Потому что нас много

Я посмотрел на Боба; он наконец перестал качать головой и начал раскачиваться на носках. Увидев мой удивленный взгляд, он покраснел и остановился.

– По-моему, нам нужно повысить приоритет проекта «Андроид», – сказал Боб.

Билл закатил глаза.

– Вот это сюрприз. Ты готов мне помочь? У тебя же свободное время есть, да?

Эти слова, похоже, потрясли Боба, и Билл поморщился, поняв, что нанес удар ниже пояса.

– Извини, приятель. Я не хотел тебя обидеть.

Боб пожал плечами:

– Я все понимаю. И да, сейчас у меня много свободного времени. Возможно, так я смогу себя занять.

Билл открыл окна со схемами и записями – вероятно, ему хотелось поскорее сменить тему, Гарфилд подошел поближе к ним, и они заговорили на техническом.

Вздохнув, я помахал всем рукой, а затем вернулся в свою ВР. Мне тоже нужно было подумать.

70

Разговор

Говард. Май 2211 г. HIP 14101

Голос Бриджет был усталым, но выглядела она получше – по крайней мере на экране телефона. На щеках у нее снова появился румянец, и, похоже, она снова начала заботиться о себе. Я мечтал сказать ей что-нибудь, взять ее за руку и… ну ладно, эту мысль пришлось оборвать. «Эфемер!» – пять раз неслышно проскандировал я. Это не помогло.

– Но ведь это уже буду не я, верно? – улыбнулась Бриджет в окне видеочата.

Ее печальная улыбка была бледной тенью невероятно мощной ухмылки из лучших времен. Я сглотнул и после пары неудачных попыток заговорить ответил:

– Это – тема философских дебатов, и я открыто признаю, что не могу быть объективным в этом вопросе. Я – не Изначальный Боб. Я даже не Боб-1, Уилл или Чарльз. Но я – это я, и чувствую себя живым в той же степени, что и Изначальный Боб.

Я встал и зашагал по своей квартире. Камера телефона, разумеется, фокусировалась на мне.

– Бриджет, во многом ты будешь очень даже реальной. Ничего не могу сказать про душу, но во всем остальном ты будешь жить дальше.

– Я упомянула об этой идее как-то мимоходом, – сказала Бриджет после паузы. – Девочки пришли в ужас. Даже Хауи не был уверен в том, что это хорошая затея, а ведь он обожает и тебя, и остальных Бобов.

Я улыбнулся. Сын Бриджет определенно был моим главным фанатом.

Помедлив, я заговорил снова:

– Слушай, Бриджет, ни одно решение не является окончательным – только то, которое будет в силе в тот момент, когда и если это случится. Я все выяснил у Беннинг: просто попроси, чтобы она записала видеозвонок, в котором ты изложишь свои желания. Он считается припиской к завещанию, и ты в любое время можешь записать новый.

– Знаю, Говард. И в данный момент я вынуждена отказаться.

Я вздохнул, признавая свое поражение.

– Ладно, Бриджет. Но оборудование я все равно создам. По крайней мере, в наше время не нужно замораживать твою отрезанную голову – стазис-капсулы гораздо лучше заботятся о сохранении тела. А сканеры – достаточно простые штуки. Кроме того, это не обязательно должна быть ты. Мы могли бы…

Я оборвал себя: мне в голову вдруг пришла одна мысль, и я сделал себе пометку, что ее нужно обдумать после звонка.

Бриджет удивленно посмотрела на меня, но я ничего не объяснил, и она решила не настаивать.

– Говард, надеюсь, ты не обидишься на меня. Я по-прежнему хочу, чтобы ты заглядывал к нам в гости и все такое.

– Конечно, я не обижаюсь. Это твое решение, Бриджет, и я его уважаю. И да, я буду заходить в гости, когда смогу. – Я пожал плечами, извиняясь. – Прямо сейчас Мэнни находится на переделке: если Боб-1 сильно мотивирован, то превращается в безумного перфекциониста. Сейчас он бешеными темпами улучшает андроидов. – Я усмехнулся. – Билл признался, что ему даже немного стыдно. Он десятки лет работал над этим проектом, а Боб обогнал его всего за пару месяцев.

– То есть в следующий раз Мэнни будет чуть больше похож на человека?

– На самом деле, насколько мне известно, Мэнни будет выглядеть, как Изначальный Боб – настоящие волосы и кожа, и все такое. И он сможет есть, хотя и не будет… э-э… не важно.

Эта информация уже излишняя. Ей не нужно знать, что станет с этой едой.

Бриджет рассмеялась. Она прекрасно знала, о чем я подумал. Это была одна из ее черт, которые так мне нравились.

– То есть мы сможем поужинать вместе.

Я с улыбкой кивнул. Наконец-то у нас будет настоящее свидание.

* * *

– Баттеруорт? – Билл уставился на меня. Его брови поползли на лоб.

– Ну да, Райкер, скорее всего, отложит кирпич, и в этом будет определенная ирония. Но Баттеруорту, наверное, уже за семьдесят, если не больше. Он, словно египетская мумия, просто становится еще более сухим и кожистым.

– Может, он – пак-защитник, – ухмыльнулся Билл.

Я закатил глаза. Честное слово, иногда мне казалось, что Бобы первых поколений слегка с придурью.

– Ну да, не важно. В общем, он военный. Или бывший военный. Возможно, он пригодится нам на войне.

– Интересная мысль, Говард, но прежде чем заявляться с ней к Баттеруорту, нужно обсудить ее на совете Бобов.

Я невозмутимо кивнул. Теперь, из-за угрозы со стороны Других, советы проводились раз в неделю. Долго ждать не придется.

* * *

На моей памяти Баттеруорт впервые терял дар речи. Я уже видел, как он пытается не взорваться, я видел, как он взрывается, я слышал, как он взрывается. Но сейчас было что-то новенькое.

Баттеруорт, раскрыв рот, смотрел в окно видеосвязи. Наконец он взял себя в руки и выдавил:

– Вы хотите меня реплицировать?

– Ну, рано или поздно – да, но не на этой неделе. Процесс нельзя провести с живым человеком – по крайней мере, если вы хотите, чтобы в итоге он остался жив. Но я уже создаю технику для… э-э… для подобных ситуаций, и мне показалось, что вы могли бы значительно увеличить наш военный потенциал.

Баттеруорт опустил взгляд, а затем улыбнулся.

– Ладно. Почему бы и нет?

Ну вот, это оказалось гораздо легче, чем я предполагал.

– М-м… хорошо. Я пришлю вам файл с кое-какой информацией. Вам придется обновить завещание.

Баттеруорт кивнул и разорвал связь.

71

Чарли

Боб. Июнь 2213 г. Дельта Эридана

Чарли, выключенный, висел на стойке и выглядел бескостным. Андроид-дельтанец смотрелся крайне убедительно – я потратил много сил на то, чтобы и окраска, и текстура меха стали такими, как мне нужно. Я не хотел, чтобы Чарли был похож на злую гориллу или волка-оборотня из кинофильмов двадцатого века. Он должен был выглядеть достоверно.

Я вдруг понял, что тяну время. Андроид уже прошел всевозможные тесты, и теперь пора действовать.

Вздохнув, я приказал грузовому беспилотнику открыть дверь ангара и тем временем активировал Чарли.

Я повернул голову и выглянул из грузового отсека. Мои глаза не сразу привыкли к яркому дневному свету. Я развернулся, освобождаясь от опорной рамы, и, пошатываясь, пошел к дверям. У дверей я встал и посмотрел на лес. Я, конечно, много раз видел его через камеры беспилотников, но сейчас все было по-другому – сейчас я ощущал его всем нутром. Я былздесь –и у меня не хватало слов, чтобы это описать. Возможно, все дело было в таких простых мелочах, как ощущение ветра, который ерошит мой мех, или запах сырой лестной подстилки. Меня переполняла радость, и поэтому я потратил целую секунду на то, чтобы ухмыльнуться: автономный интерфейс перевел это выражение чувств в признаки, характерные для дельтанцев – раздвинутые в сторону уши и широко раскрытые глаза.

Выйдя на поверхность Эдема, я посмотрел на землю и ощутил слегка склизкую поверхность. Разлагающиеся кусочки листьев протиснулись между моими когтистыми пальцами. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву. Приложив усилие, я заставил себя вернуться к работе. Я включил дисплей и открыл карту местности, на которой отображались мои координаты, а также местоположение Архимеда. Я повернулся в его сторону и зашагал.

* * *

Архимед, за плечом которого висел беспилотник-наблюдатель, как ни в чем не бывало обрабатывал кусок кремня и ждал. Похоже, что меня эта встреча пугала гораздо сильнее, чем его. А может, работа помогала ему приспосабливаться к изменяющейся обстановке.

Ну, не важно. Представление начинается. Я пошел к нему и, оказавшись на расстоянии, на котором можно переговариваться, произнес его имя. Архимед поднял взгляд, и его глаза расширились.

– Боубэ? – пропищал он, вскочив на ноги.

Ухмыльнувшись, я подошел поближе и открыл рот, чтобы ответить, как вдруг Архимед отстранился и воскликнул:

– Уф! Ой!

– Проблема?

– Прости, боубэ, но от тебя пахнет. Это похоже на запах беспилотника, особенно нового, и немного на остывший пепел. Ты никого не обманешь.

– А, черт. – Я раздраженно закатил глаза. – Про запах я не подумал, а ведь дельтанцы полагаются на обоняние больше, чем люди. Все настолько плохо?

– Если я с наветренной стороны, то нет, – ухмыльнулся Архимед.

– Ясно. Ладно, я над этим поработаю. А остальное? Вид у меня нормальный?

Архимед наклонил голову в одну сторону, затем в другую.

– У тебя какие-то дерганые движения – как у малыша, который учится ходить. Но, может, это исчезнет. Более странно то, что у тебя мех с обоих боков окрашен одинаково. Такого рисунка ни у кого нет. Это бросается в глаза.

Ну конечно. Я сделал Чарли абсолютно симметричным, и это придется исправлять. И запах тоже. Я должен пахнуть как дельтанец – и, что более важно, как индивид. Я глубоко вдохнул запах Архимеда, запоминая его, и ощутил стойкий аромат, который наверняка принадлежал Диане. Слава вселенной, он не был непреодолимым. Это просто химия.

– Понятно. Архимед, сейчас я пойду все исправлять. Я вижу, что ты пытаешься меня не нюхать, – усмехнулся я. – В прошлой жизни я пару раз сталкивался с людьми, которым стоило бы помыться, так что я тебя понимаю.

Мои слова, похоже, немного сбили Архимеда с толку, но он все равно кивнул. Я помахал ему рукой на прощание и пошел обратно к грузовому беспилотнику.

* * *

Андроид Чарли, дубль 2. Я подошел к Архимеду и развел руки в стороны, словно говоря: «Ну что?»

Он с силой втянул в себя воздух, наклонил голову набок, затем кивнул.

– И ходишь ты тоже лучше. Похоже, тебе просто нужно больше упражняться, как и детям. И окраска меха теперь нормальная. Она очень простая, но я знаю дельтанцев с таким мехом. Ты будешь заурядным дельтанцем, – ухмыльнулся он.

Я рассмеялся.

– Вот и хорошо, я ведь совсем не хочу привлекать к себе внимание. Ну что, меня остановят, если я войду в Камелот?

– Нет, не думаю. – Архимед махнул в сторону деревни, и мы зашагали к ней. Я безмолвно приказал беспилотнику вернуться в режим ожидания.

– Камелот уже такой большой, – продолжил он, – и Карлеон тоже растет. Да, отношения между нами напряженные, но многие до сих пор ходят оттуда сюда и обратно. Правил-то на этот счет нет. – Он искоса взглянул на меня и понимающе ухмыльнулся.

Я беззвучно изобразил бурный хохот.

За несколько десятков лет мы с Архимедом успели поговорить на самые разные темы, и, кажется, теперь он понял: я – не сверхъестественное существо, а просто знаю больше, чем он. В обществе, где происходило так мало изменений, было легко думать о Незыблемых Правилах, о каком-то естественном порядке вещей. Но Архимед за свою жизнь получил достаточно новых сведений и поэтому понимал – когда переходишь от незнания к знанию, твоя жизнь меняется.

Он перестал испытывать трепет передо мной, но благодаря этому между нами сложились более прочные дружеские отношения. Многое из того, что люди считали само собой разумеющимся, Архимеду казалось уморительным – например, мысль о том, что все должны подчиняться правилам. Дельтанцы никогда бы не смирились с попытками их муштровать.

Я обнаружил, что все больше и больше перехожу на его сторону в этом вопросе.

Вскоре мы прибыли в Камелот. Приложив немалые усилия, я заставил себя не думать о скетче из «Монти Пайтона».

Пока мы шли по мосту, я смотрел вперед, на саму деревню. Она казалась морем из дельтанцев; они сидели у больших костров в центре поселения и личных кострищ поменьше. Я понял, что имел в виду Архимед: никто не мог бы уследить за таким количеством жителей. Камелот уже перестал быть деревней – небольшим поселением, где все друг друга знают – и можно было бы сказать, что в нем сложилась нездоровая обстановка. Ситуация в Карлеоне была ненамного лучше. Может, дельтанцы более терпимы к тесноте, чем люди, или из-за угроз со стороны гориллоидов и гиппогрифов они инстинктивно не хотят разделяться на группы? Я решил, что поговорю об этом с Архимедом, как только выпадет свободная минутка.

Мы направились к хексги Архимеда, и там я увидел Диану, Бастера, Белинду и нескольких детей. Братья и сестры Бастера уже обзавелись своими кострами, но Бастер остался с отцом. Я был этому рад.

Итак, Диана. Я занервничал. Если честно, я выглядел просто как обычный дельтанец, и она никак не могла связать меня с боубэ, но мне все равно было неуютно.

Мы сели у костра, и Архимед представил меня взрослым, назвав распространенным у дельтанцев именем, которое программа – в соответствии с моей инструкцией – перевела как «Роберт». Я, как и положено, поприветствовал всех, подвигав ушами. Диана даже не дернулась, и я расслабился.

Я заметил, что Диана выглядит старой и хрупкой, и это подтвердило мою догадку, что Архимед стареет гораздо медленнее, чем среднестатистический дельтанец. Я с облегчением подумал о том, что Дианы, возможно, скоро не станет – и эта мысль тут же заставила меня устыдиться. Да, Диана мне не нравится, но она – партнерша, с которой Архимед связал себя на всю жизнь, а ведь он – мой друг.

Дети – я вдруг понял, что это внуки Бастера – начали играть в салочки, и один из них врезался в меня. Взрослые прервали разговор; повисло напряженное молчание. Я рассмеялся и легонько ткнул в ребенка пальцем. Напряжение спало, и Диана принялась раздавать всем вяленое мясо.

Просто семья.

72

Битва

«Война – это путь обмана».

Сунь-цзы, «Искусство войны»

Билл. Февраль 2217 г. Дельта Павлина

До прибытия команд, которые должны были держать оборону, оставалось менее недели, и их скорость уже снизилась до того значения, при котором можно нормально общаться. Вместо того чтобы просить их поднять частоту, мы сами замедлимся. Поскольку число участников выросло, я проводил встречу в ВР, которую мы обычно использовали для проведения совета.

– Во-первых, и самое главное, – начал я, – мы разобрались в том, как работает маскировочная техника. На это понадобилось больше времени, чем я предполагал, поэтому Жак модифицировал только половину своих бомб. Вы ничего сделать не успеете, поэтому все незамаскированные машины – и в том числе Бобы – будут считаться ложными целями.

Я посмотрел на мрачные лица собравшихся. Все мы заранее настроились на то, что эта операция – самоубийство. Да, теперь мы могли копировать себя, но все равно… Боб, которого загрузят из сохраненки – уже не тот, кто ее создал. Мысль о том, что твои воспоминания не пропадут, утешала, но не более того.

Я посмотрел на открытое окно: в нем отображался статус армады Других. По нашим данным, мы опережали ее всего на два дня. На то, чтобы выстроить оборону, оставалось совсем мало времени.

– Так что будем делать? – спросил Эндрю, командир одного из подразделений.

Я кивнул, давая понять, что услышал вопрос.

– Я обсудил нашу стратегию с Баттеруортом. К сожалению, в космосе была всего одна война, поэтому стратегия космических войн в основном – чистая теория. Мы с ним рассмотрели разные варианты, и полковник дал несколько советов о том, как строить боевые порядки. Он, конечно, живет по своему биологическому времени и поэтому не может лично участвовать в битве. Будем считать, что я – его посредник.

Собравшиеся закивали. Я добавил на экран стрелки и значки.

– Ваша группа подходит с этой стороны, а группа Джека – отсюда и отсюда. Мы атакуем с трех сторон – по очереди, чтобы не бить по своим. Надеюсь, Другие не успеют перестроить свою оборону, и им придется разделить свои силы.

Я включил анимационный ролик, который служил иллюстрацией моим словам.

– Пока Другие отражают наши атаки, стелс-бомбы двинутся прямо на них. Мы надеемся, что они сумеют подойти поближе и нанести значительный урон.

Откинувшись на спинку кресла, я подпер рукой подбородок и посмотрел на рисунок. Никаких уловок. С другой стороны, план был простой и аккуратный, с минимумом неизвестных факторов.

* * *

Другие обнаружили первую ударную группу через пять минут после ее старта. Траектории группы и вражеской армады пересекались под углом в тридцать градусов. В окне суддара я увидел, что Другие создают первый оборонительный редут из беспилотников. На таком расстоянии было сложно рассмотреть все подробности, но мы предполагали, что они направили в нашу сторону и «астероиды смерти».

Подходя к полю боя, мы почти не общались друг с другом. Каждый Боб, вероятно, потратил это время на то, чтобы обрести внутреннее спокойствие. Или обновить свою сохраненную копию. Одно из двух.

Когда до позиций оставалось минуты три, кто-то из дредноутов завопил.

– В меня только что попал луч смерти, – объявил он. – Полетели искры, но значительных повреждений нет.

Я улыбнулся, но ничего не сказал. На таком расстоянии выжил бы даже корабль «Парадиз» третьей версии. Либо Другие невероятно уверены в себе, либо это было что-то вроде проверки. Ясно одно: по крайней мере один «астероид смерти» разрядился и вряд ли успеет восстановиться и принять участие в битве.

За минуту до выхода на позиции я включил общий канал связи.

– Парни, шоу начинается. Выпустить все снаряды и ядерные бомбы. Устроим световое шоу!

Бобы выполнили приказ, и семьдесят пять кораблей превратились почти в четыреста целей. Теперь Другим придется реагировать. Уничтожить нас одними лучами смерти не удастся.

И точно: суддар показал, что огромная масса кораблей перестраивается. Теперь нам придется разбираться с парой сотен беспилотников. Мы сможем прорвать эту линию обороны, пожертвовав половиной наших сил, но того, что останется, не хватит на то, чтобы сбить главные суда Других. Я был уверен: Другие злорадно улыбаются – или что они там делают – глядя на жалкую кучку наших кораблей.

И, наконец, контакт. Группа Эндрю первой прошла через армаду Других. Они шли на такой скорости, что ни о каком визуальном обнаружении не было и речи. Что бы там ни показывали в «Звездных войнах», корабли не летали кругами, словно истребители Второй мировой. Все произошло за несколько микросекунд, и результаты отразились только на экранах состояния.

В ходе первой атаки мы потеряли около половины снарядов и бомб, а также восемь дредноутов, но уничтожили приблизительно вдвое больше вражеских кораблей. Неплохой результат, который должен стереть улыбки с эквивалентов лиц Других.

Похоже, Другие придерживались того же мнения, потому что половина «астероидов смерти» выпустили свои заряды по нашей армаде.

– Доложите о своем состоянии, – сказал я в общем канале связи.

Послышались ответы. Больше ни один Боб не погиб, хотя паре дредноутов пришлось заняться аварийным ремонтом. Они, должно быть, угодили в самый центр луча.

Однако бомбы и снаряды не обладали особой защитой, и любая машина, которой коснулся луч смерти, была уничтожена. Учитывая такую возможность, мы приняли решение оснастить их только обычной радиосвязью – никаких суддаров, никаких УППСов, никаких шансов выдать наши секреты врагу.

Вторая группа пошла в бой сразу же, не давая Другим шансов перестроиться. Они тоже подходили под углом в тридцать градусов к траектории Других, но по вектору, повернутому на 120 градусов. Я наблюдал за происходящим благодаря картинке, которую транслировал командир группы.

Вторая группа прошла через армаду Других так же быстро, как и мы, но не столкнулась с таким же организованным сопротивлением. Нам удалось всадить несколько ядерных бомб в пару больших грузовых кораблей и даже в один «астероид смерти». Бомба, похоже, угодила во что-то вроде заряженного аккумулятора, потому что салют был воистину легендарным – значительно мощнее, чем тот, который создала бы атомная бомба с небольшим зарядом. Из корабля в противоположных направлениях вылетели два потока раскаленной добела плазмы, сияющие в рентгеновском спектре. Поверхность «астероида смерти» разошлась, затем он полностью разрушился; его фрагменты полетели во все стороны. В окнах видеочатов раздались радостные вопли.

В ответ Другие дали по уменьшающейся ударной группе залп – возможно, беспилотниками, а может, ракетами. Запущенные боеприпасы летели с просто невероятным ускорением в несколько сотен g. Мы очень быстро выяснили, что это.

Термоядерные бомбы.

Вторая ударная группа шла плотным строем – никто не видел причин, чтобы рассредоточиваться – и теперь ее расплавили в шлак. Мы в один миг потеряли двадцать пять дредноутов и пару сотен беспилотников. Бобы потрясенно переглянулись.

Но третья группа уже шла в атаку, и горевать нам было некогда. Я быстро отправил лидеру группы сообщение о том, чтобы после захода они разлетелись в разные стороны.

Другие начали разворачивать свою оборону еще на 120 градусов – туда, откуда мы должны были атаковать, если учитывать направление двух предыдущих ударов.

Именно это и предположил Баттеруорт.

Наша группа подошла под углом всего в 10 градусов от первой траектории, и угол атаки составил 130 градусов с линией обороны. Это стало для Других полной неожиданностью. Дредноуты и беспилотники прорвали строй защитников, словно бумагу, и наши снаряды с ядерными боеголовками уничтожили два грузовых корабля и еще один «астероид смерти».

Наша группа покинула поле боя с противоположной стороны и рассеялась. Другие запустили в погоню беспилотников с термоядерными зарядами. У Бобов была огромная фора, но у преследователей – безумное ускорение. Эту гонку мы выиграть не могли.

Все напряженно следили за разворачивающейся драмой, и это дало нам возможность воспользоваться еще одним советом Баттеруорта. Три одиноких ядерных бомбы, летящие по баллистическим траекториям, практически не излучая, подплыли с той стороны, с которой Другие ожидали третью атаку. Три вспышки – и еще два транспорта беспомощно поплыли, выведенные из строя.

Думаю, что в одном из «астероидов смерти» какой-нибудь генерал Других в этот момент поносил на чем свет стоит своих подчиненных, а тем временем у него выступали вены на шее и лбу. Ну, или что-то в этом роде. В любом случае Другие, похоже, решили, что к нам нужно относиться серьезно. Их флот выпустил серию сигналов суддара, от которых захлебнулись наши передатчики. Мощность сигналов поистине была невероятной, и я даже распахнул рот от удивления. Я посмотрел на одного из Бобов. Чудовищная сила сигналов лучше, чем все их действия, говорила о том, что для Других мы – просто мошкара.

И, что более важно, эти сигналы подсветили на экранах каждый корабль и беспилотник, которые находились в окрестностях. Через несколько секунд мы узнаем, обнаружил ли противник наши последние сюрпризы.

Оказалось, что да.

Другие запустили десяток беспилотников с термоядерными зарядами прямо вдоль своей траектории, навстречу нашим атомным бомбам. Вместо того чтобы нанести добивающий удар, мы сделаем последний выстрел перед отступлением.

Я приказал нашим бомбам начать маневры. Возможно, Другие не смогут постоянно держать на прицеле замаскированные машины.

Беспилотники Других выстроились в оборонительную решетку и одновременно взорвались.

– Неплохо, – сказал Чарльз. – Они все довольно точно рассчитали.

Я заглянул в окно состояния.

– Они сбили двух наших. Последний, видимо, еще в рабочем состоянии. Не думаю, что у них есть время что-то с ним делать. Кроме того, интересно, что они не передали еще один сигнал наподобие последнего…

– Их передатчики, как и гамма-излучатели, вероятно, нуждаются в подзарядке.

Я рассеянно кивнул, управляя последней замаскированной бомбой. Она попала точно в один из «астероидов смерти» и идеально взорвалась. Когда вспышка погасла, «астероид» превратился в кучу разлетающихся обломков.

* * *

У нас больше ничего не осталось. Мы использовали все, что у нас было. То, что осталось от наших ударных групп, удаляется от флота Других с такой высокой скоростью, что не успеет быстро развернуться. К тому моменту, когда мы сможем вернуться в игру, Другие уже подойдут к планете павов.

Восемь «астероидов смерти» и одиннадцать транспортов по-прежнему были в рабочем состоянии. Если они пойдут дальше, чтобы отремонтироваться в системе, мы никак не сможем им помешать. Мы затаили дыхание, отсчитывая секунды.

Никаких изменений.

Я сел, оглушенный. Другие полетели дальше к Дельте Павлина и павам.

Мы потерпели поражение.