Потому что нас много

– Bon! Бригаде, которая строит забор, придется придумать что-то новое. Они думают, что их работа уже закончилась, но…

Мы рассмеялись. В последнее время на группу, занимавшуюся строительством ограждения, обрушился шквал критики.

– Ну так что, Говард… – продолжил Стефан после паузы. – Вечером мы идем в «Винный погребок» пробовать очередную партию пива. Составишь нам компанию?

– Сначала у меня встреча с полковником, а потом, возможно, я туда загляну. Обожаю смотреть, как вы напиваетесь и падаете замертво.

Стефан ухмыльнулся.

– Последний вариант уже был похож на настоящее пиво. Кажется, скоро они доработают рецепт.

Я кивнул и пообещал разыскать их в баре.

* * *

– Доброе утро, Говард.

– Полковник.

Я заметил, что полковник снова достал бутылку «Джеймсона». Нет, я не против, но вряд ли у него огромные запасы, а поставщик в шестнадцати световых годах от нас. И он уже не существует, ну да какая разница.

– У меня же запланировано строительство перегонного завода? – спросил я у Гуппи так, чтобы не услышал полковник.

[Так точно. Приоритет – высокий. ]

Ну да, кто все время работает и совсем не пьет… Усмехнувшись, я снова слился со своим «общественным» аватаром.

Пока я общался с Гуппи, полковник что-то сказал. Пришлось на долю секунды застыть и просмотреть видеозапись разговора.

– За последние три дня никто из патрульных не погиб. Надеюсь, что проблему с рапторами удалось решить.

Я сцепил руки на затылке и потянулся, обдумывая это заявление. Рапторы на самом деле не динозавры; более того, у них вообще нет эквивалентов среди земной фауны. Они – двуногие охотники, слегка крупнее велоцирапторов из первого фильма «Парк Юрского периода». У них большие пасти, но зубы больше похожи на акульи, чем на классические зубы карнозавров. Рапторы и поселенцы из СШЕ обнаружили, что биосовместимость – игра для двух участников, и, судя по участившимся вторжениям, рапторы поняли, что люди – отличное лакомство.

– По-моему, расслабляться не стоит, полковник. Рапторы – умные животные. Они не будут идти под пули, словно орда зомби.

– Ну да, ну да, – отмахнулся полковник. – Именно поэтому мне нравится ваша система наблюдения с воздуха. А ночью включим тепловизоры и будем уничтожать все, что подойдет к городу на определенное расстояние.

– Вряд ли комитет станет с вами спорить.

Фыркнув, полковник кивнул мне и разорвал связь.

Со мной у полковника сложились куда более теплые отношения, чем с Райкером. Не знаю, то ли дело было в разнице характеров, то ли просто в том, что здесь полковник не испытывал такого стресса, как на Земле.

Я вздохнул и потер подбородок. Пора снова браться за работу.

Я проверил, как продвигается создание искусственной матки. Мы собирались ускоренными темпами вырастить целое поколение скота – чтобы оно уже было готово к тому моменту, когда будет создана защищенная ферма. Если рапторам понравились люди, то от коров они будут просто в восторге, так что лучше подготовиться заранее.

Все, похоже, было в порядке, и поэтому я вызвал на совещание Боба и Билла. Через несколько миллисекунд они появились в моей ВР и уселись у костра.

– Привет, Говард, – улыбнулся Боб. – Обожаю туризм.

Я с улыбкой протянул им палочки и разложил зефирки и сосиски. Лагерь я готовил очень тщательно: мне хотелось, чтобы в нем все было как надо. Летом, когда мы с папой жили в лесной хижине, я обожал сидеть по вечерам у костра и смотреть на возвышавшиеся надо мной деревья: от этого я, словно дзен-буддист, ощущал себя частью вечности.

Я подбросил в костер тополиных ветвей, чтобы огонь изредка потрескивал, но чтобы этот треск не напоминал стрельбу. Насекомых я удалил – да, мы Бобы, любим докапываться до мельчайших деталей, но, честное слово, кому нужны комары?

Как только все уселись поудобнее и принялись портить отличные зефирки, я начал совещание.

– Сегодня отряд охотников наткнулся на десяток рапторов. Рапторы устроили засаду, и притом неплохую. Мне пришлось угостить одного из них снарядом; в противном случае мы бы лишились еще одного поселенца.

Билл пожал плечами:

– Да, я знаю, что это похоже на поведение разумных существ, но на Земле стайные хищники постоянно такое устраивали. Ими управляет инстинкт, и не нужно ничего придумывать. Про «Парк Юрского периода» можешь забыть.

Боб ухмыльнулся мне, поэтому я просто с улыбкой кивнул.

– Ладно, принято. В любом случае, автоматизированная система наблюдения – как только мы ее настроим – принесет огромную пользу. Особенно если дополнить ее улучшенными снарядами Боба.

– Гуппи уже много лет управляет системой наблюдения на Эдеме, – сказал Боб. – Но было бы интересно проверить, как с ней справится специально выделенный для этой задачи ГУППИ, за которым не наблюдают репликанты. Ты уверен, что тебе это нужно, Говард?

– Не совсем, – признался я. – Но я бы не посмел тратить ресурсы на создание Бобов, которые будут просто работать охранниками, понимаешь?

– Баттеруорт отложит кирпич! – хором воскликнули Билл и Боб.

Мы расхохотались. У всех нас, Бобов – за редкими исключениями – было схожее чувство юмора, так что нам нравились одни и те же шутки.

Подумав несколько миллисекунд, я посмотрел на Боба.

– Как дела у дельтанцев?

Боб печально улыбнулся и пожал плечами:

– У Архимеда теперь семья. Время идет, люди взрослеют, понимаешь? Меня это слегка пугает. Я наблюдаю за тем, как люди, которых я знаю, живут своей жизнью, стареют…

Мы с Биллом кивнули. Бессмертие казалось отличной штукой на Земле, но за него пришлось заплатить, особенно если ты привязывался к эфемерам. Подумав об этом, я бросил взгляд на Билла: я знал, что этот термин ему не нравится. Но нет, мои мысли он читать не мог. Надеюсь, виноватым я в тот момент не выглядел.

Пора сменить тему.

– В общем, мы идем с опережением графика, – сказал я. – На этой неделе, скорее всего, закончим высадку поселенцев с «Исхода-3». Райкер будет счастлив снова пообщаться с нашими родственниками.

Билл и Боб кивнули.

– Я люблю наблюдать за разговорами, но лично мне было бы слишком больно с ними общаться, – сказал Боб. – Хорошо, что этим занимается Райкер. Я постоянно вижу людей, похожих на моих сестер, и от этого у меня все внутри сжимается.

Я еле заметно улыбнулся. Вряд ли ему кто-то об этом говорил, но все считали, что от Изначального Боба Бобу-1 досталась дополнительная доза тревожности. Он часто накручивал себя из-за таких вещей.

– Пока не забыл: мне нужно связаться с Райкером и выяснить, может ли он найти и отсканировать немного дуба, – сказал я Биллу.

– Дуба? – удивился Билл.

– Если Райкер сделает достаточно хороший скан, то я смогу напечатать настоящие дубовые бочки.

– На распечатку биологических объектов уходит целая вечность, знаешь ли.

– Билл, я понимаю. Но на данном этапе это скорее эксперимент. Я выделю принтер, и он будет делать только бочарные доски.

Билл недоуменно посмотрел на меня, а затем ухмыльнулся.

– Собираешься открыть собственное дело?

– Нет, просто вношу свой вклад в поддержание боевого духа колонистов.

Несколько миллисекунд мы еще поговорили о разных вещах, а затем Боб и Билл разорвали связь. В моей ВР появился Гуппи со следующим пунктом из списка дел.

А. Это. Я постоянно его откладывал…

* * *

Баттеруорт был вне себя от ярости. Он отложил не просто кирпич, а целый кирпичный завод. Открыв рот от удивления, я слушал, как он бомбардирует меня нецензурными выражениями. Я даже и не подозревал, что полковник знает слово на букву «е», но оказалось, что он – настоящий эксперт и может использовать это слово в качестве глагола, существительного, прилагательного, наречия, артикля и нескольких знаков препинания. Я проверил, записывается ли наш разговор – мне хотелось запомнить его целиком.

Наконец Баттеруорт успокоился. Относительно. Ну, как бы.

– Значит, эти, эти… «Другие» – дурацкое название, кстати – летают туда-сюда и устраивают геноцид на целых планетах? Просто так?

– Ну, по словам Марио… – Я заметил, что Баттеруорт невольно закатил глаза к потолку. Выбранные нами имена он не одобрял. – …они убивают все живое на каждой планете системы, а затем забирают все металлы и редкие элементы.

– А мы припарковались здесь, словно сочная, жирная цель?

Я опустил взгляд и потратил немного времени на то, чтобы подавить в себе сарказм.

– Полковник, на Земле сейчас не менее опасно. Если уж на то пошло, то она даже чуть ближе, чем Вулкан, к тому сектору, в котором они действуют. А Земля рекламирует себя уже пару веков, рассылая повсюду разный радиомусор.

Полковник кивнул, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Я посочувствовал ему: он, несомненно, думал, что сейчас, после высадки на Вулкане, все худшее уже позади, а оказалось, что мы попали из огня в полымя.

– И какие планы у Бобов, Говард?

Вот теперь я оказался на более нейтральной территории.

– Марио построил кучу Бобов-разведчиков, и сейчас они проверяют ближайшие системы. Он продолжит создавать новые группы, и они будут распространяться, пока не выяснят масштабы разорения, устроенного Другими. Собрав эти данные, мы сможем перейти к действиям. Билл тем временем занимается методами разрушения. К сожалению, Другие, скорее всего, опережают нас по уровню развития технологий, и нам придется их догонять.

– Пожалуйста, держите меня в курсе дела.

Полковник подошел к своему столу и сел, потирая лоб. Пока он изучал свои записи, я наслаждался секундами тишины.

– Фермы-«пончики», – сказал он, глядя на меня. – Кажется, они превзошли наши ожидания.

– Да, полковник. Билл значительно улучшил их, когда создавал растения, которые можно посадить на Рагнареке. У него есть нечто под названием «свободное время». Надеюсь, когда-нибудь я тоже узнаю, что это такое.

Баттеруорт фыркнул и криво улыбнулся. Мы оба работали с полной нагрузкой, готовили колонию к размещению поселенцев. Тот факт, что репликантам не нужно есть и спать, означал только то, что я был доступен семь дней в неделю, двадцать два часа и тринадцать минут в день. Или тридцать один час сорок девять минут – на Ромуле. Когда колония на Ромуле будет построена, составление графиков не раз вызовет у нас головную боль. Я не мог вспомнить ни одно научно-фантастическое произведение, в котором объяснялось, как разбираться с исчислением времени на новой планете.

– И это значит, – продолжал Баттеруорт, – что мы сможем подготовить колонии для ВЕРА и шпицбергенцев раньше срока. Полагаю, вы мечтаете поскорее вывести ваших потомков из стазиса.

– Больше всего этого хочет Райкер, – ухмыльнулся я. – Если честно, это довольно популярная программа в БобНете.

Баттеруорт поморщился.

– «БобНет». В начале двадцать первого века на Земле жили семь миллиардов человек, а ВЕРА решила копировать ботана-инженера, фаната «Звездного пути». Он ухмыльнулся мне, чтобы его слова звучали не так зло, и потянулся к кнопке выключения связи. – Ну что ж, тогда до завтра…

17

Мы потеряли беспилотник

Боб. Май 2171 г. Дельта Эридана

Разговор с Биллом поразил меня до глубины души и вогнал в уныние. Мысль о том, что человечество сократилось до пятнадцати миллионов, стала для меня сокрушительным ударом. С другой стороны, похоже, что это число едва не превратилось в большой жирный ноль.

Меня не удивило, что Билл решил проблему подпространства, но для меня стало сюрпризом то, как быстро он это сделал. После этого во мне поселился червячок сомнения; возможно, я бы не сумел это провернуть. Насколько же сильно Билл отличается от меня?

А, ладно, не важно. Проблема была решена, и мы с Биллом занялись объединением двух разных, созданных независимо друг от друга версий ВР в одну. Кроме того, общение между Бобами в режиме реального времени стало свершившимся фактом – по крайней мере, в принципе. Я ухмыльнулся, подумав о всегалактическом интернете. Число Бобов, подключенных к сети, по-прежнему оставалось невысоким, но ситуация изменится, когда сообщение Билла разлетится по окрестностям со скоростью света.

Я был вне себя от радости, узнав, что первый контакт был установлен именно мной. Но я не сомневался в том, что и другие Бобы найдут новые расы разумных существ.

Люк и Бендер еще не вышли на связь. Я надеялся, что рано или поздно они перехватят сообщения Билла и мы сможем обменяться новостями. На всякий случай я поручил местной космической станции периодически отправлять чертежи УППСа в том направлении, в котором они отправились. Так или иначе, эти чертежи они получат.

Меня слегка разочаровало отсутствие успехов в проекте «Андроид». Большое количество базовых технологий для него были разработаны на Земле еще при жизни Изначального Боба, но оказалось сложно объединить все необходимые концепции и создать искусственное тело, которое могло бы действовать как полноценный организм. Ну и ладно. Рано или поздно Билл что-нибудь придумает. А я тем временем буду заниматься своими проектами.

Марвин уже получил шесть групп беспилотников-«исследователей» и принялся распределять их по территории, где когда-то была родина дельтанцев. Мы рассчитывали месяца через три получить карту с нужным нам уровнем детализации.

* * *

– Я только что потерял беспилотник, – заявил Марвин, без предупреждения врываясь в мою ВР. Лицо у него было озадаченное.

– Дай определение слову «потерял».

– Вот, смотри.

Он открыл окно с видеозаписью – панорамой Эдема с высоты в несколько сотен метров. Беспилотник летел по определенной траектории, искал поляны, на которых раньше могли находиться деревни. Внезапно картинка закрутилась, видеозапись начала прерываться. Где-то через полсекунды изображение исчезло.

– Какого черта! – буркнул я. – Кто-то напал на него с высоты?

– Похоже на то. Я проанализировал запись кадр за кадром, и вот это – лучшее из того, что мне удалось найти.

Он открыл статичное изображение. Картинка была не в фокусе, и ее прерывали линии помех, но, если судить по ней, создавалось ощущение того, что некое существо начало кусать или жевать беспилотник.

– Я применил пару фильтров и воспользовался программами очистки. Результат частично экстраполирован. – Марвин переключился на второе изображение. Оно все равно было зернистым и нечетким, но я разглядел что-то вроде большого клюва или пасти, а также великое множество зубов.

– Ого! – воскликнул я. – Не хотел бы я перед смертью увидеть вот это.

– Гуппи, у нас есть хоть какая-нибудь телеметрия с этого беспилотника? – спросил Марвин.

[Ответ отрицательный. В ходе атаки, скорее всего, была уничтожена система энергоснабжения. ]

– Хм. Ну что ж, я хочу посмотреть на обломки. Организую поиски с помощью суддара: хорошо очищенный металл должен выделяться, словно лампа в пещере.

Марвин встал, отсалютовал мне и исчез.

* * *

Обломки беспилотника медленно вращались на голограмме. Марвин обнаружил уничтоженную машину в нескольких километрах к югу от того места, где ее видели в последний раз, после чего провел сканирование окрестностей с максимальной детализацией.

Беспилотник был перекушен почти пополам, и на его корпусе виднелись два параллельных следа, оставленных когтями. Да, машины были намеренно сделаны легкими – они, в отличие от снарядов, не обладали броней. И все-таки существо, которое могло так помять металл, наверняка представляло опасность. Кроме того, оно умело летать. Жуть.

– И еще есть вот это.

Марвин открыл пару изображений. На одном из них – крупный план ущерба, нанесенного беспилотнику. На другом – какие-то кости.

– Любопытно… – Я указал на одну точку на снимке. – Очень похоже на след, который чьи-то зубы оставили на беспилотнике.

– Да, у меня несколько подобных примеров. Не знаю, кто это, но раньше это существо лакомилось дельтанцами.

– Может, дельтанцы покинули свой первоначальный ареал из-за него? То есть они уходили не туда, где более опасно. Для них гориллоиды были меньшим из зол.

– Возможно, про гориллоидов они не знали – или не боялись их, – негромко заметил Марвин.

– А затем гориллоиды загнали их за горы – туда, где мы их нашли.

Несколько секунд мы просидели в молчании.

Наконец тишину нарушил Марвин.

– У меня пока недостаточно информации, чтобы сузить область поисков.

– Но мы знаем, что это существо достаточно крупное, чтобы съесть дельтанца.

– И для того, чтобы сбить беспилотник.

Мне это не нравилось. Совсем не нравилось.

18

Ситуация ухудшается

Райкер. Сентябрь 2172 г. Солнечная система

У полицейского оцепления собралась толпа. Безутешные лица, испуганные взгляды. Кто-то плакал. Родители держали детей за руки, пары обнимались. Люди, которым стоило быть где угодно, но только не здесь.

Шестьдесят три погибших на данный момент. От многоквартирного дома, обветшавшего шестиэтажного бетонного здания, кто-то словно откусил огромный кусок на уровне первого этажа. Было ясно, что здание уже не пригодно для жилья. Меня больше беспокоило то, что оно могло рухнуть в любой момент, завалив всех, кто находится рядом.

Это не был гламурный район: до войны его назвали бы трущобами. После появления надежных ядерных реакторов у каждого здания была своя энергосистема, но улицы здесь были грязные, неосвещенные. Закрытые решетками или заколоченные окна и двери на первом этаже; граффити, пятна влаги, облупившаяся краска и птичий помет на стенах.

В этой фавеле жили совершенно ничем не примечательные люди – не чиновники из правительства, не военные, не богачи, а просто люди – скорее всего, безработные. У большинства из них, вероятно, не было ни надежд, ни будущего – если не считать возможности когда-нибудь улететь в другую систему.

Какой смысл их взрывать? Чем можно это оправдать? Преступники напали на людей и лишили их тех крох, которые у них еще оставались. Иногда я стыдился того, что когда-то сам был человеком.

Мои размышления прервал звонок бразильского министра.

– Райкер, это уже третье нападение за месяц, а поиски виновных до сих пор не увенчались успехом. Какие гарантии вы дадите мне, что преступники будут пойманы?

Министр Бенедито выглядел скорее испуганным, чем разгневанным. Скорее всего, он боялся, что его могут уволить. И все же сейчас было не то время, чтобы злиться.

– Министр, не я руковожу этим расследованием. На самом деле я не руковожу ничем, кроме проекта массовой эмиграции. Здесь я… ну… консультант. Я сделаю все, чтобы помочь следователям, но результаты вы должны требовать от своих собственных служб безопасности – и, конечно, от ООН.

По лицу Бенедито было видно, что мой ответ ему не очень нравится. Но больше ничем я помочь ему не мог.

Я выделил беспилотников-шахтеров службам спасения, чтобы они помогли искать и извлекать выживших и трупы. Я расставил беспилотников-наблюдателей по периметру – на тот случай, если террористы решат устроить повторную атаку. И я позаботился о том, чтобы у руководителей расследования была прямая линия связи со мной. Но в основном я ждал.

Это, как и сказал министр, было уже третье нападение за месяц. Чистый, неприкрытый терроризм.

И, насколько я мог понять, нападавшие даже не выступили с заявлением, не предъявили никаких требований. Кто-то просто решил уничтожить Бразилию. И поскольку от империи фактически остался только Флорианополис, он стал очевидной целью.

Полторы тысячи кораблей, или полторы тысячи рейсов. Безжалостная логика математики смеялась надо мной.

* * *

Министр Джерролд, представитель Новой Зеландии, снова разглагольствовал, распекая меня за ошибки – как за реальные, так и за воображаемые. По какой-то причине он с самого первого дня возненавидел меня. Нет, конечно, мнение какого-то болвана меня совсем не интересовало, но мой разум требовал упорядоченности, ему нравилось искать во всем причинно-следственные связи. Кроме того, если я уж вызвал у кого-то такую реакцию, то нужно поскорее перевести партию в эндшпиль. Сражаться с каким-то идиотом – значит, напрасно тратить энергию.

Сегодняшняя пламенная речь Джерролда была посвящена саботажу и нашей неспособности с ним разобраться. Я приказал своему аватару выражать внимание и заинтересованность, а сам закатил глаза.

В конце концов слова у него иссякли, и я приготовился отвечать, но представительница Мальдив меня опередила. А опередить компьютер – немалое достижение. Возможно, мне стоит проверить систему.

Председатель дал слово госпоже Шарме, и она встала.

– Я хотела бы поблагодарить министра за то, что он вкратце изложил свою речь, которую он произнес на прошлом заседании. А она, насколько я помню, оказалась кратким изложением речи, произнесенной на позапрошлом заседании. Я была бы еще более признательна министру, если бы новое вступление стало бы прелюдией к какой-то новой информации. Или, по крайней мере, было бы остроумно. Джерролд, у вас, очевидно, есть какая-то проблема с репликантами. Пожалуйста, решайте ее вне сети, чтобы мы могли заняться делами.

Огоньки, свидетельствующие о присутствии представителей на заседании, быстро замигали – это был эквивалент аплодисментов. Министр Джерролд помрачнел и сел на свое место, скрестив руки на груди.

Надо будет отправить Шарме благодарственную записку. Но она права: у Джерролда, очевидно, какой-то пунктик, связанный с репликантами вообще, и со мной в частности.

Следующим пунктом в повестке дня было ухудшение климата. Несколько анклавов в высоких широтах уже почти стали непригодными для жизни. Два корабля, «Исход-4» и «Исход-5», должны стартовать уже в этом месяце. ООН подтвердила, что жители островных государств отправятся на Посейдон, и вопрос заключался в том, изменим ли мы порядок эмиграции или просто переселим жителей северных анклавов на освободившиеся территории. Каждый представитель хотел изложить свою точку зрения, и двух одинаковых среди них, похоже, не было.

Я уселся поудобнее, посмотрел по сторонам и вдруг понял, что рядом нет Гомера. Обычно он заглядывал ко мне, чтобы посмеяться над заседаниями ООН, и я, кажется, пристрастился к его сатире – она помогала мне побороть скуку.

Похоже, что проблему придется решать старым проверенным способом. Я активировал Боба из «песочницы» и передал ему окно с видеотрансляцией. Свобода.

19

Жертва

Боб. Июнь 2172 г. Дельта Эридана

Архимед терпеливо связывал между собой два побега плюща, а детеныш за ним наблюдал. Я улыбнулся, следя за происходящим с помощью камеры. Диана, жена Архимеда, вполглаза приглядывала за беспилотником: беспилотники, как и я, ей не нравились, и рядом с моими машинами она всегда напрягалась. А сейчас, когда ей нужно было защищать ребенка, она стала гораздо более нервной.

Архимед ничего этого не замечал: он был слишком увлечен процессом обучения. Щенок взял побеги и, высунув язык от напряжения, завязал идеальный «бабий узел». Вздохнув, Архимед исправил узел на «прямой». Детеныш улыбнулся своему отцу, и я внезапно ощутил прилив… чего-то. Гордости? Зависти? Тоски? Возможно, всего разу. Мне было сложно разобраться в этих эмоциях. Мои глаза наполнились слезами, и мне пришлось подавить сильное желание еще раз посмотреть записи разговоров Райкера с нашей семьей.

Я свернул окно и, обернувшись, увидел Марвина, который наблюдал за мной. Он ничего не сказал и после короткой паузы вернулся к своим делам.

Сделав несколько глубоких вдохов, я снова открыл окно. Детеныш уже успешно завязал прямой узел, но, похоже, до сих пор не видел разницы между разными узлами. Я усмехнулся. За последнее время я показал Архимеду несколько морских узлов, и он учил их один за другим. Кажется, что одновременно он пытался передать эти знания своему ребенку.

Как только мальчик произнесет первое слово, соплеменники проведут торжественную церемонию, в ходе которой он получит имя. И Архимед, и я полагали, что это произойдет раньше, чем у большинства детей. Дельтанцы вполне разумно считали, что именно речь отличает их от животных, и первое использование языка служило доказательством того, что у ребенка есть – если можно так сказать – душа. Правда, соответствующее дельтанское слово обладало несколько другим, хотя и похожим, смыслом.

Диана по-прежнему не сводила с меня глаз, и поэтому я решил ей особо не надоедать. Я сказал Архимеду, что собираюсь облететь окрестности, и улетел.

Я поднял беспилотник на высоту в километр и медленно повернул его. Стояло прекрасное весеннее утро, на листьях и траве сверкала роса. Эта часть Эдема в основном была покрыта лесом, но здесь хватало и лугов, на которых могли жить травоядные животные. Я намеренно снимал все подобные панорамы. Когда-нибудь – может, через десять тысяч лет – дельтанцы станут цивилизованными и, скорее всего, превратят Эдем во что-то похожее на Землю двадцатого века. Будет приятно показать им, каким раем была их планета в прошлом. Интересно, буду ли я еще здесь через десять тысяч лет?