Не вернуться в ад

Щелчок ручки, открытая дверь – в комнате с незашторенными окнами, благодаря рассвету, уже отлично можно ориентироваться без света.

Расправленная постель… и в ней явно кто-то спит.

Я осторожно положил на пол букет и сумку. Подкравшись к кровати, я увидел знакомые волосы, знакомую белую, как чистый лист бумаги, кожу.

В моей постели, лёжа на животе, спала Анна.

Плоть тут же обожгло ядерное, адовое, гудящее возбуждение. Ну чтож, малышка, сама напросилась – я возьму тебя прямо здесь, прямо сейчас и ничего за это ты мне не сделаешь.

Я осторожно откинул одеяло – она снова спала в моей майке, которая задралась, демонстрируя прекрасную маленькую белую задницу в микроскопических чёрных стрингах. Две половинки маленького персика, я вылижу их и всё, что находится между ними.

Я разделся догола, не сводя с неё глаз, а затем аккуратно стянул с неё стринги и глубоко вдохнул их запах. Пахнут ахуенно, прям как я люблю. Отбросив их в сторону, я слегка развёл её ноги и увидел то, что мечтал увидеть последние несколько месяцев. Кожа её половых губ была такой же белоснежной, как на остальном теле. Малые половые губы, как два лепестка, слегка выступали за большие – я обожаю, когда так, это очень красиво и чувственно. Девушки с такими лепестками – самые горячие в постели.

Я погрузил свое лицо в этот прекрасный бутон и начал дегустацию. Сначала очень осторожно, потом всё более настойчиво и смело. Анна тихонько начала стонать и шире развела ноги, что привело меня в полный экстаз.

– Нил… Нил… Это божественно! – мямлила она в подушку, я так и не понимал проснулась она или нет. Я оторвался и завис над ней, уткнувшись стволом в прекрасный бутон.

И скоро этот ствол выстрелит в бутон.

– Птичка, ты спишь? – шепнул я ей на ухо.

– Нет…

– Я могу продолжать?

– Если ты не продолжишь, я откушу тебе голову.

Хочу контакта глаза в глаза. Я развернул её к себе лицом и телом, стянул с неё майку. Она лежала передо мной полностью обнаженная, открытая к коннекту, с широко разведенными ногами и божественно красивая.

– Я люблю тебя, Анна…

– А я люблю тебя, Нил…

В ту же секунду я рухнул на неё, резко вошел одним движением и тут же… проснулся в кресле джета, несущего меня сквозь облака домой.

Глава 20

«Анна»

Я попросила Нила не приезжать без предупреждения – мне очень хотелось подготовиться, вылизать ватной палочкой каждый уголок в «Теплице», наготовить всех его самых любимых блюд – том ям, долма и… Селедка под шубой. Нил обожал селедку под шубой и в тот момент, когда доедал очередную порцию, у него даже лицо русским становилось, что доводило меня до смеха каждый раз.

На днях мне пришла зарплата и я впервые поняла, что могу потратить деньги на себя. Ох, как мне этого не хватало! Первым делом я записалась к стилисту по волосам и сделала то, о чем давно мечтала – лёгкий блондинистый контуринг, длинную чёлку – шторку и освежила концы волос стрижкой «каскад». Именно такую прическу я носила в «счастливые времена» и именно такой мне себя очень не хватало. Затем я привела в порядок руки и ноги. Гуляя по «New Downtown” я с удовольствием заглянула в "Sephora", где часа полтора собирала себе косметичку. Я обожала косметику и макияж, но в последнее время моя косметичка состояла из разбитых, заюзанных останков из прошлого. Приеду домой и немедленно выброшу их в помойку! Заодно я прихватила парфюмированный гель для душа и самый огромный флакон «lea’u par kenzo pour homme”. Я знаю, что это мужской аромат, но он нравится мне гораздо больше любых женских.

Под конец я посетила несколько шоу – румов и обновила гардероб. В Лос – Анджелесе скоро настанет зима – она выглядит как российская теплая осень, люди сменяют шорты и майки на спортивные костюмы, легкие свитера, лонгсливы. Нужно было приготовиться к этому сезону. Заодно возьму ещё пару платьев… и, пожалуй, нижнее белье тоже не помешает. Мои трусы только в музее археологии можно показывать. С удовольствием спустив почти всю сумму на карточке, я села в такси и неслась навстречу «Теплице», которая праздно сияла на холме, как и в тот раз, когда Нил вёз меня домой в своем бронированном чертолёте. Завтра приедет Нил… Завтра… Мне, одновременно, хочется визжать, как чихуахуа и писаться от восторга, но в то же время мне очень страшно. Кайзеру ничего не нужно делать для того, чтобы искушать меня. Просто быть.

– Порк присвистнул, когда я вышла на балкон второго этажа в новом платье – нежно голубого оттенка, похожем на платье диснеевской принцессы.

– Золушка, ты встречалась с феей крестной? – гулил он со двора.

– Ага, только эта карета не превратится в тыкву! – засмеялась я.

– Круто выглядишь! Был бы я моложе на 30 лет – ни за что не прошел бы мимо.

Я выглядывала, рассматривая машины, циркулирующие, как кровь, по венам дорог. В какой из них Нил едет домой? Сердце трепыхалось, как бабочка.

Наконец-то, у ворот припарковался трансфер – огромный Mercedes Benz V класса и из него вышел Нил, да не один, а с увесистым букетом иссиня алых, почти чёрных роз удивительной красоты. Никогда не видела таких цветов, наверное, фанаты подарили в аэропорту.

Весь в черном, с черными розами, с черными, развевающимися на ветру волосами, высокий, статный и, явно, чуть похудевший, он выглядел как рыцарь готического замка.

Нил застыл, оглядывая меня, стоящую на балконе. Ему явно нравится мой новый look, а мне явно нравится его взгляд. Он так же, как и в первый день, сдирал одежду, кожу и мясо от моих костей, расчленял меня на алтаре похоти и разврата, но теперь, в нём было что-то новое. Неуловимое, нежное, глубокое, такое трепетное, как маленькая колибри, зависающая перед ярким цветком.

Я бросилась вниз, к нему, почти срываясь на бег. Что сейчас должно произойти? Мы должны обняться? Что-то точно должно произойти… Я остановилась перед ним, не зная, как мне вести себя дальше, но Нил перехватил инициативу и крепко обнял меня, уткнувшись носом в волосы, в шею.

– Анна, я не верю, что ты настоящая! Как вкусно пахнет от тебя! Какая ты красивая! Возьми цветы, это тебе. Мне стоило огромного труда разыскать такие розы и перехватить их по пути домой.

Сзади, с улыбкой отца, который ведёт своих детей к алтарю, стоял Порк.

Мы долго ужинали, болтали, хохотали, пили невероятное вино за нарядным столом, украшенным готическим букетом. Я так разошлась, что не заметила, как съела полную тарелку еды, что не могло не понравиться Нилу.

– Птичка, ты такая молодец! Склевала все зёрнышки.

– Сегодня повод хороший.

– Давай потанцуем. Хочу потанцевать с тобой. – его глаза, как два чёрных омута гипнотизировали меня.

Кажется, пахнет жареным, но эмоции дня и пара бокалов не давали взять ситуацию под контроль. Так хочется расслабиться и просто плыть по течению.

Я встала посреди кухни, сбросила туфли и раскрыла объятия, жестом приглашая его к себе.

– Колонка, играй «Bella’s lullaby”. – взволнованно сказал Нил и направился ко мне.

– Мне пиздец… – думала я, глядя как он идёт, чувствуя, как берет за талию и властно притягивает к себе, ощущая как его татуированные пальцы пробегают по обнаженной коже на спине и плечах. Мы оба дрожали от напряжения, от физической близости и, на всякий случай, для безопасности, я смотрела в пол. А всё, что ниже моего живота билось в агонии…

– Птичка… – его пятерня скользила по моей шее вверх, на затылок, волосы оказались зажаты между пальцев и он легонько оттянул их, чтобы я подняла голову.

Вот так я и оказалась в капкане.

Глава 21

«Нил»

Сегодня между нами должно произойти всё , иначе я не буду уважать себя, как самца – добытчика.

Я откинул ее голову назад и она, с явным страхом, вперемешку с явным возбуждением, смотрела на меня. Зелёные глаза светились, как стробоскопы, окатывая меня яркими вспышками.

Не буду предупреждать её о том, что собираюсь сделать, иначе она точно сбежит.

Я наклонился своими губами к её, влажным, распухшим и подкрашенным вином и легко прикоснулся к ним своими. Мы выдержали паузу, словно привыкая к этому контакту, словно принимая факт того, что сейчас начнется настоящий поцелуй.

А дальше у меня снесло голову.

Я обрушился на неё, подмял под себя и поглотил самым абьюзивным, самым властным, самым беспардонным поцелуем, на который был способен. Рука непроизвольно сложилась в кулак, сжимая её волосы – чтобы она точно не смогла вырваться. Сотни невысказанных слов горели на наших губах, я ворвался ей в рот и ставил своё клеймо на каждом его сантиметре, метил территорию, давал ей свой самый охуенный автограф.

Птичка обмякла и стонала мне в рот – то ли от удовольствия, то ли от возмущения, то ли от нехватки воздуха – мне было всё равно. Я стою на краю пропасти и собираюсь в неё прыгнуть, увлекая за собой одну невинную жертву.

В следующую минуту я впечатал её в стену и кусал шею, плечи, зону декольте, попутно пытаясь стянуть замысловатые лямки с платья. Чёрт, не получается! Какие-то хитровыебанные лямки. Ладно, "план Б"!

Крепко сжимая тонкие бедра я посадил её на стол. Наша любовная сцена уже выглядела, как побоище. Анна что-то несвязно бормотала и я заткнул её новым поцелуем. Руки скользнули под юбку, исследуя территорию. Что здесь? Стринги? Отлично, я люблю стринги. Они легко рвутся. Тонкая ткань треснула и я отшвырнул их в сторону, развел ноги Анны и проник пальцами в её заветную ракушку. Там было так горячо и мокро, что я чуть не кончил без проникновения. Я уверено ласкал её там, а она громко застонала, насаживаясь на мои пальцы.

Да, вот так, будь послушной девочкой.

Уже через минуту её внутренности затрепетали, заклокотали и она разразилась самым громким, самым откровенным, самым ярким и бесстыжим женским оргазмом из всех, которые я когда либо видел. Это было охуенное зрелище, плюс 100500 к моей самооценке, плюс 9000000 к моему мужскому эго.

«Вот это да, малышка, ты такая быстрая».

Она откинулась на столе, глядя на меня ошеломлённо и я с приказывающим взглядом, расстегивал ремень и ширинку джинс. В эту минуту произошло то, чего я никак не ожидал.

Анна скатилась со стола, заплакав и, извиняясь, убежала к себе. Оставив меня в непонимании и с ноющим дубовым хером. Может, я был слишком груб? Возможно, потому что не контролировал себя. Что делать? Больше всего хочется пойти, выломать дверь в её комнату и закончить начатое. Но тогда, это будет считаться изнасилованием. Впринципе, ради этого изнасилования я готов снова сесть в тюрьму…

Взгляд упал на её разорванные трусики на полу, я подхватил их и отправился в свою комнату дрочить. Подрочу прямо этими трусиками, а потом повешаю их ей на ручку двери, как трофей. Сучка, сама получила удовольствие, а меня оставила ни с чем!

Позади меня тлело поле боя в виде хаоса на кухне.

Глава 22

«Анна»

Я сидела на полу душевой, обнимая свои ноги, на которых расплывались синяки – свидетельство присутствия Кайзера, его отметины, автографы, которыми он расписался, забрасывая меня на стол. У меня всегда была тонкая, чувствительная кожа, склонная к образованию синяков и я стеснялась этого, но именно сейчас я благодарна за то, что напоминания о его присутствии побудут со мной подольше.

Я потеряла контроль над ситуацией. Изначально, в моих планах было только сорвать его поцелуй, попробовать, каково это. Потом наплела бы какую – нибудь очередную ложь о том, что была пьяна. Но все зашло слишком далеко, я не ожидала, что он окажется таким напористым. Он лишал меня кислорода и остатков здравого смысла, не было возможности перевести дух и собраться с силами, не было возможности включить мозги. Я осознала, что происходит, только когда оргазм выстрелил, как пистолет, в моё тело. Первый оргазм, который подарил мне Нил… И последний. Это наваждение решительно нужно останавливать, иначе мы оба погибнем.

Заснуть в ту ночь я, естественно, так и не смогла и стала собираться на работу. Нельзя показаться Нилу на глаза раздавленный и уничтоженной после этого происшествия. Я чувствовала странную силу, которой не было во мне ранее. Случись этот эротический эпизод до отъезда Нила, я бы уже болталась на суку фиалкового дерева, в его заднем дворе, с веревкой на шее. Возможно, этих сил придавал мне очевидный факт, что я не одна одержимая в нашей паре и нужно взять на себя ответственность решить эту проблему за себя и за него. Нил, явно, тоже чувствует что-то большее, чем просто похоть…

Я тщательно замаскировала синяки под глазами, освежилась румянами и блеском для губ. Волосы заколола в расслабленную шишку на затылке, а – ля Памела Андерсен. Всегда обожала эту прическу. Я удовлетворенно осмотрела себя в зеркале – преодолевать невзгоды красивой всегда намного легче, чем выглядевшей, как серая мышь, которой я была ещё несколько дней назад. Красота и удовлетворение своим видом для женщины – это своеобразная психотерапия.

За огромным окном стеной шёл ливень – зима уже окутывает город ангелов. Я надела новые спортивные брюки из графитово – серебристого атласа и белую майку и, осторожно, будто ожидая нападения, выскользнула из комнаты.

Ангелы и демоны отбросили оружие и вопросительно смотрели на меня с картины. Будто спрашивая: «Ну и где продолжение? Мы только попкорн достали и ты убежала.»

Кухня выглядела, как после бомбёжки и я опять, предательски, возбуждалась, глядя на следы вчерашнего сумасшествия. Скатерть задрана, на полу – разбитые бокалы. Даже не слышала в какой момент они упали.

Чёрный букет грозным стражником возвышался над полем боя. Дрожащими руками, я убрала все улики вчерашнего преступления и отдраила кухню. Нигде не нашлось белья, которое вчера Кайзер на мне разорвал. Уверена, он утащил его в свою нору, как трофей, артефакт.

Меня колотило, как суслика и впервые я включила не кондиционирование, а отопление и теплый пол в приложении «Умный дом». Надо включить музыку – с ней мне всегда проще преодолевать стресс. Что подобрать к этой ситуации? Ничего толкового не шло в голову и я впервые решила включить в этом доме русский рок. «Король и шут» отлично подойдет. И правда, я истерично оскалилась, слушая текст «Кукла колдуна» – как это подходит ко мне сейчас. Далее заиграл «Проклятый старый дом» и я, вздохнув, засунула в духовку мини – пиццы. Через стекло веранды я смотрела, как дождь спрятал город за серую, непроницаемую дымку. Казалось, этот проклятый дом стоит, отрезанный от мира, посреди серой мглы. И в нём я, заключенная, вместе со своим мучителем.

Нил впервые вышел на завтрак не голый. На нём была простая чёрная водолазка, подчеркивающая мышцы, чёрные джинсы и классический ремень Gucci с серебристой бляшкой. Волосы были гладко зачёсаны назад и скручены в тугой пучок. Я застыла, оглядывая его – какой же ты красивый, сукин ты сын. Он оделся, чтобы сразу после завтрака уехать.

Я поздоровалась и безмолвно, на подкашивающихся ногах начала накрывать перед ним стол. Он смотрел в тарелку жёстким, отсутствующим взглядом, челюсть была сжата так сильно, что желваки на скулах ходили ходуном. Губы сложились в жёсткую линию. За одну ночь его внешность будто претерпела серьезные изменения и передо мной сидел не тот озорной Кайзер с мальчишечьими искринками в глазах, а подбитый жизнью волк – одиночка, который засунул себя в цельнометаллический пуленепробиваемый панцирь.

– Садись жрать, Анна.

Покорившись его приказу я завожённо изучала его, пока меня не прервал звук оповещения на моем телефоне. СМС от банка. На мой счет снова пришло сто тысяч долларов. Чёрт, я думала, тот перевод был первым и последним!

– Это что ещё такое? – я повернула к нему экран телефона.

Лицо Кайзера расплылось в самой ядовитой и злорадной улыбке на свете.

– Вознаграждение, за то что дала потрогать себя вчера. Жалко, я так и не увидел твою манду. Всегда мечтал узнать как она выглядит.

Я задохнулась от такого оскорбления – он сравнивает меня со шлюхой! Не стесняясь, я выматерилась по русски прямо ему в лицо.

– Что это было вчера, Анна? – срываясь на крик спросил Кайзер.

– Ничего… Просто… Я… – слезы, подступающие к глазам, мешали ровно говорить, – Я просто перебрала вина и… Потеряла голову. У меня давно не было… Сами знаете… Я… Очень сожалею о случившемся. Не стоило мне так себя вести.

Нил трясся от ярости и выглядел максимально опасным. Казалось, еще секунда и он придушит меня своими огромными черными руками. Я в ужасе глядела на него, ещё больший ужас я испытывала от осознания того, каким сексуальным он был в этот момент. Я готова прямо сейчас сесть перед ним на стол и показать то место, которое он мечтал увидеть.

– Что мешало тебе просто отпустить контроль? Нам обоим было бы хорошо!

Я постаралась собраться с силами и твёрдо говорить.

– Вы знаете, что я дала клятву больше не иметь отношений с мужчинами? Я клялась на могиле матери, ибо я не хочу никогда больше страдать так, как тогда. А с вами я точно буду страдать… Мы из разных миров, я вам не подхожу. Такие как вы просто трахают таких как я, а потом женятся на девушках своего круга и достатка. Я не хочу снова быть использованной…

– Птичка, после всего того, что между нами происходило в эти месяцы, ты серьезно думаешь обо мне такое? Ты считаешь, что я настолько испорченный? – с болью выпалил он.

Я молчала, не зная, что ответить.

– Какая же ты сука, оказывается! – он встал, опрокинув стул под собой и ударил кулаком в вазу с розами. Ваза упала на стол, разбилась и холодная вода потекла на пол и на мои ноги.

Кайзер в спешке покинул дом, будто бежал из него, а я, рыдая, собирала розы с разгромленного стола.

Глава 23

«Нил»

– Привет, пидор, помнишь меня?

Алессандро ссыкливо пискнул на том конце провода

– Значит так, завтра в 15.00 подъедешь на старое место и привезешь мне соглашение о расторжении контракта между мисс Ливанская и вашей конторой. Оформленное, естественно, без участия Ливанская. Так же мне нужен и старый контракт, с её живой подписью и распечатанные сканы всех её документов, которые у вас есть. В хорошем качестве. Сделаешь – получишь в пять раз больше, чем раньше, плюс её штрафную выплату. Не сделать – не вариант. Усвоил?

– Усвоил.

– Молодец, «шестёрка», работай.

Я гнал кибертрак по шоссе, выжимая из него всё, на что он способен. Послушная машина чувствовала моё настроение и разрывала сумрак, пронизанный струями дождя.

Птичка должна быть заперта в золотой клетке. Я отдрессирую её так, чтобы она скакала передо мной на жёрдочке по первому свистку. Я создам ей такие невыносимые условия, чтобы она сама приползла ко мне и молила о пощаде. Если считает меня плохим – значит, пусть и получает соответствующе.

В последний раз я чувствовал себя так, когда только вышел из тюрьмы. Я страстно желал поставить на колени всю Вселенную и дать в рот этой Вселенной. Меня крыло так, будто я обдолбался всем, чем только возможно.

Я мчал на другой конец города, к своему агенту Полу. Он был единственным человеком, который нужен мне сейчас.

Много лет назад я, спрятав лицо кепкой и капюшоном, припёрся в бар посмотреть, как выступает моя старая группа. Зрелище было убогое и я свалил на крыльцо, где стрельнул сигарету у молодого парня с явно мексиканскими корнями и этническими татуировками. Мы познакомились и разговорились – парень представился Полом и являлся он не кем иным, а агентом моей старой группы. С первых часов взаимодействия я почувствовал в нем потенциал, ответственность и сильный стержень и, не задумываясь, предложил «переметнуться» ко мне. Пол не колебался ни минуты и мы вместе покинули заведение, чтобы отметить новое партнерство в соседнем баре. Тогда Пол еще не знал, что ушёл к бывшему фронтмену выступающей в баре группы. А когда узнал, дружеская связь между ними была настолько крепка, что он простил мне эту маленькую «шалость». Да, я хотел поднасрать бывшей группе, но если бы Пол не работал у них, я бы все равно его позвал. А так – убил двух зайцев, получается.

Пол был ярым женоненавистником, хейтером любви, привязанности, партнёрства, но не оттого, что был мудилой – так распорядилась личная драма в его жизни. Я много раз предлагал ему сходить к психотерапевту, но он упорно отказывался. И сейчас, мне нужна была его энергия, его женоненавистничество. Пусть надаёт мне отрезвляющих пощечин и вставит мозг на место.

А ещё Нил – первоклассный собутыльник, который не остановится, пока не вылакает всё, что есть в доме. И это тоже мне сейчас нужно, я хочу нажраться и не помнить себя.

– Бро, ещё в тот день, когда Анна отказалась поехать на кофе, я сказал тебе, что она набивает себе цену. После того, как ты дал ей бабки, она должна была сама встречать тебя на пороге дома с распростертой писькой.

Мы дымили сигаретами и глушили вискарь на кухне его холостяцкой хаты. Через открытую балконную дверь к нам врывался холодный ветер, вперемешку с каплями дождя, трепал занавески и подслушивал разговор.

– Пол, она не набивает себе цену. Она – травмат. – сказал я, имея ввиду травмированность Анны, хотя сходство с травматом, который стреляет в тебя очередью ядовитых пуль тоже удачное.

– Ты не обязан разбираться с её травмами. Травмы каждого отдельного человека – это сугубо его ответственность, никто не должен разгребать чужое дерьмо. Только своё собственное.

– И чего тогда ты своё не разгребаешь? – воскликнул я, вдавливая окурок в пепельницу.

– Мне и так нормально. Я хоть не страдаю из-за какой-то неопределившейся бабы, которая и в подмётки тебе не годится. Ты нарушил свои принципы ради неё, почему же она не захотела сделать так же?

На следующий день, страдая от похмелья и всё той же душевной пустоты, я отлежался в берлоге Пола и позавтракал «Алкозельтцером». Повзаимствовав у него чистый спортивный костюм и кепку Y-3 я выехал на встречу с Алессандро. Говнюк принес, всё, что я требовал. При нём я сделал обещанные денежные переводы и свалил, не прощаясь. Меня уже ждал юрист.

– Оформите, пожалуйста, договор об оказании услуг между мной и моей домоправительницей на пять лет. В случае увольнения она должна выплатить мне компенсацию в размере 5 000 000 USD.

Лицо пожилого юриста вытянулось и он поинтересовался, где вторая участница договора.

– Здесь! – буркнул я и бросил ему на стол толстую пачку долларов.

Юрист молча сгрёб её в верхний ящик стола и принялся за работу. Я знал, что этот старик искусно умеет подделывать подписи.

Я улыбался самой дьявольской, самой сумасшедшей, самой нечеловеческой улыбкой на свете. Может, добавить в договор графу об оказании интимных услуг с подробным уточнением всех способов, которыми она должна будет меня удовлетворять и всех дырок, в которые я имею право спускать? Заманчивая идея, но насиловать её я по прежнему не хочу. Сама приползёт и будет умолять меня оттрахать её, я добьюсь этого, отвечаю.

Договор был у меня на руках. Птичка заперта в золотую клетку. Капкан захлопнулся.

Я заехал в алкомаркет, затарил полный багажник машины и выехал к Полу.

Глава 24

«Анна»

Нила не было дома две недели и я снова погрузилась в тоску, в которой пребывала во время его тура по Австралии, только теперь мы не поддерживали связь. Я невыносимо скучала и была готова уже на всё, лишь бы он вернулся и я удостоверилась, что он живой и здоровый. Картина со всеми её персонажами осуждала меня, мол, из-за меня хозяин не хочет жить в собственном доме. Каждый день я готовила еду и ждала, ждала, и каждый день приходилось скармливать это всё Порку. Порк жаждал романтических подробностей продолжения нашей встречи, на которой Кайзер одарил меня розами, но я, естественно, не могла таким делиться. Розы зачахли через сутки после уезда Нила и я с огромным сожалением их выбросила.

Я думаю, пора решаться. Пора увольняться, пока я не погибла окончательно. У меня на счету есть сто тысяч от Кайзера, мне хватит, чтобы выскочить из Clean&White и спокойно прожить несколько месяцев. Уеду в Охайо, всегда мечтала там побывать – это очень живописное, наполненное красками место, где современный город живёт в симбиозе с природой, сельской жизнью, фермерскими хозяйствами. Отдохну там и начну новую жизнь. Главное – скопить достаточно сил и смелости сообщить об увольнении Кайзеру.

С этими мыслями я сидела в маленьком кресле у окна в пол, в своей комнате, готовясь ко сну. Я любовалась пейзажем. Снова шёл дождь и его дымка, сплетаясь с огнями города и фарами машин, окрашивалась в жёлто – красные цвета. Город Ангелов так и не стал для меня родным, и в своей стране я уже давно была чужой. Так и зависла, меж двух миров, не найдя своего собственного.