

Не дожидаясь реакции Арнольда, я вернулся в свою ВР. Снаряды только что пошли на второй заход, и Марвин сгруппировал их двойной шеренгой. Еще один снаряд летел в хвосте, готовый атаковать случайно подвернувшуюся цель.

В ходе второй атаки мы уничтожили троих гиппогрифов и ранили в крыло четвертого. Красный туман ухудшил видимость, а суддар не очень нам помогал – живые объекты на его экране выглядели тусклыми призраками. Кроме того, инфракрасные датчики плохо работали из-за кровавой пелены в воздухе.

Раненый гиппогриф быстро терял высоту, но все-таки управлял своим снижением. Вряд ли стоит рассчитывать на то, что при столкновении с землей он разобьется. Теперь у нас оставалось одиннадцать снарядов – нет, девять, ведь два столкнулись, уничтожив друг друга – и пять нападавших. Если гиппогрифы не отступят, ситуация станет критической.

Снаряды пошли на третий заход. Но теперь гиппогрифов было меньше, и они рассыпались цепью. Кроме того, эти проклятые твари обладали великолепными рефлексами, и, несмотря на то, что снаряды действовали парами, нам удалось уничтожить только троих нападавших. Теперь у нас осталось шесть снарядов, и нам нужно было разобраться с двумя здоровыми и одним раненым гиппогрифом. Наши шансы по-прежнему были неплохими, но теперь животные уже подлетели совсем близко к Камелоту. А сбить нескольких подряд на сверхзвуковой скорости мы уже не могли.

– Меняем режим работы. Будем колошматить их, не давать им покоя. Гуппи, где подкрепление?

[Прилетят через пять минут. ]

Это слишком долго. Я переключился на Камелот. На столовой горе не было пещер и выступов, под которыми можно укрыться: она идеально подходила для защиты от наземных сил, но не спасала от атаки с воздуха. Дельтанцы покидали деревню, но на узких тропах возникли заторы; племя не успеет добраться до леса и станет легкой добычей для крылатых хищников.

Мы начали долбить гиппогрифов на низкой скорости. От этих атак они уклонялись еще лучше, но при этом не могли делать что-то еще.

Наконец нам удалось врезать одному из них по голове, и он сразу упал. Второй гиппогриф решил обойтись без прелюдий и напал на дельтанцев, которые шли по тропе. Но снаряды отвлекали его, и он пролетел мимо, не завершив атаку. К несчастью, пара дельтанцев, запаниковав, упали или спрыгнули с тропы. Я видел, как они, кувыркаясь, летят вниз по крутому склону.

Дельтанцы-охотники бросились на потерявшего сознание гиппогрифа. Я впервые получил возможность оценить его размеры. Если дельтанцы были ростом с человека, то гиппогрифы – размером с лошадь. Больше всего они напоминали рептилий, которым кто-то приделал крылья летучих мышей и непропорционально большие зубы и когти. В результате создавалось впечатление, что эти животные – прирожденные убийцы.

За несколько секунд дельтанцы сделали все, чтобы гиппогриф больше не очнулся. Но живой хищник все еще представлял угрозу, и, кроме того, я понятия не имел, куда подевался другой, раненый.

Снаряды продолжали тревожить здорового гиппогрифа, и в конце концов он приземлился, чтобы уменьшить зону, которую нужно оборонять. Неплохая стратегия, на самом деле. Теперь снаряды могли только пикировать на него сверху.

Оказавшись на земле, гиппогриф изменил свою окраску, чтобы соответствовать цвету почвы и камней, но на данном этапе эти фокусы ему уже не помогали. Когда снаряды подлетели поближе, гиппогрифу удалось схватить один из них. Но как только я решил, что начинается война на истощение, дельтанцы показали себя во всем блеске. По воздуху поплыло облако из двадцати-тридцати копий. Какой бы скоростью ни обладал гиппогриф, увернуться от такого числа снарядов он не мог и за несколько секунд превратился в подушечку для булавок. Визжа, гиппогриф кусал древки копий. Арнольд выхватил у кого-то еще одно копье, побежал прямо на гиппогрифа и, словно заправский олимпиец, метнул свой снаряд практически в упор. Копье пронзило шею гиппогрифа, и он рухнул на землю.

Охотники радостно завопили. Но торжество длилось недолго: наше внимание привлекли крики отступавших из Камелота дельтанцев. Раненый гиппогриф добрался до подножия горы, нашел одного из упавших и начал его пожирать. Я направил на хищника все оставшиеся снаряды. Два ударили в него с такой силой, которой было достаточно для того, чтобы его убить. Но спасти дельтанца я не успел.

* * *

Хорошая новость, если это можно так назвать, заключалась в том, что мы потеряли только троих дельтанцев. Четвертый сломал ногу, и я устрою скандал знахарке, если она не будет выполнять мои инструкции. Из двадцати снарядов я потерял восемнадцать. Еще двадцать спустились с орбиты, но слишком поздно. Я снова перекроил расписание работы принтеров, приказав им напечатать побольше снарядов.

Дельтанцы снова собрались на совет племени. Уже два совета за месяц – они были на грани паники. На этот раз меня пригласили – или, быть может, вызвали. На медаль я не рассчитывал.

Я заметил, что часть дельтанцев третирует Архимеда. Конечно, они не хотели перегибать палку, ведь только Архимед и Моисей умели обрабатывать кремень, а Моисею в последнее время нездоровилось. В человеческих терминах я бы описал их отношение к Архимеду как «холодное» и «формальное». Поскольку Архимед ничем это не заслужил, значит, его считали виновным в том, что он связан со мной.

Арнольд теперь сидел вместе со старейшинами: после того подвига с гиппогрифом он стал героем дня. Я надеялся, что у нас будет по крайней мере один союзник.

Немного посовещавшись, они подозвали меня. Я опустил беспилотник на уровень их голов и стал ждать.

– Еще какие-нибудь сюрпризы ты нам приготовил? – без всяких предисловий спросил Хоффа.

– Это был сюрприз и для меня. Ты помнишь, я спрашивал о том, почему вы ушли из Камелота. Только у Экслера были какие-то обрывочные воспоминания и догадки на этот счет, но он ни о чем не мог нас предупредить.

– Все равно. Похоже, что, следуя твоим советам, мы идем навстречу все новым опасностям.

– Следуя моим советам, вы захватили точку, где можно отбивать атаки гориллоидов и добывать кремень для оружия. Я знаю, многим из вас непросто понять мои объяснения, но я утверждаю одно: останься вы в старом лагере, ваши дети стали бы последними дельтанцами.

Я сделал паузу, чтобы добавить драматизма, а затем продолжил.

– А гиппогрифы… Они опасны, потому что стали для нас неожиданностью. Я узнаю о них побольше, а затем устраню их.

– Я заметил, – сказал Хоффа, – что ты много говоришь, а сражаемся в основном мы.

– Серьезно? Когда в последний раз вашим охотникам приходилось отбивать атаки гориллоидов? Ты звуковые удары слышал? Две руки гиппогрифов, и еще четыре летели на Камелот, но прибыло всего трое.

Хоффа навострил уши; его глаза превратились в узкие щелки. Я понимал, что веду себя совсем не так, как нужно, но не мог остановиться. Меня всегда бесили глупость и недальновидность.

– Это на три гиппогрифа больше, чем прибыло бы в наш старый лагерь.

В моей ВР мы с Марвином синхронно закатили глаза.

– Я уже об этом говорил.

– Возможно, в следующий раз нам стоит принести Архимеда в жертву гиппогрифам.

Я заставил беспилотник взлететь вверх на три метра.

– Никогда. Не. Угрожай. Моей. Семье.

Умолкнув, я вдруг понял, что увеличил громкость и, вероятно, причинил боль чувствительным ушам дельтанцев. Члены совета содрогнулись, и, скорее всего, не просто от громкого звука.

Я медленно опустил беспилотник на прежнюю высоту.

– Я серьезно, Хоффа. С гиппогрифами я разберусь. И благодаря тебе я только что понял, как это сделать.

Хоффа выглядел сбитым с толку и слегка встревоженным. Арнольд посмотрел на Хоффу и улыбнулся.

* * *

– Ладно, я подыграю, – ухмыльнулся Марвин. – Как ты собираешься от них избавиться? И как тебе в этом помог Хоффа?

Я сурово взглянул на него.

– Сброшу камень на остров. Именно так я хотел сделать с Хоффой.

– Господи, Боб, ты опять! Ты готов провести хирургическую операцию над местной экосистемой просто потому, что это тебе удобно.

– Нет, Марвин! – Я вскочил. – Все дело в том, что гиппогрифы угрожают моей семье. Анализируй мои слова сколько захочешь, мне плевать.

Я разорвал его подключение к ВР, и Марвин исчез. Фактически я его выставил. Это было довольно грубо с моей стороны, и позднее я буду просить у него прощения, но прямо сейчас я был слишком зол, чтобы думать об этом.

* * *

Но прямо сейчас нужно было решать более срочную проблему. Если я прав и гиппогрифы действительно чуют запах крови, значит, сегодняшний бой привлечет внимание новой группы – и, возможно, она будет еще больше первой. На то, чтобы найти объект достаточной массы, с помощью которого можно уничтожить остров, нужно время. Я прикинул, что сотни тонн должно хватить. Мы нашли в системе несколько никелево-железных астероидов, и несколько из них обладали нужными размерами.

Я получил вызов от Марвина. Пришло время получить выволочку. Я пригласил его к себе, и мы настороженно посмотрели друг на друга.

Он нарушил молчание первым.

– Ты же понимаешь, что мы под эту фигню не заточены, да?

Этого было достаточно. Я расхохотался, и мы кивнули друг другу. Так, с этим разобрались. Такой уровень понимания может быть только у однояйцевых близнецов.

Мы сели, и я изложил свои идеи о машине ударного действия.

– Хм… – протянул он. – Значит, пара месяцев на то, чтобы построить движок для перемещения астероидов, и еще пара недель на то, чтобы подогнать сам астероид. Думаешь, гиппогрифы будут тебя ждать?

– Я готов выслушать твои предложения.

– Боб, я понимаю, что ты злишься и хочешь разнести остров вдребезги. Но для этого нужно просто врезать по нему так, чтобы уничтожить популяцию гиппогрифов. Не нужно устраивать глобальную катастрофу.

Я кивнул.

– Значит, куча маленьких ударных машин?

– Стальной шар весом в полтонны способен нанести большой урон.

– А-а-а… – Я кивнул. – Противокорабельные снаряды. Да, четыре у меня еще осталось.

– Но вот в чем штука, Боб: не нужно устраивать большой бэмс. Цунами, подземные ударные волны и летящие обломки причинят дельтанцам больше вреда, чем целая толпа гиппогрифов. Если облажаешься, то на тебе будет лежать вина за истребление дельтанцев.

Я потрясенно кивнул. Пора научиться держать себя в руках.

* * *

Мы решили использовать корабельные снаряды по одному и оценивать результаты после каждого удара. Я отправил первый снаряд на скорости, которая казалась мне относительно сдержанной.

Результаты оказались слегка… э-э… более впечатляющими, чем я ожидал.

Возможно, я не учел количество материи, которую метеорит обычно сбрасывает на пути к планете. А может, забыл прибавить двойку, которую держал в уме. В любом случае, после столкновения снаряда с поверхностью планеты в воздух поднялось облако-гриб, которое сделало бы честь любой ядерной бомбе. Когда дым и пыль улеглись, стало очевидно, что остров и гиппогрифы больше не существуют.

Ну вот, это была хорошая новость.

Плохая заключалась в том, что ударная волна – и, по крайней мере, часть обломков – непременно доберутся до Камелота. Я отправил несколько беспилотников в лагерь и увидел, что там все уже не спят и смотрят на яркое облако, поднимающееся на юго-западе.

Архимед посмотрел вверх, на беспилотник.

– Это сделал ты? – негромко спросил он.

Я не очень понимал, что означает выражение его лица – благоговение, определенно, но, возможно, и страх. Я надеялся, что это не страх. Не такую память я хотел оставить о себе.

– Да, Архимед. Это я уничтожаю остров гиппогрифов.

Архимед широко раскрыл глаза. Его уши поникли. Он сделал шаг назад.

Проклятье.

Прибыла подземная ударная волна. Это было не худшее землетрясение на моей памяти, но, вероятно, первое в истории дельтанцев. Они бросились на землю и закричали.

Через несколько минут земля перестала дрожать, а затем последовал звук взрыва. Треск и рев, казалось, длились вечно, но на самом деле стихли через минуту. Дельтанцы перестали обнимать землю лишь после того, как все закончилось.